Королевские церемонии (1/1)

Единственным королем, с которым Виктор разговаривал лицом к лицу, был Франциск Бедлам, но едва ли аудиенция у него была хоть чем-то похожа на ту, что предстояла теперь.Конечно, приглашения от темерской правительницы следовало ожидать?— не каждый день один из самых известных ее подданных оставлял все свое имущество никому не известному, нежданно обнаруженному внуку, и Виктор догадывался, какими слухами готова была обрасти его скромная персона при дворе Анаис. Окажись он сам не на собственном месте, непременно обсудил бы с госпожой Ректором, за какие такие заслуги барон Кимбольт внес в свое завещание одно-единственное имя, разом утерев нос всем дальним родственникам и императорскому казначею, может быть, даже вкинул бы в академическое сообщество парочку пикантных слухов, чтобы понаблюдать, во что эта история превратится, кочуя из уст в уста. Но Виктор был на своем месте, и красочные подробности его общения со знаменитым дедом предстояло придумывать другим. Признаться, он бы с удовольствием послушал, что уже сейчас болтали о нем те, до кого дошла эта новость?— хотя бы ради того, чтобы на встрече с королевой не стоять дурак дураком, а подтвердить самые сочные из них. Дурная репутация была лучше, чем никакой?— это Виктор твердо усвоил, работая в Университете. Удивить всех простыми поступками обычного человека можно было, лишь борясь с собственным одиозным образом, а не завоевывая признание с нуля.Однако Виктор полагал, что судьбоносная встреча с коронованной особой должна была состояться все же после его официального вступления во владения?— Виктору предстояло принять темерское гражданство, и он готовился гордо сообщить Анаис и ее советникам, что вообще-то родился в Вызиме, и сознательно не стал пользоваться правом всех беженцев возвращаться в родные места сразу после войны. Отчего-то Виктору казалось очень важным подчеркнуть, что гражданином Редании он являлся не по праву рождения, а по собственному выбору, а, наследуя барону, делал всем огромное одолжение. Но королева сделала ход первой, и Виктору оставалось лишь принять ее неожиданное приглашение.Филиппа, с которой новоиспеченный барон общался всего раз и через мегаскоп в кабинете барона, сказала ему, что в аудиенции не было ничего страшного?— королева Анаис просто хотела взглянуть на него, а чародейка была достаточно уверена в обаянии своего подопечного, чтобы не сомневаться?— при дворе он всех очарует. Очаровывать никого Виктор не собирался, да и насчет собственного обаяния у него были большие сомнения, но слышать такие слова от наставницы было приятно.Когда первый шок от предстоящей встречи прошел, Виктор столкнулся с новой серьезной проблемой?— на прием к королеве ему было решительно нечего надеть. Живя в Университете, он не слишком заботился о собственном гардеробе?— парочка чистых рубашек, простой дублет и плащ на случай, если приходилось выходить в город, зимний плащ и студенческая мантия?— вот и все, что ему было нужно. На торжественные вечера в доме ныне покойного деда Виктор являлся в одеянии скромного школяра, чем, само собой, выгодно выделялся на фоне разодетых гостей, и внушал барону лишний повод воспринимать себя серьезно. Сейчас же, едва вступив во владения, Виктор не успел посетить портного и заказать приличествующие разным случаям одеяния. Приходилось обходиться тем, что есть. Нарядный синий кунтуш, нашедшийся в глубинах его добаронского имущества, послужил Виктору лишь однажды?— Филиппа велела сшить его для подопечного перед визитом ко двору королевы Адды?— но та аудиенция так и не состоялась, и кунтуш преданно ждал своего звездного часа?— и вот, наконец, похоже, дождался.Во всю эту суету вокруг предстоящей аудиенции Виктор погрузился со скрытой радостью. Эти вопросы?— несомненно, очень важные, требующие немедленного решения?— помогли ему отвлечься от воспоминаний о встрече в лесу, перевернувшей?— без преувеличений?— всю его жизнь. Прежде, прочтя бесчисленное множество любовных романов, изучив все их сюжетные ходы и штампы, Виктор не верил, что в реальной жизни возможно нечто подобное. Для того, чтобы влюбиться друг в друга, героям этих сказок для одиноких дам требовались мгновения, обмен взглядами и робкое прикосновение к руке. В жизни же все было гораздо сложнее?— люди могли годами жить бок о бок, разговаривать на самые разные темы, находить друг в друге симпатичные черты и делиться сокровенным, и все равно так и не подойти к тонкой грани любви. Любовь продавалась и покупалась, ее использовали в политических играх и как метод шантажа, ею прикрывались, отправляясь совершать страшные преступления или безрассудные подвиги. Ею объясняли естественное желание плодиться и размножаться. Но встретить кого-то, и сразу понять, что именно этого человека будешь любить всю оставшуюся жизнь, было решительно невозможно. Виктор верил в это до последнего, пока сам не встретил такого человека.