Глава 6 (1/1)

За все в этом мире нужно платить, а за удовольствие тем более. Время расплаты придет рано или поздно, отрицать это глупо. Однако все равно искреннее хочется, чтобы судьба сжалилась над тобой и сделала исключение. Именно такими рассуждениями была забита голова яута, ведь своими действиями он подписался на смертный приговор или, если очень повезет, на позорное изгнание в нижние катакомбы к другим из"Испорченной крови". Да и среди преступников с таким клеймом долго не протянешь. Каждый из них жаждет восстановить свою запятнанную честь.Зачем охотник спас ксеноморфа, неужели не мог оставить там? Нет, конечно, без чужого Иёджи сам не выбрался бы из лаборатории. Но разве он не мог закончить на этом их сотрудничество? Какого черта он вообще на ту проклятую планету прилетел? Желал приобрести трофей, а получил головную боль и риск оказаться в самом низшем ранге. Идиот, не подумал чему это все чревато. По сравнению с настолько ужасными последствиями, даже внеземное наслаждение блекло. Уж лучше воин совершит самоубийство и докажет, что в нем осталась капля достоинства, и не будет жить в постоянном страхе сболтнуть лишнего. Сейчас это самый правильный вариант.Яут потянулся к наручному компьютеру, вспоминая нужную ему комбинацию для самоуничтожения. Этой команде обучают практически с рождения, по Кодексу охотничьей чести лучше совершить почетное самоубийство, чем умереть от ран или позволить попасть их оружию в руки другой расы. Но, кажется, у Богов на него свои загадочные планы или у Семнадцатой, которая прижалась к Иёджи и уткнулась ему в грудь, не позволяя воину и пальцем прикоснуться к устройству. При попытке высвободиться Кайндэ точно проснется и уже от охотника на шаг не отойдет, а если он постарается самоликвидироваться, то Семнадцатая, почувствовав опасность, примется "спасать" яута. Причем обычным для нее и других ксеноморфов способом, то есть отрыванием угодившей в ловушку конечности. Хотя Иёджи сомневается в таком развитии событий после произошедшего. Возможно, после пробуждения королева станет бояться охотника, как огня и прогнать её подальше будет легче легкого.Гадать о дальнейшем можно сколько угодно, лучше подремать в это время, раз уж сопротивление бесполезно. Только держать руку, прижатую к телу, словно по стойке смирно, ужасно неудобно, из всех сил охотник сдерживался, но все же, переступил через себя и приобнял ксеноморфа, и как ни странно чувства отвращения или брезгливости он не ощутил. Лишь прохладу, исходившую от Семнадцатой, так как своего тепла Кайндэ почти не выделяют. Может, из-за этого она тыкается в него, словно маленький детеныш к матери, чтобы согреться. Сейчас она абсолютно беззащитна, даже шипы и тому подобные острые выступы не опровергали этого. Покажи она свою слабость кому-то другому, ее череп давно красовался бы в чьей-нибудь коллекции. И Иёджи, не имея долга пред чужим, тяжким бременем, висящем у него на шее, совсем не прочь заполучить редкий трофей. Голова молодой королевы может послужить отличным подспорьем для перехода в ранг "Опытной крови". Но, увы, Кодекс чести важнее. Так близко, и так далеко. Лучше поскорей уснуть и скрыться от этих навязчивых мыслей.Только Яут сомкнул глаза, как нечто мокрое и твердое коснулось его челюстной перепонки. Охотник надеялся, что ошибся в своей догадке. Язык, похожий на вторую пасть, уткнулся ему в щеку. Получив такой "поцелуй" воин вспылил не на шутку. — Мерзкий Кайндэ, да как ты смеешь? Гадость!— ксеноморф сразу же убрала язык и, извиняясь, неловко обняла Иёджи, но сделала только хуже.

