Глава 2. В садах теней (1/2)

Он вынырнул из комы как из ледяной воды, задыхаясь и пребывая в шоке. Реальность ударила по чувствам будто бы кувалдой, выбивая саму его сущность из себя, из тела, из сознания. Что он, кто, где?.. О чем думает человек, вернувшийся к жизни? Ему все еще было холодно. - Рей?.. Мальчишка дернулся, будто от удара, огромными темными - в них зелень будто разбавлена смертью - глазами глядя на вошедшего в шатер. Вздернутые, почти до визга раскаленные органы чувств уловили чужое присутствие скупо, однобоко: перед ним все - тяжесть, незнакомый аромат, щекочущий пряным, сила, жар. Много, много жара - не человек, а печка! - Спокойно, - опустив руки развернутыми ладонями к нему, начал подходить незнакомец, и эти попытки пойти на контакт будто с диким животным, заставили Рея зарычать. Он потянул носом интересный аромат и словно споткнулся об него - металл со сладковатым привкусом, горечь и мед, уязвимость, жизнь. Так пахнут все существа во Вселенной? Нет, ведь было в нем что-то чуждое, страшное и неприятное - так пахнет болезнь, ущербность или не побежденный враг. Мальчишка дернулся от него, оскалив клыки и раздувая ноздри. И даже вспышки сознания не могли бы ответить на вопрос Рея, кто перед ним.

- Тише, - мужчина был высок, темноволос и темнокож, и даже - темноглаз (это неожиданно напугало юношу, заставив подобраться), - не рычи на меня. Тот в ответ словно и не услышал, обнажив длинные резцы еще сильнее. Незнакомец нахмурился, взвешивая что-то на придуманных весах в своей голове, а после, опустив руки вдоль тела, сделал стремительный шаг вперед и низким, глубоким голосом, в котором было столько силы, что можно ею было вгонять сваи в землю, прорычал в ответ: - Никогда не скалься на Вожака, мальчик. Еще быстрее, чем ощутить вызов, “мальчик” ощутил страх, нет, даже - первобытный ужас, его рык перерос в тихий тонкий скулеж, а сам блондин, занавесив лицо длинными волосами, забился куда-то между лежаком и стенкой шатра. Кто он, этот темный человек? Тот словно умел читать его мысли, он произнес: - Будешь спокойнее, послушнее, и не пострадаешь. Меня зовут Александр, и на данный момент я - твой опекун. Рейвен так сильно удивился, что совсем замолк. Какие-то отдаленные слова, будто эхо, зазвучали в голове, они начали постепенно наполняться смыслом. За каждый словом свой смысл, целый набор понятий, и что-то должно значить и это “опекун”, верно? Но Рей не знал Александра, он его совсем не помнил.

- Чт… что это значит? - Медленно, почти по слогам прохрипел Рейвен. - Это значит, что за все твои действия сейчас ответственен я. Алек смотрел на свою пару и видел маленького, растерянного и неуравновешенного мальчишку (зверь внутри заворчал: он чувствовал перед собой щенка, требующего задать ему трепки и вместе с тем защитить), очень и очень опасного. К сожалению, рисковать безопасностью своих людей и даже своей он не мог, но очнувшийся Истер требовал срочной стабилизации состояния. И что самое опасное, Алек почти не слышал стука его сердца.

Рейвен едва заметно вскинулся, будто что-то вспомнив. Перед глазами стояло лицо - утонченное, зеленоглазое, с острым подбородком и слегка обточенными скулами - это его лицо? Ответ пришел иной: “Джей”. Его брат-близнец, вот кто ответственен за него, кто может и должен зваться его опекуном.

- Где Джей? - Твой брат-вампир сейчас далеко. Боль скрутила мальчишку страшная, подавляющая. Он зажал руками уши, зажмурился и весь как-то скукожился, и мужчина воспользовался этим. Осторожно и плавно передвигаясь, Алек добрался до Рейвена, присев перед ним и, готовый в чужому рывку и когтям, сильно дунул в его лицо. Трогать полуобратившегося было чрезвычайно опасно.

