30. POV Claude (1/1)

В последнее время я стал частенько задумываться о том, как же быстро сменяют друг друга дни. Кажется, какое-то событие произошло совсем недавно, и еще свежи в памяти воспоминания о чувствах, настроениях, ощущениях и тревогах, с ним связанных. А на самом деле, оказывается, с того момента пришел ни один год.Да, это по-настоящему впечатляет. Наши отношения с Алоисом начались чуть меньше десяти месяцев назад, а, кажется, что все было только вчера. Странное чувство и, в то же время, волшебное. Ведь впереди нас ждет еще столько всего! Хорошего или плохого – уже не важно, потому что я уверен в себе, уверен в нем, уверен в наших чувствах. А это значит, что мы все переживем. Все. Что бы ни случилось.С каждым днем меня все чаще преследовало какое-то навязчивое предчувствие того, что вот-вот что-то должно произойти. Не знаю точно, с чем именно это было связано – с внутренним ли чутьем, или же с объективным развитием событий, но факт оставался фактом, и я ничего не мог поделать с этим внутренним чувством зарождающейся тревоги. Как только началась вся эта кампания и сотрудничество с Себастьяном Михаэлисом, я настроил себя на успех мероприятия, понадеявшись, что все удастся и пройдет гладко, по четко продуманному плану. Собственно, именно так оно и вышло. За первые два месяца мы действительно получили очень приличную прибыль, за счет продажи акций одной из принадлежавших нам компаний, что, безусловно, дало немало оснований, чтобы порадоваться успешности мероприятия. Более того, не скрою, что процесс был крайне увлекательным, и, время от времени, я погружался в него даже сверх меры. Это было сродни игре в казино, с которой я покончил на тот момент раз и навсегда. Теперь же подобная работа стала для меня своеобразной отдушиной, где я мог пощекотать себе нервы, шаг за шагом делая все новые, с каждым разом все более высокие ставки. Умом я, конечно же, понимал, что играю с огнем, но моя нездоровая любовь к риску продолжала управлять многими моими действиями, и заставить себя остановиться было довольно сложно. Иногда, в деловых разговорах с Михаэлисом, проскальзывало даже некое подобие насмешки, в особенности, когда он давал критическую оценку моим действиям в бизнесе. В итоге я стал всерьез задумываться о том, что он пригласил для сотрудничества именно меня вовсе не зря, он, словно, насквозь видел мои мотивы, обусловленные страстью ко всему, что представляет собой риск в той или иной степени.Я пребывал в странном пограничном состоянии, с одной стороны, понимая, что этот небезопасный бизнес пора оставить, а с другой — ожидая, когда произойдет что-то, что само вынудит меня сделать это, из необходимости, не оставив другого выбора.Тот самый критический момент наступил, когда компания, половиной акций которой владела наша фиктивно созданная фирма, объявила себя банкротом. Это было необходимо для того, чтобы мы, спокойно забрав себе всю прибыль, могли ?раствориться в воздухе?, оставшись незамеченными.Посчитав, что настал самый подходящий момент для того, чтобы уйти в тень на какое-то время, я придумал, по моему скромному мнению, идеальный вариант – уехать на пару— тройку недель из страны, а заодно и дать себе заслуженный отдых. Дело оставалось за малым – объяснить Алоису необходимость нашего скорого отъезда и, в конечном счете, уговорить его.----Клод… Но… Зачем нам уезжать именно сейчас? У меня генеральная репетиция роли через 2 недели. Мне необходимо быть там! Неужели поездка не может подождать? –вопрошал Алоис, глядя на меня глазами, полными искреннего непонимания такой острой необходимости отъезда. Но это был как раз тот случай, когда я не мог позволить себе пойти на компромисс. В конце концов, это было для нашего общего блага.