29. POV Alois (1/1)

Насколько приятно осознавать, что жизнь – вовсе не непрерывная черная полоса, состоящая из разочарований, переживаний, страданий и нервов. Все-таки иногда в ней присутствуют и положительные моменты, когда в душе царят покой и умиротворение, когда ты влюблен и счастлив, а все проблемы отходят на второй план и воспринимаются как нечто приходящее.В последние несколько месяцев я наслаждался этим приятным ощущением, испытывая невероятное чувство удовлетворенности своей жизнью. Точнее, нашей. Ведь нам с Клодом было хорошо, как никогда. Днем каждый из нас занимался своими делами, однако мы оба не переставали думать друг о друге и с нетерпением ждали вечера, чтобы, наконец, оказаться вместе. В будни у нас было всего несколько часов, чтобы побыть вдвоем, и мы старались использовать их как можно более разумно, не тратя много времени на ужин и разговоры, отдавая предпочтение долгим медленным занятиям любовью перед сном, а иногда даже и с утра. Нет, безусловно, наши отношения не были основаны только на сексе, просто это приятное занятие поддерживало нас обоих в тонусе и доставляло множество положительных эмоций. С каждым днем я все больше убеждался в том, как сильно с ним счастлив. Я ценил каждый проведенный с ним день, каждую ночь, мысленно благодаря судьбу за то, что все так сложилось.Несмотря на полную гармонию в личной жизни, с работой мне никак не везло. Я несколько раз пытался устроиться парикмахером в лондонские салоны, однако нигде не мог успешно пройти собеседование. Как позже оказалось, здесь не обошлось без вмешательства Грелля Сатклиффа, который, руководствуясь собственной завистью, ревностью и злобой, разослал во все парикмахерские, в которые я обращался, отрицательные отзывы о моем профессионализме. Поначалу я сокрушался и расстраивался, будучи не в состоянии понять, как же возможно быть настолько мстительным, но со временем успокоился и, перестав обращать внимания, просто оставил эту идею.В конце концов, в финансовом плане дела в нашей семье шли в гору, и у меня не было такой уж острой необходимости срочно устраиваться на работу. Клоду дали большую премию, и мы, воспользовавшись этим, стали потихоньку налаживать быт в своей, некогда такой чужой и неуютной квартире. Купили новую мебель, технику, сделали минимальный косметический ремонт, и наш дом стал мало-помалу становиться уютным и комфортным для проживания.С той же самой премии Клод купил мне машину, темно-синий Chrysler Cruiser. Точнее, взял ее в кредит, под небольшие проценты, как он меня заверил. Я, признаться, был нескольку удивлен факту покупки, поскольку никогда раньше не ощущал острой необходимости в личном автомобиле. Утром до университета меня подвозил Клод, а вечером я беспрепятственно мог добраться до дома на общественном транспорте. Тем не менее, перед покупкой меня никто не спросил, очевидно, желая преподнести сюрприз, поэтому я смог лишь поблагодарить любимого за такой дорогой подарок, который был поставлен в арендованный подземный гараж на неопределенный срок, поскольку у меня на тот момент даже не было прав.Признаться, водительское удостоверение я до сих пор так и не получил. В связи с участием в нескольких театральных постановках в университете, у меня было очень мало свободного времени, поэтому пришлось на какое-то время бросить обучение на курсах по вождению. Я решил возобновить свои занятия совсем недавно, как только в театральном кружке стало проводиться меньше мероприятий.Во всей этой ситуации, однако, есть один любопытный факт: как только я сообщил о том, что планирую научиться водить машину Сиэлю Фантомхайву, он незамедлительно захотел пойти на курсы вождения со мной, объясняя это тем, что учиться одному ему скучно. Тогда я в который раз подивился странному характеру Фантомхайва. С одной стороны, он частенько демонстрировал собственную независимость и держался довольно обособленно, когда речь заходила о каких-то важных вещах, но иногда все же проявлял и так называемые слабости характера, прозрачно намекая, что нуждается в общении и, можно даже сказать, моральной поддержке. Тогда я лишь пожал плечами, давая понять, что мне совершенно все равно. По правде говоря, так оно и было. Я не особо нуждался в обществе этого человека, но не имел ничего против него.