Глава 15. Собирая плоды. (2/2)

- Спасибо, - буркнула ?черепашка-Ирма? из-под панциря розовой куртки. – До чего же холодно!- Садись в машину и не ной, - посоветовала блондинка, тем не менее, первой занявшая место в летающей машине, кивком головы поздоровавшись с водителем. Остальные последовали за ней, и лишь Ирма проявила чуть больше уважения к водителю, сказав ?здрасте?. Как только дамы погрузились, мужчина сам занял своё место, завёл двигатель, и чёрный ?Мерседес? взмыл в воздух, разгоняя падающие снежинки.Больница и её двор ухнули вниз, открывая вид на заснеженные городские улицы, на угрюмые, но монументальные здания, на громоздкие угловатые машины, катившиеся внизу по широким дорогам, на маленькие фигурки людей, на красные стяги и растяжки со свастикой, на огромные дирижабли, барражировавшие в небе над городом. Миг спустя ?Мерседес? вклинился в скудный поток летающего транспорта, и верхние этажи высотных зданий замелькали в окнах безликой серо-белой массой.

- Ты не в курсе, зачем твой отец хотел нас видеть? – спросила Корнелию Вилл. Признаться, она всегда немного побаивалась Гарольда Хейла. Эта чёрная форма, этот строгий стальной взгляд и идеальная выправка… Именно таким Вилл запомнила его с детства, когда они с Корнелией и Ирмой ещё ходили в детский сад. Когда маленькая девочка Вилл впервые увидела Гарольда Хейла, он показался ей большим и страшным, строгим, но мудрым и добрым. Он сразу стал для неё олицетворением самого Рейха – строгий, собранный, предельно сдержанный и обязательный, но за каждым его словом и жестом таилась сила. И его было просто невозможно ослушаться. А ведь тогда он ещё не был оберстгруппенфюрером! Странно, кстати, что к самому фюреру у неё не было такого отношения. Но Вилл об этом как-то не задумывалась.Нет, не знаю, - ответила блондинка, уставившись в окно. Один образ с тех самых пор, как она проснулась в больничной палате, всё не шёл из головы, сколько бы она его ни гнала. Лицо этого Калеба, проклятого лжеца, лицемера и террористического выродка. А вместе с этим образом в душе закипала ненависть. Ненависть иррациональная, искренняя, не требовавшая ни обоснования, ни объяснения. Девушке это не нравилось, хоть разумом она и понимала, что у подобного отношения есть все основания. Но она не желала идти на поводу у этих чувств. Наблюдение за серо-белым городским пейзажем отвлекало от них.- Наверняка что-нибудь жутко секретное, - предположила отогревшаяся Ирма. И тут же обратилась к водителю: - А ты как думаешь, шеф?

- Эрик, мадам. И я всего-лишь веду машину, - нейтрально ответил тот.- Да, ?мадам?, не отвлекай нашего водителя, если не хочешь, чтобы мы попали в аварию, - настроение Вилл немного улучшилось. Общение с Ирмой и даже просто её присутствие рядом всегда так действовало на неё.

- А я что? Я – ничего! Я вот – конфеты ем! – тут же ушла в ?несознанку? шатенка, демонстративно распаковав многострадальный подарок Ферецци, с боем отбитый у коварного Криса при помощи доктора Крашер.В салоне сразу повеяло чарующим ароматом кондитерских изделий высшего сорта.- Это же ?Весенняя ночь!? - мгновенно встрепенулась Корнелия, обернувшись на запах конфет. – Мои любимые! – всю хандру как рукой сняло, а в глазах её воспылало желание поскорее вкусить сии дивные конфеты невзирая ни на какие препятствия.- Моё! Не трожь! Не дам! Руки прочь от царского тела! – возопила Ирма, пряча коробку под куртку с таким видом, будто она – вампир, на которого только что упал солнечный свет.

- Уймитесь обе! – прикрикнула сквозь смех Вилл, сидевшая между заклятыми подругами, одна из которых уже тянулась через неё в попытке покуситься на собственность другой. Вилл попыталась их разнять, и это немного сбило настрой обеих.- Откуда ты вообще их взяла? – с подозрением зыркнула на Ирму недовольная блондинка.

- Это подарок, - вырвалось само собой, и лишь секунду спустя Ирма поняла, что лучше было держать языка за зубами.

- Ка-ак интере-есно, - протянула, улыбаясь, Вилл, вдруг став похожей и тоном и выражением лица на очень дальнего родственника, узнавшего о крупном выигрыше в лотерею троюродного племянника двоюродной сестры, и внезапно решившим его навестить.- Я ни за что не поверю, что это тебе подарили родители, - строго заявила Корнелия, начавшая ?оттаивать?. Она бы никогда никому не призналась, но такие моменты грели е душу - тёплые, дружеские. Но сейчас перед ней стояла важнейшая цель – выяснить, кто подарил лучшие в мире конфеты Ирме, и почему именно Ирме, а не ей, Корнелии. Тем более, что Ирме и так давно стоило заняться своей фигурой. – Рассказывай.Но Ирма молчала, лихорадочно прокручивая в голове самые разные варианты отмазок. Но ни одна не казалась достаточно убедительной, чтобы от неё сразу отстали. Подарили врачи? Ни за что не прокатит. Нашла? Тем более не вариант. Были ещё версии инопланетного вторжения и нашествия зомби, но это тоже не годилось. Тем более что вариант с вторжением она использовала в прошлом году…И пока Ирма напрягала мыслительный процесс, то даже не заметила, как из рук, до этого никем не замеченная, предательски выскользнула записка, сопровождавшая подарок! Будто обладая собственной злой волей, она вознамерилась раскрыть подругам секрет!- Нет! Воскликнула шатенка, потянувшись за открыткой, но опоздала – ?секретный? документ оказался в руках Корнелии!- Отдай! – полезла к ней через Вилл, надрывающуюся от смеха, владычица воды.- Держи её, Вилл! – скомандовала Корнелия.Вилл держала.И только водитель во всём этом бедламе сохранял полное спокойствие. Но по его каменному лицу было очевидно – не веди он сейчас машину, то исполнил бы самый выразительный жест ?рука-лицо? из всех, что когда-либо видела вселенная.

