Глава 10. Не все планы одинаково полезны. (1/2)

Глава 10. Не все планы одинаково полезны.

«Не все йогурты одинаково полезны…»

Надпись на надгробии, игра «Sacred»

Их не преследовали. И пока, судя по всему, не обнаружили. Впрочем, это было слабым утешением, и они готовы были в любой момент дать бой… чему бы то ни было. Любой мерзкой гнусной гадости, которую вздумает натравить на них это… место.

Место… Ещё несколько часов назад это была часть корабля «Тень», но теперь же здесь не осталось ничего, напоминающего космический корабль. Это было нутро зверя, немыслимого чудовища, в которое корабль постепенно превращался. Вместо стального пола – склизкая мясистая пружинящая масса. Вместо стальных стен – та же масса, какие-то рёбра, перепонки и наросты. Стоит ли говорить, что и потолок был таким же?

Что-то постоянно капало, ухало, вздыхало, воздух здесь едва ли был пригоден для дыхания, а ещё везде царила тьма. Плоть, которой зарастали внутренние помещения корабля, буквально выедала материалы, на которых произрастала, замещая собой, уничтожила и энергетическую систему этих палуб. Вместо обычного света здесь, однако, встречалась биолюминесценция. Но лучше бы уж без неё, поскольку в такие моменты приходилось отключать приборы ночного видения, и тогда становилось совсем не по себе.

- Как-то это всё подозрительно, - когда они миновали уже полсотни метров от дыры, проделанной Странником из шахты, заметил Тайнар.

- То, что нас не пытаются сожрать? – уточнил Калеб. Даже ему сейчас было не по себе. Он и подумать не мог, что корабль так быстро может превратиться в… это.

- Возможно те штуки, которые дал нам Доктор, действуют. А, возможно, нам готовят встречу в пункте назначения, - Странник нервничал. Они уже оказались достаточно глубоко во владениях чудовищ, и он чувствовал ментальное дыхание чужеродного разума. Разума настолько отличного от всего, с чем он когда-либо сталкивался, что ему не с чем было сравнивать, и он даже не мог подобрать слов, чтобы хоть как-то описать это. Но зато он мог прекрасно описать чувство, которое в душе будило это «чуждое присутствие». Тревога. Сильная тревога. Они были в улье, который живо напомнил ему ульи зергов и ксеноморфов. Только этот был ещё мерзостнее. Потому, что сам по себе являлся единым организмом и создавал такие вещи, каких лучше никогда было не видеть. Как те наросты на стенах шахты, в которых оказались заточены ассимилированные члены экипажа. Они ведь были живы и всё осознавали! Они прекрасно понимали, что с ними происходит, что с ними стало. Но они превратились в придатки улья, подвластные его воле… «Чёртов Доктор со своим пацифизмом», - думал он, осторожно ступая по пружинящей плоти, заменившей пол, и ориентируясь по зеленоватой картинке с ПНВ перед глазами. «Кого он хочет пощадить? Тварей, обрекающих любое живое существо на участь хуже смерти? Впрочем, от него стоило ожидать, раз даже далеков он не хотел уничтожать. Бэтмен всея вселенной, который никогда не убивает… По крайней мере – не лично. Однако не могу не отметить, что для его врагов события часто складываются… не лучшим образом».

Впереди показался большой зал, и Калеб поднял руку в предупреждающем жесте. Отряд замер, хотя датчики движения ничего не обнаруживали. Вправо и влево уходили ответвления, поросшие колышущимся люминесцирующим ворсом, постепенно сужаясь и превращаясь в огромные сомкнутые сфинктеры. Впереди же с потолка, внешне обманчиво спокойный, свешивался лес щупальцеобразных отростков, в точности таких же, как те, что забрали первую жизнь в их отряде.

- Курва! – прошипел в интерком Тайнар. Потому что просветы между этими щупальцами были слишком малы, чтобы между ними можно было осторожно попытаться пройти даже обычному человеку. В зале же за ними угадывались какие-то пупырчатые, полные отвратительных наростов, колонны плоти, на которых вздувались и опадали своеобразные кожистые бутоны, даже на первый взгляд не предвещавшие ничего хорошего.

- Там не пройти, - констатировал очевидное один из бойцов.

- Можно всё это выжечь, но…, - красноречиво заметил другой. Договаривать не требовалось – все прекрасно понимали, что в таком случае им придётся сражаться со всем тем дерьмом, которое здесь обитало. И даже если Странник использует какую-нибудь способность, вроде той, с помощью которой он вытащил из окружения отряд Калеба с Рейтером и Ватеком, то нет гарантии, что у местных обитателей не припасена какая-нибудь особенно мерзкая гадость, с которой даже он не справится.

- Не надо отчаиваться, - издал смешок Игорь. – Ведь даже если вас съели, у вас всё-равно есть целых два выхода, - глубокомысленно изрёк он, указав на ответвления коридора, перекрытые сфинктерами. Один из них вздрогнул и задрожал, издавая тот самый, но в десятки раз более громкий звук.

