26. ...три! (1/2)

…три! Дверь распахнулась, Джокер и вся его братия вошли в зал. Наёмники с пушками на перевес, а маэстро подталкивал Юлю. Она ошарашенно смотрела на оборачивающихся гостей, улыбки с их лиц сползали точно тающий воск. Лица-улыбки, праздные и довольные, исчезали.

Юля ойкнула, когда Джокер сильнее кольнул её в шею. — Прошу проще-ения! Я немного опоздал. Я ведь не пропустил ничего интересного? Нет? Уверены? — последний вопрос он задал молодому полному парню, тамаде. Тот был разодет в серебристый строгий костюм, а на шее розовый галстук-бабочка.

Кто-то из гостей принялся подниматься с места, но наёмники Джокера легко усаживали их обратно, а особо несогласным доктор прописывал разбитый нос или полежать без сознания в тарелке с дорогой закуской. Это помогло вкурить сэрам и их потаскушкам, что лучше сидеть тихо и смирно. Дольше проживут. Возможно. — Разрешите, я убью вашего кавалера? Спросил Джокер у одной пышной дамы в возрасте и, не дождавшись ответа, отвёл от Юлиного горла нож и воткнул его в шею изумлённого худощавого мужичка. А потом, не обращая внимания на визги, поднявшиеся в зале, схватил его за волосы и столкнул со стула. — Оу, как ми-ило, истинный джентльмен, даже стул для дамы не замарал кровью, — как ни в чём не бывало Джокер подхватил стул и усадил на него обмякшую Юлю. Прищурился. Удостоверился, что гости, все до единого, смотрят на него. — Как опрометчиво с вашей стороны устра-аивать пир во время чумы. Или я не предупрежда-ал вас? М? — Джокер выдержал паузу. — Сегодня, в день рождения вашего мэра, я обещал устроить большо-ой бум. О, и я его устрою. Н-но… — Джокер щёлкнул языком и взмахнул рукой. — Вы… э-эм… правда решили, что я-я этого не с-сделаю? Когда вам… ну… выдают предупреждение о взрыве, лучше затаи-иться. И сидеть тихо-тихо. Но ра-аз мышки не прислушались, кому-то придётся прояснить реальное положение де-ел. Ита-ак… Он не стал отходить, а положил руки на спинку стула и обвёл изучающим взглядом собравшуюся публику. Дамочка по правую руку всё ещё подвывала, уткнулась в белый носовой платок и всхлипывала. Джокер наклонился к ней, погладил по голове и успокаивающе запричитал: — Ну тише-тише-ти-ише… Позволь задать тебе один вопрос. Э-э-э… Вилка или нож? Женщина прекратила рыдать и подняла на Джокера красные заплаканные глаза. Тушь растеклась по щекам, а под глазами образовались мешки. — Что? — спросила она и выдохнула. — Это простой вопрос. Вилка? Или нож? — Я не понимаю… Джокер ударил кулаком по столу и рявкнул ей в лицо: — ВИЛКА ИЛИ НОЖ, СУКА?

И тут же, облизнувшись, кокетливо предложил: — Просто выбери. Женщина вздрогнула и затряслась, но всё-таки испуганно приоткрыла искривлённый рот и выпалила: — Нож. Наверное. — Оу, на самом деле, дорогу-уша, здесь нет непра-авильного ответа. Понимаешь, о чём я? Нет? Она замотала головой. А Джокер схватил нож, лежавший около тарелки и воткнул его в горло женщины. Она завопила, завизжала, схватилась за рукоятку, но почти сразу забулькала, вывалив язык так, будто тот ей мешал. Юля отпрянула, наклонившись в сторону, теперь жалея о таком кровавом соседстве, но Джокер положил руку ей на плечо и сжал на нём пальцы.

— Тепе-ерь, — Джокер дождался, когда женщина упала лицом на стол и перестала хрипеть, и только продолжил, — давайте обсудим пра-аздник. Ах, день рождения мэ-эра! Он вскинул руки и засмеялся, отчего присутствующие, включая Юлю, вздрогнули.