— Ты думаешь, если я с тобой переспал, то испытываю к тебе что-то кроме презрения! Отпихнув от себя Семнадцатую и обильно выражаясь ругательствами , воин поторопился к ближайшему водоему, по пути по и дело вытирая след от проявления привязанности Кайндэ. Ничего более отвратительного с ним не случалось. Хоть Иёджи заблуждался насчет зловония слюны чужих, она не пахнет гнилью, обыкновенная, как и у него самого, однако особого облегчения этот факт не придавал.Затерев перепонку до зудящей боли, охотник успокоился. Чего-чего а такие действия со стороны королевы были полной внезапностью. Он отреагировал спокойнее если бы ксеноморф напала на него, за то что Яут сделал. Но как ни крути воин сам виновен, озабоченный дурак, не сдержал себя, дал волю желанию, и вот результат: стоит на берегу и отмывает слюну Кайндэ. Дабы отвлечься и смыть с себя следы вчерашнего Иёджи окунулся в воду, она уносила все мысли и заботы куда-то далеко, только запас кислорода не бесконечен, поэтому наслаждение от подводной жизни ограничено. Приходиться всплывать на поверхность за очередным глотком воздуха. Яут быстро пресытился наблюдением пейзажей. Все-таки он отнюдь не мечтатель, реальный мир для него важнее и привычнее, чем глупые несбыточные грезы. Да и такое поведение в обществе, где дело ценнее слова - верх идиотизма.Ладно, пора возвращаться на судно, и побыстрее. азгуливать, в чем мать родила очень неудобно. Тогда охотник молнией вылетел с корабля и совершенно не раздумывал о наличие на теле одежды. Без минимальной амуниции крайне неуютно особенно утром без подогревающей сетки, но Иёджи не какой-то там неженка, а умелый воин, прошедший через тяжелейшие тренировки и опаснейшее посвящение боем. Однако заболеть может и рядовой охотник, и бывалый ветеран. Наверно, это единственный случай, не считая смерти, когда статус не важен.Постепенно ускоряя шаг, яут добрался до "дома". Его встретил пустой корабль, чужой словно испарилась, оставив лишь помятую постель. Кажется, Иёджи напугал королеву, или та обиделась на него. Женщина есть женщина, будь она ксеноморфом или яуткой, как бы грубо это ни звучало. Ничего, пошляется, вернется, чужой хоть по природе создание дикое, Семнадцатая с рождения привыкла к людям, а впоследствии и к охотнику. Зато никто не будет мешать ему ремонтировать судно своими воплями и тому подобным. Время пролетело незаметно за таким важным делом. Нужно было развести костер, пока позволяла видимость, и позаботиться об ужине, благо отличную добычу он поймал еще давно. Туша спокойно висела, привязанная вверх ногами к ветке дерева. Кайндэ все еще не было, и в душе Иёджи начали появляться семена волнения, но он безжалостно давил их в зародыше. Ксеноморф - опаснейшее существо во всей вселенной. Ничего с ней не сделается, тем более другие плотоядные предпочитали не показываться королеве, если они вообще здесь водятся. Чтобы, наконец, выкинуть эту чушь из головы, воин посильнее впился клыками в жареное мясо. Есть, конечно, выражение: "Кусок в горло не лезет", однако организму плевать на душевные переживания, он требует пищи и все тут. Когда с трапезой было покончено, воин остался сидеть у огня, ссылаясь на отсутствие усталости. За время, что Иёджи пробыл у него можно пораздумывать над многим, но все размышления как назло крутились вокруг глупого Кайндэ. Все попытки думать о чем-то отдаленном сводились к ксеноморфу самым непонятным способом, и так, пока последний уголек не отдал свою последнюю искорку света, и лес окончательно погрузился в кромешную тьму. По памяти добравшись до кровати и сбросив с себя одежду, яут завалился на постель, без королевы на ней стало намного свободнее. Теперь есть место, где развернуться, конечно, чужой сама спала почти на краю, все равно для охотника места слишком не хватало. Воин намного габаритнее по сравнению с Семнадцатой, а про обычных Кайндэ и сказать нечего, на их фоне Иёджи выглядел горой мышц. Однако видимость обманчива: чужие хиленькие только с первого взгляда, на самом деле простому трутню сил хватит переломать яуту все кости. Снова укорив себя за раздумья о ксеноморфах, охотник сосредоточился на отдыхе, у него это мастерски получилось. Всего через минуту он с головой ушел во Владения