- Я в эту задницу не полезу! – решительно заявил Тайнар. Мысль о том, чтобы проложить свой путь через… это… Да от такого позора вовек не отмыться будет!

- Ну, не хочешь в эту, так пойдём через левую, - флегматично согласился Игорь, пожав плечами. Как будто издевался. Впрочем, так оно и было.

- Мы и так уже в заднице, Тайнар, - холодно настолько, что даже Странник не ожидал, произнёс Калеб. – Но у нас есть задача, и мы ей выполним. Даже если придётся нырять в дерьмо.

- Понял, - процедил меридианец. Он действительно всё понимал. Но большинство тех вещей, которые он успел здесь повидать, вызывали у него настолько сильное отвращение, что совладать с эмоциями было сложно.

- Двинули, - кивнул Игорь, первым направляясь к… проходу. Заработали двигатели брони, поднимая его в воздух – благо, то высота потолка позволяла взлететь достаточно высоко, чтобы не касаться мясистых светящихся ворсинок длиной в полметра, которым был усеян пол вплоть до сфинктера.

Как только Странник подлетел, вполне оценив весь символизм и иронию ситуации, преграда вновь принялась вибрировать, издавая непристойный звук. Тут же Игорь ударил кулаком, с которого сорвался лёгкий электрический разряд! Сфинктер конвульсивно вздрогнул, издав недовольное урчание, и раскрылся полностью. Отряд юркнул следом, стремясь поскорее миновать этот «срам». Лишь затем, чтобы оказаться в узкой длинной «кишке» в прямом смысле этого слова, потолок и стены которой сочились слизью, стекавшей на пол в таких количествах, что тот был полностью затоплен. Летать здесь было уже нельзя, и потому бойцы с громким чавканьем приземлились в эту жижу, расплескав вокруг.

- Проклятье! – тут же выругался Калеб, потому что броня выдала предупреждение о попадании в кислотную среду. – Такими темпами тут нас переварят минут за двадцать. Ты можешь с этим что-нибудь сделать? – взгляд устремился на Странника. Этот переход, изменивший его отношение к эксцентричному пришельцу, случился как-то сам собой после того, как тот спас калеба с отрядом. И если раньше Игорь раздражал Калеба самим фактом своего присутствия рядом, то теперь «Команданте «Ка» был готов доверять путешественнику. Тот, похоже, это заметил, но никак реагировать не стал, продолжая вести себя как обычно.

- С пищеварительной системой? – уточнил Игорь. На самом деле сложно было сказать, какую же в действительности функцию в улье выполняет эта «кишка». Впрочем, он даже не собирался вникать в такие биологические материи, поскольку к делу это никак не относилось. – Могу. Но это почти наверняка нас выдаст.

- Проехали, - скрипнул зубами юноша. Судя по карте – если ей, конечно, ещё можно было доверять – этот коридор был достаточно длинным и уводил в сторону от центральной части палубы, то есть прочь от пункта назначения. Но, по крайней мере, они уже были на нужной палубе. – Так, в темпе вальса – за мной. Но осторожно.

Отряд двинулся вперёд почти по колено в слизи, которая медленно, но верно растворяла броню. Мерное капанье действовало на нервы. Жирная маслянистая слизь стекала по броне, оставляя за собой едва различимые, но с каждым разом становящиеся всё отчётливее, следы. Звуки шагов, взбалтывающих кислотную жижу. Какое-то уханье, и – на грани восприятия – странная вибрация, у которой был определённой, но пока неуловимый ритм.

Странник шёл, пытаясь вновь и вновь заглянуть под покрывало помех, которыми устройства Доктора наводнили пси-поле вокруг. Безуспешно. Он впервые сталкивался с подобной технологией и признавал её эффективность. Хотя, когда его арестовал Крутов, там использовалось что-то, вообще полностью подавившее его силы. Но в этом случае эффект касался только ментальных способностей. По его мнению, именно благодаря этим штуковинам, которые Игорь решил называть пси-подавителями по аналогии с подавителями магии, их группе удалось забраться так далеко почти не встретив сопротивления. Если выводы Доктора о способе восприятия инопланетных существ верны, а скорее всего так оно и было, то подавители буквально ослепляли их, не позволяя воспринимать окружающий мир через ментальное поле, а так же вызывали сбои в работе нервной системы улья. Иначе было не объяснить тот факт, что они до сих пор не привлекли внимания, просто ступая по органическому полу, в котором наверняка полно нервных окончаний.