— Но нам придётся немно-ого доработать сценарий. Дай-ка сюда. Джокер дошёл до тамады, всё так же стоящего на своём месте с разинутым ртом, отобрал у него микрофон и проверил звук: — Гости, гости, гости, кости. Хм. Ага. Работает. Теперь мы можем обсудить мой, эхе-хе, гонора-ар за выступление, — Джей обернулся к ведущему. — Сколько зарабатывает тамада за час? — Чего?.. Ну… Ой… Джокер недовольно обернулся к офигевающему залу, рыкнул и недовольно спросил у гостей: — Что? Я задаю слишком сложные вопро-осы? Я прошу вас назвать октановое число бензина и влияет ли оно на его плотность? Давайте перед шоу я проведу небольшой урок хи-имии. Ну-с! Он обошёл зал, открыл одну из дверей, ведущую на кухню, и вынес оттуда оранжевую пятилитровую канистру с бензином. Снова встал рядом с ведущим, уже не на шутку отложившим кирпичный завод.

— Итак! О чём я? А! Бензи-ин! Отвинтив крышку, Джокер облил ведущего, который успел шарахнуться в сторону только спустя мгновение, будучи как следует пропитанным живительной влагой.

— Как тебя зовут? — спросил Джей у ошарашенного и перепуганного ведущего, причитающего о том, что он ни в чём не виноват. — Можно я уйду?.. Пожа-алуйста… — рыдал селебрити. Джокер отвесил ему пощёчину и рявкнул: — КАК ТЕБЯ ЗОВУТ? — Николай… — всё ещё рыдая, ответил парень. — Оу, отли-ично! Так вот, Ник. Будешь моим ассистентом. Подержи-ка это. Вот так. Джокер достал из кармана пальто зажигалку и вложил её в руку Ника, и тот уже был готов либо свалиться наконец без чувств, либо драпать отсюда подобру-поздорову, но хрен.

— Дамы и гос-спода! Сейчас Ник поможет мне продемонстрировать, от чего зависит скорость горения бензи-ина! — зал молчал, даже наёмники, казалось, заворожены происходящим. Все ждали: приспешники с воодушевлением, как детишки ждут новый год и подарки, а заложники — с расторопным испугом. — Так, девяносто второй зажига-ается быстрее, но при э-этом быстро прогорает, а-а-а девяносто пятый зажигается медленнее, н-но горит дольше. И первый наш конкурс заключается в то-ом, чтобы по типу горения и поджигу у-га-да-ать, каким же номером пропитался Ники. И-и-и! Ник! Добавь огоньку в этот вечер! Ник застыл. Он с немым ужасом, застывшим в глазах, смотрел на зажигалку в своих пальцах. Пытался разжать губы, но у него не получалось. Выходило только невнятное мычание. Джокер похлопал ладонями перед лицом парня, но эффекта это не возымело. — Что ж! — в извиняющемся жесте Джей вытащил зажигалку из пальцев и, поглядев на гостей, подмигнул им и… Чирк! Это подействовало. Ник отмер и с громким криком завалился назад, кое-как устоял на ногах, а потом дунул на огонёк, выскочивший из жерла зажигалки. Джокер повертел ею в руке, затем раздосадованно хмыкнул и чиркнул снова. Ник опять задул пламя и отошёл на шаг в сторону. — Кажется, вечер занимательной науки про-ва-лил-ся. Хм, да. Н-ну… тогда вот тебе задача, Ник! С какой скоростью пуля входит в голову и с какой силой пробивает кость? Джокер бросил зажигалку на пол, достал из кармана пистолет и-и — БАХ! Зал взвизгнул, а Ник свалился на пол и уставился немигающим взглядом на гостей. Промеж его глаз зияла красная точка, секунда — и из неё вытекла яркая капля. — Не торопись с ответом, Ник, полежи пока, поду-умай, время есть, эхе-хе. Затем вновь обошёл зал, оценивая гостей, остановился в конце стола. — Позвольте вас, хм, чем-нибудь угостить! Какой праздник без изысканных блюд, ве-ерно? Эй, Минни-Маус, зови сюда шеф-повара. Он же не какой-то зазнайка! Люди должны зна-ать человека, который сегодня будет их угощать.

