31. POV Ciel (1/1)

Едва наступило очередное утро понедельника, как я вновь почувствовал это отвратительное ощущение одиночества, смешанное с чувством сильной тревоги. За последние два — три месяца оно стало таким знакомым! Причем, обычно все усугублялось именно после выходных, когда Себастьян отправлялся на работу.Работа, дела, срочные неотложные встречи, постоянные отговорки… Меня стало от этого тошнить. Не веря ни единому его слову, я всеми способами пытался заставить его сказать правду. Я действовал осторожно и предлагал разрешить все вопросы полюбовно, но так и не мог достучаться до его совести. А если же начинал давить, он просто уходил, с оглушительным звуком захлопывая за собой дверь.Такое положение вещей меня бесило, прежде всего из-за осознания, что я, сам того не заметив, умудрился впасть в жуткую зависимость от него, моего Себастьяна. А сейчас, когда наши отношения стали далеки от тех, что были вначале, я начал ощущать грызущее меня изнутри одиночество всякий раз, когда его не было рядом. Этот вакуум, образовавшийся так неожиданно, стал довольно быстро распространяться по организму, прося лишь одного – чем-то его заполнить: новыми событиями, новыми эмоциями, не важно. Я стал чувствовать себя таким жалким, бесхарактерным, неспособным даже на то, чтобы взять себя в руки и что-либо предпринять. Я пребывал в постоянном состоянии апатии, съедаемый сомнениями и подозрениями, мешавшими мне мыслить рационально. Казалось, мне уже ничего не было нужно, кроме постоянного присутствия рядом со мной Себастьяна и ощущения спокойствия, которое он некогда мне дарил. Ничего.---Сегодня в университете был очередной лекционный день, не предвещавший ничего хорошего. Как обычно опоздав на первую пару, на входе в аудиторию, я обнаружил свободное место только рядом с Алоисом Транси. Пришлось садиться к нему. Признаться, с тех пор, как Себастьян стал плотно общаться с Клодом, я начал испытывать сильную неприязнь к Транси и его дяде. Не потому что они как-то плохо относились ко мне или вели себя неподобающим образом, вовсе нет. Постоянные разговоры Себастьяна с Клодом и о Клоде, упоминания о каких-то их совместных проектах, непонятные и случайно брошенные фразы, смысл которых оставался для меня некой загадкой — все это негативно сказывалось на моем подсознании, вынуждая испытывать недоверие и нелюбовь к этой семье. Причем не только к Клоду, но и к Алоису, потому что по истечению времени мне стало казаться, что все они заодно, и мечтают лишь о том, чтобы выставить меня полным идиотом. Кто знает, возможно, все было совсем не так, но я уже ничего не мог с собой поделать, я сам себя не узнавал. За каких-то несколько месяцев я превратился в нервного, неуверенного в себе и апатичного зануду, хотя раньше был настолько далек от всех перечисленных выше определений! Я боролся с собой из последних сил, стараясь не выдать то, что накипело у меня на душе, по одной лишь причине – боялся натворить глупостей и потом дорого расплачиваться за поспешно сказанные слова.Сев рядом с Транси, я тотчас вытащил из сумки блокнот и ручку и, сделав непробиваемый вид, с тоской уставился на лектора. Меньше всего мне сейчас хотелось заводить беседу с человеком, одного лишь имя которого вызывало во мне бурю негатива. К счастью, Алоис сам со мной не заговаривал. Он вообще был на удивление тих сегодня, так что мне даже начало казаться, что рядом сидит не живой человек, а некий бесплотный силуэт. Что самое интересное, и это дико меня раздражало. Кажется, я и сам не мог понять, что мне не хватало.Однако спустя некоторое время я все же решил обернуться, чтобы посмотреть, чем занимается мой сосед, которого было не слышно и не видно все это время. Повернув голову и окинув сидящего рядом юношу мимолетным взглядом, я обнаружил, что Алоис находится в странном положении – опустив голову на полусогнутые локти, таким образом, что свисающие светлые пряди его волос касаются поверхности стола.Не выспался, должно быть, – пронеслась ехидная мысль у меня в голове, но потом я вдруг услышал тихий, едва различимый звук, похожий на всхлип, который меня насторожил. Несмотря на всю предвзятость, которую я испытывал в последнее время к Транси, собственное любопытство изрядно меня распирало: а что, если Алоис действительно все это время был в курсе событий? Что, если он знал, что происходит между Клодом и Себастьяном, знал, какую игру они вместе ведут? Недолго думая, я тихонько позвал его:-Алоис?