Часть 3 (2/2)

— Да-да, покинули. Не торопись, вспомни всех.

— Трое, кажется... Нет, погодите, еще Спенсеры, четверо. Пятеро! Ростовщик Сэм Питтерсон закрыл свою лавку на прошлой неделе и, по слухам, уехал к родне на другой конец материка.

— Пять семей. И это только на одной улице. Не считаем погибших и пропавших без вести — неплохая получается статистика, а? Тогда тоже все начиналось подобным образом. Люди снимались со своих мест и уезжали тем чаще, чем больше странного происходило в городе. Сначала отдельные семьи, потом целые кварталы. Закрывались лавки, магазины, таверны... А потом на смену людям стали приходить монстры. Мы не сразу это поняли, а осознав, быстро привыкли. Раньше за оградой мелькала спина дяди Тома, а теперь лохматая тварь с зубами в два ряда, невелика разница. Там, где когда-то надрывным криком по пятницам вопила на своего мужа миссис Литтл, теперь почти ежедневно раздаются вопли какой-то адской птицы. Вместо собаки, лаявшей из-за забора, теперь шевелятся длинные склизкие щупальца, их нужно обходить по другой стороне улицы, но они, по крайней мере, молчат. Удивительное дело, к каким только вещам ни привыкает человек, лишь бы не менять место жительства. Все проходило спокойно, насколько это возможно в описанных мною условиях, а потом начали появляться врата. Вот тогда мы узнали, что такое настоящий ужас, но было уже поздно. На самом деле все решилось в очень короткие сроки. Кажется, и месяца не прошло между первыми и последними открытыми вратами. Мы толком не умели с ними обращаться, только Акачи, но она уже тогда была немного безумной, и мы старались не связываться с ней лишний раз. Она ходила туда, прямо во врата, творила там свои заклинания, а потом рассказывала нам про неведомые миры, которые видела по ту сторону. Мы еще смеялись над ней за спиной, глупцы...— А потом? Чем все закончилось?

— Потом пробудился Древний, эти твари все-таки призвали его. Прости. Я не хотел обижать твой культ, но сама понимаешь, хорошего в нем мало.— Но они не говорили, что им удалось призвать Древнего!

— Еще бы они сказали. Такой провал... Представляю, каким позором им кажется эта история. Нам удалось вернуть его туда, откуда пришел, но ради всего святого, что у тебя есть, не заставляй меня вспоминать эту битву. Скажи, на фото, что ты видела, была центральная площадь с колоннадой? Ну, то, что от нее осталось.

— Да. Это фото потрясло меня больше всего. Земля усеяна скелетами...

— Скелетами! А когда-то это были люди, такие же, как я или ты. Многих из них я знал по именам. А ты говоришь — скелеты. Я до сих пор вижу эту площадь во сне. И множество рук, которые хватают меня и тащат к себе. Большим чудом было то, что мне удалось тогда выжить. Но не думаю, что моя удача бесконечна.— Вы думаете, им удастся повторить это? Призвать... ЕГО?

— Конечно удастся. Почему нет? Получилось один раз, получится и в другой, еще и ошибки небось учтут, подонки. Еще раз извини.

— Но что нам тогда делать?

— Нам? Не знаю, лично я бы предпочел погибнуть до того, как это случится. Но если не повезет, то либо красиво умереть, будучи принесенным в жертву во славу древнему божеству, либо попытаться еще раз вернуть его обратно в свой мир.

— А если мы не сможем?

— Значит, погибнем. Не будет больше ни Аркхэма, ни Америки, ни-че-го. Тут ведь какая штука, второго шанса у нас не будет.

Диана замолчала, поеживаясь. Декстер думал, что она уже ничего не скажет, но, когда он допил свое вино и собрался уходить, она вдруг заговорила, тихо, быстро, глядя немигающим взглядом куда-то поверх его плеча, словно читала по памяти заранее заученный текст.

— Они показывали нам фотографии. Там был город, некогда живой, как наш, но теперь заброшенный. Вы, конечно, знали его другим, а для меня он навсегда останется умершим городом, который я никогда не увижу наяву. Та площадь со скелетами вовсе не выглядела страшной. Как старые картины про войну: ты знаешь, что тут сражались люди, ты знаешь, что они погибли, но разве это страшно? Другие фотографии были много хуже. На одной запечатлен магазин "Магические штучки", я не забуду эту вывеску, даже если захочу, потому что на ней сидит что-то жуткое, похожее на очень старого и страшного младенца с крыльями, оно смотрит прямо на того, кто держит камеру, и улыбается... А под ним прямо на земле возле магазина сидит скелет в хорошей, дорогой одежде. Наверное, покупатель или даже владелец магазина. Только у скелета нет головы. Совсем. Руки, ноги, все на месте, даже сумка, а головы нет. И младенец с крыльями улыбается. Я постоянно вижу перед глазами эту картину. А на другой фотографии вовсе нет скелетов, есть только их части. Рука, нога, кажется... И два черепа, большой и поменьше. Все это во дворе дома. Дом такой приветливый, знаете, с красивыми ставнями, с резной дверью, шторки на окнах... и то, что осталось от хозяев. Прямо во дворе. А из окна смотрят чьи-то глаза, две точки светятся. Там теперь новые жильцы. Еще помню фотографию улицы. Она выглядит так, словно люди на минутку отошли по своим делам, но сейчас вернутся, кто за прилавок в магазине, кто к своей телеге, дети подберут брошенный мяч, женщины найдут забытую корзину с вещами и кружевной зонт... но, если присмотреться, можно увидеть крылатую тварь на флюгере одной из крыш. И другую тварь, выбирающуюся из чердачного окна. Щупальца из тени водостока. Что-то бесформенное и черное в кустах. И черную кошку на крыльце дома, не знаю, как она выжила. А может, это тоже монстр, принявший облик кошки. Когда нам показывали эти фотографии, то говорили о том, что так будет, если все пойдет не по плану. Если мы не будем следовать указам старейшин, и ритуал пройдет неправильно или прервется раньше времени. И что если мы все сделаем правильно, то этого не случится, а мы станем первыми вестниками новых богов. Я... я правда не знала. Не думала, что все это на самом деле — единственный итог всему. Мне страшно. Я не хочу, чтобы Аркхэм стал таким же!..

Декстер посмотрел на нее сочувственно.

— Поэтому я и говорю, что все эти игры с Древними богами — очень плохая затея.