Бугай в маске клоуна что-то прорычал, похихикивая, и ушёл на кухню. Послышался звон посуды, крики, не обошлось без пары выстрелов, что заставило гостей снова вздрагивать и охать. Вскоре Минни-Маус вышел из кухни, ведя за собой испуганного мужчину. Тот был одет в белый фартук, украшенный золотым тиснением по швам, а под фартуком кремовая рубаха. На голове колпак с таким же тиснением. Вот только картину дополняли подбитая губа и красная клякса на груди.

— Уважаемые гости! Сейчас к вам выйдут офи-ци-а-ан-ты и примут ваши заказы! Только слишком долго не думайте над заказами. Договори-ились? Мэр поднял руку и без разрешения обратился к Джокеру: — Отпустите женщин!

Джокер внимательно посмотрел на виновника торжества и обиженно ответил ему: — Но ведь это совсем не че-естно! Мужчины останутся развлекаться, а женщины пропустят всё самое интере-есное! Мы же не сексисты какие-нибудь, мы за равноправие полов! Так что, да-амы, не беспоко-ойтесь, никто вас не прогонит с праздника. Оставайтесь и чувствуйте себя как дома, ух-ха!

В ответ на это послышался горький женский плач. Молодая красивая девушка, сидевшая через человека от мэра, уронила голову на руки, плечи её затряслись от рыданий. — Оу, дорогая! Джокер подкрался к ней и успокаивающе погладил по голове. — Время рыданий ещё не пришло, нет-нет-нет, ещё слишком ра-ано! Сначала сделай заказ, красавица! На кухне раздался град выстрелов. Джокер выпрямился, в зал вошли официанты с подносами в одной руке и с пистолетами в другой. — Принесите-ка мне мясницкий нож! — приказал Джей, и какая-то из женщин за столом запричитала: ?О боже, о боже!? Один из официантов услужливо вернулся на кухню и вернулся в зал с массивным ножом. Тесак! В руках психопата не кухонный прибор, а грозное оружие. Джокер всё ещё стоял над плачущей девушкой, а когда перехватил нож поудобнее, предварительно взвесил его. — Не смейте её трогать! — закричал Чайка. Джокер пристально посмотрел на него и прищурился, затем перевёл пристальный взгляд на сидевшую подле него ухоженную, богато одетую женщину и наклонился к ней. Указал на девушку тесаком. — Она, хм… она ваша дочка, что ли? Женщина испуганно замотала головой, ничего не ответив. Мэр злобно надувал губы и молчал. — Хм. Любовница? — с неприкрытым удивлением уточнил Джей у женщины. Мэр сжал кулаки. — Воу! — восторженно воскликнул Джокер. — То есть мистер мэр привёл с собой не только миссис мэр, но ещё и любо-овницу! Охо-хо! Вау! Какой плохой мальчи-ишка! — Джокер наклонился между женщинами и поглядывал то на одну, то на другую, затем остановился на жене Чайки и извиняющимся голосом обратился к ней: — А девочка и правда помоложе и посвежее будет. Но… у нас ведь день рождения господина Чайки? Тогда позвольте я угощу вас главным блюдом. От шеф-повара, так сказать. Джокер выпрямился, довольно заулыбался, разглядывая багрового от ярости мэра. — Раз вы… хм… Чайка… то пусть эта молодая особа, — клоун указал на любовницу, — будет вашей миссис курицей! С этими словами Джей схватил руку девушки, прижал её к столу и рубанул. Крик страшный! Нечеловеческий. Вопль девушки стоял в ушах такой пронзительный и ужасающий, выворачивал душу и желудки наизнанку, кто-то из гостей лишился чувств, одна из барышень свалилась со стула на пол. Приспешникам пришлось потрудиться, чтобы вернуть её на место. А Джокер подозвал официанта и положил на поднос отрубленную по локоть руку, а рядом нож. — Э-э… Проследите, чтобы наш дорогой шеф-повар приготовил что-нибудь вкусное для мэра. И, потеряв к захлёбывающейся слезами девушке интерес, Джокер как ни в чём не бывало снова занял место ведущего. Посмотрел на мёртвого Ника и хмыкнул. — Всё ещё не решил задачу с пулей. Ла-адно. Полежи ещё, Ники. Эй! А почему повар до сих пор не на кухне? Двое официантов тут же оживились и сопроводили полуживого от ужаса повара на кухню, один из них нёс поднос с рукой, и Джокер вдогонку крикнул им: — Если приготовит невкусно и неинте-ересно, запечём его руки! Ну, и… эм… продо-олжим наш вечер! В этот момент в кармане ведущего зазвонил телефон, и внезапно наполнившую зал тишину озарила мелодия — финская полька. Джокер удивлённо вытянул шею и тут же с нескрываемым интересом направился к телу. Юля хотела было привстать, но один из громил положил ладонь ей на плечо и надавил. Ах, простите! Джокер же добрался до тела, присел около него на корточки и порылся в карманах. Мелодия настырно и бессовестно продолжала играть. Вытащив телефон, псих вгляделся в экран, развязно облизал губы и с самым невинным взглядом приложил телефон к уху, попутно принимая звонок. — Я вас внима-ательно слушаю, мадам. Кого? Ах, Ни-ика. Минутку.

