XV (2/2)

Кадр.

… Рин говорила не раз, что это опасно.

Рин повторяла, что это пройдёт.Рин утверждала, что это не закончится ничем хорошим.Рин кричала, что она должна опомниться.

Рин убеждала, повторяясь, что это пройдёт.Рин…

Она произносила много разных слов – и громких, и тихих, и грубых, и мягких, — чтобы привести Грейс в чувство. Она била кулаком по столу в комнате англичанки, когда заканчивались слова, да и говорить уже не хотелось – пересыхало горло. Она трясла Грейс за плечи, когда та беззвучно плакала в подушку поздно ночью или рано утром. Она с беспокойным сердцем выслушивала излияния аловолосой, когда та уже не могла хранить эмоции в себе: или Грейс делилась впечатлениями от очередной миссии с ?Санни?, лучась счастьем, или она медленно, по чайной ложке в час, выдавливала из себя несвойственные ей злые слова о том, что тот же ?Санни? обратил внимание на кого-то ещё.

Рин делала много всего для непутёвой, запутавшейся англичанки. А Грейс не слушала слов, не замечала заботы. Казалось бы, дружба японки должна была на этом кончиться, но та понимала: это не напрасно. Ведь всё пройдёт…

А Грейс ничего не могла с собой теперь поделать. Она ревновала – порой совершенно беспочвенно. Но не могла она и приковать внимание жнеца к себе – ведь английские законы… этикет… мораль… в конце концов она сама хотела, чтобы он сам опустился пред ней на колени...

Не дождалась. Не успела.Кадр.… Кажется, одного из этих демонов она уже где-то видела. Не так. Не она – они, вместе.

Ой, да ладно, у Грейс голова и так почти не соображает от постоянного недосыпа, истерик и потраченных нервов. Она понимает только пять разных граней бытия: отдельно она, отдельно Рин, отдельно Санни, вместе она и Рин, вместе она и Санни. Впрочем, даже понимание грани лучшей подруги постепенно растворяется, отступает из-за переизбытка чувств, эмоций и волнений. Грейс существует лишь в понимании самой себя – это тоже начинает исчезать – и себя вместе с ним.

К воспоминаниям, которые ещё не скрылись в тумане, относится и данное – только потому, что в нём присутствует Санни. Слава Смерти, что стажировка тянется и тянется, как нить из большого клубка, за которым гоняется котёнок. Потому что только так они всё ещё могут быть вместе. Даже Грейс понимает, что когда-нибудь это закончится – Рин скрепя сердце призналась (она недавно стала секретарём, поэтому и знает), что уже готов и подписан документ о переводе Сатклифф в какой-то другой отдел, не в Париже.

Грейс откровенно плохо. У неё фактически бессонница, у неё перепады депрессии и беспричинного (почти) счастья (второе реже), и в придачу она где-то подхватила простуду. Вот и говори теперь, что погода во Франции лучше! Только тот, из-за которого девушка так мучается, не замечает – или не желает замечать. А Грейс, несмотря на слова Рин, не желает допускать мысль, что это эгоизм Санни. Ведь он такой ?идеальный?…

Даже на это задание – пять душ в одном месте – её еле отпустили. Рин качала головой, но упрямство Грейс перевесило. Японка капитулировала, прикрывая глаза и на ослиную упёртость подруги, и на собственное наивное убеждение, что та сама разберётся. Убеждение не желает отпускать Рин, и та продолжает позволять Грейс страдать по-страшному и рисковать собой...Вот как сейчас.Кадр.… Их пять. Пять демонов. Сандерс только сплюнул.Ох, опять это выражение лица. Грейс невольно поворачивает голову, чтобы не видеть гримасу презрения на лице возлюбленного.

Их пять. Каждый – из тех, что сильны достаточно, чтобы заключить полноценный контракт с человеком и добыть при этом самую вкусную и чистую душу.

Их пять. Смертельно много для их двоих. Возможно, нет, скорее всего, Санни отошлёт её за подмогой, а она не тронется с места. Просто не сможет.

В любом случае это проигрышная ситуация.

В любом случае одна – а то и больше – душ будут утеряны.

И наверняка кто-то не уйдёт отсюда живым.А ведь это такая симпатичная полянка в лесу, где пять не самых лучших людей сошлись, чтобы свести счёты (надо было и Рин прийти – она не упускала случая ?пройтись? по преступникам).