«Интересно, как бы на всё это отреагировали стражницы?» - спросил он сам себя и тут же пожалел об этом – тоска острым шипом вонзилась в его сердце. Да, он был сам виноват в том, что ему пришлось уйти и никогда не возвращаться. В конце концов это он спровоцировал Шао’ссоров на бомбардировку Земли, в результате которой погибли миллиарды, а среди них – родные стражниц. Пусть и не из-за самой бомбардировки, но это было следствие его решения…

Калеб шёл первым, и не думал ни о чём постороннем, полностью сосредоточившись на мониторинге окружающей обстановки. Его усиленные аугментациями чувства, синхронизированные с датчиками брони, давали огромное преимущество. Но пока он не видел, не слышал и не чувствовал ничего подозрительного. Фиксировалась только вибрация, происходившая с определённой периодичностью, источник которой располагался где-то в глубине палубы… Того, во что она превратилась. Сложно было поверить, что существуют организмы, способные превратить космический корабль в нечто подобное.

А Тайнар… Он просто шёл. Сжав зубы, мысленно проклиная мерзких пришельцев, Рейх и тварей из бездны космоса. Последних – в особенности. Но шёл.

Коридор неожиданно изогнулся там, где это не было предусмотрено картой, расширился и вывел отряд к внушительной сферической полости, в полу и потолке которой зияли дыры, через которые проходил настоящий столп из плоти, усеянный неприятными бугристыми наростами и складками. Стены полости так же были усеяны подобными наростами, походившими на увеличенные до размеров футбольного мяча чечевичные зёрна.

Калеб замер.

Отряд – тоже.

- Не нравятся мне эти штуки на стенах и колонне, - произнёс он шёпотом. Скорее по привычке, поскольку внимательно слушал Доктора, когда тот делился результатами изучения твари, и говорил, что у тех нет слуха.

- Мне здесь вообще всё не нравится, - проворчал Игорь, приглядевшись к странным образованиям. Ему они тоже не понравились. Было в них что-то… злое. Он не мог сказать, что именно, а проверять экспериментальным путём не хотелось. Но другого способа пройти к цели не было – проход дальше располагался на другой стороне помещения, как бы нанизанного на столп плоти подобно бусине. И добраться до прохода можно было только по узкому карнизу, опоясывавшему зал по кругу. Хотя всегда можно было использовать антиграв брони…

Калеб первым осторожно взмыл в воздух, вплывая в зал и аккуратно огибая колонну плоти, гротескную, как будто дышащую, живую. Места для манёвра было немного, и поэтому он двигался медленно…

Вдруг с противным липким шорохом одна из складок на колонне разошлась, являя взорам напрягшихся бойцов, вскинувших оружие…

Это была голова! Лысая человеческая голова, бледная как те же твари и колонна! Она высунулась из складки, обведя всё вокруг невидящим пустым взглядом молочно-белых глаз, в которых даже сейчас читались немыслимое страдание и муха хуже адской, смешанные с обречённостью и пустотой. Голова вылезла дальше – оказалось, что шею и всё, что ниже, ей заменяло мясистое щупальце. Она повернулась из стороны в сторону, обернулась вокруг колонны.

- Кто… здесь…, - тихим, еле слышным свистящим шёпотом сказала голова, и Калеб вдруг с ужасом понял – он знает этот голос! Это была…

- Энола! – не выдержав ужасного откровения, выдохнул юноша, давая жест бойцам – не стрелять. Голова тотчас встрепенулась, повернувшись к киборгу, и поднялась на его уровень. Она попыталась засмеяться, но вышел лишь сиплый хрип.

- Ка… леб… Я… не… слышу… не слышу… разум улья… Помехи… Как же… хорошо…

- Энола, - только и сказал в ответ юноша. А что он мог сказать? Он понятия не имел! Он растерялся. Потому, что сейчас с ним как будто заговорил призрак, живой мертвец.

- Спаси… меня…, - шептала голова Энолы, и от того, как она произносила эти два слова – раз за разом – сердца от жалости сжимались у всех. – Спаси…

- Я…, - парень сглотнул ком, подступивший к горлу. Он хотел что-то сделать, хотел бы её спасти. Но как? Разве это вообще возможно? в безумной надежде он посмотрел на Странника, но тот лишь качнул головой. Быть может, Доктор, но не он. По крайней мере – не сейчас. Он просто тронул «каштан» ментального подавителя у себя на поясе, давая понять Калебу, о ком стоит подумать. – Я не знаю, как. Возможно, есть способ. Доктор…

- Убей! – громкий шёпот. Резкий. Требовательный. Умоляющий.

- Тогда нас обнаружат.

- Я… не могу… больше… Невыносимо… Чувствую всё… Нас соединили… и я чувствую… всё… Я не хочу больше! – кислотные слёзы скатились по щекам несчастной.

Калеб не знал, как ей ответить. И тогда вмешался Странник.

- Я знаю, как облегчить твои страдания и сделать так, чтобы ты не чувствовала, - он подлетел к киборгу, зависнув рядом с головой Энолы, которая тотчас обернулась к нему.

- Не вижу… не чувствую… только слышу…

Игорь взглянул на Калеба. Он не хотел делать то, что сейчас мог сделать только он. Но сейчас это было необходимо. Потому, что едва они уйдут, едва помехи ментального поля исчезнут, освободив это помещение, как разум улья узнает об их отряде через общую с Энолой память. И тогда…

Калеб кивнул. Доверился Игорю.