-Любимый, не ты ли говорил мне, что мечтаешь однажды побывать там, в Париже. Только представь себе: просторные комфортные апартаменты в одном из центральных районов, из окон которых открывается потрясающий вид на Эйфелеву башню и Елисейские поля... Изысканная французская кухня, вино, вечерние прогулки по Монмартру, выставки, галереи, фортепианные концерты… Я бы так хотел разделить все это с тобой! Знаешь, я был в Париже лишь однажды, когда меня отправляли в командировку. Тогда все виделось мне совершенно в ином свете и вызывало, скорее, отвращение. А все, потому что я не был влюблен, не видел смысла любоваться всей этой красотой в одиночестве. Теперь многое изменилось, Алоис… Я счастлив, и прошу лишь о том, чтобы ты согласился осуществить эту мечту вместе со мной.В тот момент я действительно говорил искренне, совершенно забыв о том, что являлось первичной целью этой поездки. На какие-то несколько минут я отчетливо представил себе, как мы с Алоисом гуляем вдвоем, взявшись за руки, вдоль тенистой аллеи сада Тюильри, размеренно, неторопливо, с интересом разглядывая фасады сероватых домов. В душе тотчас разлилось приятное чувство уюта и спокойствия.Должно быть, мои внутренние ощущения передались и Алоису, поскольку, через пару мгновений он потянулся ко мне и, ласково обхватив руками за шею, прошептал:— Я хочу, Клод. Я хочу быть там, с тобой. А все остальное пускай подождет…Я люблю тебя, очень… Люблю.-И я люблю тебя, — ответил я, прикасаясь к его теплым алым губам, нежно, трепетно, словно, впервые. Кажется, я до сих пор не мог поверить, что мне так повезло – самый прекрасный человек на свете принадлежал мне…На следующий же день я купил нам билеты на рейс до Парижа. Я подгадал таким образом, чтобы поездка пришлась как раз на День рождения Алоиса, его 18— летие. Мне так хотелось, чтобы мы отметили это важное событие именно там, в городе всех влюбленных, городе мечты.Подготовка к отъезду шла полным ходом. Я заблаговременно взял отпуск на работе, который мистер Паркер, на удивление быстро мне подписал. Впрочем, это было вполне обоснованно, потому как мои показатели в профессиональной области за последние месяцы существенно возросли, что не могло не порадовать моего шефа. Да и у самой компании дела давно не шли так успешно. Что же касается моей побочной деятельности, в качестве финансового директора фактически не существующей компании, то там все также находилось под контролем, и, когда я сообщил Себастьяну о своем желании взять небольшой отпуск, он воспринял это известие вполне адекватно и, ободряюще похлопав меня по плечу, пожелал хорошо провести время во Франции. Все шло как нельзя лучше, и мы пребывали в сладком предвкушении долгожданного отпуска.Однако, как известно, не все в жизни подвластно одному лишь желанию и стремлениям человека. Нередко случается так, что обстоятельства, от нас не зависящие, могут в корне поменять как наши планы на ближайшее будущее, так и повлиять какие-то долгосрочные прогнозы. Где-то в глубине души я знал, что нечто подобное должно случиться. Не знаю, интуиция ли это была или же просто дурное предчувствие, но все это время я испытывал какое-то непреодолимое волнение, глубоко внутри, потихоньку съедавшее меня, мешающее радоваться в полную силу. Иногда мне удавалось заглушить его силой аутотренинга и убеждения, но иногда оно все-таки вырывалось наружу, вызывая приступы безмолвной паники.Почти накануне нашего вылета, из газет я узнал одну неприятную новость: в связи с масштабной забастовкой сотрудников парижских аэропортов, все рейсы, прилетающие в столицу Франции, были перенесены на неопределенный срок. А это означало, что поездка, в свою очередь, также откладывается на несколько дней. Казалось бы, в этом не было ничего сверхъестественного – французы любят бастовать, и обычно все подобные акции сходят на ?нет? сами собой, при успешном разрешении конфликта с властями, и подождать нам, наверняка, нужно было совсем немного, однако на душе все равно стало неспокойно. Более того, День Рождения Алоиса был уже через 2 дня, и от идеи отметить его в городе любви пришлось отказаться.-—

