Глава 11. Сумерки старого мира (Часть 4) (1/1)

Сумерки сгущались над Хитерфилдом.Мёртвый город медленно, но неуклонно укутывался тенями, скрывавшими следы того ужаса, что обрушился на него совсем недавно. И, хотя туман уже давным-давно рассеялся, в наступающей по всем фронтам тьме ночи изувеченный город казался ещё более зловещим. Сейчас он ещё больше был похож на кладбище, мёртвые обитатели которого готовились восстать из могил.Впрочем, город и был кладбищем. Менее чем за день здесь погибло больше людей, чем за всю его историю. К счастью, Хитерфилду удалось избежать радиоактивного заражения – не понятно, почему, но на самом деле лишь некоторые залпы орбитальной артиллерии Шао’ссоров вызывали заражение местности. Впрочем, этот факт был известен лишь самим ящерам и Первому Советнику, который, не желая истребления землян, отдал несколько соответствующих распоряжений воинам касты Огня перед бомбардировкой…Город утопал в тенях. Хотя Солнце ещё не совсем скрылось за горизонтом, улицы Хитерфилда, а вернее то, во что они превратились, уже были объяты мраком. Остовы рухнувших зданий чернели молчаливыми громадами, трещины и провалы в дорогах, накрывшись одеялом тьмы, превратились в смертельно опасные ловушки для тех, кто не обладая ночным зрением или будучи слишком неосторожным, рискнул бы выйти на улицу. За каждым углом, в каждом чёрном провале окна притаилась темнота. Груды обломков с наступлением сумерек превратились в несуразные нагромождения чего-то непонятного… И эта тьма, таившаяся везде и всюду, несла с собой страх. Она была им пропитана. Тени клубились, двигались, пугали… Конечно, это было лишь причудой восприятия, но легче от этого не становилось.Мэтт сидел в потрёпанном красном кресле в комнате на четвёртом этаже одного из полуразрушенных зданий. Помещение лишилось двух стен и потолка, поэтому юноша мог совершенно свободно рассматривать ленивым, полным грусти взглядом, руины некогда красивого и казавшегося таким безопасным города. Помимо кресла в ?комнате? сохранился деревянный шкаф у стены рядом с дверью. Удивительно, но чайный сервиз, ютившийся в этом шкафу, почти полностью уцелел. А ещё в центре ?помещения? был стол. Сейчас на нём стояла электрическая лампа на батарейках, дававшая довольно приличное освещение. Если рядом с домом будут проходить люди, то они наверняка заметят свет и, возможно, решат выяснить, кто его зажёг. И если им будет нужна помощь – Регенты помогут…Впрочем, сейчас Мэтта волновало другое. Ему не давала покоя судьба Вилл Вандом и остальных стражниц. Те эмоции, что вырвались на волю при разговоре с комиссаром, не утихли, хотя прошло уже несколько часов. Можно сказать, что они теперь медленно тлели, готовые вновь вспыхнуть от легчайшего дуновения…Сзади послышался лёгкий шорох – Мэтт обернулся – это пришёл Наполеон. В лапах он нёс довольно увесистый на вид свёрток. - Что это? – вопросительно воззрился на свёрток юноша.- Это наш ужин, - по-хозяйски, как ни в чём не бывало, вывалив содержимое свёртка на стол, ответил кот-оборотень. В основном это были консервы. Однако имелись там и пара батонов колбасы среднего размера, хлеб, а так же бутылка с водой.- Не думал, что ты станешь заниматься мародёрством, - равнодушно заметил юноша, даже не вставая с кресла.- Пф! – фыркнул кот. – По крайней мере это лучше, чем загнуться от голода, - отмахнулся он, с видимым удовольствием обнюхивая колбасу. Очевидно, она была превосходного качества – другую кот просто не взял бы. – Я конечно понимаю – тебе сейчас не до еды, но всё же…- Я не могу, - качнул головой Мэтт, резко поднявшись. - Мне кажется, что каждой секундой своего бездействия я предаю Вилл! Ты понимаешь?!- Я понимаю, - кивнул Наполеон, надкусив колбасу и зажмурившись от удовольствия, - понимаю, что есть вещи, над которыми мы не властны, - чавкая, проговорил он. – А где Хагглз?- Спит, - коротко ответил Мэтт, указав куда-то в угол комнаты. Кот посмотрел туда и увидел свернувшийся свернувшийся калачиком у стены пушистый белый комочек.- Хех, - усмехнулся он. – Вот что значит – привычка.- А тебе разве не хочется вернуться в свой нормальный облик? – последняя фраза регента вывела Мэтта из состояния нервной апатии.- С чего бы это? Я себе больше таким нравлюсь…- Это меня и тревожит, - осторожно сказал юноша.- С чего бы тебе волноваться о моём нарциссизме? – жадно уплетая колбасу, осведомился оборотень.- Сила, которую нам дали… Мы с Хагглзом знаем, что значит быть поглощёнными чужой силой…- Хм…, - Наполеон застыл в задумчивости с куском колбасы во рту. Прожевал его пару раз, а потом сказал:- Справедливое замечание… Если ты, конечно, говоришь о том, что я злоупотребляю магией.- Колбасой, кстати, тоже, - мимоходом бросил юноша, усмехнувшись.- Ну, пожалуй, ты прав, - согласился кот, отложив колбасу, а вернее – огрызок. – По крайней мере в моём естественном облике этой самой колбасы мне на долго хватит, - со смешком сказал Наполеон, забавно пошевелив ушами, и его тотчас окутало белое светящееся облако. Секунду спустя перед Мэттом на столе важно восседал совершенно обыкновенный и ничем не примечательный говорящий чёрный кот.- Ну вот! Теперь мне кажется, что я объелся перед сном, - недовольно проворчал хвостатый, потянувшись. И тут что-то привлекло его внимание – уши его настороженно задвигались, и кот стал пристально вглядываться во тьму ночного неба.- Что ты там заметил? – спросил Мэтт.- Не знаю, - шепнул Наполеон. – Но это что-то большое… И оно летит!В следующее же мгновение небо над Хитерфилдом на огромной скорости прочертил огненный шар, тащивший за собой след густого дыма! Он летел низко, очень быстро и оглашал басовитым гулом, от которого дрожала земля, весь город!- Что за…, - только и успел сказать Мэтт, а шар уже скрылся из виду. Но это был ещё не конец – через секунду весь город словно взорвался – багряный цветок взрыва распустился над ночным Хитерфилдом, оглашая округу чудовищным грохотом. Земля задрожала, а некоторые полуразрушенные дома начали обваливаться. Дом, где укрывались Регенты, тоже угрожающе зашатался.- Бежим! – быстрее всех сориентировался Наполеон, и сиганул вниз, на улицу, с четвёртого этажа, прямо на лету принимая волшебную форму. Мэтт опомнился секундой позже, схватил Хагглза и когда здание уже с треском и грохотом начало рушиться, взмахнул своими чёрными крыльями, отлетая подальше. А дом плавно, даже как-то лениво, оседал под собственным весом, складываясь точно карточный домик и заволакивая улицу непроглядными клубами пыли.- А-а-а-апчхиии!!! – чих, подобный громовому раскату, раздался снизу, из облака пыли, расползавшегося по улице, и эту самую пыль тотчас сдуло в неизвестном направлении мощным порывом ветра. Пред очами Шегона предстал утирающий нос лапой Наполеон.- Не думал, что у тебя аллергия на пыль, - сказал юноша, приземляясь и отпуская соню, которая сразу обернулась волшебным зверем.- Если я раскрою тебе все свои секреты, то ты удивишься, сколь многого ты обо мне не знал, - усмехнулся кот. – Надо проверить, что это за штука свалилась на город…- Похоже, она упала рядом с музеем искусств, - согласно кивнул Мэтт, указывая в ту сторону, где произошёл взрыв, а сейчас сияло зарево. Внезапно там раздался выстрел! А затем ещё один, и ещё!!