И путешественник возложил ладонь на лоб Энолы. Миг. Другой. Казалось ,что совершенно ничего не происходит, но вдруг щупальце-тело, поддерживающее голову, вздрогнуло, Энола вздохнула, и, закрыв глаза, быстро скрылась в складке плоти колонны.

- Ты не убил её, - констатировал Тайнар. Случившееся… кто мог отказать в последней милости человеку, испытывающему такие страдания? Он не мог этого понять. Не желал понимать такую жестокость, пусть даже это и было оправдано ситуацией. Воин вперил злой колючий взгляд в Игоря.

- Стёр ей память о нас и усыпил, - ответил тот. И8горь не любил вторгаться в чужой разум – всегда был шанс заблудиться и потерять себя. Тем более вторгаться так – чтобы что-то там изменить. Каждый раз после этого он чувствовал себя замаравшим руки негодяем. Даже если сам «пациент» просил о таком вмешательстве. Но сейчас другого выхода не было. Он мог её убить, но… вдруг Доктор, гениальный Доктор, найдёт способ исцелить таких, как Энола?

- Ты должен был…

- Решение было моим. Я одобрил, - оборвал Тайнара Калеб. И взял на заметку, что нужно будет потом переговорить с Джексоном на его счёт – уж больно меридианец был склочным. – Разговор окончен.

И будто в насмешку над этими словами киборга наросты на стенах и колонне вдруг начали лопаться с противным трескучим хрустом, выпуская на волю… Больше всего эти твари походили на внушительных, изогнутых полумесяцем, жирных белёсых червей, обёрнутых в какой-то саван. Ротовые полости этих тварей сужались, оканчиваясь острыми, сочащимися слизью, жвалами и в целом их вид был отвратителен.

Десятки этих монстров посыпались с потолка, стен, падали вниз с колонны. Карниз был слишком мал, скользок, чтобы они вылупившиеся отродья могли на нём удержаться, и потому все они ухали вниз, скатываясь куда-то к подножию колонны плоти.

- Чую сейчас здесь будет жарко, - сказал Игорь, и первым нырнул в проход, ведущий прочь. Отряд направился следом. Но когда замыкающий процессию Тайнар, наконец, скользнул в коридор, сзади раздалось противное хлопанье, похожее на звук, который издаёт ковёр, когда его выбивают. Затем – второй, третий. Секунду спустя хлопали уже десятки «ковров» сразу!

Только это были не ковры.

Пошатываясь, неровными рывками, из ямы на взбивающих воздух в бешеном темпе кожистых крыльях, взлетел первый червь…

Мгновенно выплюнутая им кислотная кристаллическая игла врезалась в наплечник Тайнара, раскалываясь вдребезги и оставляя глубокий оплавленный след! А за первым червём уже поднимались остальные.

- Нас раскрыли! – крикнул Калеб, мгновенно оценив обстановку. А она была хреновой – червей было несколько десятков, а отряд зажат в узкой «кишке» коридора. Уродцам даже не нужно будет целиться.

С гудящим свистом иглы понеслись к людям.

- К бою! – рявкнул киборг.

И яркая, ослепительная плазма затопила коридор, сферическую полость и укутала колонну смертельным одеялом, испаряя всё и исполняя последнюю волю Энолы.

Здесь было слишком жарко! Нет, я, конечно, предполагал что-то такое. Но не думал, что действительность превзойдёт даже мои худшие опасения.

Дубай просто убивал жарой, заставляя меня обливаться потом и с завистью смотреть на местных, которым подобный температурный режим, похоже, не доставлял ровным счётом никакого дискомфорта. Я уж начал было подумывать о том, что все жители города до единого ведут свою родословную от какого-нибудь мифического существа вроде огненного ифрита, и потому так спокойно переносят неимоверную жару.

Джокер предложил зайти в чайную по пути. Идея была поддержана единогласно. Учитывая, что в каждой уважающей себя чайной Дубая имелся кондиционер, мы, можно сказать, удачно зашли. Поскольку время ещё позволяло, мы провели полчаса, попивая вполне хороший чай, беседуя на отвлечённые темы и испытывая истинное блаженство от прохлады, которой нас одаривала чудодейственная машина под названием «кондиционер». Моро со своей бородой отлично вписался в местный антураж. Ему бы ещё загар, так вообще вошёл бы за своего.

Когда полчаса истекли, чай пить уже не хотелось, и приятная прохлада стала уже чем-то привычным, настала пора двигаться дальше. Ровно в 18.00 по местному времени мы должны были подойти ко входу в штаб ЧВК «Дикие гуси». Не хотелось заставлять пернатых ждать. К тому же от точности исполнения каждой группой своей части плана зависел успех всей операции в целом.

