VII (1/1)

Театра дух актером правит,Он создан множеством ролей.Внушив бессмертие?— прославит,И свергнет в царствие теней? Театральный Демон .3 раза по году спустя. Когда на голову тебе?— законопослушному гражданину, участвовавшему в освободительной войне, падает повестка в суд, ты начинаешь злиться. Это получается непроизвольно. Особенно, когда тебя вызывают в качестве свидетеля (ладно хоть не подозреваемого) по делу об убийстве… Отца Лилемана. Кто это вообще? Еврей какой-то? Если так, полковник не был с ним знаком, и в глаза не видел.Хьюго тоже был хмур. Альфа уложил дочь спать, и вернулся обратно в гостиную, где сидел злой и расстроенный омега.—?Кто мог его убить? Зачем кому-то убивать пастора? А вдруг меня тоже приплетут сюда? —?Пейс уронил голову на руки. Уивинг сел рядом с мужем, и поцеловал того макушку, обняв двумя руками, и стараясь как-нибудь утешить.—?Если вдруг тебя арестуют, я взорву тюрьму и освобожу тебя. —?Ли чуть улыбнулся, приоткрыв глаза, и опустив голову на грудь альфы.—?И как же ты собираешься ее взорвать? —?Хьюго хитро усмехнулся.—?Не беспокойся, насчёт взрывчатых веществ твои уроки не пропали даром.—?Насчёт бороды они точно канули в небытие. —?рассмеялся Ли, обняв в ответ мужчину.—?Я не разбираюсь в красоте и в бороде, зато разбираюсь в том, что касается будущего. Все будет в порядке. —?альфа усадил на свои колени мужа, бережно прижимая его к себе. 3 раза по 10 дней назад.Эрик Финч хотел убивать. Образно, конечно, говоря. Совершить такое тяжкое преступление ему бы не позволила усталость, вечно копившаяся в теле главного секретаря партии. Королевскую семью два года назад разыскали где-то во Франции, и королева снова заняла чисто номинальное положение.Как гражданину Британии Финчу было приятно знать, что в их стране снова ограниченная монархия. Как ирландцу ему было плевать на моральные устои англичан, и мизантропия при подобных мыслях обострялась, как надоевшая мозоль. Как человеку?— Эрику было все равно. Он снова сидел в своем кабинете, и листал отчёты экономиста, вяло слушая его вполуха.Молодой человек сам был куда занимательнее скучных и весьма средних цифр. Да, экономика растет. Да, упадка не предвидится. Но все это до страшной степени опротивело Эрику. Да ещё и Гарри, как звали экономиста, имел успех по дамской части. И вот это Эрика бесило. Какой-то завалящий экономистишка пригласил Иви на танцы, и она, черт возьми, пошла.Мужчина вглядывался в Уивинга, пытаясь разглядеть в нем то, что могло привлечь мисс Хаммонд. Темные волосы, темные глаза, забавные брови. Ещё обычно парень был молчалив, и по слухам участвовал в армии сопротивления. Ну конечно, ореол загадочного героя.—?Что-то не так, сэр? —?парень вопросительно на него посмотрел.—?Нет, свободны, мистер Уивинг. —?главный секретарь партии мысленно пролистал досье парня, которое видел пару лет назад. У Эрика была фотографическая память, и она как раз запечатлела графы с именем родителей его нынешнего соперника: Ли Гриннер Пейс и Хьюго Уоллес Уивинг.Поэтому, когда Иви позвонила ему (неужели она осознала, что секретарь партии явно солиднее молокососа-экономиста? А, нет, запрашивала разрешение на доступ к отчетам армии освобождения), и сообщила, что, кажется, раскопала убийство с фигурантом полковником Пейсом, Финч усмехнулся. С опозоренным сыном убийцы девушка точно порвет.Одного Эрик не учёл: на подозрении помимо пресловутого полковника был командующий полка?— Карл Лагерфельд, его крестный отец и хороший друг. Газеты пестрели сплетнями и слухами о предстоящем деле. Финч поморщился. Мужчина никогда не любил этих доморощенных писак, хватающихся за любую возможность пропихнуть свою вшивую газетенку поглубже в зад богатых инвесторов.Секретарь партии вышел из служебной машины, и наступил в лужу. Настроение, и без того бывшее ужасным, приобрело оттенок суицидальности. На него со всех сторон посыпались вспышки камер, и бесконечные вопросы, на которые Эрик не отвечал, и мрачно пропихивался через толпу журналистов.—?Чтоб вас всех. —?