Блондин что-то тихо пробормотал, застонал и попытался стать невидимкой. Оборотень подавил ухмылку и воздух, влекомый силой его дыхания, еще сильнее ударился о чужое лицо. Спустя пару мгновений Рей наконец-то разомкнул влажные глаза, до сих порне утратившие своей тьмы. Спокойный, высеченный такой же уверенной рукой из камня взгляд смотрел на него, в него, и все, что мог сделать терзаемый призраками и демонами воспоминаний собственной жизни полукровка, так это позволить воле этого мужчины стать и его волей. Когда горячие, обжигающие ладони медленно обхватили его запястья, потянув вниз, Рей только лишь дернулся от их потустороннего и жестокого жара. И вправду печка. Он позволил рукам незнакомца оплести свои руки, дал ему власть управлять собой, и только и мог, что тихо поскуливать и дергаться от каждого опаляющего движения. Алек был настолько горяч, что уже начинал приносить с каждым прикосновением боль. - Смотри на меня, - почти что ласково приказал оборотень.

Отпустив бледные руки, плетьми скользнувшие вдоль тела, он в легкомысленной и ветреной ласке пробежался по тыльной стороне мальчишеских ладоней. “Посмотри, насколько ему страшно, он разбит”, - ответил он волку внутри себя, рвавшемуся к Рею. Еще не время. Глубоко вздохнув, Александр отодвинулся от комка нервов, которым стал блондин, и внутренне приготовился. - Сейчас в твоем теле происходят сильные изменения. - Вы меня обратили? - Быстрота и точность ответа поражала, хоть в словах и не было правды (пока что, по крайней мере). Мужчина удержал готовую скользнуть по губам самодовольную ухмылку - мальчишка находил в себе силы противиться природе, не растеряв разума - и едва заметно качнул головой: - Когда мы впервые встретились, изменения уже начались. Эта встреча только лишь ускорила твое перерождение в нечеловека. Рейвен зашипел, дернулся, но с места не двинулся. Тьма в его посветлевших на долгие мгновения глазах на секунду стала гуще, заклубилась черными тенями в зрачках, но после неожиданно уступила собранному разуму. “Хороший, сильный мальчик”, - довольно проворчал волк в голове Алека. Тот был полностью согласен со своим зверем. - О чем вы говорите? - Как бы больно тебе не было это слышать, но о твоей семье. - Джей?.. - Твой отец вступил в союз с твоей матерью, уже будучи вампиром, - Рей растерянно-уязвленно смотрел на незнакомца перед собой, но но незнакомцем отчего-то вдруг ощутил себя; что-то внутри него заледенело, и готово был вот-вот ухнуть куском льда в груди, прокатившись по всем органам, сметая внутренности, - твоя мать знала, на что шла. Сверх того, она, по договоренности, должна была получить бессмертие после вашего с братом рождения. Джей знал об этом с самого детства. Алек едва успел подхватить странно дернувшегося парня, который начал хрипеть, завалившись назад - бледные руки мальчишки дрожали, словно хотели начать терзать собственную грудь. Мужчина не позволил. Он сам зарычал, не хуже рассерженного зверя, поднимая голову Рея и замечая закатившиеся глаза. Его слуха коснулось мощное, неугомонное биение сердца, и Александр вдруг с потусторонней дрожью вдоль хребта осознал, что вот-вот это сердце запнется и никогда больше не начнет биться вновь. - На меня, смотри на меня! - Он хлестнул в половину своей настоящей мощи по щеке мальчишки, умного, но в то же время откровенного глупца. До чего довел себя этот ребенок, все время переживая о своем брате?! Он ударил сильнее, потом еще раз, и еще, и чужое хрипение стало тише, а черные точки зрачков, справившись с неизъяснимой зеленью вокруг себя, дернулись и сузились, слабо различая темную фигуру сверху.

Не теряя времени, оборотень обхватил ладонями чужое лицо, не обращая внимание на исказившую бледность черт боль. Боль - это хорошо, она стимулирует. - Смотри в мои глаза, Рей, - низким, грудным голосом велел мужчина.