К своему неудовольствию мы покинули чайную, вынужденные снова окунутся в бушующий зной, будто вознамерившийся однажды расплавить город. Отсюда пункт назначения уже был отлично виден – башня из стекла и бетона, формой напоминающая веретено, высилась в конце улицы, составляя компанию другим высоткам, не обременённым индивидуальностью.

Я чувствовал себя муравьём в янтаре, который вот-вот должен застыть. Только вместо янтаря – раскалённый воздух. Не знаю точно, что чувствует муравей, застывая в янтаре, но готов поспорить – это очень похоже на то, что испытывал я.

- Все помнят, что нужно делать? – я спросил не потому, что это было действительно нужно – вне всяких сомнений Моро и Самара всё прекрасно помнили. Я спросил, чтобы отвлечься от мыслей о жаре, так и лезущих в сознание, мешая сконцентрироваться на предстоящей работе.

- Да, - последовал короткий ответ Самары.

- Обижаешь, командир, - преувеличенно бодро отозвался Джокер. Похоже – прятал за этими интонациями своё волнение.

- Надеюсь, наш… реквизит действительно сделает то, что должен, - покосившись на дипломаты, что несли мы с Джеффом, сказала азари. Я, честно говоря, тоже на это надеялся. Одно дело – работать с чем-то, принцип действия чего понятен хотя бы в общих чертах. Но содержимое дипломатов под это описание точно не подходило.

Но всему своё время.

Мы не спешили. Город шумел, обдавая нас сигналами клаксонов и визгом шин, рёвом двигателей и гулом голосов, музыкой и заманчивыми призывами магазинных зазывал, а порой – дивными ароматами пряностей.

Вот полицейский остановил машину на перекрёстке, и сейчас водитель пытается доказать, что он не нарушал. Два мужчины пожимают друг другу руки и обнимаются как давние друзья, что долго не виделись. Витрина магазина цифровой техники заставлена работающими телевизорами, что показывают картинку с камеры над входом… Множество мелочей, маленьких житейских историй, сплетающихся в единое лоскутное одеяло, имя которому – жизнь города Дубай.

И мы, идущие вперёд со своей тайной и намерением, осуществление которого наверняка подарит Дубаю массу неизгладимых впечатлений, добавив к его «лоскутному одеялу» огромный шмат…

Очень некстати вдруг вспомнилось про «священный украинский продукт» – сало. Забавно, учитывая, что я сейчас в мусульманской стране. Цепочка ассоциаций потянулась к тому времени, когда с лучшим другом, Сивом Саммерсом, работал на постсоветском пространстве. В начале девяностых в России и сопредельных странах можно было неплохо поднять деньжат. Но у нас были принципы. Работали мы разборчиво, не ведя дел с откровенными подонками и предателями. Всегда ненавидел предателей, независимо от их государственной принадлежности. Плевать, кого он предаёт – США, Россию, Турцию или иную страну. Ничего, кроме презрения и пули в лоб такая крыса не заслуживает. Так я считал тогда, семнадцать лет назад. Так же считаю и сейчас.

Был среди череды наших «работодателей» особенно выдающийся кадр. Сидорович. Как его звать по имени, мы так и не узнали. Как и то, является ли «Сидорович» его фамилией или отчеством. Знатный был мужик, высокий, широкий в кости, усатый – ну одни-в-один казак, какими их рисует западная массовая культура. Любил хорошо поесть и нас угостить национальными блюдами. А ещё постоянно травил анекдоты, большая часть которых для нас, уроженцев США, казалась непонятной. Только к концу нашего пребывания в России, уже освоившись с местными реалиями и ориентируясь в них интуитивно, смысл многих хохм Сидоровича стал до нас доходить. И вот надо же было сейчас вспомнить! «тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать». «Як не з'їм то понадкушую». Народное творчество очень чётко подмечало характерные для разных этносов черты…

Башня «Диких гусей» приближалась. Серая, как жизнь офисного клерка. Натужно сверкающая в лучах палящего солнца, будто очередная «звезда» шоу-бизнеса, стремящаяся идиотским эпатажем привлечь к себе внимание. И такая же фальшивая.

Волк в овечьей шкуре. Ведь за фасадом и красивой вывеской скрывались убийцы, работающие на того, кто больше заплатит.

Спустя пять минут мы уже стояли у лестницы, ведущей на порог. Не мы одни двигались в этом направлении, намереваясь попасть внутрь – десятки людей каждую минут входили и выходили, периодически автомобили, минуя шлагбаум, вкатывались в ворота подземной стоянки. Словом, у здания, облюбованного «Дикими гусями», было весьма оживлённо. И, конечно, камеры. Нарочито громоздкие, на видных местах, они лениво поворачивались из стороны в сторону, зорко следя за тем, чтобы никто подозрительный не проник в здание или не учинил снаружи какой-нибудь инцидент.

В холле, который с трудом можно было разглядеть через сверкающие на солнце окна первого этажа, было так же весьма многолюдно, а за порядком следили суровые парни с оружием и в экипировке, носящем эмблему конторы.