- Чёрт! Неужели десант?! – прошипел кот, и тотчас рванул с места, лихо перепрыгивая через все преграды… Мэтт и Хагглз двинулись следом, но едва они пересекли улицу, как в небе пронеслись – на этот раз безшумно – ещё два огненных шара, которые через пару секунд рухнули в районе старой промзоны Хитерфилда!- Сначала к музею! – крикнул сверху Шегон, и взмахнул крыльями, набирая высоту… В следующий миг он увидел площадь перед сохранившимся в бомбардировке музеем, что располагался в нескольких кварталах впереди. Здания вокруг пылали, а сам музей, казалось, был пробит насквозь чудовищным снарядом – в нём зияла огромная сквозная дыра, проходящая чуть ли не через всё здание, а крыша обвалилась. Но это было не самое главное – в самом центре площади, пропахав от музея огромную борозду, возвышалось нечто, очень похожее на огромное – метров десяти высотой – яйцо буро-чёрного цвета! В нижней его части сияло белым отверстие, а рядом… Рядом с ?яйцом? копошились два десятка ящеров в бронекостюмах! Они были точь-в-точь такие, какими их описывала Вилл! Но и это было не всё – воздушное пространство над площадью патрулировали три светящиеся синим аппарата, похожие на медуз! Со стороны одного из зданий иногда слышались выстрелы, и тогда медуза, что была ближе, выстреливала по дому мощным синим лучом, прошивавшим здание насквозь!- Вы это видите? - спросил Шэгон, и ему сразу пришёл мысленный ответ от Наполеона:?Твоими глазами… Я пойду к зданию и проверю, кто там стреляет, а вы с Хагглзом позаботьтесь о медузах и ящерах!? - и кот тенью метнулся в переулок, подбираясь к дому, из которого ящеров атаковал неведомый стрелок.- Ты его слышал, - подвёл итог Мэтт, глянув на Хагглза, стоявшего внизу. Тот издал утвердительный рык и тоже скрылся в переулке, намечая обходной манёвр.И тогда Мэтт выстрелил!Зелёный луч, вырвавшись из глаз золотой маски, устремился к ближайшей летающей ?медузе?, жадно вгрызся в её синтетическую плоть и прошил насквозь! Медуза с жалобным громким свистом рухнула на землю и взорвалась, разбрызгивая вокруг светящуюся синим жидкость… А две оставшиеся тотчас полоснули воздух лучами там, где ещё секунду назад был Шэгон! Он чудом успел увернуться, ответил. Промах! Медузы ринулись к нему, и теперь с каждого их щупальца непрерывно срывались смертоносные лучи, прожигая здания, землю, срезая уличные фонари и рекламные щиты. Шэгон устремился прочь, увлекая биомехов за собой и проявляя при этом чудеса воздушной акробатики! Он летал, уворачивался, делал бочки и мёртвые петли, резко останавливался и зависал, пропуская преследователей вперёд и уводя их всё дальше от площади… Но этого было мало. Мэтт понимал, что не сможет долго сражаться с двумя летающими врагами, умеющими стрелять в нескольких направлениях сразу. Однако это понимание пришло к нему только когда один из лучей почти задел его крыло – он еда успел уклониться. И тогда регент решил, что пора действовать иначе. В ту же секунду он исчез, заставив медуз остановиться в замешательстве…Тем временем Хагглз воспользовался возможностью, которую ему дал Мэтт, отвлекая защиту ящеров – оборотень, пробираясь переулками и прячась в полуразрушенных зданиях, словно тень, заходил Шао’ссорам, закрепившимся на площади, в тыл. Но пришельцы уже были настороже – с помощью врождённых экстрасенсорных способностей они сканировали пространство в поисках новых врагов, одновременно продолжая собирать какой-то агрегат. скрыться от их всепроникающего и почти всевидящего мысленного взгляда было очень нелегко, отчего Хагглзу приходилось по максимуму напрягать свою магическую защиту, чтобы оставаться незамеченным. Но, таясь в темноте и прячась за любым подходящим укрытием, он продвигался вперёд и в итоге через несколько минут добрался до музея. В два прыжка он взобрался на крышу здания, скрытый им от глаз пришельцев. Странно, однако ящеры почему-то не удосужились поставить на крыше часового. Возможно понадеялись на летающих медуз. Подполз к краю, чтобы оценить обстановку: прямо перед музеем метрах в тридцати высилось ?яйцо? ящеров. Самих пришельцев с этой стороны было всего трое – остальных загораживала спасательная капсула. Также в полуразрушенном, исполосованном оплавленными бороздами здании, оборотень заметил какое-то движение. Но не успел разобрать, кто или что там двигалось. В том доме должен быть Наполеон…Хагглз отчётливо понимал, что один не справиться со всеми ящерами. Его звериное чутьё било тревогу, улавливая опасность и суровую непреклонную силу, которой веяло от пришельцев. Он почти чувствовал их намерения. Оборотню ещё никогда не приходилось сталкиваться с подобными существами, поэтому он решил немного подождать и посмотреть, что будут делать ящеры и вообще как они себя ведут. Но этим планам не суждено было сбыться – едва только Хагглз принял решение, как из здания, где скрывался стрелок, застрекотал пулемёт! Завизжали пули, высекая искры из чёрного яйца капсулы, послышались крики на странном шипяще-щёлкающем языке, и в следующее мгновение на дом обрушилась целая лавина искрящихся белых сгустков энергии, проедая в стенах огромные тлеющие дыры! Пулемёт замолчал. Но лишь на мгновение, а затем ударил вновь, опять заставляя ящеров отвлекаться…Хагглз нервно заёрзал на крыше – он понимал, что это его шанс. И прыгнул! Ящеры, стоявшие на страже перед входом в музей, даже не успели ничего сообразить – несколькими мощными ударами оборотень, перемещавшийся чуть ли не молниеносно, отправил всех троих в нокаут и тотчас отпрыгнул в сторону, спасаясь от пулемётной очереди – либо стрелок был мазилой, либо палил во всё, что движется и при этом не похоже на человека. Регент принюхался и уловил особый, ни с чем не сравнимый запах, исходивший от ящеров. Такой чужой, такой незнакомый… Такой опасный. Но теперь он точно знал сколько ещё врагов поблизости – по ту сторону десятиметрового чёрного яйца. И не было похоже, чтобы те ящеры боялись стрелка, или заметили самого регента… Что ж, тем лучше.Когда пулемёт заговорил вновь, Хагглз прыгнул, перелетел капсулу, и рухнул камнем в самую гущу врагов, сразу смяв двоих и раскидывая остальных в стороны! Меньше чем за пять секунд он одолел с десяток пришельцев! Но те, до кого он ещё не добрался, быстро опомнились – большинство принялись обстреливать здание, откуда их поливал свинцом пулемётчик, не давая ему высунуться – двоих таинственный стрелок всё же ранил. А двое ящеров вышли на бой с Регентом. И Хагглз сразу понял, что до сих пор ему просто невероятно везло заставать ящеров врасплох, но на этот раз ему не победить – противники не уступали ему в силе, но были гораздо быстрее и ловчее, к тому же – прекрасно обучены рукопашному бою. Они чередовали атаки с хитрыми обманными движениями, манёврами, сами уклонялись от ударов, заставляли оборотня ошибаться и пропускать чувствительные удары. К тому же, пока один нападал спереди, другой на миг выпадал из поля зрения, и пользовался этим, чтобы атаковать с фланга или в спину, вынуждая оборотня вертеться юлой, сражаясь на два фронта. Хагглз уже пропустил из-за этого несколько особенно сильных ударов – ящеры стремились поразить его болевые центры и жизненно важные органы. И, хотя ящерам тоже досталось, они всё ещё были в лучшей форме. Наконец, им удалось оттеснить Хагглза вплотную к капсуле, и он прыгнул, стремясь выйти из боя. И в этот самый момент спину его пронзила дикая, жгучая боль!... Он заревел. Заревел так, что даже