Он поймал плывущий взгляд почти обратившегося, пристально вглядываясь, впитываясь чернотой своих глаз в светлеющую зелень напротив. Они не моргали: Рей не мог оторваться от пробирающего до костей взора, а Алек не смел разорвать их контакта. Когда хрипение почти прекратилось, мужчина ощутил, как ослабевает волнение в теле, но не позволил себе расслабиться окончательно. Он, в отличие от многих более молодых и экспрессивных оборотней, прекрасно умел применять гипноз. Затуманенный разум жертвы часто позволял ему и его сородичам скрутить человека и без сопротивления доставить в клан. Однако, и у его сил была ахиллесова пята - если человек вдруг приходил в себя, откат был настолько мощный, что загипнотизированный сходил с ума. Люди с сильной волей встречались редко, но были очень проблемными противниками. И Александр знал, был уверен, как никогда не был уверен ни в чем, что если он сейчас отпустит взгляд мальчишки, все рухнет. Все потому, что, как уже успел понять мужчина, Рейвен Истер был пусть покореженным, болезненно восприимчивым, но человеком с достаточно сильной волей. Что ему делать сейчас? Как не убить собственную пару? Зверь внутри взвыл, ощерившись против невидимого врага - то вампирская кровь начинала все явственней ощущаться сладковатым запашком разложения в воздухе. Для вервольфов вампиры пахли именно так: мертвечиной. “Соберись!”, - велел Александр себе. Он не раз обсуждал возможные исходы со своими советниками, он уже обращался к Хранителю и старейшинам. С трудом, но они достигли взаимопонимания, и главным аргументом в пользу обращения Рейвена стало его благословение их Богом. Однако сейчас мужчина, запертый здесь со стоящим у грани всего сущего человеком, не мог разорвать зрительного контакта и хотя бы отдать распоряжения клану. Пробуждение Рея стало полнейшей неожиданностью. Не позволив рукам сжаться в кулаки, а значит и сжать чужое лицо еще сильнее, Александр рискнул. Не разрывая тонкой связи взглядов, он отнял одну руку, медленно, с неприятным влажным звуком вцепившись клыками в запястье. На темном бархате коже вспыхнули алым цветком развороченные ткани и вены. - Пей, - приставил он кровоточащее запястье к бледному рту.

Мальчишка, одурманенный чужой силой, послушной куклой приоткрыл рот и приник к горячему, приносящему боль и нестерпимый жар, источнику. В его рот словно насыпали ржавую металлическую стружку и стекло, тут же начавшие раздирать горло, Алек же заметил, как его собственная кровь заскользила редкими каплями по чужому горлу.

Для вампиров, что действует и в обратную сторону, кровь природного врага - сильнейший яд.

Моргнув, оборотень мгновенной тенью подцепил безвольного Рея, опрокинув его на шкуры кровати, смазанным силуэтом скользнул к выходу из шатра и прорычал оборотню, охраняющему вход:

- Немедленно позови сюда Адама! Тот мгновенно растворился в тенях, и Александр посмотрел вглубь шатра. Рейвен лежал бессильной марионеткой на шкурах, похожий на мертвеца. На его горле, под дорожками сохнущей крови, начали наливаться чернотой вены. Нужно поспешить. Адам, высокий, выше своего вождя, широкоплечий, проскользнул за полог и внимательным взглядом серых глаз вперился в лицо Алека. - Тебе нужно будет удержать его любой ценой. Не дай ему покинуть шатра и причинить себе вред достаточный, чтобы отойти в сады теней. Адам послушно склонил коротко остриженную голову, массивной фигурой застыв у чужого ложа. Когда-нибудь, Алек отчаянно хотел этого, они лежали бы здесь вместе с Рейвеном, делясь друг с другом теплом. Общим, на двоих. Александр не сказал своему верному волку “будь осторожен”, поскольку не требовалось - Адам был первым по силе в клане, он был до слепящей взгляд веры предан вождю, он так же был одним из его советников и друзей и занимал пост главы стражей. Не хотелось этого признавать, но у Адама сейчас было больше возможностей удержать мальчишку от непоправимого, чем у самого Александра. Хранитель не спал - он не мог спать. Потеряв эту возможность очень-очень давно, он иногда лишь позволял себе часами, днями и неделями сидеть с закрытыми глазами и видеть что-то, что никому из смертных и бессмертных не дано было узреть. Сейчас, глядя мимо ускользающих от взора, расплывчатых контуров высоких колонн, стремящихся в багрянец неба, он с затаенной любовью смотрел на пышные головки белых азалий. Здесь всегда было удивительно спокойно и хорошо, как в утробе матери, и ему никогда не отказывали во внимании и помощи. - Тебе нужно возвращаться. Подавив тоску, готовую вот-вот разлиться в груди безбрежным океаном, Хранитель опустил низко голову, не смея смотреть на своего Бога. У Хранителя, кажется, даже не было имени, но каждый раз, когда с ним здесь заговаривали, он понимал, что обращаются к нему, только к нему, и все в этих садах замирает в ожидании. Ему было сложно покидать это место, приют покоя и благодати.