Таким образом, благодаря совместному посещению курсов мы с Сиэлем стали общаться гораздо чаще и больше. Не могу сказать, что в связи с этим мое мнение о Фантомхайве как-то кардинально изменилось, однако я начал улавливать кое-какие детали в его поведении и манере общаться, которые до этого не замечал. К примеру, такие, как желание постоянного одобрения собственной персоны. Сиэль любил похвастаться своими достижениями, будь то учеба или же бытовая обыденная жизнь, и частенько, не слыша от меня каких-то одобрительных слов, моментально выходил из себя, становясь раздражительным и начиная огрызаться. Из собственных наблюдений я сделал лишь один-единственный вывод – этот человек явно обладал миллионом всевозможных комплексов, как относительно себя самого, так и своего образа жизни. Иначе, почему ему так важно было постоянно получать комплименты со стороны окружающих? Поразмыслив об этом, я также пришел к заключению, что отношения с Себастьяном у них тоже были не такими уж и безукоризненными и безоблачными, как он расписывал их вначале. Фантомхайв все реже упоминал при мне имя своего любовника, да и вообще старался избегать тем, касавшихся личной жизни, что на него было ну совсем не похоже.Разговор о Себастьяне зашел лишь однажды, когда мы, задержавшись после курсов, отправились в книжный магазин за кое-какими необходимыми для изучения теоретических основ вождения учебными материалами.В тот день Сиэль казался мне каким-то особенно растерянным, я бы даже сказал, сбитым с толку. Весь день он ходил, погруженный глубоко свои мысли, что для него вообще было не характерно. Понаблюдав за юношей в течение дня, я все же решил прояснить ситуацию, посчитав, что, возможно, если он расскажет о том, что его так тревожит, на душе сразу станет легче.-Сиэль, у тебя что-то случилось? Ты целый день ходишь какой-то подавленный…, — осторожно поинтересовался я, пока мы шли по направлению к магазину.Он ответил мгновенно, словно ждал, пока я задам ему этот вопрос.-Да это все из-за него. Думает, что если обеспечивает меня всем, то я должен все время молчать, не задавая лишних вопросов. Мне не 5 лет, в конце концов, и я имею право знать!Его голос звучал отчаянно, как никогда, так, что на какое-то мгновение я даже усомнился, с Сиэлем ли говорю. Замедлив шаг, я кивнул ему на ближайшую скамейку, не желая продолжать этот разговор на ходу.-Ты о Себастьяне? О чем он должен тебе рассказать?-Да хоть о чем-то! Он, словно, живет своей жизнью, о которой я ничего не знаю. Пропадает на работе допоздна, потом врет про какие-то неотложные дела. А едва я пытаюсь задать хоть один вопрос, он тотчас становится агрессивным и говорит, что это – не мои заботы, давая понять, что я должен вечно сидеть и молчать, воспринимая все, что происходит вокруг, как должное. А мне это надоело! За столько лет! Я чувствую, что он что-то скрывает, и я хочу непременно знать, что именно!-Погоди… Ты же всегда говорил, что у вас все хорошо, никогда не жаловался на его отношение к тебе. Насколько я знаю, он делает все, что ты ни попросишь. Разве не этого ты всегда хотел?-Ну, само собой разумеется, я рад, что у меня все есть. Но знаешь… Теперь мне одного этого мало. Я хочу быть в курсе того, что происходит в его жизни. А он, будто, не пускает меня дальше определенных рамок, вечно что-то придумывая, чтобы свернуть разговор. Мне кажется, он чего-то недоговаривает, особенно в последнее время. Он стал скрытным и нервным. Меня это раздражает. Бесит. Выводит из себя. Но я ничего не могу сделать – он просто отказывается что-либо мне объяснять.На пару минут я замолчал, пытаясь подобрать подходящие в данной ситуации ободряющие слова, в которых Фантомхайв очевидно нуждался. Однако в голову, как назло, не приходило ничего удобоваримого, лишь сплошные банальности.