6. Свобода, равенство, братство (2/2)
Добежав до него, она вцепилась в его руку и чуть не разревелась, глядя на остановившегося парня. Он потерял где-то по дороге сигарету и, озадаченно поправляя штанину, постоял так недолго и пошёл обратно. — Где пожар? — испуганно и строго спросил дворник. — Нет пожара, — запыхалась Юля. — За мной этот, — она кивнула на преследователя, — гнался. Дворник почесал за ухом и удивлённо посмотрел на неё: — А почему пожар? Кричала бы ?помогите?. Теперь настал черёд Юли смотреть на мужчину удивлённо. Серьёзно? Типа он бы сразу выбежал, весь такой из себя дон Кихот? Спасти донну Дульсинею? Ага, как же. Зарылся бы в своём подвале небось и в ус бы не дул, приговаривая: ?Чур, меня, чур?. Поэтому Юля выдавила из себя всё ещё запыхавшееся ?спасибо? и, наконец выдохнув спокойнее и глянув на опустевшую улицу — парень ушёл, достала из заднего кармана джинсов сложенный вчетверо листочек. — Скажите, а далеко мне ещё до улицы… э-э… Роза парковая? Дом семь. — А что там? — спросил дворник и лениво махнул метлой по дороге. Юля пожала плечами. — Да так, к подружке иду. Мужчина усмехнулся. — Рановато для подружки. Парень небось? Да ладно, я не мамка, ругать не буду. Значит, смотри, — он указал черенком на маячившую впереди центральную улицу, — выйдешь туда и поднимешься вверх до перекрёстка. Оттуда налево… ну… квартала три, наверное. Упрёшься в Розу парковую, а там ещё спросишь, где дом твоего милого. Ох, дядя, знали бы всю историю путешествия до этого ?парня?, вызвали бы тихую бригаду.
Автобусы в это время и в этом уголке города, видимо, не колесили. Такси, как много в этом слове для сердца напуганного слилось! К тому же парень, гнавшийся за ней недавно, мог прятаться где угодно, выжидая, когда это одинокая глупая девушка пойдёт дальше. Пешком. Юля вышла с пыльной улочки и оглянулась. У ещё не открывшегося продуктового стояло заветное такси, и водитель оказался не занят, согласился довезти одинокую бедолагу до места назначения. По кошельку поездка не ударила, цена приятно порадовала. Юля гнала от себя мысли о родном городе, о доме и о Джокере, а также о том, чего она лишалась, бросив это всё, но получалось очень вяло. Мысли втекали обратно в голову, словно волны, и приносили каждый раз новую порцию сомнений. Она в такси. Может, это знак? Надо только раскрыть рот и попросить ехать на вокзал, прыгнуть в поезд и мчаться туда, где её ждали. Где действительно ждали, чтобы обнять, а не стукнуть, например. Джокер, наверное, тоже обрадовался бы её возвращению, но встретил бы по-своему. На этом моменте фантазии обрывались, отказываясь рисовать во всех красках, на что способен псих. Искалеченные подушечки пальцев наверняка не всё, на что он мог решиться. А ещё захотелось совершить что-нибудь безрассудное, чтобы почувствовать себя живой и свободной. Можно угнать такси, например. Вместе с водителем. Юля покосилась на него: а что, очень даже ничего, и кольца на пальце нет. Стоп. Сто-О-оп! Надо заканчивать с этим ментальным влиянием Джокера. Хватит. Она от него избавилась: как только она села в автобус, тут же нагрянула свобода. И тут же чувство захлестнуло Юлю, она столько времени была заперта внутри своего страха, что забыла, что такое ощущать себя нормальной. Наконец-то можно сказать себе: ?Хьюстон, у нас никаких проблем?. Хватит о Джокере. Надо подумать о том, что она скажет волонтёрам. Как она отреагирует на предложение отправить её домой. Юля прислушалась к себе. Она чувствовала себя так, будто попала в Хогвартс, а её там не ждали. Никогда не была главной героиней в своей же жизни, и вдруг — бац! Странные дела.