Ани и ее спутник решительно отказались от приглашения в гости, бросив его, едва баронское имение замаячило на горизонте. Вернувшись в замок с той судьбоносной прогулки, растерянный барон, пользуясь своим пока не утвержденным правом, велел разузнать, сколько в его владении имелось ловчих и лесничих, есть ли у них дочери и как их зовут. Услужливый управляющий сообщил Виктору, что у него на службе состояла целая дюжина специалистов по лесным делам, но дочки их были слишком маленькими, чтобы его заинтересовать. Думать о том, что Ани, упоминавшая своего мужа, была еще и матерью одной из этих дочек, было почти невыносимо, и Виктор отказался от поисков в этом направлении. Она, словно принцесса-нищенка из сказки, сбежала до наступления полуночи, не оставив ему для опознания даже хрустальной туфельки?— или хоть кожаного сапога. И надеяться оставалось лишь на новые превратности судьбы. Может быть, в баронских традициях была та, что позволила бы Виктору объявить права на жену своего подданного, пусть бы даже прогрессивное темерское общество осудило его за самоуправство?— борьба за любовь не знала моральных ограничений. По крайней мере, в любовных романах. Найти и похитить Ани у супруга, который непременно оказался бы пьяницей и извергом, могло оказаться одним из тех безрассудных подвигов, что герой совершал до того, как наступало ?долго и счастливо?. Но след прекрасной возлюбленной пока затерялся в темном весеннем лесу.Виктор, привыкший действовать последовательно, решил, что в делах сердечных тот же метод тоже мог неплохо сработать, а потому собирался сперва справить все формальности, а потом уже начинать злоупотреблять новообретенной властью. И в этом смысле, приглашение к королеве на ковер пришлось как раз кстати.Прибыв в Вызиму, однако, Виктор оробел. Он мало интересовался политикой?— мог поддержать легкую беседу или высказать свое весомое, но ничем не подтвержденное мнение в светской дискуссии, но личность правительницы Темерии для него оставалась тайной. Он знал о ее делах и ошибках, но вблизи никогда не видел, а грязных слухов, обычно окружавших любого мало-мальски влиятельного человека, до него не доходило. Королева Анаис, супруга Императора Нильфгаарда, была доброй правительницей, выступавшей за прогресс и популяризацию образования, но истории о том, как она открыла первую на Севере ткацкую фабрику или подписала указ о повсеместном строительстве деревенских школ, ничего не добавляли к представлениям об ее личности, и Виктор, въезжая в городские ворота, начал сомневаться, что его бравада насчет собственного гражданства могла бы произвести на нее должный эффект. Скорее всего, Анаис просто посмеялась бы над его заявлением и ответила, что считать он может как угодно, но имперские налоги касались теперь и его, вне зависимости от его убеждений.То, как Виктор запомнил Вызиму, было совсем не похоже на то, что он увидел, проехавшись по улицам столицы. Конечно, покидая оккупированный город вместе с матерью, он был еще слишком мал для взвешенного мнения, да и, живя здесь, они совсем не бедствовали. Матушка была хорошей мастерицей, за ее услуги щедро платили, Виктор никогда не голодал и не задавался вопросом, откуда что берется. Дом их стоял в небогатом районе, но и не в трущобах. Но даже в сравнении с нежными детскими воспоминаниями, Вызима разительно изменилась с тех пор. Дома стали выше, чище и как-то даже величественней. Деревянных зданий почти не осталось?— видимо, королева опасалась пожаров, и не жалела денег на перестройку. На улицах было чисто?— и сложно было представить, что по ночам столица превращалась в опасную городскую чащу, в которую в прежние времена опасались выходить даже жители богатых районов вокруг дворца. И чем ближе к королевской резиденции подъезжал Виктор, тем больше истончалась его уверенность в себе?— бросать в лицо той, кто сделал Вызиму такой, какой она была сейчас, свои патриотические заявления честного реданца, казалось все более неприличным и глупым. Может быть, следовало просто поклониться королеве, присягнуть ей в верности, убраться восвояси и заняться истреблением браконьеров на собственных землях, как взрослый разумный барон?Заметив на площади перед дворцом сразу три знакомых лица, Виктор воспрял духом. Профессор Иорвет и Вернон Роше с двух сторон держали за руки маленького Юлиана, любимца всего Университета, и, какой бы неожиданной ни была эта встреча, молодой барон с радостью ринулся к ним, как к спасительному сухому островку посреди бескрайних болот. Профессор, конечно, встретил его недовольным тяжелым взглядом. Виктор не знал, чем заслужил вечное раздражение с его стороны, но догадывался, что эльф просто следовал сложившейся в Университете традиции?