Рядом как за стеной (1/1)

После очередного спектакля, на который его вроде как и обязали пойти, а вроде и нет, Сенку вернулся в свой небольшой домик, оборудованный под ?изобретательную? (лабораторией его назвать у него все-таки не поворачивался язык) и поднялся на второй этаж, больше похожий на чердак. Там он устроил для себя спальню, перетащил из лазарета спальный мешок, застелил пол мягкими шкурами – и вроде стало даже уютно. В комнате было тепло, печка, расположенная внизу, грела хорошо. Сенку собирался дойти до окна, чтобы зашторить его, как наступил, а после споткнулся обо что-то твердое. Пошарив по полу, он обнаружил увесистый сверток, скрытый под одеялом. Доступ к его временному жилищу был у любого жителя царства Цукасы, правда, он знал, что надсмотрщик в лице бдительного Юкио не пропустил бы никого из соображений секретности и безопасности. Сенку осторожно выглянул в окно; при слабом свете пары факелов можно было рассмотреть, как два амбала соревнуются в дальности бросков: они запускали сложенные из старых черновиков бумажные самолетики. Стоило дождаться утра, увидеть содержимое и решить, что с этим всем делать. Или сейчас.Уснуть ему так и не удалось. Сначала Сенку размышлял о том, как бы спровадить надзирателей, чтобы заполучить источник света – так, в потемках, он бы все равно ничего не увидел. После он раздумывал о том, что может находиться внутри: оружие, материалы, послание, или это просто дурацкая шутка местных. А затем, лежа в спальнике со свертком под боком и почти провалившись в дрему, был побеспокоен пением под своим окном.Сенку сел. Оскалился. И разозлился. - Эй, вы, идиоты! Прекращайте свои колядки, я из-за вас уснуть не могу!Внизу горел костер, и несколько человек, сидящих около него рядком, замолчали на полуслове. - Два-а! – протянул один из них, и остальные загоготали. - Что смешного, придурки? – тут ему показалось, что они в курсе его находки и просто испытывают терпение. – Шумите где-нибудь в другом месте! - О-о-дин! – пропел второй. Еще и издеваются! - Сволочи! - Ноль! Лимит на ругань исчерпан, чувак! – провозгласил хор голосов. - Не ругайся, ученый, - махнул рукой один из них. – Мы можем и по заявке спеть для тебя что-нибудь. - Хочешь колыбельную? - Или сказку? Я знаю много сказок. - Как, например, ту, в которой ученый кидает в костер взрывчатку, и нарушители покоя превращаются в фейерверк? – уточнил Сенку. - Злой ты, - ответили из темноты.Несмотря на то, что амбалы перешли на шепот, Сенку так и не смог уснуть. Наутро, как только стало светать, он спустился на первый этаж и, обнаружив, что рядом нет посторонних глаз, решился развернуть сверток. И заглянуть внутрь. - Что за тупица!Внутри лежали разные полезности: железный песок, шеелит, руды, - но все мелкое и вперемешку. Тот, кто занимался доставкой, явно заботился больше фактом передачи, а не качеством.Он спрятал сверток под половицу – потом разберет, как будет возможность – и направился к выходу, как путь ему перегородил огромный бугай, неизвестно откуда взявшийся. Сильный толчок отбросил Сенку к поленнице; он ударился спиной об угол печи; в глазах потемнело. Внезапно стало холодно – его выволокли из домика и резко взяли в захват. - Что пр… - Гозан!Сенку тут же ощутил, что снова способен дышать; он упал в снег и схватился за ушибленный бок; шея противно ныла. - Гозан, - голос Цукасы был холоден и строг, - что происходит?Этим вопросом задавался и сам Сенку. Он откашлялся и перевел взгляд со слепящего снега на стоящих рядом людей. Сильнейший старшеклассник в мире держал за плечо огромного лысого бугая. - Он назвал меня тупым, - обиженно пробасил в ответ бугай; из его глаз текли слезы.На лице Цукасы промелькнуло удивление. Сенку ответил ему непонимающим взглядом. - Не бери в голову, – при этих словах Гозана медленно и настойчиво увели в сторону. – Уверен, Сенку говорил это не тебе и не кому бы то ни было. У ученых тупыми бывают или углы, или вопросы. Ты его о чем-нибудь спрашивал? - Не... - Хорошо. Поэтому? - Я опять зря рассердился, - расстроился Гозан. - Почему бы нам с тобой, - предложил Цукаса, уводя бугая в сторону цитадели, - не устроить тренировку? Давно мы с тобой не боролись.