Юноша не без труда приподнял голову, до этого лежавшую на локтях и взглянул на меня уставшими поблекшими глазами, полными горечи.От этого взгляда меня передернуло, и на долю секунды я даже передумал заговаривать с ним, однако где-то в глубине души интерес всколыхнулся и стал требовать сатисфакции с еще большей силой.-Что случилось? – продолжил я, в надежде, что получу быстрый ответ.А Алоис и впрямь не стал раздумывать, словно, только и ждал, пока его спросят.-Клода арестовали. Он уже вторые сутки находится в участке по подозрению в крупных финансовых махинациях, связанных с ценными бумагами. Меня туда не пускают… Он не звонит… Я не знаю, что думать… Больше не могу…. Мне…тяжело так…Он вдруг замолчал и отвернулся, должно быть, для того, чтобы не проявлять передо мной собственную слабость, а через несколько секунд я вновь услышал этот всхлип. Неужели… Он плакал?В голове тотчас закрутились всевозможные версии того, как только что сказанное Алоисом могло произойти. Клод? Финансовые махинации? Арест? Все это звучало для меня так странно, словно речь шла не о моем знакомом, а о каком-то закоренелом преступнике, за которым охотилась полиция Англии уже добрых пару лет. Это как-то не укладывалось в моем мозгу.-Погоди, то есть, как? Клод был связан с какими-то криминальными делами? Он вел незаконную профессиональную деятельность? Как это вообще узналось? – не тратя времени попусту, стал засыпать его вопросами я.-Если бы я знал! Клод и словом не обмолвился о том, что принимал участие в какой-то сомнительной компании. Его арестовали в день моего рождения. У инспектора полиции был ордер. А потом… Потом его просто увели.Я промолчал, а затем произнес, тихо, почти шепотом, кладя руку на его худощавое плечо:-Алоис… Мне очень жаль…Это, пожалуй, было единственным, что я мог сказать в тот момент. Я никогда не умел сострадать и сопереживать, не знал, какие слова необходимы в тот важный момент, не когда не считал нужным жалеть кого-то. Но на этот раз в моей душе на миг что-то словно оборвалось. Это чувство было скорее сродни солидарности: мы фактически оказались в одном положении. Оба обманутые, потерянные, утратившие доверие к своим близким людям. Кто бы мог подумать…-Спасибо, Сиэль, — едва слышно отозвался Алоис, тяжело вздохнув.-Я сегодня же поговорю с Себастьяном, возможно, он что-нибудь знает. Помнишь, я говорил тебе, что он часто упоминал имя Клода и общался с ним. Возможно, он сможет чем-то помочь!Юноша слабо кивнул, и больше эту тему мы уже не затрагивали. Должно быть, Алоис до сих пор пребывал в шоке, будучи не в состоянии оценить ситуацию адекватно. Я предложил ему прийти к нам на ужин, чтобы он не оставался один на один с этой болезненной неизвестностью, но он отказался. Я не стал настаивать. Возможно, так действительно было лучше.---Вечером, вернувшись домой, я впервые за долгое время застал Себастьяна дома. С кухни доносился приятный пряный аромат: должно быть, он готовил какой-то необычный соус к ужину. Констатация в уме данного факта меня несколько удивила. Мой возлюбленный так давно ничего не готовил…-Привет, мой мальчик! – послышался издалека его ласковый веселый голос. – Как прошел день?Я слегка удивился, поспешно взглянув за окно, чтобы убедиться, что на улице не выпал розовый снег. Очень уж непривычно было слышать от Себастьяна такое ласковое приветствие, впервые за несколько месяцев. Должно быть, ему, наконец, улыбнулась удача на работе, — подумал я, прежде чем ответить.-Все в порядке. А по какому случаю ты стоишь у плиты? У нас что, какой-то праздник?Себастьян не спешил с ответом. Выйдя из кухни, он направился прямиком ко мне и, подойдя совсем близко, заключил меня в тесные объятия, нежно коснувшись моих губ своими, такими теплыми, такими желанными, теми, по которым я так скучал.-Потому что совсем скоро, уже завтра, любовь моя, мы с тобой будем так счастливы, как никогда. Мы уедем отсюда, куда ты захочешь. Уедем, чтобы начать новую жизнь. Только ты и я. Разве это не чудесно?-Да, безусловно. Но, я не понимаю…-Пока что ничего понимать и не нужно. Просто доверься мне, хорошо? А теперь пойдем ужинать! Я приготовил твое любимое блюдо – лосось в сливочном соусе с картофелем по-креольски. Надеюсь, тебе понравится, Сиэль!