— если не можешь бросить свое недовольство в лицо Ректору, убивай гонца, а уж его восставший труп донесет твое мнение до руководства. И Иорвету совсем необязательно было знать, что, едва завидев его имя в списке претендентов на должность на факультете философии, Филиппа сделала такое лицо, с каким рассуждала обычно только о заведшихся в подвале Третогорского дворца крысах. Должно быть, госпожу Ректора и будущего преподавателя связывала какая-то общая неприятная история, и, не разбираясь в ней, Виктор тогда напомнил чародейке, что политика Редании и репутация Университета только выиграли бы от расового разнообразия в преподавательском составе. Филиппа, для которой общее благо всегда было важнее личных неприязней, согласилась, дав возможность Иорвету ненавидеть Виктора от души и на законных основаниях.Сегодня, однако, эльфский профессор ограничился лишь мимолетным надменным взглядом, а спутники его и вовсе приветствовали Виктора, как родного. Он легко и с радостью ухватился за предложение своего бывшего командира составить им компанию. Вернон Роше, в отличие от супруга (а статус их отношений для Виктора, в отличие от университетских сплетников, был вполне очевиден), всегда был с ассистентом Ректора приветлив и учтив, лишь подтверждая догадку, что вне официальных связей пресловутое обаяние Виктора имело хоть какой-то вес. Они не переступали границ приятного, ни к чему не обязывающего знакомства, но в памяти молодого чародея еще очень свежи были воспоминания о прошедшей войне. Он чувствовал, что рассказывать Вернону Роше о своем восхищении, было бы лишней фамильярностью. Бывший командир создавал о себе впечатление человека, неподвластного лести, и оценивающего самого себя не по прошлым заслугам, а по тому, как проживал каждый новый день. И потому Виктор ограничивался лишь тем, что держался с бывшим командиром чуть более приветливо, чем с другими. И только одно в надежном, как Третогорские стены, образе командира сейчас взволновало Виктора?— то, как с его уст легко и непринужденно сорвалось знакомое имя, которое в последние дни молодой барон шептал по ночам в надежде, что его обладательница явится ему во сне. До сих пор ему не приходило в голову, что королеву Анаис, вероятно, звали так же, как его таинственную возлюбленную?— имя было прекрасным, но совсем не редким. Может быть, его Ани даже назвали в честь правительницы… Хотя едва ли?— отважная охотница была почти одного возраста с королевой, и, вероятно, в год их рождения это имя было просто очень популярным. С чего иначе королю Фольтесту называть так свою младшую дочь?К главным воротам дворца подходили все вместе. Маленький Юлиан, свет и радость всего Университета, гордость родителей и глоток свежего воздуха в душной академической среде, вышагивал рядом со спутниками, как наследный принц, чьего визита все при дворе ждали с нетерпением, и Виктор решил последовать его примеру. Он расправил плечи, поднял подбородок, но, перехватив немного насмешливый взгляд профессора Иорвета, одернул себя и пошел нормально, не нагоняя на себя лишнего пафоса. Тем более, что с юным Зябликом соревноваться все равно было бесполезно.Стража у ворот приветствовала Вернона Роше, по спутникам же его едва скользнула взглядами?— по их мнению, должно быть, барон Кимбольт должен был являться пред очи королевы в сопровождении гвардейцев и фанфар, а никак не в старом кунтуше и на старой кляче. Маленький Юлиан с любопытством посмотрел на вытянувшихся стражников, удовлетворенно кивнул?— его ожидания, видимо, были вполне оправданы такой встречей, и их почтение он записал на свой счет. Им сообщили, что королева ждет в Тронном зале, и Роше заметно нахмурился.—?Похоже, ты важная шишка, сынок,?— обратился он к Виктору с шутливым уважением в голосе,?— до сих пор Анаис принимала гостей в Тронном зале, только если ей нужны были от них новые серьезные инвестиции. Ты, значит, унаследовал большое состояние?—?Не то чтобы,?— пожал плечами Виктор. Это заявление сбило с него остатки спеси?— для него, похоже, было сделано какое-то многозначительное исключение, мотивов которого не понял даже бывший регент, называвший королеву милым прозвищем.У дверей Тронного зала их остановили. Гвардейцы, одетые куда более торжественно, чем их товарищи у ворот, отдали честь командиру, и один из них, явно тушуясь, заявил:—?Прошу прощения, капитан, но королева ожидает визита барона Кимбольта. Вас просили обождать.Юлиан, уже привыкший к роли почетного гостя, заметно скуксился и уныло взглянул на спутника?