Выходя из машины, Юля готовилась встретиться с закрытыми дверями, и тогда, ожидая начала рабочего дня, она снова погрузится в себя. Словно в собственной душе ещё есть что раскапывать. Но волонтёрская конторка оказалась стареньким жилым деревянным домиком, одноэтажным, так вот: конторка встретила её круглосуточным бдением. Удивительно и приятно. Однако. Юля несмело приоткрыла дверь и заглянула внутрь: длинный коридор, советский ковёр от порога, многодверье. Словно из российской глубинки попадаешь в отель ?Оверлук?, точнее, в его филиал.
Снова появилось желание сбежать. Домой. К Джокеру. К себе. Нельзя быть такой бесхребетной. Раз уж взялась за побег, так беги до конца. Одна из дверей приоткрылась, и в коридор высыпался сонный растрёпанный парень в синих трико и кофте в духе Фредди Крюгера. Он туманно глянул на Юлю и махнул ей рукой, призывая зайти внутрь.
— Комната семь, там, в конце, — сказал и исчез в туалете. Юля несмело дошла до конца и оглянулась по сторонам. Кашлянула и постучала в дверь. Внутри что-то ожило, зашуршало, пришло в неловкое движение, и раздался голос: ?Открыто?. Перед тем как войти, Юля быстренько собрала мысли в кучку и напомнила себе, что, перешагивая через порог, она как бы входила в новую жизнь. Так вот. Надо пообещать себе: первое — больше не думать о Джокере, второе — перестать думать о нём. Серьёзно, сколько можно? А, и третье! Когда она убедится, что с этим человеком её больше ничего не связывало, завести себе собаку. Или кошку. Рыбку, на худой конец. — Заходите! — раздалось из-за двери громче. Юля открыла дверь и шагнула в новую жизнь. Волонтёры приняли её хорошо. Выслушали сбивчивую историю о парне, от которого Юля сбежала, несолоно хлебавши. Кажется, ей поверили, потому что три пары глаз то и дело спускались с её неумолкающего подрагивающего рта к шее, украшенной ?ожерельем? из отпечатков.
— А с руками что? — спросил Никита, парень с синими волосами и самым откровенным пирсингом на лице. — Ну-у… — протянула Юля. — Правильно сделала, что ушла от него, — подбодрила Лиза, такая же синеволосая и пирсингованная. Только у Никиты волосы до плеч, а у неё — аккуратный ёжик на голове.
Юля кивнула, поставила кружку с остывшим чаем на стол и огляделась. Коробки, наполненные нужными вещами. В комнате сквозняк. В приоткрытые двери заблудшим котом вкатывался ветер, гуляющий по коридору. Стук. Стук. Входная дверь метрономом отсчитывала удары. Пружина, наверное, разболталась.
— Да, — вслух согласилась Юля, не до конца осознавая, с чем именно. Со своими мыслями или с тем, что ушла.
Никита забрал кружку и поставил в микроволновку, уместившуюся среди упорядоченного хаоса на тумбочке в углу.
— А домой? — прозвучал вопрос, который такой же обязательный атрибут каждого общения с ребятами подобных душевных рвений.
Так, наверное, для всех было бы проще. Если Юля согласится, ей купят билет, может даже довезут до ж/д вокзала, чтобы убедиться, что не сдаст заветную бумажку.
Дом, который ждал её. А это матушка, которая по Юле плачет украдкой. А это бабуля, которая маме несёт корвалол. А вот дом другой, в котором Джокер всему закон. Юля мотнула головой. — Не могу домой, — она поджала губы.
Повисло молчание. Понятно. Она всё усложнила, хотя три волонтёра в комнате как один ждали утвердительного кивка, чтобы облегчённо и радостно вздохнуть, а потом поздравить друг друга с хорошо выполненной работой. Не срослось. Нескоро они друг другу руки жать примутся. Сейчас, наверное, попробуют зайти с другой стороны вопроса. — А прописка как же? Так и есть. Паспорт не врал, демонстрируя штамп в доказательство о том, что Юля не элемент без определённого места жительства. — С мамой контры? — на помощь пришла Лиза, и Юля ступила на скользкую дорожку, приняв решение кивнуть. Джокер бы обрадовался: она выбрала стейк. Чёрт, а как же правило номер раз? Не вспоминать о Джокере. ?Вбей это себе в голову, женщина?. — Мы обычно стараемся поговорить с одной из конфликтующих сторон. С родителями бывает сложнее всего, так что, может, как-то можно связаться с парнем?