По восторженному удаляющемуся басу Сенку понял, что предложение одобрено. Цукаса не оставил молодого ученого без внимания; прежде, чем скрыться за поворотом, он обернулся, и на его лице ясно читалось: больше не глупи. - Ну и дурдом… - Ты бы это, поосторожнее с Гозаном, чувак, он парень спокойный, но пришибить может и разбираться не будет.Сенку узнал по голосу одного из ночных певцов; к нему подошли двое рослых парней, помогли встать и сопроводили в дом. Внешне они мало чем отличались от Гозана, разве что в плечах были поуже и на вид – дружелюбнее. - А где Юкио? - Спать изволил. Тяжело за тобой присматривать… - А Гозан хороший парень, - заверил один, с трещиной, разделяющей лицо пополам. – Он рестлер, только шуток не понимает. Помнишь, какой он рев поднял и ломанулся все крушить, когда увидел кровь на платке Юми? Его потом еле успокоили. Не знаю уж, смогли ли объяснить, что с девчонками такое бывает… - Он ведь понимает, что рестлинг это постановочные бои? – Сенку осмотрел творящийся в комнате бардак и закусил губу: среди поленьев и мелкой утвари на полу в луже бульона лежал разбитый горшочек. О завтраке, который, видимо, ему как раз и принесли, можно было забыть. - Он и в постановочных, и в реальных участвовал. - Думаю, он не видит разницы между постановочным и реальным боем, - заметил второй; он собрал поленья и принялся аккуратно складывать их; длинная темная челка то и дело падала ему на лицо. - Он Цукасу боготворит. - Потому что Цукаса его не обижает. - Цукаса никого не обижает. Помнишь, я на днях упустил из силков кабана, который разворотил походную кухню и напугал девчонок до смерти? - Ага, удивляюсь, как ты отделался. И почему еще живой и болтаешь. - Сам в шоке. Прихожу, говорю как есть: облажался. Думал, конец мне, вся жизнь перед глазами – как один день! И знаешь, что Цукаса мне сказал? - Что? - Мол, убежал кабан и убежал, ничего уже не поделаешь, жизнь скоротечна... Спросил, как я. А потом выпроводил: иди, мол, проверь, как там кухня. Всё. А насчет Гозана: боготворит еще и потому, что Цукаса только с ним тренировочные бои устраивает. Даже Хьёга с ним не сражался. - И мы все Гозану завидуем. - Конечно, а больше всех завидует эта вздорная блондинка-журналистка, она сильнее всех хочет побывать в его объятиях…Сенку отвлекся на их бессмысленный разговор и на время забыл о произошедшем. Завтраком молодого ученого накормили позже, в цитадели были организованы просторная кухня и зал, напоминающий столовую. Там Сенку увидел ?вздорную блондинку?, которая, оценив его с ног до головы, высказалась насчет потрепанного вида и велела отправиться на горячие источники, чтобы привести себя в порядок. - О, купальни? Нам по пути, - заметил один из завтракающих парней; караул сменился, и ночная смена шла на отдых. – У нас сегодня вечером марафон. На лыже-снего-ступах. - Это зачем? – спросила блондинка. - Пара кругов по зимнему маршруту, хотим выяснить, кто достаточно быстр, чтобы сменить Морито. А то он заболел. - Чего это вдруг? Дураки ж не болеют. - Да кто его знает, простыл, говорит, на холодном ветру. В общем, если пойдешь, - караульный обратился к Сенку, - могу выделить обмундирование. Снега ночью много выпало, возможно, тропинки всё, а так сподручнее будет.Сенку если и чувствовал себя кем-то особенным в этот момент, то пленником – в самую последнюю очередь. У него сложилось впечатление, что все относятся к нему как к младшему, за которым нужно присматривать и изредка баловать для хорошего поведения. Все же он согласился. Нужно было разгрузить голову и постараться разобраться в сложившейся ситуации, а так же решить, что делать с ночным подарком, а если и делать, то каким образом, чтобы его не рассекретили, не отобрали, не посадили под стражу по-настоящему. Здесь, среди суеты и постоянных случайных бесед и происшествий, это не представлялось возможным. ***Путь к купальням на снегоступах на самом деле оказался легче, чем просто пешком. Ближе к вечеру Сенку дали две плотные деревяшки с жестким плетением, напоминающие большие ракетки для тенниса, и велели нацепить на ноги. Пока молодой ученый, следуя по отметкам и ориентирам, шел к горячим источникам, его дважды обогнали участники марафона. В неудобном приспособлении, с палками для опоры в руках и коробом с вещами за спиной, он шагал медленно, но верно, на ходу придумывая миллион и один способ, как улучшить конструкцию этой неудобной пародии на лыжи.