— от такого разочарования в чужих глазах любой на его месте вполне мог бы разувериться в жизни и отправиться бросаться с городской стены. Но Виктор решил спасти положение, благо на этот раз он и впрямь оказался хозяином положения.—?Барон Кимбольт?— это я,?— заявил он, выступая вперед,?— а это?— мое сопровождение.Профессор Иорвет за его спиной громко фыркнул, но возражать не стал. Юлиан же, предавая своих прежних спутников, ухватился за руку Виктора, найдя в нем новый пропуск в высшее общество. Гвардеец окинул возможного самозванца скептическим взглядом, немного помедлил, но потом кивнул, и двери Тронного зала перед ними распахнулись.Первым, кого узнал Виктор, оказался ведьмак Ламберт. Он, облаченный в простую черную куртку и на этот раз вооруженный двумя мечами, стоял за троном королевы, не позаботившись о том, чтобы церемонно выпрямиться и принять подобающий торжественному случаю вид. Заприметив Виктора, он подмигнул ему, и сердце молодого барона пропустило удар.Не любящая официоз добрая королева Ани сидела на троне?— с головой, увенчанной золотой короной с лилиями, облаченная в серебряный доспех поверх легкого голубого платья, она почти не походила на ту смелую охотницу, что точной рукой послала стрелу в оленя на его землях. Взгляд ее прекрасных голубых глаз, когда она обратила их на Виктора, остался бесстрастным. Ну что ж?— промелькнуло в голове у барона?— полюбить, так королеву, проиграть, так миллион, как говорили реданские гусары. В глубине души он понял, что ответ на его загадку всегда лежал на поверхности. Королева охотилась в его землях, ничуть не смущаясь границ территории. Королева рассуждала о свободе Темерии, не желая слушать его возражений. Королеву он победил в драке и назвал имперской подстилкой. Теперь новоиспеченному барону Кимбольту оставалось только броситься на собственный меч?— если бы он у него был.Вернон Роше, воспользовавшись общим замешательством, шагнул вперед.—?Ваше Величество,?— он поклонился,?— вы, я вижу, решили провести церемонию в духе вашего покойного батюшки. Уверен, король Фольтест, земля ему пухом, страшно бы вами гордился. Прошу прощения, что ворвался на столь тожественную встречу.Анаис дернула бровями, на секунду нахмурилась, но потом, не сумев побороть себя, поднялась с трона и под взглядами привыкших ко всему гвардейцев и придворных, быстро подошла к командиру и, когда тот выпрямился, обняла его и рассмеялась.—?Я сто раз просила тебя не называть меня Величеством! —?заявила она недовольно.—?Прости,?— улыбнулся ей Роше,?— но атмосфера обязывает.Сбросив с себя последний налет торжественности, Анаис отстранилась от него и посмотрела на профессора Иорвета.—?Рада, что ты принял мое приглашение,?— сказала она, и Иорвет, улыбнувшийся впервые с тех пор, как их сегодняшние пути с Виктором пересеклись, шагнул к королеве и быстро обнял ее.—?Как я мог отказаться,?— сказал он,?— я столько слышал о том, как ты превратила Вызиму из грязной дыры в образцовую столицу, что просто не мог не убедиться самолично. Мои комплименты, глупая девчонка, город действительно преобразился. Но для нашего визита была еще одна причина,?— он повернулся к Виктору и Юлиану?— мальчонка, так сильно впечатленный этой семейной встречей, что не успел даже выпустить руки впавшего обратно в немилость барона, быстро исправился, выдернул липкую ладошку из пальцев Виктора, шагнул вперед и поклонился.—?Ваше Величество,?— сказал он патетично.—?Это Юлиан?! —?Анаис удивленно подняла светлые брови,?— я же помню тебя еще совсем малюткой, когда твои родители в последний раз посещали Вызиму. Какая честь для меня!Она явно шутила, но лицо ее оставалось торжественно серьезным, и Виктор почувствовал, что эта непринужденная веселость, этот чуть насмешливый, но совсем не ядовитый тон, это посветлевшее улыбающееся лицо и искорки в синих глазах заставляют его сердце биться все отчаянней, а кровь?— броситься к лицу. Королева или нет, прекрасней Ани не было никого на свете, и за один только взгляд в свою сторону молодой барон был готов и на подвиги, и на преступления, и на все, что бы она ни пожелала.Но Анаис его присутствия упорно не замечала.—?Мы приехали на представление циркачей,?— сообщим, меж тем, Роше,?— нам Иан никаких приглашений не прислал, но мы решили явиться сами.—?Труппа еще не приехала,?— улыбнулась Анаис,?— а вот Иан уже нанес визит вежливости?— правда, не мне.Виктор из этого диалога ничего не понял, но Роше и Иорвет переглянулись, и эльф покачал головой, возведя глаз к потолку.—?А где, кстати, Гусик? —?спросил он, но тут же осадил себя,?— то есть, я хотел сказать, Его Императорское Величество Фергус.—?Его Гусейшество в Нильфгаарде,?— отмахнулась Ани,?— но прибудет сегодня к вечеру или завтра утром. Он еще не знает, что вы здесь.