Богов Сновидений. Утро воин встретил отлично выспавшимся и полным энергии, все-таки есть плюсы жизни в одиночку. Он никогда бы не подумал, что спать "звездой", раскинув руки с ногами в разные стороны, такое блаженство. Воин привык к ограничению пространства массивной головой Семнадцатой и предполагал вновь почувствовать его ночью, но этого не случилось. И плевать, главное чужой не отвлечет яута от первостепенной задачи. Что ему, охотнику практически в ранге "Опытной крови", беспокоиться о каком-то Кайндэ. Он уже должен вовсю упражняться во владении оружием на берегу, а не стоять на одном месте, забивая свою голову ерундой.Приходу Иёджи с тренировки никто не обрадовался, и лишь гробовая тишина взирала на него своим ледяным безразличием. Яут рассчитывал на возвращение королевы, но, кажется, чужой еще не нагулялась. Зато сегодня ночью кровать будет в его полном распоряжении. А Семнадцатая обязательно вернется, в этом охотник совершенно уверен, ведь она все еще домашняя, если можно так выразиться. Инстинкты у королевы резались, как будто зубы у маленького ребенка, хоть и с большой скоростью. Выжить в одиночку она, конечно, сумеет, но только ворошением гнезд. Охотиться на большую и быструю добычу ксеноморф не способна.Несколько дней проведенные без Кайндэ благотворно повлияли на починку двигателя. Но не на настроение воина. Он начал замечать, что дни превращаются в настоящую рутину, а ксеноморф вносила разнообразие в эту смертную скуку. Поэтому все утро яут боролся с желанием пойти поискать чужого, но безуспешно. В итоге, побродив по окрестностям, Иёджи обнаружил на стволе следы когтей королевы, значит, он выбрал верное направление, которое вело дальше в лес. Однако чем больше воин углублялся в него, тем больше Иёджи что-то не нравилось, он не мог объяснить почему, просто предчувствие. Охотник где-то полчаса шел по пожеванным листьям, веткам и траве, пока все-таки не нашел подтверждение своему опасению, на дереве красовались очередные отметины, только рядом со сдвоенными следами, принадлежащими королеве, находились совсем другие. Это дало серьезный повод для беспокойства, раньше здешние хищники себя не проявляли. Судя по ширине и глубине отметины, животное размером с чужого или чуть меньше и, возможно, нападает из засады, так как местные травоядные действительно огромны и атакой в лоб их не возьмешь, уж он то знает, если так и есть, то и численность зверей точно превышает пять особей. Как бы оно ни было, надо продвигаться. Иёджи уже в открытую беспокоится о королеве, глупом маленьком Кайндэ, разумом схожим разве что с ребенком. Следовало бы подумать о гордости и хладнокровии, но сейчас не до этого. Яут и так в долгу перед ней, а после того как он влез на Семнадцатую, воин просто обязан за ручку довести ксеноморфа до улья. Недюжая сноровка помогала охотнику не упускать из поля зрения следу чужого ни на мгновение при сумасшедшей скорости.И вот, наконец, на фоне лесного пейзажа начало выделятся вычурное темное пятно, без сомнений это королева. Она стояла к нему спиной, увлеченная поеданием чьей-то туши, жадно отрывая и глотая куски плоти, и Иёджи, стараясь снова не напугать Кайндэ, всячески показывал свое присутствие. У яута, словно камень с души свалился, все же он забыл, насколько сильны ксеноморфы. Семнадцатая оторвалась от добычи, как раз ей оказался обладатель тех отпечатков на дереве, об этом свидетельствовала форма когтей на валяющейся рядом оторванной лапе. Однако королева не выглядела дружелюбно настроенной, даже после того как увидела воина. Она пятилась назад, но при этом громко шипела, выдвинула вперед головной гребень и демонстративно махала хвостом, чтобы выглядеть больше и внушительнее. Только дешевыми фокусами Иёджи не испугаешь, тем более такую реакцию он почти и ожидал. — Думаешь, я тебя боюсь? Заканчивай!— властный тон охотника не произвел ровно никакого эффекта.