земля задрожала, и рухнул на ступенях у входа в музей, пролетев более двадцати метров. В его спине зияла огромная жжёная рана, края которой словно бы продолжали тлеть, разъедаемые маленькими искорками, и сочились дымом. Один из ящеров выстрелил в Хагглза в прыжке, но промазал – пучок энергии лишь слегка задел оборотня. Но теперь он не мог сражаться – боль сковала его, а ящеры с оружием в руках уже были близко… Но он не желал сдаваться. Он поднялся, с трудом превозмогая боль, и посмотрел в глаза своим врагам. Те остановились в пяти шагах. И тоже посмотрели ему в глаза… И словно удар чудовищной мощи обрушился ему на голову, отняв зрение! Ментальный удар был стремителен и неожиданен. Он сразу отключил зрительный центр мозга Хагглза, и едва не отправил регента в забытье. Оборотень взревел пуще прежнего и ринулся вперёд, ничего не видя, но надеясь достать врагов и понимая, что это будет последнее, что он сделает в жизни… Но тут его нюх уловил что-то новое… Что-то знакомое! А затем до слуха донеслись крики ящеров, скрежет металла и… взрывы! Звук луча, стремительно пронзающего пространство! Мэтт и Наполеон пришли к нему на помощь! А двое ящеров, что собирались его убить… Он уже не чуял их рядом – они поспешили на помощь собратьям, но было уже поздно – звуки скоротечного боя стихли с последним шипящим криком ящера. Улица и площадь погрузились в тишину, нарушаемую лишь гулом и треском пожаров, полыхавших вокруг.Хагглз стоял на месте. Он ждал. И вот рядом с ним взмахнули крылья – кто-то большой и тяжёлый опустился на землю… И ещё почти неслышные мягкие шаги… Это они! Это его друзья!- Что же они с тобой сделали, друг мой? – горько прозвучал голос Мэтта. Оборотень жалобно зафыркал.- Чёрт! Они отключили его зрительный центр! – воскликнул Наполеон, который судя по запаху, тоже был рядом. – Я и подумать не мог, что они такое умеют. А учитывая, что нам так тяжело далась победа всего над шестью ящерами, - тут Хагглз заворчал, пытаясь донести, что ящеров было больше, но он сам справился с многими.- Они сбежали, - отозвался Мэттью. – Телепортировались вместе с той штуковиной, которую тут собирали, - Хагглз издал злобно-насмешливый и разочарованный одновременно рык.- Так! Сначала давай поправим тебе зрение и шкуру, - деловито проворчал Наполеон, и оборотень почувствовал приятное покалывание под кожей головы и в спине. Оно становилось всё сильнее и проникало всё глубже… Регент взвизгнул – он неожиданно почувствовал покалывание в самих глазных нервах! А затем тьма, которую на него обрушили враги, начала отступать – сначала очень мутно и расплывчато, а потом всё более чётко стали различаться очертания здания, предметов, спасательной капсулы ящеров… и его друзей! Боль также отступила. Радость объяла Хагглза и он тотчас обнял друзей.- Эй, полегче, - притворно недовольным тоном проворчал Наполеон. – Не хватало мне ещё шерсть помять.- Я, конечно, понимаю, что для вас это важный и трогательный момент, - вдруг раздался ещё один знакомый голос. Голос, который соня-оборотень слышал совсем недавно! Хагглз обернулся – вместе с его друзьями здесь был тот самый человек, которого они недавно спасли из-под завала. Комиссар Гордон! А вместе с ним ещё десять человек в полицейской форме. Десять вооружённых человек, один из которых – тот, что был покрепче и понакачанней – держал на плече ручной пулемёт. – Но сейчас у нас есть более важные дела, - продолжил комиссар.- Вы правы, - согласился Мэтт, подходя к ящеру, лежавшему метрах в десяти от входа в музей и не подававшему никаких признаков жизни. Поднял его с видимым усилием и потащил к людям. А потом небрежно бросил его на ступени точно мешок с картошкой.- Не думаю, что мы сможем легко его допросить, - пробормотал Гордон, склонившись над пришельцем и с любопытством рассматривая его скафандр и оружие, похожее на когтистую лапу какого-то зверя. Остальные полисмены также дали волю любопытству, обступив регентов и Гордона полукругом. - Чёрт, - сплюнул тот, что был с пулемётом, - сдаётся мне, что этот помер… Может пойти посмотреть, нет ли там кого поживее?- Не-е-ет, он не мёртв, - покачал головой Наполеон, пристально глядя на ящера. – По крайней мере – не совсем.- С чего бы нам тебе верить? – недоверчиво поинтересовался другой человек – тощий и казавшийся довольно хилым, он держал в руках мощный дробовик и было не вполне понятно, как он мог им пользоваться, учитывая очень сильную отдачу оружия при выстреле, которая, казалось, должна была каждый раз сбивать его с ног при таком телосложении. – С чего нам вообще верить вам троим. По мне так вы выглядите не менее странно, чем эти космические тритоны.- Да, точно, ага, - вторили ему ещё несколько человек. - Ну, хотя бы потому, что я лично спас ваш… партизанский отряд от карателей, которых эти, с позволения сказать, тритоны, отправили разобраться с вашей огневой позицией, - мурлыкающе ответил Наполеон. И этот дурашливо-дружелюбный тон настолько контрастировал с его внешней свирепостью, что становилось жутковато.- Хватит об этом, Сэм! – резко оборвал дальнейшие споры Гордон.- Но…- Я сказал – хватит! То что эти трое выглядят не так, как мы, ещё не означает, что они – наши враги.- Кстати о врагах, - тревожно сказал Шегон. – Чувствуете лёгкое покалывание? Оно во всём теле…- Хм…, да, - неуверенно подтвердил пулемётчик.- И я!- Я тоже…- Что за чёрт?- Отойти от ящера! – тотчас сориентировался Гордон, - живо! – и бросился прочь, в музей, точно от этого зависела его жизнь. И был прав! Секунду спустя, когда и остальные рванули следом, позади раздалось громкое, оглушительное жужжание – словно потревожили тысячу осиных ульев сразу, а затем вспышка ярче солнца озарила небо ночного города!Когда же люди и Регенты, наконец, остановились, первым посмотрел назад именно комиссар. И застыл на месте – улица и площадь, где ещё совсем недавно проходил бой с ящерами, изменилась до неузнаваемости: земля вздыбливалась, плыла, вспучивалась, выбрасывая вверх колышущиеся щупальца-столбики, от которых то и дело отрывались, уносясь вверх, капли распадающейся на атомы и перестраивающейся заново материи, здания оплывали и таяли, зарастая белыми бахромчатыми структурами, похожими на мох, папоротник и гриб-трутовик одновременно. Их стены колыхались, скручивались, извивались, проваливались внутрь самих себя… А в самом центре площади – там, где ещё секунду назад лежало, зарывшись носом в землю, инопланетное ?яйцо?, теперь была огромная воронка, кратер, в котором яростно бушевало синее свечение, время от времени выплёскивающее струи светящейся жидкости. И там, куда она попадала, материя принимала самые причудливые и невообразимые формы. Даже сам воздух менялся, превращаясь во что-то совершенно иное и осязаемое!- Что б мне провалиться на этот месте! – громко прошептал ?хиляк? Сэм, от удивления выронив дробовик, с громким ударом рухнувший на пол музея.- Осторожнее с желаниями – они могут сбываться, - таращась во все глаза на неподдающиеся описанию метаморфозы машинально ответил Наполеон. Регент был потрясён увиденным, хотя раньше считал, что знакомство с магией отучило его удивляться. - Что это такое, шеф? – спросил пулемётчик, глядя, словно загипнотизированный, в самый центр буйства трансмутаций – на воронку, переливающуюся оттенками синего и голубого свечения. – Что за хрень такая?