От перспективы увидеться с самим Императором у Юлиана казалось, на миг помутилось в голове, он открыл рот, но ничего не смог сказать. А до Виктора вдруг дошла еще одна простая и ужасная истина. Мужем его возлюбленной был вовсе не ловчий в его владениях?— а сам Солнцеликий угнетатель и оккупант Северных королевств, Его Величество Фергус аэп Эмгыр вар Эмрейс. И едва ли его баронских полномочий хватило бы, чтобы похитить супругу у такого серьезного соперника. Виктор едва поборол желание развернуться и под шумок, пока королева была занята разговором с друзьями, смыться из дворца?— а, может, и вовсе из Темерии. Вроде как, на Скеллиге как раз начинался рыболовный сезон, а из Виктора вполне вышел бы неплохой рыбак…—?Мы приносим извинения, что нарушили торжественную встречу,?— заявил, меж тем, Роше,?— пожалуй, мы пока вас оставим, и поговорим, когда она закончится,?— он глянул на Виктора и ободряюще ему улыбнулся,?— от себя лишь хочу добавить, что новый барон Кимбольт?— человек куда более достойный, чем предыдущий. Не будь с ним слишком строга.Анаис наконец скользнула взглядом по Виктору, и лицо ее приняло прежнее отстраненное выражение.—?Это мы еще посмотрим,?— обронила она,?— ступайте в обеденную залу?— там приготовлены угощения. Ты любишь мороженое, уважаемый Юлиан?Мальчик с готовностью кивнул, хотя, видимо, память о недавно съеденных леденцах еще была свежа в нем.От собравшихся у трона придворных вдруг отделился неприметный прежде щуплый лысый старик, опиравшийся на простую черную трость. Он, прихрамывая, подошел к королеве, протянул руку Роше, и тот с улыбкой пожал ее. Старик блеснул моноклем.—?Идем, парень, потрем за жизнь,?— обратился он к командиру,?— думаю, от моих новостей ты знатно охуеешь.—?Мало что может заставить меня охуеть,?— ответил Вернон Роше, покачав головой и заметно посерьезнев,?— но ты можешь попытаться, Бернард.Еще минуту королева прощалась с приятными гостями, и наконец осталась с неприятным лицом к лицу. Виктор призвал на помощь всю свою выдержку. Зря что ли он столько лет провел на должности ассистента таинственного Ректора и выслушивал претензии всех профессоров Университета, многие из которых, были куда капризней, чем маленький Юлиан, и куда менее симпатичными. Он выдержал прямой взгляд Анаис, и, когда та вернулась на свой трон, приблизился и церемонно опустился перед ней на одно колено. Едва ли ему предстояло посвящение в рыцари, но жест этот показался молодому барону самым уместным.Анаис долго молчала, видимо, наслаждаясь видами, потом произнесла ровным стальным тоном:—?Встаньте, Ваша Светлость.Виктор встал, быстро одернул полы кунтуша и поднял взгляд на королеву. Ламберт за ее спиной отчего-то широко, почти издевательски улыбался.—?Нам стало известно, что барон Кимбольт указал вас единственным наследником своих владений в своем завещании,?— продолжала королева сурово,?— но вашего имени никто при нашем дворе до сих пор не слышал, и ваше родство с бароном остается сомнительным. Как так вышло, что он узнал о вашем существовании, а мы?— нет.—?Не могу знать, Ваше Величество,?— Виктор надеялся, что не даст петуха, отвечая на эти требовательные вопросы, но голос его едва заметно дрогнул,?— я давно был знаком с Его Светлостью Раваненом Кимбольтом, но о том, что он?— мой дедушка, узнал только после его смерти.—?Кем же был ваш отец, позвольте поинтересоваться? —?продолжала допрос королева.Виктор пожал плечами.—?Моя матушка, светлая ей память, говорила, что он был темерским солдатом, но семья у них не сложилась, и я не имел чести его знать,?— ответил он.—?По нашим данным, барон Кимбольт никогда не был женат и не имел законных отпрысков,?— произнесла Анаис заносчиво.—?Как и Его Величество король Фольтест,?— неожиданно для себя, заявил Виктор. Помирать, решил он, так за отчаянную дерзость.Ламберт за спиной Анаис громко фыркнул, едва постаравшись замаскировать это под приступ кашля. Остальные придворные и гвардейцы замерли и притихли, явно ожидая немедленной расправы. Анаис же досадливо поджала губы.—?Вы снова дерзите мне, Виктор,?— заявила она холодно.С уверенностью осужденного на пытки и смерть, барон посмотрел ей в глаза.—?Как и в прошлый раз, я говорю правду, Ваше Величество,?— ответил он,?— что до моего отца, то, полагаю, у барона Кимбольта могло найтись множество отпрысков, судя по тому, что я о нем слышал, но мое с ним родство установлено документально. Перед смертью барон подписал бумагу, в которой признавал меня своим внуком и принимал меня в свой род на правах прямого потомка. Графа, в которой значилось имя моего отца, осталась пустой, насколько мне известно.—?Барон не имел права объявлять вас законнорожденным без одобрения Короны,?— возразила Анаис, не меняя тона, продолжая сверлить Виктора взглядом.—?