Джокер отстранил телефон и посмотрел на мёртвого парня. — Ник, тут тебе, ка-ажется, жена звонит. Она чем-то недовольна. Лучше тебе ей ответить, — Джокер испуганно покосился на телефон и снова облизнулся. Ответа от Ника, конечно, он не дождался. Тогда Джей вернулся к звонящей и ответил: — Оу, мне жа-аль, но Ник сейчас не может подойти к телефону. Что? Почему? Потому что он сдох! И Джокер захохотал. Вскочил на ноги и, сбросив вызов, сунул телефон в карман. — Мы немного отвлеклись. Он хлопнул в ладоши, растёр руки и поозирался, затем остановил взгляд на двери в кухню и нахмурился. — Э-э-э… — затем махнул одному официанту, стоявшему неподалёку с автоматом наперевес. — Передай шеф-повару, что-о гости за-жда-лись. У нас ведь день рождения, а не поминки какие-нибудь. Нельзя заставлять мэра жда-ать. Официант кивнул и ушёл на кухню, вскоре за ним подтянулись и остальные официанты, не оставившие при этом своё оружие без присмотра. Юля обречённо вздохнула, осознавая, что маньячелло в любую область мог проникнуть без проблем, если желал этого. Ресторан в день обещанных взрывов? Да без проблем! Детская шалость, и ребёнок бы справился.

Вообще удивительно, что в этот раз героев не нашлось. Ну разве что мэр, вступившийся за девушку, но это её не спасло. Упс. Собственно, Юле тоже геройствовать не сильно хотелось, а то всякое может случиться. Лучше напоминание о злости Джокера теперь всегда при ней. На ней. Под неприличным платьицем.