Полёт до Нью-Йорка обещал быть долгим.Их были сотни. Ряды и ряды капсул, уходившие вдаль и уносящиеся ввысь друг над другом своеобразным амфитеатром, теряясь в полумраке. И в каждой кто-то был. И не просто ?кто-то?. Дитрих чувствовал, знал, кто покоится в этих капсулах.

Эйвондейл Непьер стоял рядом с фанатично-безумной улыбкой на лице, сложив руки за спиной. Он внутренне торжествовал. Но его эмоции были столь ярки и насыщенны, что буквально волнами обрушивались на Крюгера.- Ну, что скажете? – когда молчание затянулось дольше, чем полагается приличиями, спросил Док.- Когда вы сказал, что возобновили проект, я и представить не мог чего-то подобного, - честно ответил Дитрих. Масштаб проделанной работы действительно потрясал. Это невозможно было сделать за столь короткое время. То, что Док показал ему прежде, и это – всё это лишь подтверждало слухи о том, что Непьер никогда не прекращал работу над ?Последним батальоном?.- Вы впечатлены, - довольно констатировал учёный. Приятно было осознавать, что его лучшее на текущий момент творение оценило его труды. Пока что – лучшее творение.

- Да. Мне казалось, что проект достиг поставленных целей и был закрыт. Что изменилось?- У Штрассе появилась возможность создать новые… ?игрушки?. Сверхсильные, сверхбыстрые…- Странник, - прозвище путешественника, с которым Дитриху пришлось схлестнуться в битве, само всплыло в памяти. Последнее, что Крюгер помнил о том сражении – он выпустил тьму, окутавшую Игоря, но тот успел нанести губительный удар. Значит, частично память своего противника он перенял.- Именно. Теперь как никогда прежде Вильгельм Штрассе одержим идеей создания настоящего сверхчеловека. И с тем, что он получил от путешественника, у него вполне может получиться. Я не позволю старику превзойти меня! – гневно заявил Непьер, сверкнув линзами очков.

- Ну, на самом деле приказ отдал ?майор?, - раздался из тени, скрывавшей капсулы в отдалении, вкрадчивый юношеский голос. Спустя миг из-за ближайшего контейнера-овала вышел Шрёдингер, забавно шевеля своими кошачьими ушами.

- Уорнет-офицер, - кивнул Дитрих. На самом деле Шрёдингер уже был в звании унтерштурмфюрера, но все выходцы проекта ?Последний батальон? изредка называли его на старый манер. Он, впрочем, не возражал.- Привет, Дитрих. Как жизнь? Или вернее сказать – смерть? – махнул рукой светловолосый юноша. – Извини, Док – придётся делиться своими грандиозными планами научного соперничества с кем-нибудь другим. Дитрих, ?майор? узнал, что ты очнулся и хочет с тобой поговорить.- Мне кажется, или ты о чём-то умалчиваешь? – алые глаза Крюгера вспыхнули – ?щупальце? его воли метнулось к Шрёдингеру, и как всегда не смогло ни за что зацепиться. Даже в ментальном плане Шрёдингер был везде и нигде одновременно, что делало невозможным телепатическое воздействие на него.- Тебе не кажется, - хитро, по-кошачьи, улыбнулся тот.- Что ж, профессор, я вынужден вас покинуть, - развёл руки в стороны Дитрих. Вообще он всегда чувствовал себя странно, находясь рядом с этим человеком, выглядящим не по годам молодо. Пожалуй, из всей группы Монтаны, которая начинала работу над ?Последним батальоном?, только сам ?майор? и Док остались людьми. Всех остальных смело можно было звать рукотворными чудовищами. И как сильнейшему из этих чудовищ, Дитриху было интересно, как Непьер сумел не только превысить отпущенный человеку срок жизни, не состарившись, но и не стать одним из них.- Ничего-ничего. У меня много работы, - кивнул Док, погрозив пальцем Шрёдингеру. Но стоило только моргнуть, а того и след простыл. Немного оставалось на свете вещей и явлений, будоражащих то, что вместо нормальной крови было в жилах Крюгера. Способность Шрёдингера какраз относилась к их числу – даже высший вампир не мог так… эффективно исчезать и появляться.

Но сейчас стоило поторопиться. Сверкнув глазами, Дитрих воззвал к своей сверхъестественной силе, а через неё – к теням, окружавшим их с Доком, словно те были живыми существами. И они отозвались! Противореча всем законам физики тени от ближайших капсул протянулись к оберфюреру, окутали его, а миг спустя высший вампир исчез. И лишь Непьер остался на месте, довольно улыбаясь и глядя туда, где только что стоял немёртвый.