пробурчал под нос мужчина.Брюнет наконец втиснулся в двери, которые за ним захлопнули охранники, и облегчённо выдохнул. Здание старого суда было приятным. Даже если бы самого Финча за что-нибудь арестовали, он бы в этом здании чувствовал себя прекрасно. Но Эрика не арестовали, снимать его с должности и освобождать от ответственности партия не собиралась, и потому мужчина был зол.Оба пока только свидетеля сидели по разные стороны одной скамьи. Высокий русоволосый мужчина заметно нервничал. Лагерфельд молчал и вообще делал вид, что его не существует. С крёстным Финч не виделся с начала сопротивления Сатлеру, когда его с документами послали к Карлу в гарнизон.В зал суда журналистов не пустили, но это было к лучшему. Пусть говорят, что хотят, но заседания политических дел сам Эрик сделал закрытыми. А вот здесь как раз и попахивало изменой принципам партии. Карл был в своих раздражающих очках, и Эрик хищно всматривался в мужчину, чувствуя странное сожаление о том, что он дал Иви доступ к секретным материалам.Сама Хамонд сидела здесь же, и нервничала заметно больше второго свидетеля. В остальном зал был почти пуст. За Карлом сидел смутно знакомый Эрику актер, и поминутно вздыхал, косясь на мужчину, но ничего не говорил застывшему, как изваяние, бывшему кутюрье. Надо же, из швейной мастерской?— на войну. И судя по тому, что Лагерфельд подозревался в убийстве, с боевых действий он так и не вернулся.Эрик сложил руки на груди, бездумно переводя взгляд с одного лица на другое. В его обязанности входило присутствие на подобных заседаниях, и этот зал за три года стал ему привычнее, чем собственная спальня. Иногда Финч как бы случайно смотрел на Иви, но почему-то сегодня наблюдение за ней не вызывало в его душе светлых чувств. Наоборот, ему хотелось смотреть на все, что угодно кроме нее.С другой стороны дверей в суд раздались гневные крики, потом послышались удары. Сотрудники правопорядка напряглись и переглянулись, непроизвольно потянувшись за оружием. На мисс Хамонд не было лица, девушка побледнела, а в голове Эрика щёлкнула маленькая лампочка догадки. Ну конечно, Гарри Уивинг.Иной раз он мысленно и весьма ласково называл Иви дурочкой, но в тот день Эрик понял, что дурачком был он. С глухим треском дверь была сорвана с петель, и на парня нацелились пистолеты.—?Убрать оружие. —?рявкнул Финч, сделав знак охране поймать парня, но без глупостей. Гарри тяжело дышал, а из разбитой губы текла кровь. Омега со скамьи свидетелей перемахнул упомянутую, и первым достиг сына, пытаясь воззвать к его разуму.Младший Уивинг рвался в сторону трибун обвинения, крича оскорбления в адрес полицейской. Иви спряталась за спиной прокурора.—?Ты просто использовала меня, ради того, чтобы посадить за решетку моего отца! —?полковник побледнел, когда парня скрутили, и все же вывели из зала. Мужчина замер посреди коридора, глядя вслед Гарри, и Эрик вдруг подумал, что ему по-человечески жаль Уивинга.Карл оживился во время этой сцены, и это политик тоже заметил. Серебряный хвост слегка подрагивал, и судя по общей напряжённости позы мужчины, он тоже был весьма зол. В первый раз за все нахождение в зале Командор бросил ?прости? сидящему рядом потухшему омеге. Гордон, кажется так звали человека за Лагерфельдом, поднялся, и шепнул что-то на ухо Пейсу.Мужчина кивнул, и вяло улыбнулся.—?Спасибо. Ты стал куда больше разбираться в судебных делах после Уайльда. —?пробормотал свидетель, снова опустив голову. Слушание дела должно было начаться со слов обвинителей, но первым слово взял судья. Седеющая и худая дама в больших очках смотрела прямо на мисс Хамонд.Боже правый, меня окружают седые и очкастые малоприятные типы?— подумал про себя Эрик, пытаясь хоть как-то реабилитировать свое разбитое сердце. Его Иви, судя по всему, тоже использовала. Ну конечно, сначала отказать, потом дать возможность оказать ей услугу?— что может быть проще.—?Судя по всему, материалы вашего расследования были собраны незаконно, мисс Хамонд. Суд не вправе проводить слушание по такой серьезной статье, основываясь только на незаконно собранной информации. У вас имеются иные доказательства, помимо слов мистера Уивинга? —?