А нет, одна героиня всё-таки нашлась. Пока Джокер что-то там мудрил и вымудривал, одна из женщин достала из сумочки телефон и как бы незаметно пыталась под столом что-то набрать. — Босс! — окликнул один из клоунов Джокера. Мистер Зло тут же обратил взор густо обведённых глаз на возмутительницу порядка. Кто-то из мужчин попытался вяло заступиться за неё, уговаривая не трогать, но наёмники быстро прописали ему успокоительное — прикладом в челюсть, да так, что зубки посыпались. Джей же отобрал у побелевшей от страха женщины телефон, принялся разглядывать экран, не забывая при этом облизывать. Затем, театрально вскинув глаза к потолку, сделал вид, что задумался, а после положил его на тарелку, взял вилку и со всей дури воткнул её в корпус мобилы. Женщина взвизгнула и чуть не улетела со стула, но удержалась. Тряслась только вся. — Полиция не помо-ожет, — обратился к ней Джокер. — Дело в том, что как то-олько копы попытаются штурмовать зал, я… Он прищурился и посмотрел на гостей. Затем, не отрываясь от них, продолжил: — Ну… Мои мишки Тедди перережут всем глотки. Да-да, всем. Даже безрукой красавице, — он подмигнул заплаканной девушке напротив. — Могу даже продемонстрировать, как это будет происходить. Он спокойно достал нож, пригладил другой рукой волосы, попутно облизываясь и разглядывая гостей. Прошёл мимо стульев и остановился напротив Юлиного. Протянул руку, ухватил её за подбородок, отчего она ахнула, и вздёрнул его, открывая вид на обнажённую шею. Приставил лезвие к горлу и чуть надавил. Подумав немного, переместил нож и остановился под ухом. Юля попыталась вырваться, но пальцы больнее сжали подбородок, и ей оставалось только простонать от бессилия и страха. Она искала его глаза, глаза Джокера, но он не обращал на неё внимания. Разглядывал гостей. — С вашего позволения, дамы и господа, должен предупреди-ить. Будет много крови, поэтому мне придётся… ну… немного запачкать эту пра-аздничную скатерть. Женщина, чей телефон пал жертвой психа, подняла руки с зажатой белой салфеткой и дрожащим, срывающимся голосом взмолилась: — Прошу вас! Не надо! Мы всё поняли. Честно. — Оу, — разочарованно отозвался Джокер. — Уверены? Он снова обвёл взглядом гостей, и те поспешно закивали, подтверждая слова женщины. Злыдень отцепил пальцы от Юлиного подбородка и отошёл от неё, недовольно что-то бурча под нос. В этот момент кое-что прояснилось. В прошлой жизни можно было бы с уверенностью сказать, что Джокер на самом деле хотел зарезать свою куколку. Юля потёрла шею, посмотрела на ладонь: ни капли крови. Но-о… Ему не требовались ни разрешение, ни чьё-то одобрение, если бы он хотел отправить свою крошку прогуляться по радуге, то не стал бы ломать всю эту комедию. Вот в чём причина: Джокер гений, но некоторые считают его слабоумным. А слабоумных, как водится, боятся больше всего. В общем, мистер-твистер вряд ли намеревался убивать Юлю. Во всяком случае точно не сегодня. Она поглядывала на главупыря и глубоко в душе лелеяла мыслишку, как бы отходила его Аресовой сковородкой по хребту. Чтобы неповадно было. Но сейчас целее будешь, если особо не выделяться на фоне остальных заложников.

И как раз вовремя открылась кухонная дверь, официанты один за другим вошли в зал, вынося подносы, закрытые непрозрачными крышками. Последним вышел шеф-повар, подгоняемый одним из наёмников.

— А вот и угощение!

Один из подносов поставили перед женой мэра, и она испуганно вздрогнула. Ещё один — перед самим мэром.

— Ну-с! Посмо-отрим… Миссис Чайка, скажите пару слов в честь дня рождения вашего мужа. Не стесня-яйтесь. Смелее! Джокер схватил бутылку шампанского со стола, потряс её, и вскоре пробка вылетела из горлышка. Джокер издал восхищённое ?ух!? и разлил всё ещё извергающийся пеной напиток по бокалам, затем поставил бутылку на место. — Гости жду-ут, — Джокер наклонился к ней, заглянул в её глаза и покивал, протянул ей один из бокалов, и женщине пришлось принять его. Рука дрожала.

— С днём рождения… — жена мэра всхлипнула. — Э-э-э… И всё? — удивлённо вскинул брови Джокер. — А где же, эм, радостные пожелания? Ну там… сдохни поскорее, умрём в один день. Кстати, последнее вполне осуществимо. Джокер кокетливо подмигнул ей и выпрямился.

— Это не очень честно, согласи-итесь, что именинник получает всё, а близкие люди остаются с носом. Ну или без носа, кому как повезёт, — Джокер развёл руками. — Поэ-этому, я бы хотел, чтобы миссис мэр тоже получила подарок. Справедливо? Как думаете?

