21. Sweet dreams are made of this (1/1)
*** Сон какой-то тягучий, просыпаться ненормально тяжело. Обычно Брюс спит чутко, встает рано и всегда бодрым. Годы тренировок дают о себе знать. Но сегодня все не так. Сегодня он чувствует себя лежебокой. Открывает глаза, пытается привыкнуть к полутьме спальни. Не узнает очертания предметов. В груди тяжело, будто кто-то навалился на него. Скашивает взгляд — и правда, Харли. Харли Квинн?! Брюс не понимает, что она здесь делает. С ним. В спальне. В неглиже. Красная комбинация мало что скрывает, но, к своему удивлению, Брюс и не против. Ему хочется погладить пальцами эти ужасно-белые трупьи плечики, хочется снять с нее это прозрачное недоразумение, как делал много раз. - Доброе утро, любимый, - шепчет желчно Квинн, приподнимается на одном локте и смотрит на Брюса в упор. Глаза у нее красивые, небесно-голубые, - я должна задать тебе один серьезный вопрос!- Д-да, - Брюс неожиданно теряется, все еще не может до конца проснуться. - Кто такая Джули? - вопрошает Харли, садясь в постели, выудив откуда-то листок бумаги, - Селина, Вики, Джун, Диана, Памела, Талия, Сильвер? - продолжает она словно настоящий государственный обвинитель, - Рейчел, Наталия, Джезабель, Веспер, Шондра, Саша, Аманда, Коннер?! - Харли почти что срывается на крик. - Что? - непонимающе переспрашивает Брюс и хмурится. Он действительно не понимает, о чем говорит Харли, впервые слышит все эти имена, - Откуда это все? - Ты говоришь во сне, любимый, а я во сне записываю! - Харли грозно хмурится, восседая на бедрах Брюса. Это было бы еще более угрожающе, если бы не кокетливо спустившаяся лямка прозрачной ночной сорочки. - Эээээ,я думал, как назвать нашего ребенка, если родится девочка, - это самая глупая отмазка из возможных, но величайший детектив в мире другой почему-то не может придумать. Но Харли верит ему, лукаво ухмыляется и говорит: - Мистер Уэйн, мы ведь всего неделю назад поженились! Но я вижу, что вы скорострел в таких делах, - она смеется, а Брюс действительно вспоминает и свадебную церемонию, и клятвы верности, и бурную первую брачную ночь. Это невероятно, но огромное кольцо на пальце Харли не даст соврать. Оно ведь сделано в виде символа Бэтмена и обсыпано бриллиантами, словно рождественская ёлка. Что-то неприятно колет в сердце, Брюс не верит, что мог бы подарить такую ужасную безвкусицу. Разве что его благоверная сама выбрала. - Я совсем забыла сказать, что звонил Гордон, кажется, он сказал, что Кошка сперла что-то ценное в египетском музее. Наверное, нам нужно пресечь ее преступные деяния? - Харли потешно округляет глаза, улыбается жарко и бесстыдно. Брюс смеется. Внезапно он тоже понимает, почему женился на ней. Легкая. Пока они одеваются и готовятся к выходу, Харли мимоходом сообщает, что уволила Альфреда, потому что он был слишком дотошен, но по доброте душевной разрешает Брюсу снова его нанять. Ведь не ушел же он далеко? Брюс мычит что-то одобрительное, но смотрит он только на задницу Харлс, туго обтянутую разноцветными шортами и на ее совсем не скромный корсет. Надо бы запретить ей так одеваться на задания, раз уж она теперь его жена. Харли переодевается сама. Меняет даже цветовую гамму. Не потому что хочет угодить муженьку, а потому что теперь она новый Робин. ?Ну, теперь у тебя новый партнер по жизни и в борьбе с преступлениями тоже?, - ухмыляется Харли невинно, оглаживая пышную зеленую юбку и красный корсет. Даже если бы и хотела, за Робина она никогда бы не сошла. Бэтмен только качает головой. Женщины. Угораздило же его влюбиться в самую пакостную из возможных. Не успев еще сесть в Бэтмобиль, они ссорятся. Начинает, как водится, Харли. Она замечает на стене огромную игральную карту с рожей Джокера, взвизгивает, орет на грани гипервентиляции и истерики. Что-то грязное, нечленораздельное. Палит из дробовика прямо по карте.