Бархатная тьма расступилась, явив свет, и перед глазами сразу возникла дверь с золотой табличкой, гласящей: ?Рейхсмаршал Венеры М. Монтана, директор проекта ?Откровение?. Некоторые сотрудники устремили на Дитриха удивлённые взгляды – не каждый день доводилось им лицезреть появление вампира из теней буквально на ровном месте. Пара суперсолдат, стоявшие на страже, напряглись в первое мгновенье, но, узнав ?своего?, отдали честь и продолжили бдить. И всё. Никакого ажиотажа. Все были при деле. Все работали.Дитрих постучал, хотя мог этого не делать – наверняка Монтана уже знал, что он здесь. А затем вошёл, не дожидаясь приглашения. В конце концов, его ждали.

- Рейхсмаршал, - вскинул руку Крюгер, пройдя в центр кабинета и встав напротив стола своего начальника. Идеальный, образцовый офицер. Начищенные до блеска чёрные сапоги, идеально выглаженные чёрные брюки-галифе, чёрный китель со знаками различия и наградами и обязательной красной лентой с государственным символом на правом предплечье. Чёрная фуражка на голове с загнутой вверх тульей, с кокарды которой, покоясь над козырьком, скалился железный череп в обрамлении трёх капель крови.- Дитрих, - Монтана сидел за столом, поставив руки на локти и сцепив их перед лицом, от чего были видный лишь линзы его очков, бликующие на свету. Казалось, что рейхсмаршал был полной противоположностью – весь в белом, склонный к некоторой полноте, не слишком высокого роста, он не любил формальности и порой мог поступить импульсивно. Хотя каждый его поступок, даже импульсивный, всегда был хорошо просчитан. – Я рад, что профессору удалось привести тебя в порядок.- Я тоже этому рад, - честно сказал Дитрих, продолжая стоять. Присаживаться в кресло его не приглашали, а он уже позволил себе нарушение устава, не поприветствовав надлежащим образом высокое начальство.

- Сразу перейду к делу, - продолжил Максимилиан, кивнув – похоже, он удостоверился, что один из его лучших подчинённых в норме. – План Штрассе не удался. Странник жив и в бегах.Новость оказалась подобна грому среди ясного неба.- План?

- Не важно, - махнул рукой ?майор?. – Десять минут назад Шрёдингер сообщил, что Странник вместе с сообщником проник на ?Базу-211? и навёл там такого шороху, что Вильгельму пришлось пустить в ход один из своих новейших козырей.

- Это… неожиданно, - вымолвил Крюгер. Ударом по его гордости был уже сам факт бегства путешественника, которого удалось поймать с таким трудом. Но дальнейшие действия Игоря… Даже Дитрих поостерёгся бы соваться в гости к Штрассе без приглашения или очень серьёзной, почти невозможной подготовки – о старике и его антарктической крепости на Венере ходило множество жутких слухов. И большинство из них наверняка имели под собой реальные основания. Это вновь разжигало инстинкт охотника – если пришелец заявился к Штрассе, что бы ?череп? с ним ни сделал до этого, он восстановился и полон сил. – Какой ещё сообщник?- А вот это – самое интересное, - Монтана опустил руки и улыбнулся. Нет, конечно на первый взгляд ситуация складывалась далеко не радостная. Но ?майор? буквально нутром чуял, что в случае своего развития она неизбежно окончится грандиозной баталией. Нужно было только проследить, чтобы Рейх стал победителем. – Седой старик. Чертовски энергичный и нечеловечески наглый.

- Не густо.- А ещё так же, как и Странник, его не существует, - улыбка рейхсмаршала стала ещё шире. – На него нет никаких данных. Нигде. А впервые он был замечен трудовом лагере ?Unterwelt 316? в поясе астероидов между Марсом и Юпитером.

Лёгким движением руки Монтана включил голографический проектор, который изобразил в воздухе масштабную картину – почти разрушенный лагерь, накрытый силовым полем, заснятый с внушительной высоты.Одно из крупных зданий было уничтожено полностью, обратившись в груды обломков, и к нему устремлялся белый луч, бравший начало там же, откуда велась съёмка. Изображение скачком увеличилось, и стало понятно, что в луче, словно муравей в янтаре, неподвижный, лысый, измождённый, но всё ещё узнаваемый был Странник! В десяти метрах от границы луча, удерживавшего путешественника в воздухе, стояла синяя телефонная будка, у которой, устремив взор глаз, закрытых солнечными очками прямо в камеру, находился седовласый старик с могучими бровями, облачённый в старомодный костюм. Он коснулся дужки очков, и запись прервалась.- Занятно, правда? – поднял взгляд на собеседника Монтана.- Он тоже путешественник, - высказал очевидное Дитрих.- Я думаю, друг мой, он не просто путешественник, - протянул рейхсмаршал.

- Хотите, чтобы я нашёл их? Почти с надеждой спросил Дитрих. Несмотря на то, что предыдущее сражение с путешественником закончилось своеобразной ничьей, он желал снова встретиться с этим человеком. С достойным противником. А, может – как раз благодаря исходы битвы.

- Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, оберфюрер, - ответил Монтана, слегка склонив голову. Забарабанил пальцами правой руки по столу. – Но ты пока не готов. До тех пор, пока Док не разработает для тебя защиту от воздействия энергии ?Ци?- Но рейхсмаршал…- Дитрих, - линзы очков ?майора? сверкнули, и вампир понял, что лучше не продолжать. Забавная, однако, ситуация, если посмотреть со стороны – человек приказывает вампиру, а тот подчиняется. Но Дитрих не всегда был таким. Слова ?честь?, ?долг?, ?Vaterland?, имели для него значение. – Сейчас это проблема, которую взвалил на себя Штрассе. И, думаю, у него получиться её решить. Он не хуже нас понимает, чем чревато пребывание Странника среди живых теперь… Но, вместе с тем, его вылазка на ?Базу-211? позволила нам царапнуть по поверхности некоей тайны. Тайны столь грандиозной, что дух захватывает, - та самая улыбка озарила лицо Монтаны. Улыбка-предвкушение. Улыбка-обещание. – Благодаря диверсии Странника и его товарища Шрёдингеру к его удивлению случайно удалось проникнуть в ту часть крепости ?черепа?, о существовании которой до этого момента мы вообще ничего не знали.- Что он нашёл? – похоже, сегодня был день сюрпризов. А секрет, который так тщательно скрывал сам ?череп?-Штрассе – чем не повод даже для немёртвого воспылать интересом?- Нечто, за знание чего любого постороннего сильные мира сего не просто сотрут в порошок, но заставят исчезнуть так, словно его и не было.- Это…- Это воодушевляет, Дитрих! – воскликнул ?майор?, резко поднявшись. – Я ощущаю дуновение ветра войны! Войны, какой не видывал ещё никто! – резкий взмах рукой, отводя её в сторону, взметнул в воздух полы его белого плаща.- Что вы намерены делать? – воодушевление рейхсмаршала было невероятным. Столь сильное, оно передалось и Крюгеру.- Выяснить, что так ревностно скрывает старик, - был ему ответ.Мольберт стоял на открытой веранде. На холсте – карандашный набросок горного пейзажа, что уже почти наполовину превратился в картину. Светлое, сине-голубое, глубокое небо, переходы света и тени на почти фотографически точно прорисованных склонах гор – всё выглядело очень достоверно. Но левой части холста кисть художника ещё не касалась, и тонкие карандашные линии и штрихи на белом фоне сплетались в контуры будущего пейзажа.

Фюрер творил. Одетый в фартук поверх старой рубашки, такие же старые брюки и с красным беретом на голове он, держа палитру в левой руке, смотрел на пейзаж, раскинувшийся впереди – величественные Альпы во всей своей суровой, аскетичной и первозданной красе. Белое снежное покрывало застилало верхушки гор, кутавшиеся в низкие облака как в пуховики.

Баварские Альпы. Пейзаж, достойный кисти Карла Ротмана. Но именитый художник уже никогда его не напишет. По крайней мере – этот именитый художник.

Кисть, зажатая в правой руке, уверенно наносила краску на холст, превращая контуры наброска в законченное изображение, глаз безошибочно подмечал оттенки, чтобы кисть, окунувшись в краску, безупречно повторила их. Гитлер не ведал, сколько прошло времени с тех пор, как он поставил мольберт с чистым холстом на веранде своей резиденции в Бергхофе, и принялся, как в молодости, творить. Иногда он позволял себе эту небольшую слабость – живопись успокаивала, приводила мысли в порядок. Помогала размышлять на сложные темы. А иногда просто погружала в себя, оставляя всё, что с ней не связано, где-то очень далеко. Прямо как сейчас.

Вокруг было очень тихо. Так тихо, как бывает только в горах, вдали от человеческих поселений, дорог и авиатрасс. Кристаллизованная, ничем не замутнённая природная тишина, в которой было место лишь шелесту ветра и крикам птиц.

- Мой фюрер, - бесплотный синтетический голос, раздавшийся позади – от двери в дом, заставил Гитлера замереть. По лицу его мелькнула тень досады.

- Да, Вергилий, - сказал он, поворачиваясь к двери и кладя на стол палитру. Он не ожидал увидеть собеседника, ибо тот был искусственным интеллектом.- Вы просили напомнить, что в 17.30 должны быть в Нью-Йорке. Сейчас 17.00. ваш дисколёт прибудет через пять минут, - сказал голос, и фюрер кивнул.- Хорошо, - эта поездка была не запланированной. Но после ?самодеятельности? Гиммлера он просто должен был встретиться с Валькириями. – Что-то ещё?- Первый маршал Штрассе на связи.- Соедини.Тут же перед Гитлером соткалось голографическое изображение Вильгельма Штрассе в полный рост. Оно было настолько реалистично, что возникало ощущение, будто его можно потрогать.- Вильгельм, не ожидал, - довольно приветливо сказал фюрер. В конце концов, он считал Штрассе другом. – Ты всё в работе? – Адольф оценивающе поглядел на медицинский комбинезон, в который был облачён собеседник.- Да, - проскрежетал ножом по стеклу голос старика. – У меня плохая новость, Адольф, - сказал он. Сказал спокойно. Но фюрер знал – когда Штрассе говорит, что у него плохая новость, то дело ?пахнет керосином?.