Вероятно, он отправил соответствующие бумаги в Нильфгаард для того, чтобы Его Величество Фергус с ними ознакомился,?— Виктор слышал, что скеллигские пираты время от времени заставляли своих жертв собственноручно копать себе могилы прежде, чем убить их, и сейчас он ощущал тяжесть лопаты в своих руках,?— но, надо полагать, Император слишком занят, чтобы просматривать корреспонденцию такого рода. Может быть, если бы мне удалось добиться аудиенции у него, я мог бы попросить его одобрить то прошение.Ладони Анаис, до того покоившиеся на подлокотниках трона, сжались в кулаки.—?Император не занимается вопросами наследования в среде темерской аристократии,?— гордо заявила королева, и Виктор, окончательно расхрабрившись, склонил голову. Терять было уже решительно нечего.—?Но Император занимается вопросами граждан Империи,?— сказал он, снова глянув на Анаис в упор,?— а, принимая наследство и титул, я стану одним из них?— разве не так?Анаис молчала, сверля его взглядом, должно быть, целую минуту. Потом, махнув рукой, отвела взгляд.—?Аудиенция окончена,?— объявила она.Виктор нерешительно переступил с ноги на ногу. Приглашения проследовать в обеденный зал вслед за прочими гостями не последовало, но и приказа вышвырнуть наглого барона из дворца на улицу королева своим гвардейцам не отдала. А без того засидевшийся?— вернее, конечно, застоявшийся?— гость уходить был не готов. Вторая встреча с возлюбленной прошла еще хуже, чем первая, и для него все было потеряно окончательно, но Виктор решил хотя бы оставить за собой последнее слово. Он шагнул к трону. Стража по обоим сторонам зала дернулась, но Ламберт махнул им рукой, и солдаты застыли.—?Ваше Величество,?— заговорил Виктор ровно и уверенно, не отводя взгляда от лица Анаис, хотя та на него больше не смотрела,?— я прибыл, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение, и прошу прощения, если мои слова задели вас. Решение барона Кимбольта стало неожиданностью для меня ничуть не меньше, чем для вас, и я все еще надеюсь, что, приняв его титул, смогу служить Вашему Величеству и Темерии в вашем лице.Анаис удосужилась снова посмотреть на него и, как показалось Виктору, горько усмехнулась.—?Барон Кимбольт, ваш покойный дедушка,?— заговорила она,?— был главным противником моей политики и всегда высказывался против всех моих решений. И сейчас вы рассуждали в точности, как он. Не нужно прятать ваши убеждения под маской лживых заверений в преданности. Пока что вы еще не гражданин ни Темерии, ни Империи, и у меня нет над вами власти. Так что, полагаю, мы поговорим позднее, и вы сможете повторить все это вновь, глядя мне в глаза.—?Глядя вам в глаза, я готов говорить, что угодно,?— не сдержавшись, от всего сердца заявил Виктор,?— даже если после этого вы решили бы казнить меня по законам Империи или по собственной прихоти.Анаис удивленно посмотрела на него, растерянно моргнула и в первые секунды не нашлась с ответом. Не дав ей времени опомниться, Виктор снова поклонился и поспешил к выходу из Тронного зала.Идти на поиски Вернона Роше и его спутников Виктору не хотелось. Едва ли его компания могла бы сыграть командиру добрую службу. Может быть, узнав, как новоиспеченный бунтарь нахамил его драгоценной Ани, Роше и вовсе не захотел бы больше с ним разговаривать. Нужно было бежать из дворца, пока королева не передумала и не решила, что готова к международному скандалу, лишь бы покарать наглеца. Но что-то мешало Виктору просто выйти наружу, отыскать свою лошадь?— или открыть портал?— и вернуться в замок. Там его ждали незавершенные дела, может быть, разговор с Филиппой, которой было, конечно, любопытно узнать, чем закончилась аудиенция?— но здесь была Ани. Она, должно быть, больше не хотела его ни видеть, ни знать, но сам факт близости к ней, осознание, что он ее нашел, что она ходила по этим коридорам, касалась этих бархатных занавесей, отдавала приказы этим суровым гвардейцам, и смех ее звенел под этими сводами, странным образом грел сердце молодого барона.Никем не остановленный, он свернул с главной галереи, ведущей к выходу, и оказался в открытом зимнем саду. Здесь, на небольшой площадке, окруженной анфиладой мраморных колонн, еще ничего не цвело, в центре обнаженное раскидистое дерево укрывало ветвями широкую каменную скамью, и Виктор, немного помедлив, подошел к ней, присел, чтобы немного отдышаться и привести мысли в порядок. И стоило ему остановиться, тяжелое отчаяние буквально обрушилось на него. В любовных романах часто писали, что для героя, потерявшего возлюбленную, весь мир вдруг терял краски, и Виктор не слишком верил и в эту безрадостную метафору, но сейчас с ним происходило именно это. Мало того, что его возлюбленная оказалась совершенно недоступной, далекой, как холодный лунный диск, так еще теперь она, должно быть, записала его в свои враги и ненавидела его. Бежать от этого осознания было некуда, и Виктор, качнувшись вперед, спрятал лицо в ладонях.