- Чувствую себя как перед высадкой на базу Коллекционеров, - поправляя кепку, уже лишившуюся вентилятора, тревожно выдал Моро. Я его понимал – все же он был пилотом, а не диверсантом или штурмовиком.

- Тогда все выжили, - мелодично напомнила Самара. Её удивляло, как Земля образца начала двадцать первого века была похожа на многие развитые миры Республик Азари и других держав. Пусть не столько внешне – хотя и здесь были определённые тенденции – сколько по духу. Казалось немыслимым, что социальное и общественно-экономическое развитие народов, зародившихся в разных частях галактики, и даже в одной отдельно взятой параллельной реальности может идти по относительно схожему пути. Почему это так? Совпадение или закономерность? Об этом стоило подумать на досуге.

- Я знаю, протянул Джефф. – Но ощущение всё равно такое, будто я собираюсь лезть в берлогу к медведю, вооружившись только вантузом.

- Я даже не хочу представлять, - сказал я, вопреки озвученному, всё же, представив картину, описанную Джокером. Да – сработал чёртов эффект «белой обезьяны».

- Что ж, время не ждёт. Идём, - юстициар решительно двинулась к дверям.

Начиналось самое интересное.

Мы вошли одновременно. Одновременно подошли к рамкам металлоискателей. Одновременно с Моро я положил дипломат на ленту досмотрового рентгена. Одновременно шагнули вперёд под угрюмыми безразличными взглядами операторов службы охраны.

И одновременно взвыл звуковой сигнал, возвещающий о том, что мы пронесли металл.

Взгляды охранников сразу стали бодрее и куда более заинтересованными. Шесть парней с автоматами, что были ближе всех, встрепенулись, теперь не спуская с нас глаз.

- Прошу вас выложить все металлические предметы, - почти одновременно, и от того ощущая явный подвох, сказали операторы.

И мы послушно начали выкладывать монеты, часы, железный портсигар, мобильный телефон со стальным корпусом… Мы ещё не закончили, как вдруг оператор, досматривавший Джокера, глянул на монитор, чтобы проверить содержимое его дипломата.

- Какого…? – выражение крайнего недоумения на его лице послужило сигналом о том, что «реквизит» вступил в игру.

- Какие-то проблемы, сэр? – с приторной учтивостью поинтересовался Джокер, снимая ремень с железной пряжкой.

- Что у вас в дипломате? – строгий взгляд, предельно строгий тон, не предвещавший ничего хорошего.

- И у тебя тоже? – теперь подключился и «мой» проверяющий. – Охрана!

Тут же ребята с оружием очутились рядом, при этом умудрившись не привлечь внимание остальных посетителей.

- Ещё раз – что у вас в дипломате, сэр? – испепеляющий взгляд впился в Джокера, изобразившего сущую невинность.

- А разве на вашем рентгене не видно? – ответил тот вопросом на вопрос.

- За идиотов нас держите? Три посетителя, два дипломата, и оба не просвечиваются!

- Мы вас вовсе не держим, - а вот это Джефф зря. Обстановка накалялась. Впрочем, нам именно это и нужно.

- Та-ак, - выдохнул оператор, нажимая кнопку. Лента двинулась, и дипломат Моро показался из чрева рентгеновской установки. – Открывайте. А потом – вы, - взгляд упёрся в меня.

- Я бы не рекомендовал этого делать, но раз вы так мило просите…, - в этот момент я, кажется, услышал, как скрипит зубами оператор. Моро же принялся открывать замки. Я напрягся, краем глаза отмечая, как Самара, уже прошедшая досмотр, отодвигается в сторону.

- Ну? – поторопил оператор, когда Джефф вскрыл оба замка.

- Учтите – вы сами об этом просили, - предупредил он, и поднял крышку.

Все лампы в холле вспыхнули и погасли. Взвыла и тут же заткнулась сигнализация. Звякнули и отключились металлоискатели. А компьютеры на досмотровом посту принялись исходить дымком – потянуло палёным пластиком и плавящимися проводами.

Вся электроника вокруг одномоментно издала своеобразный предсмертный вопль и испустила дух! Камеры, компьютеры, внутренняя связь и даже мобильные телефоны – всё это в один миг стало грудой ненужного хлама, а здание оказалось обесточено!

- Твою…, - не успел кто-то из операторов закончить фразу, как дипломат Джокера вспыхнул, сгорая в яростном пламени за пару секунд.

- Вашу ж мать, как вы попали, - качая головой, произнёс командир охранников, и шесть стволов хищно уставились на нас…

Бой не прекращался ни на мгновение. А вернее – побег, в процессе которого они отстреливались, одновременно ища путь в настоящем лабиринте, в который обратились внутренности корабля. Десятки вьющихся и пересекающихся коридоров и ходов, которых не было на карте. И почти все они таили какую-нибудь опасность. Кислотные ямы, щупальца, стреляющие бронебойными шипами, просто щупальца – огромные, способные скрутить в трубочку танк, логова чудовищ, которые прежде не встречались – как будто укоренившись, разум улья принялся экспериментировать, создавая новые биоформы.