- То, что ты предсказывал, скоро произойдет. Хранитель поджал губы, так как знал, что грядущие перемены будут слишком болезненны для его сородичей. Когда-то давно, лет пятнадцать назад, когда Александр, прозванный Темным Стражем, только пришел к нему, он дал свой совет: “Правь жесткой и сильной рукой”. Только огромное уважение других оборотней, приобретенное за последние полтора десятка лет, и их привычка и доверие позволили Александру притащить Рейвена Истера на территорию клана и обеспечить его безопасность. И только благословение их Бога сделало возможной встречу вождя со своей парой. Благословленные зачастую не понимают, чем же является эта отмеченность Богом. Она - не дар, не проклятие, и даже не ноша. Высшая сущность, обращая свое внимание ниц, должна, наверное, оказывать свою милость угнетенным народам и племенам, слабым и ущербным созданиям. Однако, их Бог всегда был иным: его благословение скорее походит на принятие взаимных обязательств. И пока что Рейвен не выполнил ни одного из них. - Не печалься и не переживай так сильно. Хранитель поджал губы и ответил:

- То, что принесет с собой этот юнец, станет бурей для нашего мира. - Да, - частью сознания Хранитель понял, что Бог чем-то слабовзволнован, - но тебе ли не знать, что только с бурей рушатся стены. Мужчина слабо качнул головой и бескровными губами подметил: - Вы дали мне видения, - он сглотнул, вспомнив их, - но их тяжесть заставила меня поседеть раньше времени и ужаснуться грядущему. Нужны ли нам такие огромные жертвы? - Тебе, мое дитя, дано видеть, но не узреть. Как бы всеведущ ты ни был, твоя воля ограничивается моим повелением.

Хранитель согласно и послушно кивнул, благодарный всем своим существом за ту теплоту и почти что заботу, которая прозвучала в прекрасном, бархатистом голосе. - Я не могу успокоить метаний твоего сердца, ведь каждое слово впредь лишь будет вносить новую сумятицу в твое существование. Но запомни: вместе с бурей придут чудовища.

- Чудовища?.. - Столь прекрасные, сколь и ужасные. Должен ли ты винить в грядущем одного лишь смертного ребенка, если он, подобно тебе - несведущее дитя?.. - Я... понял, Владыка. - Тебе пора. Хранитель открыл глаза за мгновение до того, как в его обитель влетел взволнованный спешкой и близкими неприятностями Александр. За пятнадцать лет своего правления он из молчаливого, гнетущего мальчишки вырос в осторожного и жесткого мужчину, матерого зверя, которого раны способны лишь закалить. И появление пары мало что изменит в установившемся порядке, хоть и было ведомо Хранителю, какая глубокая связь возникнет между оборотнем и его предначертанным. - Он пришел в себя, Альфа, мне пришлось напоить его своей кровью, чтобы задержать процесс превращения. Подавив дрожь, Хранитель стрелой поднялся и тихо сказал: - Принеси его сюда, я поставлю в известность старейшин. Вождь отрывисто кивнул, развернулся и уже поплыл в дымке перевоплощения, но словно что-то вспомнил и замер. В его голосе осторожность боролась со страстностью: - Кто проведет… - Иди. Все станет понятно, когда я взгляну на него. Темноволосый мужчина перетек в звериную ипостась и растворился меж теней и мрака, а Хранитель, покинув своды храма, вдохнул полной грудью воздух и неожиданно громко, пронзительно завыл. На улице был конец дня, близился закат, но это мало волновало взывающего к мудрости старших Альфу. Он прислушивался чутким слухом к каждому шороху, ожидая прибытия старейшин. Старейшинами становились только древние и сильные оборотни, которые переживали слияние сущностей и теряли способность к трансформации. У клана Александра сейчас было всего лишь двое старейшин, полностью утративших человеческий облик. Чаще всего ведущей становилась именно звериная ипостась, как наиболее сильная, но Хранитель знал, что были среди старейшин других кланов и те, кто выбрал облик двуногого существа… Древние оборотни внимали только зову, чаще - Хранителя, реже - вождя. Так случилось и ныне. - Мудрейшие, - с почтением преклонился Альфа вынырнувшим из-за перелеска двум теням с горящими глазами.