—?Мальчики не плачут,?— раздался вдруг у него над ухом приятный женский голос. Барон вздрогнул, выпрямился и огляделся. Рядом с ним на скамье сидела миниатюрная стройная женщина с изящно уложенной короткой стрижкой, одетая в вышитый золотым бисером костюм для верховой езды, кокетливо расстёгнутый спереди на три пуговицы?— так, чтобы показать зрителю мягкие округлости упругой груди, но оставить немного места воображению. Женщина приветливо улыбалась, и Виктор вспомнил ее миловидное лицо. Это была Кейра Мец?— одна из тех, кто являлась в кабинет Ректора без доклада, и вела с Филиппой долгие тайные разговоры, о содержании которых даже Виктор ничего не знал.—?Встреча с Ее Величеством пошла не по плану? —?участливо спросила чародейка, и молодой барон опустил глаза.—?Я ей нагрубил,?— сообщил он покаянно, а Кейра тихо рассмеялась.—?Вы с милой Ани так похожи, что жуть берет,?— заявила она,?— оба сперва говорите, потом думаете, но, подумав, готовы повторить то, что только что сказали.Виктор с любопытством покосился на нее. Может быть, это Филиппа попросила подругу проследить, чтобы аудиенция прошла, как надо? Так или иначе, свою миссию Кейра провалила так же, как и он сам.—?Это все неважно,?— ответил он тихо,?— я упустил свой шанс заслужить ее расположение, и теперь ухожу зализывать раны.—?О, мой дорогой, насколько я знаю Ани, ты поступил единственным образом, каким мог бы заслужить не расположение?— но уважение нашей королевы,?— заверила она его, потом медленно поднялась и протянула Виктору руку,?— Идем со мной.Виктор глянул на протянутую ладонь, потом снова в приветливое юное лицо.—?Куда? —?осторожно переспросил он?— вероятно, вместо гвардейцев, Анаис отправила свою советницу, чтобы вышвырнуть его прочь.—?Я считаю, каждый заслуживает второго шанса,?— тихо и ласково ответила чародейка,?— даже такой глупый бунтарь, как ты, Виктор.Терять ему было по-прежнему нечего, и опозоренный влюбленный послушно встал и взял чародейку за руку. Та повела его обратно в главную галерею, но вместо того, чтобы свернуть к выходу, продолжила путь вглубь дворца. Они поднялись по узкой каменной лестнице, прошли по длинному коридору и наконец остановились у какой-то двери. Кейра заговорщически прижала палец к губам и постучала.—?Ани,?— громко проговорила она,?— ты одета?Виктор обмер, догадавшись, где именно они оказались. Перед ним, похоже, была дверь в покои королевы, а за ней Ее Величество могла, по мнению советницы, оказаться голой. Он с большим трудом подавил в себе желание выдернуть руку из цепких пальцев Кейры и позорно сбежать.Анаис появилась на пороге через несколько секунд. Она успела сменить доспех и платье на рубаху и охотничьи штаны, видимо, решив провести остаток дня в удобной одежде, отринув ненавистный официоз. При виде непрошенного гостя королева попятилась.—?Что он здесь делает? —?сурово спросила она у советницы, словно та была Клюквой, притащившей хозяйке в зубах дохлую крысу.—?Юный барон хотел поговорить с тобой с глазу на глаз,?— ответила Кейра, и Виктор едва не выкрикнул, что ничего подобного он не хотел,?— ты совершенно запугала его своими гвардейцами и церемониями.—?Вел он себя не так, словно был напуган,?— отрезала Ани так, будто Виктор не стоял в шаге от нее,?— я не хочу с ним говорить.Кейра выпустила руку Виктора и настойчиво подтолкнула его вперед, как мамаша-наседка застенчивого сынка на приеме у важного аристократа, с которым надеялась завести нужное знакомство. Виктор, сглотнув, шагнул вперед, но нужных слов сходу придумать не смог. Ани наконец смерила его презрительным взглядом.—?Да он в штаны надул,?— заметила она с усмешкой.Виктор невольно скользнул глазами вниз в поисках мокрого пятна на своих брюках, но, не найдя его, посмотрел Ани в глаза.—?В последний раз я надул в штаны перед мальчишкой, вдвое старше меня, который хотел меня побить,?— заявил он,?— но мне уже не три года, да и ты куда меньше, и куда симпатичней него.Ани удивленно подняла брови. Мгновение между ними висела тишина, и Виктор почти услышал, как скрипнуло воображаемое перо Кейры, которым она ставила на нем крест, но вдруг королева хмыкнула и рассмеялась.—?Пять минут,?— объявила она, уперевшись в него сияющим от смеха взглядом, и сердце Виктора подпрыгнуло к горлу,?— а потом ты пойдешь нахер отсюда, или я спущу на тебя собак.—?Клюковке я понравился,?— откликнулся Виктор,?— она на меня не кинется.—?Клюковке все нравятся,?— заметила из-за его плеча Кейра.—?Ну нет,?— Ани уперла руки в бока и взглянула на советницу поверх головы гостя,?