- Возможно… Только возможно…, - не веря своим глазам отвечал комиссар, - что это сработала система самоуничтожения… Если это их ?яйцо? было десантным кораблём, то…- Но это… невозможно…- Как видишь – возможно, - покачал головой Джим. – Похоже, вам кое-что известно о наших инопланетных гостях, - он посмотрел на Шегона. – Не поделитесь?- Хм… известно немного – только со слов Вилл, - и здесь он на мгновение замолчал. Острая боль, тревога за Вилл и стражниц вновь пронзила сердце юноши. Но сейчас он здесь. И то, что происходит здесь важнее его тревоги… Но как он может так думать? Волевым усилием Мэтт пресёк разрастание сомнений и вновь загнал тревогу в отдалённый уголок сознания. Это было не просто. Очень. – Эти ящеры… Похоже, что их родной мир, его законы – законы физики в первую очередь – немного отличаются от наших.. Но при этом они так же дышат кислородом, нуждаются в воде…- Но не могут выжить в нашем мире, в его естественных законах, - продолжил Гордон. – Теперь, кажется, я понимаю, что это был вовсе не взрыв… Вернее – взрыв, но не самоуничтожение аппарата.- А что же тогда? – спросил совсем сбитый с толку Сэм.- Терраформация. Только в гораздо более глубоком смысле слова, - ответил комиссар. – То, что мы сейчас видим – это взаимодействие их законов с нашим миром.- Значит, ящер выжил, шеф? – уточнил пулемётчик.- Пит, я думаю, именно он и стал причиной взрыва. И сейчас он наверняка где-то там, внутри. А вот мы туда зайти не сможем – скорее всего для нас это смертельно.- Но как они вообще могли быть здесь? Как? Почему они не умерли? В смысле – у нас ведь не подходящие для них условия, - запротестовал Сэм, только сейчас заметив, что выронил дробовик.- Когда мы осматривали ящера, - вставил слово Наполеон, - я заметил у него на поясе странное устройство, похожее на чёрно-золотого паука. От него исходила зловещая чужеродность… Наверное, именно эта штука и помогала ему и остальным жить в нашем мире.- Личные генераторы, - согласно кивнул Мэтт. – Так они и выживают.- А между тем на город упало ещё как минимум два инопланетных корабля, - задумчиво произнёс комиссар. – В каждом по двадцать ящеров и три летающие медузы…- О, меня больше тревожит та штука, которую они тут собирали, - проговорил Наполеон, словно к чему-то прислушиваясь. – Вы чувствуете это?- Что? – спросил Пит.- Покалывание…, - и в этот же миг на окраине города – где-то в старой промзоне воссияло второе солнце! Ярче, чем солнце! А над Хитерфилдом разнёсся звук, похожий на яростное жужжание и стон одновременно!- Это…- Именно то, зачем они сюда и пришли, - холодно констатировал Гордон. – Изменить наш мир.- Мы должны остановить их! Нельзя им позволять вот так спокойно делать то, что им хочется! – сказал Сэм. – Шеф, мы должны их остановить!- Не известно, сколько их ещё по всей планете, - качнул головой Шэгон. – Сначала нужно узнать, что они на самом деле затевают.- Значит, надо допросить одного из них, - согласно кивнул комиссар. – Но здесь и к кораблю в промзоне нам теперь не подойти. Ещё один летел в сторону Шеффилдсокй школы… - Но… Я ведь не говорил, что мы не можем добраться до ящера, засевшего там, - с ударением на ?мы? хитро сощурился Наполеон, указав на продолжавшую меняться и корчиться площадь перед музеем. - Что? – удивился Пит. Тот же вопрос одновременно с ним задали и двое других полицейских. – Мы же вроде как умрём, если зайдём туда… Или на вас троих это не распространяется? – он с сомнением оглядел троицу.- Распространяется. Ещё как распространяется, - заверил его Наполеон. Хитро так заверил. – Сомневаюсь, что даже под магической защитой мы сумеем дойти до эпицентра этой… трансмутации.- Тогда как?- Но ведь я не говорил, что нам нужно туда идти, чтобы достать ящера, - ещё хитрее оскалился Регент, прищурившись, чем приобрёл отдалённое сходство с вождём мирового пролетариата. - Делайте что хотите, но достаньте мне этого гада, - кивнул Гордон. - Есть, шеф, - показушно козырнул котяра. – Ну, что? Попробуем его оттуда вытащить? – посмотрел он на товарищей, враз посерьёзнев.- Значит, теперь ты решил заняться рыбалкой? – усмехнулся Шэгон. - Да, ещё как, - кивнул кот, под одобрительное рычание Хагглза. - Что ж, попробуем. Но думаю, это будет не просто, - согласился Мэтт, и Регенты встали в круг, взявшись за руки. – Я советую вам отойти подальше, - сказал Меттью полицейским, и те послушались. – Начинаем!В полуразрушенном холле музея подул лёгкий ветерок. Нежный. Немного прохладный. Легонько коснулся людей, потрепал их одежду, закрутился вокруг Регентов, подняв небольшой пылевой смерч. Стих. Но затем резко, мощным порывом, рванулся, закручивая вихрь всё сильнее и сильнее – так, что он полностью скрыл из виду странное магическое трио. И там, в этом ревущем вихре, что-то начало сверкать, а звуки, доносившиеся оттуда были похожи на то, как если бы кто-то рвал в клочья очень прочную ткань. Только гораздо, гораздо громче. Свечение становилось всё ярче, вспышки – всё интенсивнее, вихрь переливался оттенками синего и зелёного… Люди смотрели, затаив дыхание…А потом, пробив крышу, с неба, в самый центр вихря с оглушительным грохотом, от которого содрогнулось всё здание, ударила мощная зелёная молния, и всё тотчас стихло. Моментально. Вихрь рассеялся и даже пыль, поднятая им, осела меньше, чем за секунду, открывая взору служителей закона трёх Регентов… и ящера в чёрном бронекостюме! Его руки за спиной держал железной хваткой Хагглз, а по выражению ?лица? пришельца было ясно, что он не очень хорошо понимает, что с ним только что произошло, и почему он вдруг оказался здесь.- А вот это… и вправду круто! – с чувством сказал Пит.- Итак, - подходя к троице, проговорил Гордон. – Теперь остаётся понять, как его допрашивать, если он ни черта по-нашему не понимает, - глядя прямо в глаза пришельцу, сказал комиссар. - Вообще-то понимает, - отозвался Наполеон. – Оказалось, что наши гости – сильные телепаты. Но он вряд ли согласиться с нами сотрудничать – мы сейчас все втроём с трудом подавляем его волю… Он очень силён и агрессивен.- Вот значит как? Вы его гипнотизируете? – подойдя вплотную к пришельцу, спросил комиссар. Взгляд ящера был тяжёл и полон злобы, однако он был какой-то… осоловелый, словно направлен в никуда. И тут перед взором комиссара пронеслись образы – Земля, какой её видно из космоса, вдруг подёрнулась странной дымкой и лик планеты стал меняться… Следующая картина – небо над Вашингтоном, заполненное кораблями, напоминающими самых разных динозавров и драконов… И ещё одна – легионы инопланетных ящеров, закованных в непробиваемую броню, десятки тысяч их биомеханических чудовищ уничтожают остатки человечества, выжигая всю жизнь на Земле…- Чёрт! – отпрянул Гордон, замотав головой. Оружие тотчас уставилось на Шао’ссора, который лишь издал клокочущий звук, очевидно означавший смех.- Извините, - сказал Шэгон, - он сумел вырваться из-под контроля… Но теперь всё в порядке, - и правда – ящер уже вновь походил на истукана.- Шэф, что он с вами сделал? – рьяно начал допытываться Сэм, тряся дробовиком прямо перед носом у ящера.- Не тряси пушкой, дубина! – рявкнул на него Пит, и нервный полисмен присмирел.- Шэф?- Всё… в порядке, - отозвался Гордон, придя в себя. – Похоже, вам троим не под силу долго его сдерживать, - посмотрел он на Регентов. – Он только что показал мне, что они хотят сделать с Землёй… Думаю, вы и сами понимаете, что…- Хм, лично я бы не спешил верить всему, что он показал, - с сомнением отозвался Наполеон. – Но вы правы – мы не можем его долго удерживать.