- Как ты можешь держать это в качестве сувенира? Ты что не помнишь, что сделал со мной этот мудак? - орет Харли. Бэтмен знает. И потому, с одной стороны, чувствует себя неуютно, а с другой, заметно раздраженным. Это всего лишь гребаная карта. Его лучшая половина, как и обычно, сгущает краски. Как Джокер с ней справлялся? Чтобы не раздувать конфликт, Брюс обещает избавиться ото всех предметов, навевающих его Харли плохие воспоминания. Альфред, нашедшийся в багажнике Бэтмобиля, услужливо соглашается спрятать все трофеи подальше в подвал, чтобы не раздражать новую миссис Уэйн. Наконец, они садятся в машину. Но далеко уехать не успевают. Харли снова начинает пытать Бэтмена, откуда же все эти женские имена. Селина? Джезабель? Талия? Брюс уже не просто зол, он в ярости. Почем ему знать, откуда все эти имена узнала Харли? Как там говорится? Что было в Готэме, остается в Готэме? Но Харли распаляется, орет еще громче. Бэтмен понимает, что выхода у него нет. Веселящий газ — не его изобретение, но это идеальное лекарство для разбушевавшейся Харлс. Да простит женушка своего нерадивого муженька. *** Бэтмен встречает Джокера на сорок третьем этаже его же пентхауса. Он пришел договариваться, не драться. Это странно, может, но Брюс Уэйн не Супермен, не рыцарь без страха и упрека. Он — старый драный лис, который знает все правила игры. Если понадобится — убьет, если нужно будет — станетсоратником. Раньше такие вещи назывались конфедерацией, временным союзом не-друзей против рыбы покрупнее, настоящего серого волка.И никто не спорит, Джокер опасен. Очень и очень опасен. Он — маньяк, он — безумец, он умеет взять за горло того, кого нужно. Барбара не соврет, да и Джейсон уже никому не расскажет о том, что с Джокером играть не стоит. Но вот сейчас, когда на носу настоящая война, Джокер — это нейтральная территория, не враг и не друг, но мог бы стать союзником, если бы Бэтмен правильно разыграл карты. Пентхаус не набит охраной, как казалось Брюсу изначально. Главного героя Готэма главный злодей встречает расслабленно и спокойно. Он сидит в высоком кресле прямо под портретом короля и королевы. Он похож на себя с картины — идеальное совпадение — татуировки, неон, бледная неживая кожа. Восставший из ада позавидовал бы этому сочетанию. Джокер улыбается широко и прилежно, словно лучший ученик класса. Золотые грилзы обнажаются, делая его похожим на акулу. Он коротко смеется и жестом приглашает Бэтмена садиться. Брюс остается стоять на достаточном расстоянии и от самого Джокера, и от Джонни Фроста, статуей застывшего у дверей. - Зачем пришел? - спрашивает Джей сухо и вовсе невесело. И вот тогда Бэтмен замечает, что вся расслабленность и общий флер спокойствия — лишь напускное. Окна на сорок третьем этаже забраны железом, а может быть, и кевларом. Сейчас ставни раскрыты, впускают в гостиную солнечный свет, но это пока. На дверях обнаруживаются датчики движения и камеры. А у самого Джокера из-под пиджака виднеется не только наплечная кобура с двумя пистолетами, нотакже и поясная. Клоун не любит огнестрельное, предпочитает холодное. И вот тогда Бэтмен понимает, что Джокер на сделку пойдет. Иначе бы не готовился. - А ты не знаешь? - усмехается глухо Бэтмен. Они понимают друг друга прекрасно, но никто не хочет сдаваться первым. Не по-мужски как-то. Зато по-идиотски. Внезапно в комнату влетает чудное виденье. В красной полупрозрачной комбинации, в красном же халате, мечущемся за спиной кровавой птицей. Бэтмен смотрит на нее и чувствует, как неприятно пунцовеют щеки под маской. Это глупо. Это всего лишь сон. Но Харли Квинн из реальности ужасно напоминает Харли Квинн из его сна. Та же комбинация, тот же наглый вид, и даже то же огромное аляповатое кольцо на безымянном пальце. Брюс только сейчас замечает перстень в виде летучей мыши, обсыпанный бриллиантами. Точно, он не мог подарить такое убожество, но Джокер мог. - Папочка, я придумала! - кричит Харли и с разбега плюхается на колени Джокера. Тот морщится, от ярости жует губы, но ничего не говорит, предоставляя инициативу своей пассии, - Джезабель!!! Джокер скашивает страдальчески глаза на Харли Квинн, смотрит долго и уничижающе, жмет ее ребра свободной рукой.- Прикройся, - цедит он устало и нервно, заставляет Харли запахнуть халат, спрятать под ним небольшой живот, имя которому пока что Джезабель. Бэтмен чувствует странную смесь отвращения и облегчения. Конечно, всему виной этот дурацкий сон, приснившийся позапрошлой ночью.- Фанни, - вот хорошее имя, - замечает он вкрадчиво. Джокер зыркает на него свирепо и надменно, Харли умиленно и задорно.- Говори же, зачем пришел, - разрешает психопат снисходительно, и Бэтмен решает все-таки присесть. Почему-то он думает, что этот союз им всем на руку, почему-то он думает, что сейчас Джокер согласится на компромисс.