Здесь можно было бы устроить пикник – да, она не раз мечтала о пикнике с Санни в подобном живописном местечке.

А вместо этого максимум через минуту – больше никто не будет ждать – начнётся кровавая баня.

— Грейс…Ей правда показалось, что он так нежно к ней обращается. А может, это усталый мозг позволил появиться слуховым глюкам. Потому что, имея перед собой пятерых демонов, Сандерс Раён не стал бы обращаться к ней – ему бы хватило ?общения? с противником: звона и скрежета стали, яростных воплей и проклятий...Ад разразился.Кадр.… Дальше – только размазанные картинки. Она не захочет вспоминать подробности сражения – и правильно сделает, — поэтому ничего и не видно на ?киноленте?...Кадр.… Наконец-то что-то чёткое: изломленное тело жнеца, проткнутое подозрительно знакомой Косой Смерти – копьём…И тяжёлое прерывистое дыхание единственной очевидицы, в котором смешались отчаяние, ужас, страх, скорбь и – серая глубина слёз. Сил на крик не было.Плёнка исчезла. Индианка поражённо смотрела на жницу, не решаясь шелохнуться. Та прикрыла ладонью ранку и смотрела в пол.

— Грейс… П-прости… — выдавила Савитри дрожащим голосом.Когда она рассказывала Грейс о своей трагедии, не было почти никаких чувств – только что-то давно забытое, печальное, но не более. А тут… Сам факт, что шинигами видела историю подруги собственными глазами, заставлял испытывать нечто такое, что объяснить нельзя было. Плёнка показывала всё таким, каким оно было, не преуменьшая.

— Ничего страшного, — кое-как пробормотала Грейс и подняла голову. На кончиках ресниц блестели крошечные капельки. – Ничего страшного…И она улыбнулась. Похоже это было на робкое солнышко после грозы.

Индианка не переставала извиняться, перевязывая подруге руку подвернувшимся платком. Грейс слабо отшучивалась – она некстати вспомнила, что исчезла из-под присмотра брата сотоварищи не на пять минут, и прикидывала, как бы объяснить своё длительное отсутствие.— Грейс, у меня идея! – вдруг воскликнула Савитри, в это же время ломавшая голову над тем, как бы исправить свою вину.Грейс, уже пришедшая в себя после пересмотра воспоминаний, с опаской посмотрела на индианку. Её идеи почти всегда выходили англичанке боком.

— Тут завтра будет Фестиваль Карри… А я так давно его не ела… Да и тебе стоит попробовать… Пойдём, а?И снова этот трогательный взгляд.Грейс тихонько выругалась… и с чистой совестью согласилась. О последствиях она как-то не задумалась.

Примечание:* имя Санни по-английски вроде будет Sanders. А придуманное прозвище Sunny звучит вполне похоже. К тому же, это только в английском написание разное… =)

Анекдоты из жизни автора:№1Во время отдыха на Родосе я познакомилась с такой же фанаткой Тёмного Дворецкого, как и я. Как и я, она носит очки. Как только выяснилось, что мы обе – фанатки, то сразу последовало любопытное открытие: мы обе – шинигами (и тут же перебрали ради прикола весь садовый, и не только, инвентарь, выбирая себе Косы Смерти). Поржав над известными жнецами из аниме, мы вдруг обнаружили, что имена двоих из них – это названия предметов домашнего обихода. Так строгий начальник Уилл стал ?вилкой?, а безбашенный Грелль – ?грелкой?… Так друг друга и именуем, причём ?вилкой? оказалась я, даром что блондинка.

№2 (продолжение первого)

Когда мы пересказали друг другу все известные нам приколы, анекдоты и смешные эпизоды из этого замечательного аниме, новая подруга предложила:— А давай погадаем на героев ТД! (Она умеет гадать на картах – на любовь с использованием имени)Сели гадать. Надо было скрываться от предков, которые то ли гуляли, то ли нас искали с целью загнать в номера. Из-за того, что у страха глаза велики (то есть нам то и дело что-нибудь чудилось), на некоего демона пришлось гадать четыре раз подряд. Получилось, по-моему, с пятого. Гадали мне, на Себастьяна (?Каков гад! У него имя длинное!? — возмущалась гадалка). Как шутили мы позже, он нарочно не давал на себя гадать…

А вот Гробовщик вышел с первого раза, только подруге не слишком повезло: из всего расклада ей нагадался лишь ?разговор по душам?…