- Думаешь, он хотел запугать нас? – спросил Шэгон.- В этом есть смысл, - задумчиво согласился Гордон. – С чего бы ему рассказывать нам о планах его народа? Либо он абсолютно уверен – люди не в силах им помешать, либо…- Всё не так, - закончил за него Мэтт, и от его взгляда не ускользнуло, как неуловимо изменилось выражение глаз пленника, которому уже удалось частично освободиться от ментальных оков Регентов. Он всё понимал.- Нам он всё-равно ничего не скажет, а правду узнать можно, лишь покопавшись в его мозгу, - сухо сказал Гордон.- Что…, - начал было Наполеон, но комиссар не дал ему закончить:- Слушайте, вы трое! Сейчас я хочу вас кое о чём попросить. И мне не приятно говорить об это, ибо моя просьба противоречит всему, во что я верю. Но сейчас это необходимо. Я прошу вас использовать ваши силы и вытащить правду о замыслах пришельцев из его памяти, если только это возможно!Регенты замерли от удивления – ведь полицейский, сам комиссар! – сейчас, по-сути, просил их нарушить закон! Даже Хагглз немного ослабил хватку. Ящер почувствовал это, и начал вырываться, но оборотень быстро скрутил его снова, а Регенты ещё больше усилили ментальное давление на него.- Шэф, вы это серьёзно? – спросил Пит. – Это же против правил! Плевать, что он пришелец. Сейчас он – военнопленный и мы должны действовать в соответствии с конвенцией ООН…- ООН больше не существует, Питер Смит! – осадил подчинённого комиссар, тяжело глянув на него поверх очков. – Как и всего остального. Они тому причина, - кивок на ящера. – Сейчас у нас нет другого способа получить правду.- Ладно, Джим. Дело твоё. Но я не согласен, - сдался Пит.- Итак, это возможно? – Гордон посмотрел в глаза Шэгону.- Да, - отвернувшись, ответил тот. – Но вы на самом деле не представляете, чего от нас просите…- Процесс извлечения памяти очень опасен для… субъекта, - сказал Наполеон. – Он может лишить его разума или даже убить.- Вы не особо заботились о жизнях ящеров, вступая с ними в бой, - парировал комиссар, которому его собственная затея не нравилась изначально. И совесть уже давала о себе знать. - Мы сделаем это, - вдруг решительно сказал Шэгон, посмотрев на Наполеона, не ожидавшего, что юноша так быстро согласится. – Я хочу знать, что стало с Вилл и стражницами.- Ну что ж, твой выбор, - изрёк кот, посмотрев другу в глаза. – В одиночку его память тебе не открыть. Он слишком силён. Надо навалиться всем вместе, - ящер тотчас начал вырываться и изловчившись, всё-таким сумел освободиться от хватки Хагглза, мигом отпрыгнул в сторону сразу на десять метров, но не успел развить успех – метко брошенный увесистый обломок опрокинул пришельца и когда он поднялся, то уже вновь был окружён, и ничего не успел предпринять – Регенты начали ментальную атаку!..Это была пустыня, выжженная нещадно палящим солнцем. С потрескавшейся землёй. От горизонта до горизонта. А небо… Оно было ни с чем не сравнимо – переливаясь оттенками оранжевого, оно вызывало в памяти ассоциации, связанные с апельсинами.Жара…Нестерпимая жара…- Хм… Я представлял себе всё это… иначе, - оглядываясь, сказал Мэтт-Шэгон. - Это его линия защиты, - ответил Хагглз. – О, кажется здесь я могу говорить нормально…- Да, радоваться будешь позже, мой мохнатый друг. А пока нам лучше позаботиться об этом, - сказал Наполеон, указывая на быстро приближающуюся серо-чёрную тучу. – Вот и его сторож, - и едва он это сказал, как от тучи во все стороны молниеносно – быстрее пули – потянулись чёрные облачные щупальца, стремясь окружить и захватить Регентов.- Уходим! – крикнул кот, и все трое тотчас рванули с места, оставляя позади вонзившиеся в землю чёрные столбы. Раздался чудовищный треск и грохот.- И как нам с этим бороться? – оглядываясь и видя, что теперь весь горизонт позади почернел, спросил Мэтт.- Это ментальное поле… Сознание и подсознание ящера. Он здесь может всё… Но и мы тоже. А нас трое, - ответил Хагглз, резко остановившись – из его глаз в самое сердце черноты ударил слепящий луч света, а затем и сам оборотень воссиял подобно звезде, сам превратился в луч, и везде, где свет касался тьмы, она отступала, а щупальца таяли!- Делаем как он! – сказал Наполеон, и тоже обратился лучом света, как и Шэгон.Буйство света пронзило тьму насквозь, заставляя её отступить, искать обходные пути… И тут вдруг одно щупальце обвилось вокруг луча, и тот сразу начал чернеть!- А-а-а-арх! – заревел Хагглз, моментально превращаясь в самого себя, хватаясь за голову и падая. А щупальца перешли в наступление – вот уже и Наполеон лежит, сражённый, корчась от боли – его обволакивает чернота… Лишь Шэгон пока в строю.- Нет! Тебе не победить! – крикнул он. – Я знаю, как с тобой бороться! – и вспыхнул так ярко, что само солнце этого мира ответило ему! Небо залил бело-оранжевый свет, изгоняющий тьму и не оставляющий от неё ничего!Секунду спустя всё было кончено. Небо очистилось от черноты, а свет вновь стал совершенно обычным.- Как вы? – помогая друзьям подняться, спросил Мэтт.- Зацепило… Я едва не помер, - отозвался Хагглз. – Эта тьма – вирус, приказ на остановку жизнедеятельности организма для любого, кто вторгнется в сознание ящера.- Но, похоже, друг Мэттью, ты один смог одолеть эту защитную систему, - кряхтя от боли, заключил кот.- По-моему, пока было не очень сложно, - пожал плечами Мэтт.- Это только первый рубеж. Дальше будет хуже, - качнул головой Наполеон. – Наверное тебе это даётся проще из-за того, что ты уже был в похожей ситуации и вышел из неё победителем…- Тише! Чувствуете? – поднял вдруг лапу Хагглз.- Что? Земля дрожит…, - и в тот же миг прямо под Регентами разверзлась бездна! Чернее ночи и безконечно глубокая! В самый последний момент они успели взлететь – уже в падении – но этого было мало! Потому, что это была вовсе не бездна – гигантский червь, создание настолько громадное, что просто не поддавалось воображению! Пасть диаметром более трёхсот метров, усеянная зубами, каждый из которых был в три раза больше человека…- И как нам быть с эти? – взлетая всё выше и выше, силясь спастись от преследующего их чудовища, которое всё ещё продолжало вылазить из-под земли, хотя Регенты уже поднялись на два километра (!), спросил Мэтт. – Да когда же этот паршивый червяк кончиться? - Чёрт его знает! Лети! – рявкнул в ответ Хагглз – у него и Наполеона за спиной были такие же крылья, что и у Шэгона. И они взлетали всё выше и выше, а червь всё продолжал и продолжал гнаться за ними, вылезая из-под земли, словно был безконечным… Но вдруг остановился!- Что? Да неужто? – не поверил своим глазам Мэтт, когда обернулся и увидел, что преследователь в безсильной злобе метается внизу, прекратив погоню. – Вы только посмотрите на него! Километров десять!- Всё, что мы видим здесь – не реальные объекты, - ответил Наполеон. – Но этот червь всё-равно впечатляет!Снизу раздался оглушительный утробный рёв. Он был настолько мощным, что сам воздух завибрировал от него.- Похоже, червячок разозлился, - глядя на беснующееся внизу чудище, заметил Хагглз. А червь меж тем совершал какие-то странные ритмичные извивающиеся движения и продолжал реветь.- Не думал, что мы сможет так просто от него отделаться, - пробормотал Наполеон. – Однако, пока мы с ним не покончим, дальше не продвинемся.