- Что случилось?- Странник. Он жив. И он УЗНАЛ, - большими буквами произнёс Вильгельм, и фюрер вдруг услышал, как хрустнула деревянная кисть в его руке. День, который казался вполне хорошим, вдруг оказался хуже некуда.Помещение, в которое его привели, было залито холодным белым светом. Ганс не запомнил дорогу – те препараты, что ему ввели, не способствовали ясности мысли. Единственное, что отчётливо запечатлела его память – внушительная литера ?S? на бронированной двери таких размеров, что за ней как минимум должен был скрываться ангар космической техники, а не лаборатория. Но это была именно лаборатория. Огромная, она имела три яруса, надстроенные один над другим, на которые вели лестницы. Всюду на глаза попадалось сложнейшее оборудование: непонятные громоздкие установки, подключённые к капсулам с чем-то мутным внутри, инфо-системы с россыпями голографических изображений вокруг, старомодные стенды… Но всё это было периферией, ориентированной к центру. А в центре возвышался внушительных размеров чёрный бокс, где сквозь открытую дверь виднелась небольшая, четырёх метров в диаметре, многогранная зеркальная капсула, стремившаяся к форме шара. Ко всей этой конструкции тянулись кабели, проводящие линии и прочие коммуникации, опутывая похлеще паутины. Капсула была смонтирована на специальных опорах внутри бокса. Но во всей этой конструкции чувствовалась какая-то ?скороспелость?, будто их возвели недавно.

Такого количества учёных, какздесь, Ганс, пожалуй, не видел никогда в жизни. Люди в белых халатах, комбинезонах и даже скафандрах были повсюду, занимаясь каким-то делом. Они что-то настраивали, о чём-то говорили, записывали, моделировали какие-то процессы в голографических симуляциях, куда-то спешили, читали документы с экранов планшетов или так – с классических бумажных листов, ругались, в конце концов! Оживление царило необыкновенное.Осоловелым взглядом Ганс наблюдал за тем, как мимо промчался убелённый сединами, но лысеющий с макушки господин с бутербродом в одной руке и планшетом в другой. Планшет ему был явно интереснее всего, что происходило вокруг и бутерброда в частности, а потому он не замечал своего коллегу, идущего наперерез до тех пор, пока не стало поздно. Бутерброд предательски выскользнул из руки, и в соответствии с законом имени себя, плюхнулся на пол маслом и колбасой. Раздалось полное скорби и разочарования ?Шайсе!?Его повели на второй ярус. Ганс уже успел позабыть, что пришёл сюда не один – по обе стороны от него шли сотрудники лаборатории. Мужчины среднего возраста с лицами, достойными академиков, не меньше.

Поднявшись по лестнице, они оказались в просторном помещении, напоминающем офис какой-нибудь компании – здесь была та же организация рабочего пространства, почти такие же рабочие места, десятки инфо-систем, растопырившие свои голографические экраны.- А, господин Геринг, - знакомый скрипучий голос привлёк внимание Ганса. Он присмотрелся - по проходу между нишами, где работали люди, к нему шёл, облачённый в белый комбинезон, старик с изуродованной шрамами нижней частью лица. Знакомого лица… Проклятая химия! Наконец-то он вспомнил! Вильгельм Штрассе!- Добрый… вечер, - вымолвил Ганс, с удивлением обнаруживая, что речь даётся ему с трудом. Будто эта естественная способность встречала на пути препятствие, огибала его, и лишь затем преобразовывалась в движение мышц, диафрагмы, голосовых связок и, собственно, звук.

- Как вы себя чувствуете? – Штрассе остановился рядом, оценивающе глядя на Геринга.

- Думать… трудно… И… говорить, - выдавил из себя унтерштурмфюрер с досадой ощущая себя каким-нибудь питекантропом. Конечно, он знал, каким будет эффект препаратов. Но, как оказалось, знать и испытать на себе – это две большие разницы. Знание не всегда может подготовить к чему-либо.- Так и должно быть, молодой человек, - ответил Штрассе, сверяясь с часами на стене. Выражение его лица было хмурым, тревожным. Но Ганс, естественно, этого не заметил в своём состоянии. – Инъекция производилась пять часов назад?- Да, герр Штрассе, - подтвердил один из учёных, сопровождавших Геринга младшего. Тот не был похож на себя – худое вытянутое лицо побледнело и осунулось, под глазами появились мешки, а по телу время от времени пробегала мелкая дрожь, которую не мог скрыть белый облегающий комбинезон, напоминающий гидрокостюм.

- Что ж, тогда можно приступать ко второй фазе.- Герр Штрассе, вы уверен? Ведь процедура…- Была Доработана, Джон, - снисходительный тон из уст старика звучал угрожающе. – В этот раз проблем не будет.- Проблем? – унтерштурмфюрер ещё пытался уследить за ходом беседы, хотя это внезапно оказалось очень не просто. А ещё начало мешать возобновившееся ощущение зуда, начавшегося, казалось в костях, и распространившегося по всему телу. Пока было терпимо, но мышцы уже сводило лёгкой судорогой.