---За ужином все было все так же непривычно — позитивно и жизнерадостно. Как в старые добрые времена, когда мы с Себастьяном только познакомились. Обсуждение грандиозных планов на будущее, клятвы в вечной любви, неиссякаемый оптимизм… Я уже давным-давно успел отвыкнуть от такого размаха чувств и эмоций. Однако, несмотря на все эти проявления с его стороны, не мог расслабиться, постоянно думая о том, как бы ненавязчиво поинтересоваться делом Клода Фаустуса. Этот вопрос волновал меня не только потому, что я обещал Алоису что-то разузнать. В глубине души мне хотелось еще раз убедиться в том, что Себастьян все же не имеет к этому отношения.Покончив с десертом, я, наконец, набрался решимости и, как бы, между прочим, обратился к своему возлюбленному:-Дорогой, а ты в курсе, что Клода Фаустуса арестовали на днях? Я сегодня разговаривал с Алоисом, представляешь, должно быть, в каком он состоянии.-Клода? Не может быть! Но за что?-Сам толком не знаю. Говорят, он был связан с каким-то нелегальным бизнесом, торговал акциями.-Ничего себе! Не ожидал. И что же, он сейчас находится под арестом? Ему выдвинули официальные обвинения?-Насколько я понял, да. Ты что-нибудь знаешь об этом деле?-Я? Мальчик мой! Откуда мне знать?! Мы общались с ним совершенно по другим вопросам. Да, мы пересекались по бизнесу несколько раз, но я понятия не имел о том, что он проворачивает такие операции. Я, по правде говоря, и сам в легком шоке.-Ну, вот так. Никто ничего не знал. Алоис тоже. Он в панике и очень переживает. Ему, возможно, понадобится наша помощь.-Поможем, о чем речь? Не забивай себе голову, любовь моя. Все наладится, и наверняка без нашего участия. Клод вполне опытный финансист, не думаю, что он бы мог так проколоться. Скорее всего, обвинения беспочвенны, а это значит, что совсем скоро его отпустят.-Мда. Возможно.-Перестань! Выброси из головы, и все! А если все еще не удается, то на этот случай у меня есть кое-какая занятная идейка!Лукаво улыбнувшись, Себастьян вдруг подхватил меня на руки и быстрыми шагами понес по направлению к спальне.Опустив меня на идеальные, сверкающие белизной простыни, возлюбленный поначалу долго смотрел на меня выжидающе, изучая, словно заново узнавая, вспоминая черты моего лица, мимику, мою улыбку. Затем он медленно подкрался и навис прямо надо мной, открывая взору вырез на своей полу-расстегнутой рубашке, заставляя задержать дыхание на пару секунд, и, фактически не дав передышки, тотчас впиваясь в губы с бешеной силой. И я отвечал ему, отвечал со всей страстью, которая сжигала меня все это время. Я будто желал восполнить все те бессонные ночи, когда я метался в одиночестве в нашей холодной постели, когда его не было рядом. Себастьян почти сдирал с меня одежду, мгновенно заполняя каждый освободившийся сантиметр кожи своими пальцами, умеющими ласкать так, что мое тело полыхало огнем. Я хотел его, так сильно, что у меня вмиг свело все мышцы, и стало тяжело пошевелиться. Руки не слушались, заставляя пуговицы на его брюках с жалобным звуком отскакивать на пол.Когда наши обнаженные тела, наконец, соприкоснулись, я понял, что невозможно соскучился, что провел все эти холодные ночи в одиночестве только ради того, чтобы, наконец, наступил этот долгожданный момент новой близости с ним.Мы занимались сексом всю ночь, делая перерыв лишь на то, чтобы восстановить силы, все остальное время, задыхаясь от нехватки воздуха, захлебываясь собственными стонами, полностью отдаваясь друг другу. Раз за разом, я хватался пальцами за смятые простыни, не отпуская своего любовника, продолжал двигаться бедрами ему навстречу, чтобы ускорить приближение очередной долгожданной развязки.К утру секс стал почти выматывающим, и достичь оргазма нам обоим было уже не так просто, как в первые несколько разов, однако постоянное ощущение Себастьяна внутри меня заводило, и это чувство до безумия хотелось продлить.До этого у нас никогда не было такого единения, не было такой чувственной страсти, и сейчас мы вместе узнали, каково это.Достигнув пика наслаждения почти одновременно, мы обессилено упали на мокрую сбившуюся простынь и заключили друг друга в объятия.В его сильных руках было вновь комфортно и надежно, и, ощутив приятную усталость, я заснул под утро, крепко прижимаясь к его груди, думая лишь о том, что ждать нам осталось совсем немного. Всего несколько часов до безграничного счастья.