- Что он делает? – тревожно спросил Мэтт, смотря вниз – червь уже прекратил корчиться и реветь. Сейчас он ?смотрел? вверх, на беглецов. И от его мрачного угрожающего взгляда мурашки пробегали по спине. А затем он разинул пасть. - Так, он точно что-то задумал…, - и в ту же секунду воздушный поток ураганной силы с мощным и диким свистом устремился вниз, прямо в чудовищную пасть монстра, увлекая за собой Регентов, и не давая им возможности улететь!- Я знал, что это было слишком просто! – прокричал Наполеон, стремительно приближаясь к трёхсотметровой, усеянной гигантскими зубами, пасти, но его никто не слышал из-за рёва ветра, который заглушал все звуки…Шестьсот метров…?Чёрт! Как же победить эту махину?? - выпалил Мэтт, которого уже одолевал страх.Пятьсот метров…?Червь – такая же защитная программа ящера, как и тьма со щупальцами… Надо найти контрмеру?, - прилетел в ответ мысленный голос Хагглза.Четыреста метров…Над десятикилометровым червём свирепствовал ураган небывалой мощи. Казалось, что чудовище заглатывает сами облака, втягивая в себя воздух! Да так оно и было – они стремились к эпицентру, глазу бури, отовсюду, закручиваясь в колоссальную воронку!Триста метров…?Но если против тьмы мы использовали свет, что против червя… Что ему противоположно?..? - лихорадочно размышлял Наполеон, уже почти поддавшись страху. ?Какая дурацкая смерть – в брюхе гигантского червя-пылесоса!?Двести метров…?Противоположность червю… Не так – чего они бояться? Кто их враг?? - продолжал мысль Шэгон, кувыркаясь в воздухе. Неимоверная пасть уже была совсем близко.Сто метров…?Птицы! Птицы едят червей!? - бросил в ментальное поле Хагглз, и Регенты предприняли единственное, что пришло им в голову…Свет дневной внезапно померк, заслонённый исполинской тенью. Воронка торнадо рассеялась в тот же миг, сбитая чудовищно мощным потоком ветра, поднявшим внизу, на земле, целую пылевую бурю, почти скрывшую из виду червя… Регенты оказались свободны и тотчас ринулись прочь от места событий…Эхо разносило по пустыне звуки, похожие на раскаты грома, но то был не гром – взмахи крыльев! Над иссушенной вечным солнцем землёй, хищно поглядывая на чудовищного червя, скрывшегося в пыли, парил воробей просто невменяемых размеров - он раз в пять превосходил червя! - Это всё мы? – не веря своим глазам, спросил Шэгон, когда Регенты уже были достаточно далеко и остановились, чтобы наблюдать за битвой титанов.- Без комментариев, - содрогнулся Наполеон при виде той несокрушимой, монументальной мощи, которую они выпустили на свободу. А титанический червь меж тем, извернувшись всем своим телом, буквально выстрелил собой в небо и обвился вокруг птицы… Но всего одним резким движением воробей перекусил врага, тут же проглотив одну его половину! Другая часть чудовища тотчас испарилась, обратившись в чёрный дым, а воробей растаял…И едва это случилось, как всё вокруг затряслось, заходило ходуном под аккомпанемент чудовищного гула и грохота! Земля, горы, даже сам воздух! Трясся весь этот мрачный и неуютный мир! Сухая выжженная пустыня трескалась, проваливалась сама в себя. Огромные куски земли размером с город откалывались и падали вниз, в чёрную бездну. Горы осыпались щебнем и растворялись в наступающей черноте… Небо почернело, а воздух стал плотным, твёрдым точно гранит, и невозможно было даже пошевелиться…- Что происходит? – в панике спросил Мэтт.- Так и должно быть, - тихо ответил Хагглз, который о происходящем, похоже, знал гораздо больше своих друзей. Не было только понятно откуда у сони-оборотня такие знания. – Мы пробили защиту разума ящера и теперь всё, чем он является, его воля, память, мечты, желания и убеждения – всё это теперь в нашем распоряжении.И, наконец, наступила Тьма.Всего на мгновение.А затем всё вокруг заполнилось безсчётным количеством образов, вспышек, звуков, запахов, картин далёких незнакомых миров и существ, странными, ни на что не похожими ощущениями… Всё, что когда-либо ящер видел, слышал или чувствовал, всё, о чём он когда-либо думал и даже то, о чём думать не осмеливался – весь его жизненный опыт, всё его существо в одночасье обрушилось на Регентов. Поток информации был чудовищно велик. Выбил их из колеи. Дезориентировал. Заставил кричать от боли, ибо они были не в состоянии сразу воспринять и усвоить такое количество информации! Времени здесь не существовало, и эта непереносимая боль длилась целую вечность, едва не разорвав сознания Регентов, едва не поглотив их, едва не растворив их в сознании ящера!..Но в последний миг, когда забвение было уже почти неминуемо, Регенты вспомнили, кто они – трио! Один слаб без двух других, но вместе они могут всё! И в этот самый предсмертный миг они объединили свои силы, слили свои сознания воедино, обретя непередаваемую целостность, глубину понимания сути происходящего и возможность принять то, что вмещал разум пленного Шао’ссора!- Теперь мы можем управлять этим, - произнесло Единое Сознание. – Теперь это и наш жизненный опыт… Так пусть же предстанут пред нами картины последних часов нашей-его жизни!И тогда они увидели-услышали-почувствовали всё, что видел-слышал-чувствовал ящер по имени Т’хасс, офицер, в последние часы своей жизни. Они вели бой против врагов, вторгшихся на флагман. То были пятеро существ-аборигенов с планеты, которую армада подвергла бомбардировке… И они стреляли в этих пятерых, как и сотни их братьев по оружию… И они отступили, получив приказ Первого Советника, когда было ранено одно из существ… И уже будучи на посту у орудийных башен правого борта они видели, как к кораблям аборигенов, атаковавших флагман но уже почти уничтоженных пришло подкрепление. И страх наполнил их сердце, когда всего одним залпом один из этих новых кораблей – всего пяти маленьких машин – уничтожил почти сотню кораблей армады, словно стерев их!Страх… Это позорное для воинов чувство… С того момента он лишь усиливался. И когда один из вражеских кораблей повернул к флагману, а остальные принялись методично уничтожать то, что осталось от армады. И когда корабль, шедший к флагману, спокойно вошёл в поле Изменения. Отчаянием ознаменовался миг, когда казавшаяся столь ничтожной вражеская машина с лёгкостью отразила залп всех орудий правого борта! А ведь им уже приходилось видеть, как подобный залп обращал в пыль целые планеты! Но даже тогда они оставались на посту, продолжая наводить корабельные орудия на чудовищное изобретение врагов. Даже тогда они продолжали обстрел! Даже когда враг нанёс флагману смертельный удар, буквально разрезав пополам один из величайших военных кораблей Народа, гордость Имперского флота! Не спасли даже самые лучшие и мощные щиты!