Как будто это не прирученный людьми чужой, а совершенно дикий, росший всю жизнь в улье вместе с сородичами, ксеноморф, и если бы яут не был на все сто процентов уверен, что это именно тот Кайндэ, с которым он сбежал, то действительно поверил бы. Однако эти неумелые попытки устрашения, всем видом показывающие страх, лишь забавляли. Подойдя к Семнадцатой ближе, охотник сел перед ней на корточки, так чтобы их лица находились на одном уровне, чем вызвал на себя большую порцию агрессии со стороны ксеноморфа. Иёджи игнорировал злость королевы, уверенно положил свою руку ей на голову. Чужой продолжала шипеть на охотника, но после пары секунд успокоилась и замерла на месте. Похоже, он единственный из яутов, который гладит ксеноморфа, словно домашнего питомца, того и гляди замурлычет. Однако увлекаться ему категорически не стоит, тогда все тоже невинно начиналось, Семнадцатая почти незаметно отступает назад, кажется, доверие к Иёджи сошло на нет. Отстранившись от нее и направившись к кораблю, охотник похлопал по ноге, призывая застывшего чужого идти за ним. Оглянувшись на трупик несостоявшегося хищника, Кайндэ, неспеша, побрела за яутом.Сегодня Иёджи снова заснул в тесноте, зато довольный, что практически все вернулось на круги своя. Только теперь чужой сохраняла между ними едва заметную границу и спала уже чуть ли не навесу. Воин двигался к стенке как мог, но места от этого больше не становилось. Значит, королева будет довольствоваться свободой лишь дневного сна, а ночью придетсяобходиться так, и ничего тут не попишешь. Утром он отправиться на выполнение своего ежедневного моциона и оставит кровать в ее полную власть. Для чужого будет достаточно времени, чтобы выспаться вволю. И таким шансом ксеноморф воспользовалась в полной мере, решив пропустить денек другой. Абсолютный рекорд для нее. Кайндэ даже не шевелилась, словно обратилась в каменное изваяние.Пробудилась королева поздней ночью, когда тьма правила своим балом, и ее дети выходили на празднество, а дневные зверьки, привыкшие к свету, мирно спали в своих норках. Движение на противоположной стороне кровати не побеспокоило яута, пребывающего в глубоком сне. Только вместо радости к спасителю, Семнадцатую охватила лютая ненависть. Не за то, что произошло несколько дней назад, так как она еще не совсем разобралась, проявлением чего это являлось. А за кровь своих братьев и сестер на нем, которую чужой чувствует, хоть уже прошло так много времени. Злоба распирала ее изнутри, вырываясь наружу сдавленным рычанием, в голове крутилось безграничное желание убивать, разрывать на части и уничтожать всех, в ком не течет родственная кислота. "Кровь за кровь "— единственный справедливый суд, существующий в мире. Смерть заслужила каждая тварь, отобравшая жизнь у её собрата. Чужой тряслась от неимоверной жажды убивать. Сейчас всеобщий Разум ксеноморфов управляет ей. Раньше она боготворила воина, теперь же Семнадцатая поняла он – убийца и только, и сердце хочет насладиться чарующим бальзамом мести. Наклонившись к шее яута, открыв пасть, и высунув из нее вторую челюсть, королева втягивала воздух для быстрого и сильного удара. Мгновение и язык выталкивается изо рта наравне с выстрелом из охотничьего бластера, но ему было не суждено достигнуть цели, а лишь застыть в паре сантиметров. Еще чуть-чуть и чужой сама не смогла бы остановить его при всем желании и совершила бы непоправимую ошибку. В последний момент приступ ярости отступил, ум прояснился, и пришло осознание того, что она собиралась натворить: убить своего спасителя, единственного кто был так добр с ней. Инстинкты и Разум собратьев просыпались в ней все чаще. Нужно

прогуляться и унять накатившее "безумие", а так как бесцельно шататься по окрестностям не хочется, оставался один маршрут – к реке. Стараясь не клацать когтями по металлическому полу, королева как можно скорее покинула корабль. Следуя по изрядно вытоптанной за несколько дней тропе, Семнадцатая вышла на берег спокойно бегущей речушки. Ночью жизнь в лесустановилась совершенно иной, более опасной. Любой шорох мог оказаться затаившейся хищной тварью, поджидающей зазевавшуюся жертву, вот только трястись от каждого звука или шевеления, подозревая в них охотника, удел добычи, отнюдь не ксеноморфа. Скорее местная верхушка пищевой цепи сама должна трепетать перед ней. Чужой уже заявила о своей силе, когда убила ту молодую самку, напавшую на нее, причем без особого труда. Пара ударов лапой, и соперница испустила дух. Возможно, самцы этого вида более могучие противники, и, поскольку королева