- Не стоит волноваться, - уверенность, с которой это произнёс Вильгельм, подействовала на добровольца. – Я лично подготовлю его. Ганс, идёмте, - жестом старик поманил за собой, направившись к лестнице. Геринг, еле волоча ставшие ватными ноги, поплёлся следом. Смысл происходящего стал ускользать от понимания. Теперь он просто шёл следом, сконцентрированный только на одном этом действии, и остановился лишь когда Штрассе замер у входа в бокс с многогранной капсулой внутри.- Внимание! – произнёс он в усик микрофона, выскочивший из ворота комбинезона, и его голос, подхваченный внутренними динамиками, разнёсся по всей лаборатории. – Начинаем вторую фазу процедуры S-010.И люди засуетились пуще прежнего.Штрассе шагнул внутрь бокса, где подсвеченная, располагалась капсула.- Заходите, - приказал он, и Ганс подчинился. Капсула, повинуясь нажатию кнопки на планшете Штрассе, отворилась угловатыми лепестками, обнажая своеобразное ложе внутри – углубление в форме человеческого тела.- Ложитесь, - следующий короткий приказ. И снова – почти автоматическое подчинение. Ганс занял уготованное ему место. Штрассе удовлетворённо кивнул, когда на лоб добровольцу, а так же в области груди и ещё в нескольких точках тела системы капсулы гибкими манипуляторами прикрепили небольшие дискообразные устройства. – Что ж, герр Геринг, а теперь начнётся ваше вознесение, - молвил старик, лицо его разошлось трещиной жуткой улыбки, и лепестки капсулы бесшумно закрылись, отрезая унтерштурмфюрера от окружающего мира, оставляя его наедине с самим собой, химией, циркулировавшей в его крови, и кромешной темнотой. Снаружи что-то громко лязгнуло, капсула – по ощущениям – двинулась вверх и замерла. И теперь лишь стук собственного сердца отмерял время. А оно тянулось, кажется, целую вечность. Вялые, почти незаметные мысли едва шевелились. А тело уже давно поглотил зуд.А потом – вдруг – возник нестерпимо яркий белый свет. И такая же нестерпимая боль. И Ганс закричал…Когда летающий ?Мерседес?, наконец, приземлился на посадочной площадке, занимавшей участок крыши штаба североамериканского отделения ?Абвера?, возвышавшегося над Нью-Йорком, вознося к небу золотой символ Рейха на шпиле, коробка конфет была опустошена под чистую, а Вилл и Корнелия уже знали страшный секрет её происхождения. Ирма, естественно, была вне себя по поводутого, что её вынудили поделиться конфетами, а ещё всю оставшуюся дорогу подшучивали на тему её ?романтических? отношений с Марио Ферецци.Хейл и Вандом первыми покинули транспорт, ступив на твёрдое покрытие посадочной площадки. Отсюда, с высоты башни, открывался потрясающий вид на Нью-Йорк, затянутый смогом, сквозь который виднелись размытые силуэты зданий. Рядом была ещё одна посадочная площадка, где покоился скоростной дисколёт самой последней модели. На удивление здесь было куда теплее, чем в Хайдеркраутфельде. Пыхтя, из машины выбралась раскрасневшаяся от переживаний и возмущения Ирма, всем своим всклокоченным видом как бы говоря подругам, что она отомстит, и месть её будет страшна.

- Отец ждёт, - констатировала Корнелия, жестом приглашая всех следовать за ней к стеклянным дверям в основании шпиля, ведущим в холл. Её не ответили, и вскоре Валькирии скрылись за дверью лифта. Только после этого водитель вылез из ?Мерседеса?, глубоко вздохнул и закурил.- Девчонки, - полным раздражения тоном изрёк он, тут же воровато оглянувшись по сторонам в поисках зловредных камер. Не обнаружив ни одной, он решительно произнёс, обращаясь то ли к самому себе, то ли к вселенной: ?В следующий раз пусть их везёт Симпсон?.Лифт неторопливо спускался. Играла успокаивающая музыка. Ирма дулась. Подруги стояли от неё поодаль, жавшись к стене, словно водная волшебница тащила на спине не испытанный ядерный акселератор без лицензии, который только что включили.- Да ладно тебе, Ирма, успокойся, - примирительно обратилась было к Вилл к шатенке, но та пригвоздила её взглядом к месту – не Ирма, а настоящий удав. Разве что не шипит.Лифт остановился, и двери разошлись в стороны, пропуская девушек в кабинет Гарольда Хейла. Превосходный вид на город открывался из широких – почти во всю стену - окон кабинета, расположенного на одном из верхних этажей башни. Кабинет был просторен, обставлен просто, но со вкусом. Здесь было только то, что нужно для работы. А перед окнами, напротив входной двери – дубовый рабочий стол с суперсовременной информационной системой. Над ним сверкали десятки голограмм – отчёты, сводки, планы, записи… По обе стороны от дверей – вымпелы с алыми государственными флагами. На стенах висели картины выдающихся художников прошлого – Дюрер, Гольбейн, Рихтер. Нашлось место даже нескольким поздним работам самого фюрера. Как и его портрету, висевшему на стене прямо рядом с рабочим столом Хейла. Гарольд был здесь. И он был не один.- Приветствую вас, мои Валькирии, - отходя от кона, в котором созерцал дневной Нью-Йорк, обратился к волшебницам…- Фюрер! – вырвалось у Ирмы от удивления, и она тут же вскинула руку в обязательном приветствии. – Хайль Гитлер!- Хайль Гитлер! – следом за ней произнесли подруги, удивлённые не меньше. Обычно Фюрер заранее извещал о своём визите или наоборот – вызывал их к себе для беседы. Но в этот раз всё иначе.

- Полно, мы здесь не чужие, - поднял руку Гитлер, скупым жестом приглашая девушек занять кресла.

- Дамы, - приветственно кивнул Гарольд. Он, в отличие от Валькирий, был готов к встрече с первым лицом государства всегда. Но в этом конкретном случае ещё и потому, что его предупредили заранее из канцелярии фюрера.

- Мы… рады вас видеть, - взяв себя в руки и унимая волнение, произнесла Вилл, буквально утопая в предельно мягком кресле.