— Зачем? — тут же напряглась Юля. Никита развёл руками и выдохнул воздух через губы. Звук получился смешной и в то же время многозначительный. — Не скажу, что часто, но бывали случаи, когда удавалось парней поставить на место. Ну, то есть, вывести на путь истинный.
Юля покачала головой. — Ничего не выйдет. Все трое волонтёров хором спросили: — Почему? Настала очередь Юли подать какой-нибудь многозначительный знак телом, и она повертела пальцем в воздухе. — Он… того. С приветом. С большим. В этот момент ей было сложно сказать, кого ей жальче. Себя или волонтёров. В первую очередь себя, наверное. Хотя… Первым делом Джокер прибьёт их, а потом примется её закатывать в пол. Или сначала её порвёт на лакмусовые бумажки, а потом перепуганным волонтёрам выдаст билет к праотцам. А может, всех сразу наколет на ножичек, как на шампур, и вуаля.
Юля размотала бинты на одной руке с каждого пальца и подняла ладонь вверх, демонстрируя работу своего гения, поехавшего кукушкой. — Как думаете, кого первого он забетонирует? Вас по очереди или меня, как привилегированную, пропустит вперёд? В глазах волонтёров отчётливо читалось: ?Господи, где ты такого отрыла, девочка?? Купила. Сама.
Ребята переглянулись и задумались, а Юля изо всех сил надеялась, что её доводы звучат внушающее. Встречаться с Джокером, от которого она сбежала, совсем не хотелось. Поэтому если волонтёры будут настаивать на своём, то лучше уж тут не задерживаться, потому что ничем хорошим встреча не закончится. Достанется всем, и мало никому не покажется. В душе переливались из одного невидимого сосуда в другой жалость к себе и печаль. И только Юля собралась опуститься на дно своих тяжёлых мыслей, толком не успев из них выбраться как следует, как проблема разрешилась в её пользу. Не так, как хотелось бы, но хоть что-то.
Никита попробовал всё же настоять на своём, но Лиза и Жанна поддержали Юлю, согласившись, что раз уж парень поступал таким образом, то и разговор с ним мог не состояться. Или мог, но не на словах, а на кулаках.
В любом случае, ситуация разрешилась.
— Мы помогаем людям, но не совсем в таком направлении. У тебя есть прописка, у тебя есть дом, — когда Лиза говорила об этом, душа Юли, и без того измученная, сворачивалась калачиком в уголке сердца. — Мы бы могли отправить тебя домой хоть сегодня. Но раз ты отказываешься… Лиза пожала плечами, и Юля изо всех сил держалась, чтобы не залить тут всё вокруг горючими слезами, вот-вот обещающими устроить потоп.
— Можем подвезти тебя до наших товарищей, братьев по доброму делу, — перебила Жанна, и Никита с Лизой уставились на неё с интересом. — ?Перекати-поле?. Эти ребята помогают автостопщикам, бездомным и тем, кто сбежал из дома. Если бы мы замолвили за тебя словечко, может, они согласились бы взять под своё крыло и помочь. Душа воспряла. Вот это поворот! Хорошие новости по утрам порой даже лучше свежесваренного кофе. Юля улыбнулась и закивала в знак согласия.
Сказано — сделано. Уже через пятнадцать минут они с Жанной сидели в Ниве и ехали в другую волонтёрскую организацию. Руки дрожали, потому что Юля боялась, что ей могли отказать. Не подросток ведь, чтобы искать приключения по миру. Взрослая девка. Но если перефразировать народную мудрость, то глупости и жажде нового все возрасты покорны.
В ?Перекати-поле? их встретили дружелюбно и угостили булочкой и горячим чаем. Что очень кстати. Жанна пересказала Юлину историю администраторам — Карену и Алисе. Они поглядывали на неё, сидевшую в уголке в плетёном кресле. Она вертела в руках журнал о путешествиях, но не могла найти в себе силы раскрыть и прочитать что-нибудь, потому что мозг отказывался впускать в себя любую информацию. Алиса о чём-то тихо спрашивала Жанну, Карен кивал и поглядывал на раннюю гостью. Потом они принесли два пластиковых стула и сели около стола напротив Юли. Никто не задавал вопросов о причинах побега или о сути конфликта. Вопросы звучали разные. В основном о планах на жизнь, о стране, о путешествиях. Потом Алиса попросила Юлю рассказать всё, что та сама пожелает. Это самое непринуждённое собеседование, его даже можно назвать условно приятным, потому что в целом обстановка дружелюбная. Кажется, эти ребята действительно любили своё дело и не считали его рутиной. Несмотря на то, что наверняка имели дело и с бомжами, и с преступниками, с бродягами и чёрт знает ещёс кем.
