В Вызиму! В Вызиму! (1/1)

Шани провожала их до Новиградских ворот. Она несколько раз спросила и переспросила, не доставит ли Юлиан им неудобств, и Роше неизменно отвечал, что им с Иорветом путешествие в компании маленького спутника только в радость.—?Радость заканчивается дня через два,?— заметила Шани, улыбаясь,?— Юлиан?— очень требовательный попутчик, и я прошу только об одном?— если он утомит вас своим недовольством, не оставляйте его одного в лесу, хотя бы довезите до ближайшей корчмы и дайте мне знать.Роше понимал, что женщина шутит?— он и не верил, что веселый маленький спутник мог доставить хоть какие-то неприятности, но отвечал все равно очень серьезно, хоть и подмигнув украдкой мальчику:—?Велик шанс, что Иорвет утомит меня раньше, чем Юлиан?— тогда я оставлю их в ближайшей корчме вместе.Эльф, ведший под уздцы своего коня, устало поднял глаз к светлеющему небу.—?Как бы мы с Зябликом не бросили тебя одного в лесу,?— заявил он,?— верно, малыш?Юлиан серьезно кивнул, но потом звонко рассмеялся. У самых ворот Шани присела перед сыном на корточки, поправила на нем шапку, критически оглядела дорожный наряд и наконец быстро обняла мальчика.—?Веди себя хорошо,?— наставительно попросила она, и Юлиан улыбнулся по-взрослому снисходительной улыбкой.—?Жалко, что ты не едешь с нами, мамочка,?— сказал он, вдруг погрустнел и отвел взгляд. Шани поцеловала его в раскрасневшуюся щеку.—?Мне бы очень хотелось,?— заверила она сына,?— но я не могу. Когда вернешься, ты мне все-все расскажешь, договорились?Мальчик кивнул, но больше не улыбался. Шани поднялась и тепло распрощалась с попутчиками Юлиана, отступила в сторону, когда Роше помогал мальчику сесть в седло перед собой, а потом еще долго смотрела им вслед, когда путники выезжали на большак.Это прощание немного омрачило радость грядущего путешествия. Шани, поглощенная научной работой, очень легко относилась к тому, что с ее сыном часто приходилось нянчиться другим, и отчего-то Роше никогда не приходило в голову, что профессор могла всерьез загрустить, отпуская Юлиана от себя на долгий срок?— читая лекции или вскрывая трупы в университетском морге, она могла в любой момент отвлечься и забежать проведать мальчика, а каждый вечер он уходил с ней домой. Пересекая же границу знакомого, безопасного Университета?— с ними или с Лютиком?— Юлиан словно оказывался оторванным от матери, отправлялся в путешествие, в которое сама она не могла за ним последовать, и Роше, три года не видевший собственного сына, хорошо понимал ее печаль. А ведь Иан, в отличие от Юлиана, был уже совсем взрослым.Некоторое время ехали молча. Мальчик, прильнув к Роше, не глядел по сторонам, вообще почти не шевелился, и Вернон чувствовал, что, постарайся он отвлечь и развеселить его, это стало бы пустой тратой слов?— хрупкое детское горе нельзя было подгонять, нужно было дать Юлиану самому смириться с последствиями принятого решения.Первым тишину нарушил Иорвет. За последние годы он почти не выезжал из Оксенфурта, но эта оседлость, казалось, ничуть его не волновала. Роше знал?— тот, кто большую часть жизни провел если не в бегах и скитаниях, то в поисках своего места в мире и борьбе за него, пустив корни, держался за них теперь всеми силами. Даже лишившись дома и не сумев обжиться в новом, Иорвет крепко уцепился за то окружение, из которого его не только не гнали, но где его считали своим и уважали. И его упорное нежелание видеться с Ианом могло бы стать далеко не главной причиной отказа уехать из Оксенфурта. Но, к счастью, из Вызимы пришло официальное приглашение от королевы Анаис посетить строившийся местный университет, а потому Иорвет был свободен и чист перед собственной профессиональной совестью.Сейчас, одетый в простую охотничью куртку и дорожный плащ, эльф совсем не походил ни на серьезного профессора в синей мантии, чопорно кивавшего приветствующим его студентам, ни на того разбитого усталого незнакомца, каким Вернон заставал его, возвращаясь из Вызимы в последне время. Это снова был его Иорвет?