Никто в зале не посмел ответить ему ни ?да?, ни ?нет?, и Джокер, хмыкнув, взялся за изящную ручку и поднял крышку. Заложники вскрикнули. На подносе лежала фаршированная овощами та самая отрубленная рука. Запечённая. Дымящаяся. Ароматная, аппетитно пахнущая травами. Несколько человек тут же отвернулись и попрощались с содержимым желудков. Одного мужчину рвало без остановки. А жена мэра всхлипнула и завалилась набок, потеряв сознание. Несколько женщин завизжали, но наёмники быстро уговорили их замолчать. Джокер шумно выдохнул и пригладил волосы, затем перегнулся через спинку стула жены мэра и посмотрел на приготовленную руку. Повернулся к вновь рыдающей девушке, укачивающей замотанную чьим-то платком культю, и обратился к ней: — Ка-ажется, я понял, что скрывается за фразой ?аппетитная цыпочка?. И псих захохотал. После подошёл к сидящему соседу по правую руку от мэра и постучал пальцем по металлической крышке. — Как думаешь, что там? М? Мужчина насупился и скривил от злости губы. Одарил Джокера ненавидящим взглядом, демонстративно вытер лицо салфеткой и бросил её рядом с подносом. — Неинтересно? — наигранно удивился Джокер. — А я вот хочу это узна-ать. И псих поднял крышку. Под всеобщее аханье он открыл всем вид на плюшевую корову. Она сидела, задорная, с колокольчиками на рогах и с праздничным розовым бантом на шее. — О! Говядина! Кому говядины? Джокер осмотрел заложников, но те не отвечали. — Что ж, — Джокер переместился к мэру. — А что у нас тут? Юля вытянула шею, испуганно наблюдая за приподнимаемой крышкой. Секунда. Вторая. Крышка открылась, и на подносе все увидели пластмассовую игрушечную курицу.

— Вторая курица за вечер, — Джокер подмигнул искалеченной девушке, затем вернул внимание мэру. — Предлагаю небольшую игру. Без игр ведь та-ак скучно! Верно? Та-ак во-от. Возьмите нож.

Джокер схватил со стола нож и вложил его в правую руку мэра, затем подозвал одного из приспешников, и тот протянул боссу скотч. Джей обмотал липкой лентой руку Чайки, проверил, достаточно ли крепко.

— Я… Я не понимаю! — испуганно запричитал мэр. — Так я сейчас всё объясню! Вам надо только вы-ыбрать, — Джокер взял замотанную руку и указал лезвием в сторону жены и любовницы, — кого заре-езать.

— Нет! — вскрикнул мэр. Джокер недоверчиво посмотрел на него и закатил глаза. — Ну тогда-а… Выколи себе глаза! Захохотав, Джокер набросился на Чайку, схватил его за руку и попытался насадить его лицо на лезвие, но не вышло. Мужчина мотал головой, а Джокер, судя по всему, не очень-то старался. — Да-амы, — устало выдохнув, обратился псих к женщинам, к тому времени жена уже пришла в чувства и сидела ни живая ни мёртвая на стуле. — Вы са-ами видели. Я пыта-ался. Но ваш друг не оставил мне иного выхода, мне придётся самому выбрать, кого из ва-ас зарезать. Оу, это не лучшее решение мэра, — Джокер покивал и облизнулся. — Я… ну… я зарежу вас обеих. Он бросился к девушкам, на ходу вытаскивая нож из кармана, но Чайка вскочил с места. — Не делай этого! Нет! Маньяк остановился, обернулся, подкрался к мужчине и ударил его рукояткой ножа по лбу. — Ну разве я могу отказа-ать мэру в такой зна-ачимый день? Он взял скотч со стола, размотал ленту и заклеил нижнюю часть лица плачущей жене мэра. Она пыталась сопротивляться, но Джокер отбросил одну её руку на стол, вооружился ножом, что лежал около тарелки, и воткнул его в руку женщине. Она завопила, задёргалась, но злыдень, уже не обращая внимания на её крики, закончил наматывать скотч. Затем повернул её голову к себе, оценил, насколько хороша работа, и отпустил.