— У нас есть кризисная коммуна, — в конце собеседования сказала Алиса. — Старенький домик, но чистый. Ребята там живут на самообеспечении, но первый месяц мы обычно помогаем: работа, продукты. А дальше сама, ребята поддержат если что. Коммунальные платежи поделите с девчонками по комнате, никаких проблем не возникнет. Обычно мы не берём никого туда вот так сразу, но раз Жанна замолвила за тебя слово, то в беде не оставим. Юля не верила своим ушам. Жанна могла сказать правду, что она не знала эту новенькую девчонку, не знала, можно ли ей доверять, но могла посеять в сердцах Алисы и Карены семена сомнения и позволить им взойти. Могла. Но не сделала это. После общения с Джокером, кажется, пошатнувшаяся вера в человечество бодро воспряла. Неужели такое ещё встречалось?
— Спасибо, — ошеломлённо ответила Юля откуда-то из тумана своего сознания. И смогла только повторить, всё ещё не в силах выйти из ступора: — Спасибо. Они не соврали. На задворках сознания сидело опасение, что её в итоге выдворят восвояси, но ?Перекати-поле? и правда оказалась очень дружелюбной организацией. За первый же день своего пребывания Юля встретила по меньшей мере пять или даже больше автостопщиков, которым нужно где-то перекантоваться. Двое бездомных, выглядевших, надо сказать, не как отбросы общества, по старой дружбе пришли за куском хлеба. И им не отказали, накормили и обогрели. Юля разделила с ними трапезу за одним столом, слушая их беседу. Внезапно начитанные мужчины обсуждали Булгакова: заросшие, правда, но в целом выглядели скорее как хипстеры, а не как бродяги.
После обеда Алиса отвезла Юлю в коммуналку. В мыслях это место представлялось чем-то вроде того же клоповника, из которого удалось сбежать. Пропойцы. Дебоширы. И солнце не солнце над домами, а туманный шар. Но опасения не подтвердились: с порога их встретил чистенький старый палас, выходец из Советского Союза. Почти у каждой двери стояли тумбочки, некоторые украшали искусственные цветы в вазах, на некоторых аккуратными стопками лежали книги. — Можно взять почитать, — пояснила Алиса, — но обязательно верни на место. Юля кивнула. Над головой лампочки-солнышки, освещающие длинный коридор. Чистота. Покой. Порядок. Тихо мурлыкала музыка в одной из закрытых комнат, откуда-то раздавался голос: кажется, смотрели телевизор. Чуть дальше пела девушка. Вживую. Остановившись у одной из дверей в конце коридора, Алиса, девушка-веснушка с ярко-красными волосами, негромко постучала, и голос внутри разрешил войти. — Машуль, ты выходная сегодня? — спросила Алиса, зайдя внутрь. Кудрявая высокая девчонка лет девятнадцати кивнула и помахала гостьям. В комнате чисто и светло. Четыре кровати. Над той, что ближе к Юле, висели плакаты с Мэнсоном и Мьюз. — Ну, знакомься, привела вам постояльца. Первое, что сделала Юля, обосновавшись на новом месте, — купила два газовых баллончика. Хотела три, могла бы больше, но рук столько не нашлось на теле, а быть похожей на Вассермана с кучей карманов очень не хотелось. Один баллончик всегда лежал в рюкзаке как запасной, а второй приятно оттягивал карман ветровки. Какое-никакое, а оружие.