Иви торопливо кивнула, не поднимая взгляд, и положила на трибуну перед собой пухлую папку с отчетами.—?Если мистер Уивинг и его семья окажутся невиновными в том, в чем вы выдвигаете им вину, вы выплатите нормированный штраф и на вас будет заведено уголовное дело. —?Иви ещё больше побледнела и снова кивнула. Поздно, обратного пути уже нет. Она собственными ухоженными ручками его подожгла.—?Вызывается свидетель обвинения. Льюис Протеро. —?многие повскакивали с мест, кто-то снова потянулся за оружием, и судье пришлось бить, как ненормальной, в свой молоток, требуя тишины в зале. Бывший комендант был приговорен к высшей мере наказания, и три из двадцати пяти лет уже отсидел. На мужчине это почти никак не отразилось: мужчина был гладко выбрит, сверкал белозубой улыбкой, и явно плевать хотел на весь остальной мир.В тюрьме Льюис жил лучше, чем смог бв при новом режиме на свободе. При Финче условия в тюрьме были комфортными настолько, насколько они там могли быть, заключенным было позволено видеться с посетителями ровно столько, сколько им придет в голову, и все эти три года Протеро ждал реванша.Он покажет этим самоуверенным идиотам, что тюрьма для него не столько наказание, сколько шанс понаблюдать за теми, кого он в нее тоже посадит. Мужчина шутливо поклонился омеге, звякнув при этом наручниками, и полковник Пейс отвёл взгляд, просто сжав ладони в кулаки. Эрик проникся уважением к самообладанию героя войны.Из зала доносилось недовольное ворчание. ?Почему его до сих пор не расстреляли?.. На содержание таких ублюдков не должны идти деньги из бюджета… Линчевать его.? Финч слушал, и не удивлялся. Эрик пару раз интересовался лагерем, в котором работал мужчина, и то, что там творилось, вызывало рвотные позывы даже у закалённого многим секретаря партии.Эрик усмехнулся, и изогнул бровь, в упор глядя на девушку. Неужели это и есть ваш таинственный информатор, мисс Хамонд? Убийца и насильник, вор и лжесвидетель. Серьезно? Мужчина был даже слегка разочарован.—?Мы слушаем вас, мистер Протеро. —?по лицу судьи было сложно сказать, что она больше хочет сделать: лично пристрелить бывшего коменданта, или посмотреть на это со стороны.—?В конце лета, когда мой лагерь пал… —?начал театрально рассказывать свою историю Льюис, и оба адвоката нахмурились, слушая Протеро. Прокурор делал из маленькой бумажки журавлика со скучающим видом. Судя по всему мужчина слушал эти отвратительно сальные ужимки не в первый и не в тридцать первый раз.В доказательство той или иной части рассказа Иви приносила судье ветхие бумаги, с прикрепленными к ним пометками о достоверности, но скоро отчёты от Командора закончились.-… Когда мы с отцом Лилеманом бежали, мы надеялись добраться до города, и сдаться там. Но вот незадача, у нас заглох мотор, да так опасно над пропастью, что чудо, как мы только не упали туда.Мы решили развести огонь в чаще, и я пошел за хворостом, а преподобного оставил возле грузовика, чтобы он начинал разводить огонь. Ночь была теплая, господа, но человек?— существо хрупкое, и очень легко может умереть от переохлаждения. Вернувшись, я увидел, как некая темная фигура в исступлении лупит длинной палкой едва шевелящийся труп моего товарища по несчастью.Клянусь вам, я бы тотчас же умер на месте, увидь я эту картину снова, но тогда я застыл от ужаса. При свете луны этим кем-то оказался почтенный Командор. А я ведь и не подумал бы на него такое никогда. Он положил тело моего друга в грузовик, ногой выбил подпорки из-под колес, и наблюдал за его полетом вниз. Я стоял за деревом, и он не заметил меня, потом уже засыпая кровавую землю валежником. Я могу показать вам ту поляну, и вы соберёте образцы крови.Я, конечно, осуждённый, и все такое, но и я хочу справедливости для старины Лилемана. Он готовил замечательный грог. —?сокрушенно покачал головой комендант, и вид у него был достаточно убедительным, чтобы зал затих на несколько минут.