VI (2/2)

Пожалуй, даже Ти Спирс такого не ожидал.— Мисс Сатклифф, — произнёс он, снова обретя дар речи, — могу я узнать, что с вами случилось?Грейс прошла два шага и рухнула на вовремя подставленный Ноксом стул, уронив Косу на пол.

— Мистер Спирс, можно я рапорт завтра напишу? – В тот момент её улыбка напоминала безумную улыбку Грелля, разве что акульих зубов не хватало. – Я честно всё сделала…Ошарашенный мистер Спирс вскочил – ещё никогда голос Грейс не звучал так хрипло и устало, словно она в одиночку остановила цунами. (То были, как оказалось, мысли Рональда в тот момент).

— Разумеется, мисс Сатклифф, — ответил он, даже толком не понимая, что говорит.Девушка устало улыбнулась и попросила воды. Нокс тут же, явно не вполне соображая, сунул ей в руки целый графин. Придерживая графин, Грейс вынула из чудом уцелевшего кармана белоснежный аккуратно сложенный платок и погрузила его в воду, после чего приложила к той части лица, что была скрыта за чёлкой.

— Грейс… что случилось? – тревожно спросил Алан, заметив, как та поморщилась от холодного ощущения.Не церемонясь, Уильям поднял лицо Грейс за подбородок (она снова поморщилась от прикосновения неприятно гладкой кожи перчаток) и осторожно отвёл влажные пряди в сторону. Зашипев, как дикая кошка, она вырвалась из чужих рук, но все успели увидеть причину её раздражения и боли – яркий фиолетовый фингал под глазом. Веко распухло и отяжелело, наполовину закрывая глаз, из-за чего выражение лица Грейс казалось странным и полубезумным.

В следующий миг она опустила голову, позволяя прядям снова закрыть лицо, и прижала платок к глазу.

Рональд невольно вздрогнул. По себе он прекрасно знал, что любой синяк не радость, а уж под глазом так вообще. Он очень сочувствовал Грейс.

— М-м… тебе помочь чем-нибудь? – неуверенно спросил он и прикусил язык: жница подняла на него здоровый, неестественно блестящий глаз, и он понял, что она вот-вот расплачется.В этом Нокс никак не мог её обвинить – безропотно терпеть боль для девушки дело сложное; будь обстановка иной, он бы предложил своё плечо, чтоб дать ей выплакаться на нём, но… Рональд прекрасно понимал, что гордость, которая, несомненно, у Грейс есть, и немалая, не позволяет ей разрыдаться перед четырьмя мужчинами, с которыми ей не одно десятилетие работать бок о бок и которые, скорее всего, после этой сцены будут относиться к ней совсем не так, как до этого. Возможно, девушке льстит, что с ней обращаются, как с нежным, хрупким, ранимым созданием, но это – навсегда. Былого отношения не вернуть.Очевидно, Уильям сделал те же выводы, потому что он велел Ноксу ?проводить мисс Сатклифф домой и довести в целости и сохранности, включая нервы?, за что юный жнец взялся с удовольствием. Рон галантно предложил девушке руку, и Грейс, чуть пошатываясь, крепко взяла его за локоть – сказывалась усталость.

Позже вечером Ти Спирс спрашивал себя, не было ли это проверкой или игрой жницы. Впрочем, в подлинности фингала и общего потрёпанного её состояния он отчего-то не сомневался. Но успокаивал себя мыслью, что Сатклиффы — актёры от рождения.Рональд же тоже провёл вечер в раздумьях – Грейс ни словечком не обмолвилась, что произошло сегодня в Лондоне, зато, угостив чаем, вежливо спровадила, желая настрадаться в одиночестве.Грелль, внезапно вернувшийся откуда не возьмись, постучался к сестре в два часа ночи. Любящая сестрёнка его, разумеется, впустила,… потребовав к утру много пудры. Ошарашенный братец согласился – в темноте он не разглядел яркого ушиба и мог только гадать, зачем Грейс понадобилась ЕГО пудра.

Грейс тоже плохо спала той ночью – Грелль отказался ей поведать, где он пропадал последнюю неделю, и она сильно подозревала, что он по-тихому слинял на Землю, к кому-то в гости.

Бедняжка Грейс! В пресловутой темноте она не увидела, в каком состоянии вернулся Грелль. А ТАКИЕ синяки мог опять-таки наставить только демон…