- Что-то случилось, мой фюрер? – спросила Корнелия. В отличие от Вилл и Ирмы пребывание в обществе главы государства не вызывало у неё чрезмерного волнения. Вероятно здесь сказывалось то, кем был её отец – Корнелия просто привыкла бывать в обществе высокопоставленных государственных деятелей. И про себя заметила, что Вилл с Ирмой тоже уже давно было пора привыкнуть, ведь они встречались с фюрером почти так же часто, как и члены правительства.

- Многое случилось, Корнелия, - кивнул Адольф. Он был верен себе, надев для встречи неизменный бежево-коричневый китель и чёрные брюки с туфлями. Чёрный железный крест гордо красовался на правой стороне груди. Высшая награда Рейха. Одной её было достаточно, чтобы подчеркнуть значимость человека, что её носил. – Я узнал, что вы оказались… в переделке.- И вы решили нас проведать? – со свойственными себе непосредственностью и отсутствием такта спросила Ирма. Да, волнение всё ещё довлело над ней, но интерес взял верх.- Отчасти. А отчасти – извиниться за действия Генриха. А вернее – за его бездействие.

- Министр внутренних дел Гиммлер? Причём здесь он? – изогнула бровь Вилл.- Из-за его невмешательства вы чуть не погибли. А ведь он знал, что агенты ?Фронта освобождения? установили за вами слежку. Но не хотел их спугнуть. Как ни прискорбно, но на кону стояло слишком многое – это я признаю.- Постойте, так вы… ЗНАЛИ? – эмоциональная вспышка была слишком сильна и внезапна, чтобы Корнелия сумела её вовремя подавить. Да и хотела ли – вопрос. Но ей сразу стало стыдно за свою несдержанность, учитывая, что сам фюрер просил у них прощения.

- Не знал. Пока позавчера Гиммлер не был вынужден признать, что использовал вас как наживку для террористов, - честно ответил Гитлер. От них он не хотел утаивать ничего. По крайней мере – в этом вопросе.

- Вот ведь… крысиная рожа! – прошипела Ирма, глубоко дыша, чтобы успокоиться. – Никогда он мне не нравился! Особенно эти поросячьи бегающие глазёнки…- Ха-ха, очень колоритная характеристика, - усмехнулся Адольф.

- Полагаю, он уже осознал всю степень своей неправоты, - Вилл просто сложила два и два. Фюрер всегда покровительствовал им, взял над ними шефство. Вряд ли ему понравилось, что действия Гиммлера подвергли их троих опасности.- Это так, - кивнул глава государства. – Но он выполнял мой приказ, для чего я дал ему неограниченные полномочия.

- Какой?

- Найти окончательное решение вопроса ?Фронта освобождения?. И, похоже, это ему удалось. А вы трое, сами того не подозревая, сыграли ключевую роль в этом деле.- То есть этот Калеб и его сообщники…, - Корнелия сделала многозначительную паузу, проигрывая в воображении сцену ареста вышеупомянутых лиц.

- Пять дней назад небольшая флотилия ?Люфтваффе?, проследив за катером террористов, обнаружила и уничтожила мобильную космическую базу ?Фронта освобождения? в поясе Койпера, - сообщил Фюрер, наблюдая за реакцией девушек. Ирма хватала ртом воздух, поскольку новая колкость в адрес ?крысиной рожи? Гиммлера так и осталась у неё на языке. Вилл хмурилась, переваривая услышанное. И лишь на лице Корнелии появилась улыбка. – Арестованы более пятисот террористов из разных миров и сейчас ведутся их допросы.

- Мобильная база. Вот, значит, как они постоянно оставались неуловимыми, - сказала Вилл.

- Значит, Калеб и его сообщники либо схвачены, либо мертвы. Замечательно, - кивнула блондинка. Ненависть к человеку, столь быстро вошедшему к ним в доверие лишь затем, чтобы вонзить кинжал в спину, всё это время опалявшая её душу, начала угасать. Справедливость восторжествовала.- Скорее – мертвы, - сухо подтвердил Гитлер. Он смотрел на валькирий, и видел в них будущее человечества. Настоящие, прирождённые маги, имеющие естественную связь с источником сверхъестественной силы и способные черпать из него сколько угодно и бесконечно, в отличие от нынешних мистиков, оккультистов, колдунов и техномагов ?Аненербе?, которым с помощью ритуалов доступны лишь жалкие крохи. Но даже эти крохи давали огромные возможности. Что же они бы смогли, имей доступ к неограниченной силе? Да, Валькирии были будущим. Как и новый проект Штрассе. Совместив магический потенциал Валькирий и то, что удалось получить при изучении путешественника, можно было вознести человека на совершенно новую ступень эволюции – создать абсолютное, всесильное существо! А главный плюс был в том, что этой силой можно было наделить любого, прошедшего особую процедуру, а не выращивать с нуля. – Но это ещё не всё, что я хотел сказать, - фюрер несколько помедлил. – Вам известно, куда делись сообщники путешественника, которые были с ним в тридцать девятом у полигона Пенемюнде?

- Н-нет, - качнула головой Вилл. Она прекрасно понимала, что глава государства не прибыл бы лично и без предупреждения просто для того, чтобы извиниться за действия Гиммлера. Конечно, этим он оказал Валькириям большую честь и показал, насколько они для него значимы, но наверняка было что-то ещё. И сейчас, похоже, он собирался поведать о второй, более значимой причине этой встречи.- Агенты Зиверса из временного отдела ?Аненербе? сумели проследить их только до болот Меридиана у столицы в том же временном периоде.- Временной отдел? – переспросила Ирма.- Раз у ?Аненербе? есть машина времени, логично, что будет и структура, которая за этим самым временем следит, - прожала плечами Корнелия. А ведь она уже и думать забыла о тех сбежавших диверсантах, устроивших дерзкое нападение на автоколонну у ракетного полигона.