Это не укладывалось в сознании…Но даже сейчас они продолжали атаковать вражеский корабль… Олицетворение самой чудовищной силы, что когда-либо встречалась Шао’ссорам на просторах вселенной…И тогда они получили ментальный приказ Первого Советника покинуть корабль…Горе, боль и разочарование жили в их сердце, когда автоматическая система спасения телепортировала их в уже готовую отделиться спасательную капсулу…Толчок отсоединения и секунды полёта в полной тишине среди таких же как они, подавленных горем бойцов, готовых отдать жизни за Императора… И гнев, заполнивший сердце, когда одна за другой обе части флагмана взорвались, поглощённые ярчайшими вспышками термоядерной реакции…А дальше было почти неконтролируемое падение так как множество капсул и их аппарат в том числе были повреждены взрывной волной энергии… А многие были уничтожены, многие сгорели в атмосфере планеты, но многие сумели достигнуть ненавистного мира, жители которого оказались так неожиданно сильны, упорны и жестоки… Три капсулы упали здесь, в этом городе… А ещё несколько совершили посадку в скрытом режиме…- Вот оно! – пророкотал глас Сознания Регентов. – То, за чем мы пришли! Пора…Выход из чужого сознания нельзя было сравнить ни с чем… Хотя отдалённо этот процесс напоминал выход из состояния сна и всплытие с большой глубины одновременно. Мысли Регентов прояснялись… Казалось, что раньше на них с чудовищной силой давило нечто, но сейчас давление исчезло и можно было вздохнуть полной грудью… Тепло разливалось по телу, возвращая жизнь в затёкшие и онемевшие конечности…- А-а-а-а-а!! – закричал Шэгон, переводя дыхание и глотая воздух, точно он и вправду очень долго был под водой. Возвращение ?в себя? остальных Регентов прошло менее эффектно. – Ну и… чёрт возьми! – глубоко дыша выдохнул Мэтт, принимая свой человеческий облик. – Никогда больше не буду делать ничего подобного! Он огляделся – это всё ещё был полуразрушенный музей искусств Хитерфилда, купающийся во тьме ночи. Площадь всё так же зыбилась и плыла, меняясь под действием неизвестного поля… А вокруг всё также стояли полицейские, настороженно и выжидающе смотревшие на очнувшуюся троицу. И лишь один ящер, лежавший ничком на полу не подавал признаков жизни.- Чёрт! – тихо повторил Мэтт, глядя на мёртвого пленника. – Больше никогда, - твёрдо сказал он, проведя рукой по лицу. - Что вам удалось узнать? – выдержав небольшую паузу и давая Регентам возможность прийти в себя, спросил комиссар Гордон.- Можно сказать, что нам повезло, - поднимаясь, ответил Наполеон. Помог встать Мэтту. Хагглз встал сам. И вид у него был довольно грустный – в этой объективной реальности он не мог говорить.- То есть?- Это не вторжение, - отозвался Мэтт. – Они разбиты, - тяжело, точно толкнув очень тяжёлый камень, сказал он.- Их армада разгромлена, - посмотрев на товарища, продолжил Наполеон.- Что?!?!? – хор удивлённых голосов полицейских в этот момент был не хуже церковного хора.- Флагман ящеров, - продолжил кот-оборотень, сочувствующе глянув на Мэтта, - тоже уничтожен. И сейчас по всей планете опускаются их спасательные капсулы…- Но это… Хорошая новость, - сказал Гордон, но тут же осёкся, заметив перемену в настроении Мэтта.- На этом флагмане… Там были стражницы! – выкрикнул он. Горе накрыло его подобно гигантской волне, смыло все барьеры. Сердце… болело. Нестерпимо. Казалось, что эта боль в одно мгновение выжгла его душу дотла, не оставив ничего. Крик вновь вырвался из его груди! Такой сильный, что юноша закашлялся. – Как?!? – кричал он. – Как это могло случиться, Вилл?! Я не хочу в это верить! Это не правда! Нет! – кричал он, а люди и Регенты, ошарашенные столь внезапной и бурной переменой в Мэтте, молчали. И сочувствовали. Никто не решался сказать или сделать что-либо, чтобы успокоить его. Потому, что успокоить его сейчас было невозможно…- Мэтт, я…, - начал было Наполеон, но юноша прервал его:- Молчи! Ты говорил, что они живы! Ты всегда говорил, что они выжили! И я верил тебе! Хотел верить, хотел, чтобы ты был прав! Но ты не был прав! И никакие слова теперь этого не изменят! Их нет… Ты понимаешь это? Их… нет…, - последние слова были сказаны почти шёпотом, и Мэтт опустился на пол, словно его вдруг ?выключили?. – Их больше нет, - прошептал он, вытирая слёзы рукавом. – И виноваты в этом не ящеры, а мы, люди… наши корабли… Какой теперь во всём этом смысл? – он поднял взгляд и оглядел всех, кто были здесь, словно ища помощи и поддержки. Ведь каждый из присутствующих здесь был в таком же положении, что и он. Наверняка каждый потерял родных и близких. Но как, как они смогли так быстро с этим примириться? Как смогли принять? Мэтт не мог себе этого представить…- Молодой человек, - сказал вдруг Гордон, подходя и садясь рядом с юношей. – Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Все мы понимаем. Потому, что чувствуем то же самое… Всем нам сейчас больно. Все мы кого-то потеряли… Но мир не станет лучше, если мы будем убиваться горем, корить себя за то, что не могли им помочь или делать еще что-то в этом роде… Я не хочу сказать, что мы должны забыть о тех, кто ушёл в мир иной. Нет. Мы всегда должны хранить память о них в наших сердцах. Но подумайте, мистер Олсен – разве наши родные и близкие, наши друзья хотели чтобы мы так горевали о них? Разве они бы хотели, чтобы мы страдали из-за того, что они ушли? Разве Вилл Вандом и её подруги хотели бы этого?- Я… нет, - покачал головой Мэтт.- Нет, - согласно кивнул комиссар. – Я тоже считаю, что они бы не хотели этого. Каждая из них боролась за благо этого мира, за тех, кто был дорог, за то, чтобы сделать мир лучше. За вас, мистер Олсен. За меня. За каждого человека здесь, на Земле и в других мирах. Только подумайте, сколь чисты были их души и сколь велики сердца, раз они были готовы отдать свои жизни ради всех нас. Я думаю, они хотели бы, чтобы этот мир стал лучше, чтобы всё было хорошо… Чтобы вы были счастливы, мистер Олсен. Чтобы вы не убивали себя горем, а продолжали дело стражниц и Регентов…- Откуда вам знать? – горько спросил юноша. Но голос его уже не был так пронизан горем. Конечно, скорбь владела его сердцем, но теперь всё было не так, как ещё пару минут назад. Слова комиссара, казалось бы такие простые и даже слегка сумбурные, почему-то успокаивали юношу. - Я общался с Вильгельминой Вандом, - ответил Гордон. – Недолго. Но этого хватило, чтобы понять – она человек с чистым сердцем и очень доброй душой. И друзья её – тоже. - Вилл и девочки…, - задумчиво, будто говоря с самим собой, произнёс Мэтт. - Они… действительно такие… Ирма, вечно весёлая душа компании. Тарани – голос разума для остальных… Корнелия, такая спокойная и уверенная… Хай Лин… а ведь в душе она так и осталась маленькой девочкой, непосредственной и любопытной… И… Вилл, - произнеся последнее имя, Мэтт на мгновение замолчал. – Я никогда… не…, - он не мог говорить дальше.- Я понимаю, - кивнул комиссар. – И мы их не забудем, - Гордон посмотрел на подчинённых. – Никто не забудет. А сейчас, Мэттью Олсен, несмотря на большое горе, что вы переживаете, постарайтесь взять себя в руки и ответить на один вопрос – вы готовы выступить вместе с нами против врагов, которых хотели остановить стражницы? Вы вместе с Регентами готовы идти против ящеров, чтобы завершить начатое вашими друзьями?Мэтт вздрогнул – резкая смена тона комиссаром подействовала на юношу отрезвляюще. Апатия и безразличие, нахлынувшие на него, разбились вдребезги о волю Джима Гордона, желавшего во что бы то ни стало привести парня в чувство. Но больше всего Мэтта зацепили последние слова комиссара – ведь дело, начатое Вилл и вправду ещё не закончено! А она вместе с подругами отдала жизнь, чтобы остановить пришельцев! Эта жертва не должна быть напрасной! В память о ней и её подругах, в память о своей любви он должен сделать то, что хотела сделать Вилл – он остановит ящеров! И не успокоиться, пока хоть один из них будет ходить по земле!