Первую неделю Юля тенью передвигалась по району, стараясь не отказываться от сопровождения новых знакомых, и честно боялась встретиться с парнем, преследовавшим её в первый день. Но больше всего переживала за то, что Джокер не заставит себя ждать и прискачет как миленький. Ни того, ни другого на горизонте не видать. И это радовало. В эту же первую неделю Юле подыскали работу: официантка в гик-кафе ?ГикКон?. Ах, мерзавцы, словно чуяли, что эта тема ей ой как близка, особенно через психоприпадочного, от которого она сбежала. С этих пор Юля нарекла его не иначе как ?тот-чьё-имя-нельзя-называть?. А ещё она исполнила давнюю мечту и покрасила волосы в розовый цвет. На новой работе эту приятную перемену во внешности встретили на ура. По дороге на работу и с неё она была предельно внимательна, в любой момент ожидая нос к носу столкнуться с одним из придурков, коих в её жизни образовалось два. Точнее полтора. Псих, что за ней гнался, не дотягивал до целого числа, вот и пусть будет серединкой на половинку. Вторая неделя прошла немного спокойнее. Юле выдали бейдж, посвятили её в официантки волшебной трудовой книжкой и нарекли Юмми. Таковы правила. Каждому работнику присуждался ник, чтобы лучше влиться в атмосферу гик-среды. А ещё ей выдали костюм Шерифа Вуди в фем версии. Жизнь налаживалась. В начале третьей недели появился новенький, которого почти сразу прозвали Питером. Производное от его настоящего имени. С Юлей примерно та же история. Было уютно, сытно и хорошо. Она с удивлением взвешивала на внутренних весах своё странное образование: культуролог. Потомственный, блин. У бабушки такая профессия, у мамы тоже. Господи, о чём думали эти женщины, отпуская своё чадо неразумное по проторенной тропе, ведущей в никуда? Почему на путь истинный не наставили? В мире столько полезных профессий, которые способны быть не только интересными, но ещё могли прокормить, а Юля пошла искать счастья не пойми куда.
Нет, нужная специальность, если есть куда себя применить. Тут не поспоришь.
И если бабушка ещё нашла себя в театре бутафором, то мама прозябала то кондуктором, то внештатным журналистом, которому платили хрен да маленько. При этом в театр она не хотела. Женщина! Что с её мозгами не так? Юля тоже недалеко ушла от бабули и мамули, зато хоть успела пожить интересно.
С такими мыслями протекала третья неделя Юлиной свободы. Подростковая. Беззаботная. Милая. И к чёрту цифры в паспорте! Они нагло врут. Эта приятная суета в окружении таких же серьёзных и в то же время беспечных и неунывающих людей приятно радовала. Пьянила. Страшно подумать, чего бы она лишилась, если бы решила вернуться домой! А в конце этой самой третьей недели произошло кое-что странное. Юля заскочила в подсобку, чтобы перекусить, где её встретила Лолла. Экстравагантная высокая дива модельной внешности, которой очень шёл образ Джессики Рэббит. Так вот, конец недели обещал быть горячим: работы выше крыши, ни присесть, ни прилечь, так что каждую свободную минуту стоило беречь и тратить действительно во благо передышки. — Киса, — ласково обратилась Лолла к Юле, — тут тебе письмо принесли. Юля опешила и застыла, не донеся бутерброд до рта. —Эм... А кто? — Паренёк какой-то. Я не читала. Она протянула простой белый конверт Юле. Одна сторона чистая, на второй ручкой написано ?Для Юмми?. Тайный поклонник, да? Она приподняла конверт, чтобы разглядеть его под светом лампы. Внутри вроде как листок. Ну… Ладно. Если это любовное послание, она так и быть, переживёт это. Внутри и правда находился лист, но вот написанное на нём, мягко говоря, изумляло. У кого-то времени вагон и толстенький пазик, раз неизвестный так запарился. Из вырезанных журнальных букв всех цветов и размеров складывалось странное послание. Питер, Юмми и Лолла — цирковые клоуны. Во время отпуска они зарабатывают, как могут: каждый из них владеет двумя профессиями из шести: писатель, скрипач, водитель грузовика, игрок в гольф, парикмахер, инженер. Сможешь ли ты определить, кто какими профессиями владеет, если: Водитель грузовика ухаживает за сестрой игрока в гольф. Скрипач и инженер посещают школу волонтёров вместе с Питером. Водитель грузовика насмехается над розовыми волосами скрипача. Юмми получила от инженера в подарок коробку шоколадных конфет. Игрок в гольф купил подержанную машину у писателя. Лолла съедает пиццу быстрее, чем Юмми и игрок в гольф. Важное дополнение. Сегодня пятница. Разгадай эту загадку до вечера субботы, и получишь главный приз. Тик-так, тик-так.