4 часть (1/1)
Прислонившись спиной к дереву, Я еще раз окинула взглядом Глэйд — свой новый дом, кошмарное пристанище, в котором я обречена провести, возможно, весь остаток жизни. Тень от увитой плющом стены вытянулась настолько, что уже наползла на край противоположной стены.Это помогло немного сориентироваться: деревянная хибара, погруженная сейчас в густую тень, находилась в северо-западном углу, а небольшой лес — на юго-западе. Сельскохозяйственный участок занимал северо-восточную часть Глэйда. В юго-восточной стороне мычала, блеяла и кукарекала всякая домашняя живность.Прямо в центре площади зиял все еще незакрытый люк Ящика — словно приглашал снова прыгнуть в него и вернуться домой, — а неподалеку, примерно футах в двадцати к югу, располагалась какая-то приземистая будка, сложенная из бетонных блоков. В будке не было ни единого окна, виднелась только мрачного вида тяжелая стальная дверь с большой круглой ручкой наподобие колеса, вроде тех, какие используют для задраивания люков на подлодках. Глядя на будку, я и сама не понимала, что сейчас чувствует острее: любопытство и желание узнать, что находится внутри, или боязнь очередного страшного открытия.Едва я переключила свое внимание на проходы в центре каждой из четырех стен Глэйда, как подошел Чак, держа в руках пару сэндвичей, яблоки и две металлические кружки с водой. Чувство облегчения, охватившее меня, удивило даже его самого — в этом мире он был не совсем одинок.— Фрайпан не обрадовался, что я пришел на кухню до ужина, — сказал Чак, усаживаясь под деревом и жестом приглашая меня сделать то же самое.Я села, взяла было сэндвич, но остановился: в памяти вновь всплыла чудовищная сцена в старом доме. Однако голод одержал верх, и я принялась за еду, ощутив во рту упоительный вкус ветчины, сыра.— О господи… — промычала я с набитым ртом. — Умираю с голоду.— А я что говорил! — невнятно отозвался Чак, уплетая свой сэндвич.Откусив еще несколько раз, я наконец-то задала давно мучивший его вопрос:— Так что все-таки случилось с этим Бени? Он же на человека перестал быть похож.Чак бросил взгляд на дом.— Я и сам точно не знаю, — пробормотал он. — Я его не видел…Я понимала, что Чак врет, но решил не давить на мальчишку.— Не думаю, что тебе бы понравился его вид, уж поверь мне, — сказала я, грызя яблоко.Я снова перевела взгляд на огромные просветы в стенах. Хотя отсюда и было плохо видно, ему показалось, что края каменных стен, ведущих в коридоры, какие-то странные. Глядя на стены, я вдруг почувствовал головокружение, словно не сидела у их основания, а парил над ними.Я тряхнулп головой и спросила:— А там что? Какой-то замок, что ли?Чак замялся.— Гм… Ну… я отсюда никогда не выходил…— Что-то ты темнишь, — сказала я, отправив в рот последний кусок яблока и делая большой глоток из кружки.До сих пор ему никто ничего толком не объяснил, и это начинало действовать на нервы.— Почему все здесь такие скрытные?— Так уж сложилось. В этом местечке творятся очень странные вещи, и большинство из нас не знает всей правды. В лучшем случае — половину.Чака, видимо, все это нисколько не беспокоило. Он был совершенно равнодушен к тому, что у него отобрали прошлое. Да, похоже, с ребятами что-то не так…Я встала и пошла в направлении восточного прохода.— Никто мне не говорил, что я не имею права осмотреться.Хотелось узнать об этом месте хоть что-нибудь, чтобы не сойти с ума.— Эй, погоди! — крикнул Чак, пытаясь догнать меня. — Будь осторожен. Эти штуковины вот-вот закроются.— Закроются? Ты про что?— Да про ворота!— Ворота? Что-то я не вижу никаких ворот.Впрочем, я была уверена, что просто так пугать Чак не станет. Было ясно — он упускает что-то очевидное. От этой мысли стало не по себе, и я замедлила шаг, уже не очень уверенный в том, стоит ли приближаться к стене.— А как бы ты назвала эти большие проходы? — Чак указал на неимоверно высокие проемы в стенах. Сейчас ребята находились в каких-то тридцати футах от них.— Я бы назвала их большими проходами.— Так вот, это ворота. И на ночь они всегда закрываются.Я остановился, размышляя над словами Чака. Что-то не сходилось. Я подняла глаза, посмотрел по сторонам и уставился на массивные каменные стены, ощущая, как недоумение постепенно перерастает в откровенную тревогу.— В каком смысле — закрываются?— Сейчас сама все увидишь. Скоро вернутся бегуны. Потом большие стены сдвинутся, и проход закроется.