Плазма против кислоты и плоти. Лазер против хитина и кости. Безумные звуки, от которых душу выворачивало наизнанку.

Ливень шипов проносится мимо, но люди успевают найти укрытия. Почти все. Одному не везёт – костяной снаряд врезается в плечо, разбивая наплечник. В проход с шипением и визгом устремляются сгустки плазмы. Вой, визг, шипение жарящейся плоти.

Они бегут дальше.

Коридоры, переходы, кишкообразные туннели.

Пол заходил ходуном, а стены и потолок вздулись, принялись бугриться, стремительно наращивая массу и объём.

Не останавливаться, иначе не сбежать.

Потоки плазмы и лучи. Слепящий свет. Бледная кровь брызжет во все стороны – она уже не запекается, а лучи и сгустки энергии не пробивают бледную плоть насквозь, не испаряют, не испепеляют. Вязнут в ней, срезая куски мяса.

Бег даётся с трудом – пол всё ещё корчится как в агонии. Кто-то оступился и упал. Тут же плоть на полу вспучилась вокруг, наползла, поглотила. Всего за миг!

- Странник! – кричит Калеб, отчаянно стремясь обогнать волну разрастающейся плоти, что следует за ними по пятам. Нет времени останавливаться, чтобы спасти. Нет времени подумать. Действуют только рефлексы, инстинкты.

Пол разверзается под ногами, уходя вниз, в огромную раззявленную пасть, сквозь зубы которой виден желудок с плещущейся кислотой. Они прыгают, включая антигравы. Десятки щупалец, выпроставшись из пасти, потянулись к ним в намерении схватить, задушить, утащить…

Калеб вьётся юлой. Кровь и плоть дождём, вихрем разлетаются вокруг, а чёрные лезвия стремительно втягиваются в запястья киборга.

Приземление.

Но это склизкий и мясистый склон! Отряд катятся вниз, в огромный зал, похожий на воронку из плоти, где их ждут…

- Твою мать! – цедит Игорь при виде раздувшихся двуногих туш, бугрящихся наплывами плоти. Маленькие головы – теперь лишь пародия на человеческие – руки, превратившиеся в костяные косы, полости в теле, затянутые полупрозрачными мембранами, сквозь которые можно разглядеть что-то зелёное.

- Антигравы! – командует Калеб, понимая, что сталкиваться с мутантами нельзя. Он уже видел одного такого. И погибнув, тот взорвался, заливая сильнейшей кислотой всё вокруг.

Бойцы не дураки – тоже всё понимают. Они взмывают в воздух, когда первые мутанты начинают плеваться кислотой. Чудом никого не задело. Но… кто-то решил кинуть гранату.

- Валим! – орёт Странник так, будто на кону судьба вселенной. Отряд устремляется вверх, в круглой дыре в потолке, затянутой мембраной.

- Какой пид…!

Взрыв и рёв мутантов заглушили справедливый вопрос Калеба в тот самый миг, когда Игорь, сгруппировавшись и отрастив на броне шипы-лезвия, не предусмотренные конструкции, живым ядром пробил мембрану, прокладывая путь остальным…

Чтобы на него тут же со всех сторон кинулись те самые, классические чудища, похожие на помесь ската, осьминога и ещё какой-то чертовщины. Но они не ожидали, что их добыча тоже будет с зубами, и зубы эти, бритвенно острые, будут покрывать всё её тело. Продолжая лететь, Странник буквально ввинтился в толпу чудовищ, перемалывая их что мясорубка! Вой, полный боли. Ошмётки летят в стороны. А следом уже подоспели остальные, поддавая жару из огнемётов и энергетического оружия, которое с каждой новой стычкой становится всё менее эффективным.

Вой и клёкот чудовищ стихли. Никого не осталось – только кровь и куски их тел, разбросанные повсюду. Странник перестал изображать вихрь лезвий и опустился на пол, прислоняясь к стене. Стена тут же попыталась схватить его, но пара алых лучей превратила её в почерневшую корку обуглившейся плоти.

- Такими темпами наши пушки перестанут быть эффективными прежде, чем мы доберёмся до цели, - констатировал Калеб, приземляясь рядом и используя этот краткий миг, чтобы перевести дух. Отряд рассредоточился по помещению, напоминавшему нечто среднее между желудком и сердечной камерой. Единственный, кроме того, через который они сюда проникли, выход, уводил куда-то влево. – И, всё-таки, какой придурок кинул гранату в кислотных мутантов?

- Вон он, твой придурок, - кивком головы указал на лежащего ничком у самой дыры в полу бойца Игорь. Конечно, он знал, что будет трудно. Знал, что это будет именно так трудно, как им приходилось сейчас. Однако это знание не прибавляло ему оптимизма. Потому, что сейчас их всё ещё гоняли по периферии улья. А если было так трудно здесь, то чего ожидать от сердца улья? Хотя плюс, всё же, был – устройства Доктора полностью защищали людей от ментальных атак. Хоть что-то.