— легкий на подъем, готовый в любой момент отправиться хоть в увеселительную поездку в столицу, хоть на войну, лишь бы была дорога под ногами и цель путешествия. И, пожалуй, эта его метаморфоза стоила того, чтобы оторвать Зяблика от матери?— присутствие Юлиана действовало на Иорвета куда сильнее, чем могли бы подействовать любые уговоры и увещевания Роше. Вернон был не против?— лишь бы больше не видеть в родном взгляде той необъяснимой и неутолимой тоски, что он заметил в нем несколько дней назад, когда эльф признался, что чувствовал приближение старости. Совершенно глупым образом в старость супруга Роше не слишком верил, а вот в то, что он ощущал себя одиноким и несчастным?— очень даже, и готов был на что угодно, лишь бы победить этих страшных демонов, против которых он один был совершенно бессилен.—?Хочешь поиграть в загадки? —?спросил Иорвет, пуская своего коня ходом рядом с кобылой Роше. Юлиан встрепенулся, будто успел задремать в тягостной тишине, повернулся к спутнику и с сомнением переспросил:—?Загадки? Это как?—?Очень просто,?— подхватил Роше, ловя странное, но очень приятное ощущение узнавания ситуации. Много лет назад, покинув благодатный мирный Туссент?— хотя чего уж там, сбежав от его благодати и мира?— они точно так же неспешно ехали по этой дороге, только в обратном направлении, и тогда на месте Юлиана был маленький Иан. Сын же и придумал игру в загадки, упорно втягивая в нее обоих родителей. —?Кто-то из нас загадывает загадку, а остальные?— стараются ее разгадать. Кто первый находит правильный ответ, придумывает следующее задание. Побеждает тот, чья загадка останется без ответа. Попробуем?Юлиан немного посомневался, потом неуверенно кивнул.—?Только я почти не знаю загадок,?— заметил он.—?Ничего,?— подбодрил его Иорвет,?— я тоже раньше не знал, но потом понял, как их придумывать. И Вернону еще ни разу не удалось меня обыграть.—?Потому что ты придумываешь нечестные загадки,?— фыркнул Вернон,?— и отгадки у них всегда совершенно нелогичные.—?Иану они легко давались,?— улыбнулся Иорвет, и впервые за долгое время имя сына прозвучало в его устах легко, без вымученной отстраненности,?— просто ты?— глупый человек.Роше цокнул языком и покачал головой.—?Ну ладно, мудрый эльф, ты предложил, ты и загадывай первым,?— снисходительно разрешил он.Иорвет на мгновение задумался.—?Ну ладно, начнем с простого,?— выдал он наконец,?— что тяжелее?— пуд кирпичей или пуд гусиного пуха?—?Кирпичей, конечно,?— смело заявил Юлиан, гордо вскинув голову. Вернон тихо хмыкнул?— Иан такие загадки щелкал, как орехи?— потом с сомнением покачал головой.—?А я вот не уверен,?— сказал он,?— может, еще подумаем, Юлиан?—?А чего тут думать? —?Зяблик сдвинул брови?— совсем как Шани, рассказывая об очередном странном случае в прозекторской,?— кирпичи тяжелые, а пух?— легкий. Но пуд пуха?— это, наверно, очень-очень много,?— мальчик замолчал на мгновение, потом его наконец осенило,?— Одинаково! —?почти выкрикнул он, подпрыгнув на седле так неожиданно, что кобыла под ним запряла ушами и зафыркала,?— они весят одинаково!—?Отлично! —?с нескрываемой гордостью объявил Иорвет?— и Роше давно не видел, чтобы его эльф так искренне улыбался,?— теперь твоя очередь, малыш.Юлиан размышлял долго. Он явно оказался не готов к подобному результату собственного триумфа, и теперь совсем растерялся. Роше наклонился было к его уху, чтобы подкинуть ему вариант загадки, а Иорвет деликатно увлекся плывущими по небу облаками, чтобы этого не заметить, но Юлиан отмахнулся от непрошенного помощника.—?Не подсказывай,?— осадил он глупого человека, и тот был вынужден отступить,?— я все-таки знаю одну загадку. —?проговорил он с достоинством, потом, вскинув голову, гордо продекламировал:?— Порою грязными руками мы достаем его из брюк, подносим к дырке с волосами и раздается смачный звук. Что это?Роше поймал совершенно шокированный взгляд Иорвета, и сам, должно быть, в этот момент выглядел ничуть не лучше. Похоже, матери Юлиана все же стоило получше следить за своим отпрыском…—?Где это ты узнал такую загадку? —?