— она не какая-то там вертихвостка, и Виктор ей правда понравился. Он же ее спас.Чародейка развела руками и чопорно склонила голову.—?Оставлю вас наедине,?— произнесла она и испарилась.Ани и Виктор стояли друг перед другом молча, разделенные порогом спальни, и молодой барон отчаянно пытался вспомнить еще хоть одно слово.—?Четыре минуты,?— требовательно поторопила его Анаис, и на глаза юноши упала серая пелена.Он поцеловал ее, сомкнув руки на талии, притянув, но не прижав к себе, и неподатливые прохладные губы были на вкус, как легкий дым табачной палочки, травяной чай и прозрачная, только что торжественно отломленная последняя в году сосулька. Виктор был готов к тому, что Ани отвесит ему оплеуху, оттолкнет его, и знал, что не стал бы на этот раз сопротивляться?— за свою дерзость он заслуживал куда более жестокой расправы, но не поцеловать ее просто не мог. Смерть от любви была еще более благородной, чем от глупых дерзких слов.Ани не отвечала первые мгновения, ее руки упали по швам, она напряглась, готовая оттолкнуть его, но неожиданно Виктор почувствовал, как ее твердые сильные пальцы опустились ему на затылок, губы разомкнулись навстречу поцелую, а королева, дернув его на себя, заставила Виктора переступить порог и свободной рукой захлопнула за ним дверь.Они целовались жадно, отчаянно, забывая глотнуть воздуха, сталкиваясь носами и зубами, но не прерываясь. Вторая рука Ани вцепилась Виктору в плечо, пальцы сжали его так сильно, что едва не затрещали кости, но ему было все равно. За этот миг он готов был отдать обе руки и все оставшиеся годы жизни. Вели ему Ани отписать все свое имущество на счет Империи, молодой барон сделал бы это, не задумавшись, но губы королевы были слишком заняты, чтобы приказывать.Когда они наконец расцепили объятия, Ани отшатнулась от него и зарядила Виктору звонкую оплеуху.—?Какого хера! —?выкрикнула она, но тут же, шагнув обратно, поцеловала его вновь.Сколько это длилось?— пару минут или пару суток?— Виктор не смог бы сказать, даже если бы захотел. Он сжимал Ани в объятиях так крепко, словно боялся, что она вот-вот рассеется, как один из его снов о ней. В нем им непременно что-то мешало?— но не сейчас. Наконец, одумавшись, но не насытившись, королева отстранилась и оттолкнула его от себя, и Виктор остался стоять, как дурак на площади. Ани отвернулась, прошлась взад-вперед по комнате и наконец остановилась в шаге от него, сверля его глазами.—?Что это было, мать твою? —?спросила она, хоть, похоже, скорее ждала ответа от самой себя, чем от Виктора. Но тот решил ответить честно.—?Я полюбил тебя с первого взгляда,?— выпалил он, чувствуя себя героем глупейшей любовной беллетристики. Над такими моментами в романах смеялась даже его покойная матушка,?— еще когда не знал, кто ты, а ты?— не знала, кто я. И… вот,?— он неловко замолчал, а Ани, возведя глаза к потолку, шагнула к нему, вцепилась пальцами в отвороты кунтуша и сильно дернула Виктора.—?Я королева! —?крикнула она ему в лицо,?— слышишь? Королева, мать ее, Темерии, и жена Императора Нильфгаарда.Виктор покорно кивнул и ничего не ответил.—?Сука, да как так?! —?Ани снова поймала его губы, не разжимая пальцев, и молодой барон, отошедший от первого шока, почувствовал, как кровь от лица метнулась в совершенно противоположную сторону. Чтобы не наделать глупостей, он оборвал поцелуй, отстранился от Ани и мягко отодвинул ее прочь.—?Если я не уйду сейчас, случится непоправимое,?— сообщил он хрипло. Королева непонимающим затуманенным взглядом посмотрела ему в глаза, потом тихо рассмеялась.—?Мужчины! —?фыркнула она, но отступать не спешила,?— но нет, не надейся, этого не будет. Сперва хоть и правда поговорим.Королева отошла вглубь комнаты, отодвинула какую-то панель в стене и зазвенела бутылками. Виктор потер горящее лицо руками, но с места не сдвинулся?— предатель в штанах посылал отчаянные сигналы о помощи.Словно прочтя его мысли?— вернее, конечно, не совсем мысли?— Ани бросила через плечо, вытащив пыльную бутылку на свет:—?За ширмой есть холодная вода,?— и Виктор с надеждой глянул в указанном направлении.Спасительных действий, однако, он предпринять не успел?— в дверь постучали, и от неожиданности он едва не вскрикнул. Анаис, отставив бутылку в сторону, нахмурилась и, отодвинув Виктора с пути, открыла.На пороге снова стояла Кейра, только на этот раз ее лицо было бледным и печальным. Она не обратила ни малейшего внимания на припухшие покрасневшие от поцелуев губы Ани и на ее растерянного напряженного собеседника.—?Простите, что прерываю,?— сказала она,?— но я говорила только что с Филиппой, и у меня очень плохие новости.—?В чем дело? —?сурово спросила Ани. Кейра вздохнула.—?Твоя сестра, Ее Величество Адда Реданская скончалась сегодня утром,?— тихо ответила чародейка.