Несмотря на заверения блондинки, что в купальнях сегодня не должно никого быть, поскольку все заняты делом, из трубы длинного домика (с ?мужской? стороны) шёл дым. С другой стороны, решил Сенку, это хорошо, не придется ждать, когда помещение прогреется. Он надеялся разместиться где-нибудь за одной из каменных гряд, которых посреди купальни было много; самая высокая из них отделяла взор от ?женской? половины.Сенку с удовольствием снял неудобную обувь вместе со снегоступами, расположил ее у крыльца под навесом и зашел внутрь. Внутри приятно пахло мылом и травами; в печке плясал огонь; теплый воздух приятно проник в легкие. Он заметил тяжелую накидку, лежащую на скамье у печи, на мгновение засомневался, не стоит ли уйти, а затем, вспомнив путь сюда и разомлев от тепла, послал опасения к черту и разделся. Пришлось облачиться в грубое полотенце и забрать волосы. Сенку быстро преодолел прохладную веранду и быстро спустился по бамбуковой лесенке в горячую воду. Она, плотная и тягучая, обволокла его тело будто масло. Странное ощущение – находиться на контрасте между теплом и холодом.Над купальнями поднимался пар, сверху серебрились редкие снежинки. Сенку поднял голову и сквозь пелену снега и дымки разглядел на стремительно темнеющем небе редкие отблески далеких звезд. А после, пройдя дальше, где глубже, ощутив, как становится легко дышать и тяжело моргать из-за покрывающего снега, он заметил знакомую фигуру,.Как и у Сенку, брови, ресницы, собранные длинные волосы Цукасы были покрыты инеем. Среди скованных прядей можно было разглядеть что-то, отдаленно напоминающее длинную заколку.Сильнейший боец, конечно, заметил чужое присутствие, но не подал виду. Его глаза были закрыты, а сам он, полный умиротворения, неподвижно и величественно сидел по плечи в воде.Сенку какое-то время обдумывал, стоит ли нарушать его покой и лучше ли разместиться за каким-нибудь камнем, чтобы предаться своим мыслям, как вдруг, внезапно вспомнив разговор двух утренних бугаев, оскалился и весело поинтересовался: - Любишь валять мужиков по земле?Тишина между ними нарушилась нескоро. Когда Сенку уже было решил, что его не услышали, раздался тихий ответ: - Иногда приходится.Молодой учёный расположился поодаль; вода достигала его подбородка, проникала в волосы на дуге атланта и, кажется, поднималась вверх, к макушке. - Утром… Ты был рядом? - Случайно оказался.Сенку закрыл глаза и улыбнулся. Так могли проходить их дни, если бы они тогда, год назад, смогли договориться. Сейчас, сидя рядом с сильнейшим старшеклассником в мире, с человеком, который заботится о своих людях и утешает громил тренировочными боями, ему думалось, что это было возможным. - Ты пробудил многих людей с разными талантами. Ты самый сильный среди них. Огнестрельное оружие мне изобрести не удалось – с твоей же руки. Что ты ощущаешь?Его собеседник снова ответил не сразу: - Только ответственность за них и за свои поступки.Пока Сенку обдумывал его ответ, прозвучал встречный вопрос: - Дело не в том, что планета не сможет накормить семь миллиардов человек. Дело в том, как жить этим семи миллиардам в новом мире. В старом мире корпорациям и правительствам было невыгодно… очень многое, что касалось жизни обычных людей. У большинства молодых людей… у подрастающего поколения… был только один путь: повторять жизнь их родителей, и многие эти пути были… незавидными. По многим аспектам. Регулирование цен, уничтожение продуктов… Угрозы ядерной войны… Отсутствие рабочих мест и достойной заработной платы, сокращение бюджета на медицину, образование, социальную сферу… Скажи, Сенку, как ты оплачивал свои исследования и эксперименты? Как получал гранты? - Знаю, о чем ты говоришь и к чему клонишь. Знаю. Просто… не могу быть эгоистом, который возвращает избранных исключительно для себя. Все нужно вернуть. Как было. Сделать так, как правильно. И я верю, что человечество можно исцелить. Ты говорил, что окаменение это шанс для молодого поколения. Почему бы этому шансу не быть для всех?Он приоткрыл глаза и сквозь покрывающиеся инеем ресницы посмотрел на собеседника. Цукаса оставался недвижим; по его грустной улыбке, едва коснувшейся уголков губ, было понятно: он понимает Сенку, он даже, возможно, разделяет его мысли, но не верит в возможность воплощения этих слов в жизнь.