- Разве они ещё опасны? – наивно поинтересовалась Ирма. Возмущение от того, что её использовали как наживку на рыбалке, ушло. Во многом потому, что она поняла – если бы ей официально предложили эту роль в деле подобной важности, она без колебаний бы согласилась. Даже зная, что её схватят и будут допрашивать. Ни именно допрос с помощью пентотал натрия её бы и расколол, сорвав операцию. Так что, может и хорошо, что она ничего не знала.

- Любой враг, обладающий возможностью путешествовать во времени, либо просто оказавшийся в прошлом, безусловно и абсолютно опасен, Ирма Лэр, - фюрер сейчас был предельно серьёзен. Порой простота характера и юмор повелительницы воды его забавляли. Но иногда она вела себя как какая-нибудь недалёкая простушка, что совершенно не радовало.- О, ясно, - сникла Ирма.

- Вы отправитесь в 1939 год и пойдёте по их следу.- Но разве герр Крюгер не может их отыскать? Он точно сделает это быстрее, чем мы, - спросила Вилл. Из беседы с рейхсмаршалом Монтаной она кое-что поняла о том, кто сумел пленить Странника. О его возможностях. Выбор Крюгера был куда более логичным.- Насколько мне известно, оберфюрер Крюгер ещё не восстановился после сражения с путешественником. Подготовьтесь. Вылетаете в Берлин через два часа вместе со мной. А пока что вы свободны, Валькирии, - резко закончил беседу Гитлер, и девушки, не смея перечить, потянулись к выходу, переглядываясь друг с другом. Когда за ними закрылась дверь, Хейл спросил:- Мой фюрер, вы уверены, что им не стоит знать о побеге Странника?- Это только будет отвлекать их от выполнения той задачи, которая им по силам. А прошлая встреча с путешественником показала, что он стал для них слишком силён…- Ну, так что? – заданный Странником вопрос повис в воздухе, а его выжидающий взгляд в очередной раз опустился на Доктора.- Что ?что?? – в духе старого еврея из анекдотов вернул вопрос Двенадцатый, промчавшись взглядом по лицу человека. И ему не очень понравилось то, что он увидел в его глазах. Н окто говорил, что будет легко? В конце концов, он сам согласился ему помочь и пересёк ради этого полсотни реальностей. На самом деле их было больше – ТАРДИС вела учёт.- Вы узнали, откуда начало расползаться это…, - Игорь перебрал пальцами воздух, подбирая нудное определение, - поветрие парадоксов?- Как поэтично, - хмыкнул повелитель времени. – Вам не идёт.Центральная колонна рубки управления ТАРДИС мерно поднималась и опускалась, издавая уже ставший привычным шум – словно биение нечеловеческого сердца. Доктор в свойственной себе манере работал, успевая везде и всюду – дёрнуть за рычаги управления, загрузить в банк памяти корабля и проанализировать собранные на базе нацистов данные, начертить сложную и малопонятную схему на школьной доске, непонятно как оказавшейся на борту, приготовить и выпить кофе, а так же сделать ещё кучу мелки, а часто – странных дел.

- У меня сложилось впечатление, что вы были настолько удивлены, увидев там другую ТАРДИС, что не отошли до сих пор, - вздохнул Игорь. Если Доктор и пытался это скрыть, то у него явно не получалось. Хотя, скорее всего не пытался. Однако полученные сведения жгли разум Странника пуще раскалённой лавы, заставляя его не ждать, пока Доктор снизойдёт, а самостоятельно продумывать варианты событий, при которых у нацистов могла оказаться технологии повелителей времени. Ни один из них ему не нравился. Зато нравилась определённость, которую привнесла в его ?миссию? вылазка в Антарктиду. Было совершенно очевидно, что следует делать дальше. Но без своего плаща, отданного Хай Лин, он не смог провести полное обследование машины парадоксов и разлома времени. А экстрасенсорика на тот момент была истощена противостоянием пси-генератору.

- Не скромничайте, Игорь, вы были удивлены не меньше моего, - Доктор отвернулся от экрана того, что можно было назвать компьютером. Но с поправкой на технику Галлифрея ?это? могло обладать совершенно удивительными функциями помимо очевидных.

- Да, с этим не поспоришь, - развёл тот руки.- Как не поспоришь и с тем, что нужно предпринять дальше. Координаты вот здесь, - сказал Доктор, положив руку на монитор. – Место, откуда распространяется парадокс, находится в самом центре пакета реальностей, охваченного этим… ?поветрием?.- В центре, говорите? – прошептал Странник, глянув на монитор – галлифрейское обозначение координат ему ни о чём не говорило. Однако шальная догадка мелькнула у него в голове.Внутреннее освещение ТАРДИС вдруг замигало, и раздался тревожный звон колоколов Галлифрея, оповещая о чём-то экстренном. Игорь вопросительно посмотрел на ?капитана? корабля, ибо ещё не усвоил сигналы ТАРДИС.- Мы получаем сигнал бедствия, - уставившись в монитор, ответил на невысказанный вопрос Доктор. – Удивительно, как им удалось…- Мы ответим на него?- Кто я, по-вашему? – глянул на него путешественник в пространстве и времени, а затем дёрнул рычаги управления кораблём, меняя курс.