Свеча V (1/1)

Все в Долине говорят о твоем побеге. О, злые духи, как мог мастер Шифу обманывать меня все это время? Неужели последние годы ты провел в самой жестокой тюрьме Китая? Я клянусь, клянусь, что не знала правды до этого дня.Сплетники говорят, что ты бежал сам, в одиночку расправился со всей охраной. Они приписывают тебе скорость урагана и силу лавины. Но я уверена, что тебе помогли. У тебя всегда было много поклонников и завистников. И если первые могли струсить, то вторые наверняка бы пошли до конца.Народ Долины в панике. Я знаю, что ты отомстишь. Придешь в Долину с шайками убийц и разбойников, как сделал это много лет назад, когда мастер Угвей отказался отдать тебе Свиток Дракона.Я не верю, что По сможет тебя остановить. Тебя, изучившего за столь короткий срок все мыслимые приемы нашего искусства.И я не знаю, смогу ли это сделать я…Тигрица стоит посреди террасы, высящейся над Долиной. Снизу доносится гулкий грохот барабанов, хлопки и шорох петард. Праздник Урожая.Даже с большого расстояния она видит пестрое скопление красок на центральных улочках города – там идет парад. Впереди разодетых в маски и костюмы горожан следует большая усатая голова дракона, выпускающего из ноздрей струи пламени.Красные флажки развиваются на пологих черепичных крышах с загнутыми краями под мягким негреющим солнцем. Над головой тигрицы шуршат редкие желтые листья, еще не унесенные ветром осени.– Мастер Тигрица, – окликают её из-за спины.Она оборачивается и кивает, приветствуя селезня-посыльного с аккуратным свертком в крыльях.– ДафуМиамото просил передать этот подарок. Он выражает сожаление, что из-за сломанных лап не может лично поблагодарить спасительницу его жизни, – селезень элегантно кланяется и протягивает легкий сверток тигрице.Прежде чем она успевает возразить, что не принимает даров за помощь, селезня и след простыл.Мастер Змея незаметно подкрадывается к ней, и забирается на шею тигрицы.– Вот так дела! Подарки от тайного поклонника? – весело спрашивает она.– Нет, – качает головой тигрица. – Это награда… Что мне с ней делать?– Открыть, конечно!– Я должна отнести это мастеру Шифу.– Да брось ты, глупенькая, награда ведь твоя, а не его.В своей комнате, тигрица кладет сверток на стол и аккуратно, чтобы не порвать тканевый мешочек когтями, развязывает синюю ленту. Змея сдавленно охает, а тигрица шумно втягивает дыхание, не в силах отвести глаз от подарка.Это кимоно, должно быть, самое прекрасное кимоно из всех, что она видела. Алый шелк переливается всеми цветами заката. Ажурные узоры цвета спелого абрикоса окаймляют широкие рукава, переплетаются, образовывая солнце на груди. Низ кимоно и широкий карминовый пояс украшают черные рисунки тонких деревцев с точками-листьями, клонящимися на ветру.– Оно волшебно, – тихо шипит Змея. – Немедленно надень его!– Я… нет… это совсем не мое, – тигрица боится прикоснуться к неожиданному подарку.Она помнит, как в детстве вещи буквально рассыпались и разваливались на части в её грубых лапах. А такая красота… легкая, пленительная, как блестящая росою паутинка между тонких веток. Она боится даже дышать рядом с ней.Дрожащими лапами она складывает кимоно и заворачивает его в ткань.?Я ведь никогда его не надену. Да видят духи, лучше бы дафу Миамото подарил мне грубую рубашку и штаны для тренировок, а не это прекрасное кимоно. Сколько же оно стоит… Нужно сказать мастеру Шифу, он сможет мудро распорядиться этим даром?.Но все-таки, час спустя стоя на той же террасе, тигрица закрывает глаза и представляет, как кимоно мягко обволакивает её тело, широкий пояс сужает талию. Волны шелка складывается ниже спины, и рукава спадают огненными крыльями. А на груди загорается желтое, будто отражение настоящего, солнце.И в этом кимоно, подобная огненному дракону, чей хвост ложится на горы во время заката, она встретит Тай-Лунга.Последняя мысль вызывает неприятный привкус во рту и дрожь в лапах.Разведчики с границы доложили, что Тай-Лунг и его Серая Банда подбираются все ближе к Долине.И скоро Неистовой Пятерке предстоит их встретить.Хару грустно улыбается, думая о подарке дафу Миамото.Приятно было хоть миг побыть тем, кем она никогда не являлась, и никогда не будет.