— Оу! Я же забыл спросить у миссисЧайки, не желает ли она ещё-ё что-нибудь заказать! Исправляюсь. Прошу проще-ения. Итак, миссис мэр, — Джокер услужливо наклонился к рыдающей женщине, с ужасом рассматривающей свою прикованную окровавленную руку к столу. — Не желаете ли ещё что-нибудь? Скотч неплотно прилегал к её рту, по большей части он был намотан, как кляп, и женщина сидела с полуоткрытым ртом, набитым липкой лентой. Она замычала что-то сквозь её толщу и сквозь всхлипывания, а Джокер чуть наклонил голову и внимательно прислушался. Затем в притворном сожалении ответил: — Ах, не думаю, что это… эм-м… есть в меню. Может, что-то ещё? Нет? Ну что ж… По его знаку один из официантов ушёл на кухню и вернулся с двумя поварскими ножами, менее массивными, чем тот, которым злодей отрубил руку девушке. Эти, скорее, для нарезки овощей, но опасности это не убавляло. Джокер взял два ножа, обошёл стол и встал напротив мэра, аккурат возле Юли. Она попыталась отклониться, но чем больше она это делала, тем ближе к ней оказывались лезвия. Вжух! Вжух! Джей точил одно о другое, перед самым лицом. Юля хотела отвернуться, тогда ножи лязгнули у её шеи, едва коснувшись кожи.

Как раз в этот момент к столу подошёл официант и поставил перед Юлей поднос, как и прошлые закрытый крышкой. Джей, не выпуская ножа, поднял её и отложил в сторону. На подносе сидела мягкая игрушка. Кенгуру. — Э-э-э… Ну что ж. Позволь рассказать тебе кое-что познава-ательное. Нет, не про Австрию и Австралию. Это ску-учно. Знала ли ты, что-о австралийцы не едят кенгурятину? Нет?

Юля молчала. — Вроде бы почему нет? Н-но… Для австралийцев кенгуру не то же самое, что для нас говядина.

Джокер резал игрушку, пока говорил, и отрезанные куски ткани и наполнителя раскладывал по ближайшим тарелкам. — Вообще кенгурятину о-очень недооценивают, относятся к ней, как к субпродукту. А зря. Зря, зря-я. — Что вам от нас нужно?! — сквозь рыдания закричала одна из заложниц, женщина растирала слёзы и растёкшуюся косметику по лицу. Джокер театрально всплеснул руками. — Я просто хотел вас развле-ечь! Дамочка! Вы тоже хотите блюдо от шеф-повара? Оу, боюсь, кок уже не успеет. Так что-о… придётся мне вас угощать. Ну так и быть. Эй, крошка-картошка! — он поманил одного из наёмников. — Неси торт! Время пить ча-ай! Торт не заставил себя ждать. Ну как торт… Взрывчатка с часовым механизмом. Джокер ухватил одного из заложников за запястье и посмотрел на его часы. Довольный чем-то, кивнул.

— Отли-ично! Время ещё есть. Подойдя к мэру, злодей хлопнул того по плечу. — Но, увы-ы, вынужден забрать у вас именинника, та-ак что продолжайте без на-ас. Не стесняйтесь, за всё заплачено. И, расхохотавшись, подтолкнул Чайку, чтобы поднимался. Жена было схватила его за рукав голубой рубашки, но Джей стукнул её по рукам. — Ата-та-та! Миссис мэр, не будьте тако-ой жа-адной! Отчитал он её и вытолкал мэра из-за стола к выходу. Но в дверях остановился, развернулся на пятках и вернулся к столу. К Юле. Больно взял её за локоть и потянул за собой. — Эта пти-ичка тоже пойдёт со мной. А-ах да! Как же я мог забыть! По сигналу наёмники перетащили тело ведущего и положили его у выхода, Джей перешагнул через него, утягивая Юлю за собой. В последний момент перед закрытием дверей Джокер порылся в карманах, выудил коробок спичек и зажёг одну. Чирк! Огонёк отправился в полёт и приземлился на Ника. Пропитанный бензином парень вспыхнул и обдал жаром. Юля только и успела отпрянуть. И вот тогда злодей вывел её из зала, и двери захлопнулись. — Вести можешь? — с сарказмом спросил Джокер у неё. Ох, как ей хотелось забубенить ему! Ох как хотелось! Но злодей толкнул её к одному из ряженых, и тот перехватил без лишних вопросов. Что? Опять заложница? Хотя… Она ведь ею не переставала быть.