-Ты очень расстроен? – спрашивал я любимого перед сном, аккуратно перебирая мягкие прядки его волос, разметавшихся по подушке.-Конечно, нет, Клод. Мне все равно, где мы отметим этот день. Главное, что ты будешь рядом.Я улыбнулся. В тот момент мне так нужно было услышать именно эти слова, сказанные спокойным, умиротворенным тоном. Тоном человека, который уверен в том, что все будет хорошо.К сожалению, тогда Алоис даже представить себе не мог, как сильно заблуждался…-—

Был самый обычный вечер пятницы, вечер 6 июля, вечер его Дня рождения. Не просто теплый, скорее жаркий, удушливый. Вечер, когда находиться в помещении даже в легкой майке становится некомфортным, вечер, когда от зноя не знаешь, куда податься. Вечер, когда даже мозг соображает с трудом, плавясь от невыносимой жары.Мы сидели на кухне и потягивали из высоких фужеров прохладное розовое вино, открытое в честь совершеннолетия Алоиса. Он смеялся, весело опустошая бокал за бокалом, а я прислушивался к тиканью настенных часов, ловя себя на мысли о том, что они отсчитывают время в обратном направлении. Я старался не показывать вида, когда он смотрел мне прямо в глаза, ища там отражение собственной беспечности и безграничной радости. Я пытался держаться. До тех пор, пока в коридоре не раздался протяжный, похожий на сирену машины скорой помощи, звонок в дверь. О да, подсознательно я его ждал. Я его предвидел… Бокал нечаянно выпал из рук и с жалобным звуком ударился о плитки кафельного пола, рассыпавшись тысячами мелких осколков, обрамленных розоватыми каплями.-Не волнуйся, я все уберу. Потом, — решительным голосом сказал я Алоису, вставая из-за стола и направляясь к входной двери. Я заранее знал, кто может ожидать меня за ней, поэтому не стал медлить.Едва я повернул замок, как на пороге появились двое инспекторов в полиции и, не теряя времени, сразу же обратились ко мне:-Мистер Фаустус?-Да, это я, — ответил я, как можно более уверенно, хоть и прекрасно понимал, что добром этот разговор не закончится в любом случае.-Я инспектор Аберлейн, а это инспектор Грейс. А это ордер на Ваш арест, мистер Фаустус. Прошу Вас взять необходимое и пройти с нами.Я не успел ничего ответить. С кухни послышался звук приближающихся шагов, а затем раздался удивленный, с нотками явного раздражения, голос Алоиса:-Что здесь происходит? Что Вам нужно? Это, должно быть, какая-то ошибка. Куда Вы его ведете? Клод ни в чем не виноват! Объясните мне, в чем дело?!Инспектор ответил быстро и резко:-Юноша, просим Вас не волноваться. Если все в порядке, как вы пытаетесь нас заверить, значит, господину Фаустусу ничего не угрожает, так ведь? Не волнуйтесь, мы обязательно все Вам сообщим.Затем инспектор посмотрел на меня изумленными глазами и покачал головой. Его взгляд, будто, пронизывал насквозь, заставляя почувствовать себя таким ничтожно – маленьким, таким беспомощным. Глубоко вдохнув в легкие воздуха, я подошел к Алоису и, крепко обняв его, на выдохе прошептал: ? Все будет хорошо, обещаю. Все обойдется. Я позвоню тебе из участка. Прости. Прости меня…?, а затем я быстро покинул квартиру в сопровождении сотрудников полиции, захлопнув входную дверь с громким стуком. Столь громким, что на секунду мне показалось, что это этот звук отдается где-то внутри меня, и на сердце стало невыносимо тяжело. В первую очередь от того, что я снова ему солгал. ? Все будет хорошо?! Эта фраза была самой настоящей неприкрытой и абсурдной ложью, и я прекрасно это знал.Настало страшное время. Время платить по счетам.