этого не знает, будет вести себя поскромнее. Но скоро ей удастся это выяснить. Ночной водопой Семнадцатой не остался незамеченным, она это тоже прекрасно поняла, хотя и продолжала мирно пить, как ни в чем ни бывало. Парочка лазутчиков притаилась в зарослях совсем близко, они даже подкрадывались против ветра, "тщательно" скрывая свой запах. Наивные дилетанты не ведают, чо Кайндэ ощутила их с самого начала, и сейчас просто притворяется, куда уж им тягаться с таким идеальным существом. Единственное, что беспокоило ее это постоянно растущее количество врагов. Похоже, поквитаться с чужим явилась вся стая. Они быстро окружили королеву, но предпринимать что-нибудь еще рано, первый шаг за ними. Однако те не торопятся действовать. Это бездействие с двух сторон могло продолжаться немыслимо долго, пока, наконец, молодняк не выдержал напряжения и ринулся вперед, чего и ждала ксеноморф. Их нелепые попытки запугивания и слабенькие атаки были просто смешны. Свернув одному шею, раскрошив череп другому, и напоследок переломав хребты двум оставшимся, Семнадцатая демонстративно взяла за шкирку мертвого детеныша и швырнула его в сторону. Поражение выводка спровоцировало нападение всей стаи, точнее четырех крупных особей, а те, что помельче, оставались отстраненными наблюдателями в кустах.Все-таки ее предположение оказалось верным: самцы больше и число всевозможных костных выростов на их телах зашкаливает, с такими совладать будет крайне сложно. Не медля ни секунды, один помчался прямиком на ксеноморфа, размахивая увенчанной рогами головой.Увернувшись в последний момент, она оставила на память нападавшему глубокий шрам на морде, от чего тварь еще больше озверела и призвала себе на помощь сородичей. При нападении сразу нескольких противников, проблематично уворачиваться и атаковать одновременно, особенно если твое оружие ограничено зубами и когтями,а о длинном и массивном хвосте чужой забыла. Обычно пользуются только жалом на конце, зато сейчас он подойдет, как хлыст, утыканный шипами. Один взмах и позвоночник ломается, словно сухая веточка. Рухнувший зверь, безуспешно пытаясь встать, захлебнулся собственной кровью, ручьем хлынувшей из пасти. Пока королева была занята им, другой воспользовался этим слабым местом и вцепился в ногу ксеноморфа, но каково было его удивление, когда вместо обычной горячей крови потекла молекулярная кислота, которая вмиг, с приятным шипением для слуха Семнадцатой, растворяла клыки, язык, нёбо и устремлялась дальше, превращая все на своем пути в кровавое месиво из костей, мяса и мягких тканей. Нижняя челюсть болталась на пузырящемся лоскуте кожи, горло представляло собой зияющую на шее дыру, не позволяющую воздуху поступать в легкие, и таким образом душащую зверя. Аромат от реакции расщепления, распространившийся на многие метры, будоражил сознание и помогал не обращать внимания на боль в голени. Чужой потеряла всяческое желание парировать или уклоняться, мечтая лишь рвать заживо, погружать зубы и когти в теплую плоть и наблюдать предсмертные муки наглецов, посмевших поднять на нее лапу. Уверенность хищников поубавилась, стая потеряла уже двух отличных бойцов, а эта увертливая дрянь обошлась всего лишь легкими ранениями. Поэтому впредь они будут нападать исключительно вместе и, остерегаясь крови, стараться свернуть королеве шею. Постоянно атакуя, двое последних тварей не позволяли Семнадцатой перевести дух и контратаковать, и ксеноморф была вынуждена забраться на близстоящее дерево, и так оказаться вне их досягаемости. Звери напрасно пытались влезть на него или допрыгнуть до ксеноморфа, но это не мешало им пробовать вновь и вновь. Чужой дождалась момента, когда морда животного окажется достаточно близко, и со всего маху врезала по ней ногой, когти как раз пришлись на место глаз. Жаль,они не были столь длинными, чтобы достать до самого мозга, иначе сейчас стало бы на одну проблему меньше. Стряхнув с лапы жижу, которая некогда являлась глазными яблоками, чужой дразнила своим шипением этих тварей. Ослепленный зверь взбесился и, желая лишь раскромсать эту тварь, наплевав на ее смертельно опасную кислоту, принялся с разбега таранить дерево на ощупь, часто промахиваясь или попадая по соседним стволам. Второй тут же пришел ему на выручку. Под таким сильным натиском даже такое мощное дерево долго не выдержит, так что придется снова вступить в бой. Главное разделаться со слепым, он сейчас наиболее уязвимый, а уж в битве один на один королева справится.