Калеб подошёл к бойцу, лежащему у дыры, из которой до сих пор доносились завывания и утробное бульканье недовольных мутантов.

- Проклятье, - прошептал парень, останавливаясь рядом. Боец был мёртв. Половину его тела будто корова языком слизала – внутренности и оплавившиеся кости торчали наружу, смешанные в кашицу с бронёй. Он толкнул труп ногой, переворачивая. И снова произнёс: - Проклятье!

На Калеба безжизненными выцветшими глазами сквозь оплавленную дыру в шлеме смотрел Тайнар.

- Отряд, ко мне, - приказал киборг. Оставшиеся бойцы – всего десять – подошли, обступив тело Тайнара. Их оставалось слишком мало – ещё одна или две потери, и миссию уже нельзя будет выполнить. Калеб наклонился, сняв с пояса мертвеца «каштан» ментального подавителя. – Доктор просчитался, - глянул он в сторону Игоря. Тот уже восстановил свои силы и был довольно бодр – сказывалось знание техник саморегуляции и энергетической подпитки организма от окружающей среды.

- Он не говорил, что нас ждёт лёгкая прогулка, - справедливо заметил Странник. Как заметил он – уже про себя – что смерть всегда следует за Доктором по пятам. Но повелителю времени всякий раз удаётся ускользнуть или регенерировать. И в бессильной ярости, в отместку, безносая забирает тех, кто его окружает. Иногда – спутников, но чаще – тех, кто имеет к Доктору косвенное отношение. Вроде людей и инопланетян, становящихся частью его приключений, планов, либо претворяющих его планы в жизнь.

- Держите, - киборг протянул путешественнику устройство. Тот принял.

- Нельзя его так оставлять, - подал голос один из бойцов. В этой одинаковой броне они были как клоны – такие же безликие и неразличимые.

- Нельзя было оставлять Тимми, Джораха и…, - другой не договорил – его прервал Калеб:

- Оружие к бою! – скомандовал он. Бойцы были правы. И, хотя Тайнар ему не нравился, он не собирался отказывать ему в посмертном покое. Они не могли провести погребение по всем правилам. И не могли оставить его тело чудовищам. – Цельсь!

Плазмомёт Калеба уставился на тело погибшего. И тотчас остальные поступили так же.

- Пли!

Короткая команда.

Вспышка и визг одновременного залпа.

Через секунду там, где лежал Тайнар, осталась лишь горстка пепла и оплавленные куски брони.

Подозрительный шорох раздался из туннеля, уводившего влево. Не раздумывая отряд накрыл входное отверстие ураганным огнём! И вовремя! Агонизируя под ударами энергии, оттуда вырвалось огромное толстое щупальце, с которого сверкающие лучи и плазма срывали целые куски плоти!

Залп!

Ещё!

И ещё!

Мерзкий отросток надломился и судорожно втянулся обратно, так и не успев ничего сделать.

Но теперь начала разрастаться и бугриться плоть на стенах и потолке всего помещения, почти мгновенно перекрыв оба выхода!

- Непрерывный огонь! Полная мощность! – крикнул Калеб, внутренне холодея от осознания того, что сейчас – буквально через пару десятков секунд их может расплющить.

Сверкнула энергия.

Плоть вздрогнула, пробитая насквозь.

Проход открыт!

- За мной! – Калеб устремился к проходу, увлекая всех за собой. Но в этот момент плоть рывком – почти мгновенно регенерировала, вновь перекрывая выход прямо перед самым носом у людей!

И тогда Страннику надоело.

Ему надоело бежать, прятаться, полагаться на приборы Доктора. Надоело скрывать своё присутствие от разума улья, ограничивая применение сверхъестественных способностей из опаски, что разум может их перенять или адаптироваться.

«Хватит!»

Плоть продолжает разрастаться – помещение уже в два раза меньше, чем было.

«Задолбало!»

Остальные члены отряда выжимают максимум из своего оружия, но плоть регенерирует слишком быстро.

«Я больше не буду прятаться!»

Волна гнева и решимости поднялась в душе, буквально взметнув из закромов памяти то, что ему, кажется уже давным-давно, говорил Наблюдатель. «Мир, объективная реальность – это иллюзия. Он состоит из мыслей и представлений каждого разумного существа. Он зиждется на мировоззрении и вере. Сама реальность в своей квантовой основе – выражение и продолжение мысли. Мысли её формируют. И чем больше одинаковых мыслей, тем устойчивее определённые формы реальности. Устойчивы, но не незыблемы…»

Он впитал это, пропустил через себя. Он использовал это, когда, почти обезумев, крушил трудовой лагерь нацистов на астероиде.

И сейчас он вспомнил это чувство.

И сейчас он ощутил саму реальность как таковую.