- Да, я готов, - твёрдо и уверенно сказал Мэтт, вставая. – Пора с этим покончить, - он кивнул на ?корчащуюся? в судорогах изменений и трансформаций площадь перед музеем, вид на которую открывался через полуразрушенный холл.- Рад это слышать, друг мой, - улыбнулся комиссар. – Полагаю, у вас есть мысль как это сделать? - У нас есть знания ящера, - безстрастный взгляд в сторону лежащего ничком трупа пришельца в бронекостюме, - и его генератор законов. Теперь мы знаем, как им управлять и можем перенастроить на поддержание наших Законов. Тогда можно будет легко пройти туда и отключить генератор капсулы…- Делайте что считаете нужным, - кивнул Гордон. – Но в капсуле наверняка есть система связи или наблюдения вроде нашей GPS, с помощью которой можно узнать, где в Хитерфилде сели остальные капсулы.- Вы правы, есть. Я посмотрю, - кивнул юноша, потянувшись к паукообразному устройству на поясе ящера.- Стой! – руку его внезапно перехватил Наполеон. – Я пойду.- Что? – оглянулся Мэтт.- Я слышу твои мысли, - показал ?чеширскую? улыбку кот. – Тебе лучше остаться. Я сам со всем управлюсь.- Ты не понимаешь – я должен это сделать! – чётко проговорил юноша, попытавшись освободиться. Но в человеческом облике он был слабее оборотня. - И зачем? Что ты будешь делать, когда узнаешь, что за корабль уничтожил флагман и откуда он перед этим вылетел? Что? Тешишь себя мыслью о мести? Нет? Просвети меня!- Я…, - осёкся Мэтт. Он и вправду думал – пусть и в затаённых глубинах сознания – о том, что мог бы отомстить тем, кто управлял кораблём, сразившим флагман Шао’ссоров. И эта тайная мысль была так притягательна, обволакивала сознание, рисуя картины справедливой расправы над виновными в смерти стражниц… Но сейчас, обратив на это внимание и словно посмотрев на себя со стороны, юноша ужаснулся тому, что оказался способен даже думать об этом! Это было на него совсем не похоже! – Я… прости меня, друг. Простите меня все, - понурил он голову. – Не знаю, что на меня нашло.- Бывает, - отпустил его руку Наполеон. Но он всё ещё был настороже – ему показалось, что он почувствовал в Олсене какую-то странную перемену… Что-то чужое… а потом вдруг всё стало как обычно. Это настораживало, ведь Наполеон хорошо знал юношу. И он знал, что это не тот человек, который бы стал мстить. Возможно, это из-за извлечения памяти ящера? Кот бросил взгляд на юношу, и с мрачным видом глядевшего себе под ноги. На мёртвого ящера. ?Хагглз, присмотри за ним?, - бросил он телепатическую просьбу. Хагглз едва заметно кивнул. Тогда Наполеон снял с пояса ящера ?паука? и быстро проделал с ним ряд манипуляций – тут же вокруг Регента возникло колышущееся марево, которое исчезло через пару секунд.- Всё. Готово, - сказал он, обращаясь ко всем.- Вы знаете, что делать, - кивнул Гордон.- Надеюсь, - усмехнулся кот и растаял в воздухе, словно подражал своему чеширскому собрату. Потянулись напряжённые минуты ожидания. Одна, две, три… Казалось бы – что может быть проще, чем отключение генератора капсулы инопланетян, когда сам знаешь как это сделать. Но прошло не менее десяти минут прежде, чем творящиеся на площади метаморфозы начали затихать и, в конце-концов, прекратились совсем…То, что раньше было площадью, теперь представляло собой самый настоящий инопланетный пейзаж – земля, исчерченная впадинами и котлованами, либо напротив – земляные же, вздымающиеся на десятки метров вверх, причудливо изогнутые ?сталагмиты? с сияющими прожилками. Кое-где виднелись лужицы чего-то странного и ядовито-зелёного, во что уж точно не следовало лезть руками, где-то асфальт и земля стали рыхлыми, пористыми. Из некоторых щелей вырывались клубы сизого искрящегося дыма. Но это были остаточные эффекты и вскоре всё успокоилось. Тогда из воронки, в которую ?упала? капсула во время метаморфоз, выбрался Наполеон. Гордон первым заметил его.- Похоже, всё в порядке наконец, - сказал комиссар, когда кот неторопливо, даже по-хозяйски, вразвалочку, зашагал к ним. – Пойдём, народ! – сказал он и все потянулись к выходу из музея. Последним шёл Мэтт, всё ещё размышляя над тем, что с ним произошло.- У меня для вас две новости, господа, - возвестил Наполеон, поравнявшись с группой.- Хорошая и плохая? – едко осведомился тощий Сэм. - Это как посмотреть, - пожал плечами Регент. – В черте города находятся ещё четыре капсулы. Пока только одна из них, кроме той, что на площади, была задействована…- Промзона, - кивнул пулемётчик.- А вот теперь другая новость – всего на Землю осыпалось около трёхсот тысяч капсул…- Сколько? – разом спросили несколько человек, у которых от удивления ?отвисли челюсти?.- Триста тысяч, - спокойно сказал Наполеон. – И это нам ещё повезло – это всего треть из того, что могло бы быть. Большая часть была уничтожена нашими кораблями ещё в космосе, ещё часть сгорела в атмосфере.- Но это всё-равно армия в шесть миллионов бойцов! – покачал головой Гордон, который прекрасно помнил, сколько ящеров крутилось у капсулы на площади – двадцать. Услышанное подействовало на него угнетающе. – Настоящее вторжение…- Да. Это проблема, - согласился Наполеон. – К счастью, даже такое количество капсул не сможет накрыть нашу планету полем изменения законов.- Это же хорошо, - перевёл дух Сэм.- Не всё так просто – большая их часть сконцентрирована в Африке, Австралии и Южной Америке, а так же на юге США и Европы. Если они все разом включат свои генераторы, то отделят одну половину мира от другой… Естественно, всё живое на их половине погибнет, и ещё не известно, как одновременное существование в полях законов двух разных миров скажется на планете… Возможно её разорвёт на части…- Твою ж…, - ошарашено вымолвил Сэм.- Человечество не сможет дать им отпор сейчас, - скрепя сердце, сказал Гордон. – Ящеры не оставили нам шансов, когда уничтожили воинские подразделения по всему миру… Чёрт! Даже проиграв они победили! – в сердцах крикнул он, сев на землю и не зная, что ещё сказать. Мысль о том, что Регенты могли бы оказать здесь помощь, посещала Гордона, но была отброшена – что могут трое, пусть и волшебных существ противопоставить шестимиллионной армии, к тому же разбросанной по миру? Он не видел выхода…- Нет, - сказал вдруг кто-то, выведя всех из оцепенения.- Что? – обернулся комиссар, посмотрев на того, кто это сказал. Мэтт! Но почему его голос внезапно изменился?- Лишь то, что я и сказал – нет, - качнул головой юноша. – Зачем уничтожать планету, с которой невозможно выбраться? Зачем уничтожать своё последнее прибежище? Ведь капсулы и вправду даже в таком количестве не смогут запустить процесс изменения. А то, что смогут – разорвёт планету на части. Так зачем её уничтожать? Только для того, чтобы погибнуть, при этом отомстив победителям и прихватив их с собой? Это против правил воинской чести и доблести Народа. Лучше использовать ресурсы этого мира, чтобы вернуться домой, - Мэтт оглядел всех и каждого, но взгляд его… это не был взгляд человека!- Мэтт? – позвал его Наполеон. Но он уже знал, что услышит в ответ. И это ранило его в самое сердце.- Мэттью Олсен отстранён от дел, Регент. Теперь его телом управляю я, командующий офицер четвёртой ячейки Второй Экспедиционной армады Его Императорского Величества, Т’хасс, - по губам его скользнула лёгкая, снисходительно-пренебрежительная улыбка, когда все – и люди и регенты – замерли, шокированные произошедшим. Такого не ожидал никто…