Приземлившись на спину безглазого и вцепившись изо всех сил в нее, она быстро орудовала языком и жалом на хвосте, в надежде нанести максимальный урон, однако покров, напоминающий панцирь, пробить слишком тяжело. Все это время зверь метался по всему берегу, врезался в камни, деревья, своих собратьев, прятавшихся в кустах, только сбросить Семнадцатую у него не вышло, но чужому тоже не удалось серьезно ранить его. Значит, ксеноморфу придется опять прибегнуть к свойствам своей крови, и ради этого сильно прикусить вторую челюсть или как-то по-другому ранить себя. Слепой не унимался и продолжал носиться, вставать на дыбы, падать, подниматься и так пока не почувствовал раздирающую внутри адскую боль, прожигающую и пожирающую тело заживо. Естественные "доспехи", не раз спасавшие его от серьезных травм, растворились, как будто тонкая пленка, некоторые органы вываливались наружу, остальные, державшиеся за еще не тронутые кости и мышцы, тоже спешили распластаться по земле на радость падальщикам. Вся эта розовато-багровая мешанина, похожая на переваренный обед и обладающая характерным запахом, хлынула отовсюду. Обидно, конечно, столько мяса пропало, так уж вышло, тем более сейчас предстоит схватка с последним и самым огромным из этой четверки, которого Семнадцатая успела наградить шрамом. Тот не спешил совершать опрометчивые поступки, хоть и был готов без промедления наброситься на существо, из-за которой он лишился лучших представителей его стаи. Они оба ходили по кругу, показывая друг другу свою смертоносность и злобу, однако прекрасно понимали, что отступление равносильно смерти, единственная возможность остаться в живых — это уничтожить противника. На этот раз не удержалась королева и атаковала первой, желая покончить все одним точным попаданием в голову. Опытный вожак ожидал именно такого поведения и встретил чужого мощным ударом лапы. Он повалил ее, наступил на горло и хвост, Семнадцатая, судорожно хватая ртом воздух,что есть сил впилась в его лапу. Зверь взвыл, и только сильнее навалился весом, не обращая внимания на разодранную почти до кости конечность. Однако ксеноморф не желала сдаваться. Если королева высвободит хвост, то у нее будет шанс прикончить вожака. Оставив в покое его лапу, она со всей силы ударила ему в нижнюю челюсть,. Тварь, не ожидавшая такого ярого сопротивления, как и задумывалось, отвлеклась и позволила вытащить из-под себя единственную надежду на спасение. Взмах и гулкое эхо падающего тела разнеслось на километры. Вожак взвизгнуть не успел, как ему вспороли брюхо, но и после смерти зверь умудрился доставить хлопот, рухнув прямо на королеву. Прямо как в первые секунды жизни, Семнадцатая прогрызала путь через носителя. Тогда королеве совсем не желала покидать уютную колыбель, но все равно маленького грудолома одолело любопытство, и она показала, почему на этой стадии чужие так называются. Ксеноморф вгрызалась в родные стенки яслей, они были замечательными на вкус, а потом увидела яркий искусственный свет от ламп и снующих туда — сюда людей.А сейчас хотелось свернуться комочком и спать посреди мягких органов, в тепле и безопасности, не возвращаться в такой враждебный мир. Но долго эта утопия не просуществует, нужно возвращаться во "внешний мир", тем более яут будет волноваться,. Придется собственноручно уничтожить миниатюрный рай. Кромсая и сжирая любые препятствия на пути, чужой снова очутилась в холодных объятиях ночи. Никто из наблюдателей схватки не посмел проявить малейшую агрессию по отношению к ксеноморфу, наоборот, увидев, что монстр выжил, остатки стаи сбежали, поджав хвосты и жалобно скуля. Грозно прорычав им вслед, она гордой походкой направилась назад на корабль. Пусть сил почиститься от крови не осталось, слабо отряхнуться - все, на что королева оказалась способна, а то, что она еще такая измазанная улеглась рядом с охотником, явно не понравиться последнему. Но это будет завтра, сейчас ксеноморф просто ужасно хочет спать.