-Сиэль, не стоит расстраиваться. Должно быть, у Себастьяна какие-то сложности на работе, и он просто не хочет омрачать твое существование рассказами о своих проблемах. Он заботится о тебе, вот и все. Постарайся поставить себя на его место.Его ответ последовал еще до того, как я успел окончить фразу.-Перестань! Ты ничего не знаешь о нем! Лучше помолчи. Хотя….Я только и мог, что развести руками. Моя единственная попытка самому завести с этим человеком нормальный разговор с треском провалилась, в который раз доказав известное утверждение о том, что инициатива наказуема. Однако мне все же хотелось, чтобы он завершил свою фразу, поэтому я переспросил:-Хотя что, Сиэль?-Да нет, ничего. Просто хотел поинтересоваться: ты-то в курсе, чем твой дядя… То есть, твой любовник занимается в то время, пока тебя нет рядом?Вопрос прозвучал для меня более чем странно, однако задуматься не заставил. Я был уверен в Клоде.-Конечно! Он занимается тем же, чем и обычно. Работает. А к чему ты спрашиваешь?-Да к тому, Алоис, что я своими глазами не раз наблюдал картину, когда, увидев на дисплее мобильного имя Клода, Себастьян начинает отсылать меня в соседнюю комнату, сообщая о том, что у него ?крайне важный разговор?. Или же сам уходит и запирается на кухне, долго секретничая с Клодом о чем-то полушепотом. Тебе не кажется это странным?Я задумался. Со слов Фантомхайва, это и, правда, выглядело неоднозначно. Однако у меня не было повода сомневаться в своем возлюбленном: у нас все было отлично. И в постели, и в общении. Клод никуда не уходил и от меня не скрывался.-Нет, Сиэль, не кажется. Мало ли, какие у них могут быть общие дела. Возможно, они общаются по вопросам бизнеса, консультируют друг друга. В этом нет ничего такого. Выброси эти глупости из головы. Если ты подозреваешь Себастьяна в измене, то не приплетай сюда Клода, пожалуйста. Он здесь не при чем, это я знаю точно.Сиэль усмехнулся и сделал недовольное выражение лица.-И откуда это ты так уверен? Что, он так хорошо тебя трахает, что ты после пары оргазмов теряешь бдительность? Проходили мы такое, да уж.-Сиэль!!!-Ладно, прости. Просто… Просто… Я не знаю. Я и сам не знаю, в чем дело. Мне его не хватает. Все стало как-то… Как-то не так, как раньше. Даже когда он целует меня, я не чувствую, что в этот момент он принадлежит мне. Словно, Себастьян несет на себе какое-то тяжелое бремя, от которого никак не может избавиться. И несет его в одиночку, сознательно не желая, чтобы я хотя бы попытался ему помочь. От этого становится обидно. И как-то… мерзко. Я чувствую себя бесполезным.Вместо того чтобы что-то ответить, я осторожно приобнял его и потрепал по плечу. Никогда не умел успокаивать людей. А может, просто понимал, что иногда важнее выслушать, молча, ничего не говоря?...Тот вечер пролетел, как одно мгновение, однако разговор с Сиэлем Фантомхайвом я не мог выкинуть из головы еще очень долго. Я все обдумывал то, о чем он мне рассказал, и непроизвольно в моей душе стали зарождаться неприятные, гложущие сомнения, которые начали терзать меня все больше с каждым днем. В конце концов, пришел к выводу, что мне стоит поговорить с Клодом и напрямую спросить, какие же дела связывают его с Себастьяном Михаэлисом.Я готовился к этому разговору в течение нескольких дней, тщательно продумывая, как построить вопросы, чтобы не показать возлюбленному, что я в нем усомнился.Однако в самый последний момент я не смог. Просто не решился спросить, когда, в один из июньских теплых вечеров он, широко улыбаясь и нежно обнимая меня за талию, осторожно поглаживал меня по волосам, глядя прямо в глаза, так искренне, с любовью.-Так что ты хотел спросить, любимый? – нежно прошептал Клод, касаясь своим теплым дыханием моего уха.-Уже забыл, представляешь? – чуть улыбнулся я и прижался к нему всем телом, запуская пальцы в его черные локоны. Тогда я решил для себя: пусть все останется, как есть. Ведь даже одно неловко сказанное, случайное слово способно разрушить то, что было построено с таким трудом. Особенно, если речь идет о взаимопонимании, доверии. Особенно, если речь идет о любви.