стараясь контролировать собственный голос, спросил Иорвет, крепче вцепившись в поводья своего коня.—?От дядюшки Лютика,?— гордо признался мальчик,?— он, когда ему очень весело, иногда читает стихи, от которых все в ?Хамелеоне? умирают со смеху.—?Я сдаюсь,?— весомо заявил Иорвет и отвернулся. Вернон, у которого в голове, вместе с однозначным ответом на этот ребус, возникло множество однокоренных слов, которыми ему захотелось обложить проклятого барда, кивнул:—?Я тоже сдаюсь. Сложная загадка.—?Ничего не сложная! —?радостно рассмеялся Зяблик,?— это же носовой платок!Вернону больших усилий стоило не выругаться в голос, а Иорвет вдруг рассмеялся, запрокинув голову?— и когда в последний раз он смеялся так звонко и легко?..—?Ты победил, милый Зяблик,?— объявил эльф,?— а нам с твоим папой нужно научиться смотреть на мир пошире.Ни он, ни Роше не осознали в первый момент, что именно произнес Иорвет. Повисла неловкая, гулкая пауза. Эльф снова отвернулся, будто обступавший дорогу редкий подлесок был самой интересной вещью на свете. Роше же негромко кашлянул. Юлиан?— стоило отдать ему должное?— ничуть не смутился и не стал поправлять эльфа. Возможно, факт победы в новой игре сделал его снисходительней к чужим ошибкам.—?Давайте дальше,?— предложил он, но Вернон, взглянув на затылок Иорвета, покачал головой.—?Может быть, позже,?— сказал он,?— нам нужно придумать задачки посложнее?— мы недооценили тебя, малыш.Юлиан явно сник и нахмурился. Но печаль его длилась недолго.—?А ты знаешь какие-нибудь песни? —?спросил он у Роше.—?О, прошу, не заставляй его петь! —?Иорвет повернулся, и на лице его снова цвела улыбка?— у Вернона от сердца немного отлегло,?— однажды я взял с него обещание никогда этого не делать!—?Ну не так уж плохо я тогда спел,?— обиженно заявил Роше, но послал супругу ответную улыбку,?— но вообще-то Иорвет прав?— лучше ты нам спой. Я был на твоем выступлении в Новиграде, и мне очень понравилось. Пусть и наш мудрый эльф это услышит.Уговаривать Зяблика долго не пришлось?— он, казалось, только и ждал такого предложения. Приосанившись в седле, расправив плечи, он запел чистым высоким голоском простую веселую песню о звонкой капели и весеннем солнце. Словно подчинившись его пению, утренняя дымка вокруг начала рассеиваться, облака в небе расступились, и первые почти по-настоящему теплые солнечные лучи лизнули просыпающийся после зимы лес. Зяблик пел, прикрыв глаза, легко попадая во все ноты, заставляя свой голосок переливаться и звенеть или плавно спускаться и вибрировать. Видимо, дядюшка Лютик сумел научить малыша не только похабным загадкам, и Иорвет, немного послушав, принялся негромко подпевать. Повинуясь настроению спутников, сам Роше тоже не смог сдержаться и тихо замычал в такт песне.Когда перевалило за полдень, тягостное молчание утра совершенно рассеялось, как промозглый туман, и, когда Зяблик допел последнюю из своих песенок, спутники завели непринужденную беседу ни о чем. Иорвет рассказывал, как на последней лекции один из его студентов, явно желая блеснуть перед профессором интеллектом и оригинальностью, принялся жарко отстаивать идею о том, что Сопряжение Сфер?— это псевдонаучный вымысел, и мир был создан таким, каким существовал здесь и сейчас. Роше легко мог представить, как ядовито Иорвет поставил зазнавшегося школяра на место. Зяблик слушал его внимательно, не перебивая?— так словно понимал все, о чем рассуждал эльф, и лишь под конец его истории начал клевать носом. Мальчик заснул, прижавшись к Роше, и тот придержал его одной рукой, не сумев справиться с порывом прижать Зяблика к себе покрепче. Вернон бросил на замолчавшего Иорвета быстрый взгляд, но тот в ответ лишь мельком улыбнулся и прижал палец к губам.Ехали, не спеша. По изначальному плану, до Вызимы путники должны были добраться в два дня, заночевав по пути в одном из придорожных трактиров. Роше помнил, как во время путешествия в Оксенфурт с Ианом, они с Иорветом укладывали мальчика на кровать между ними, всерьез опасаясь внезапного ночного нападения. Сейчас же дороги Темерии оставались безопасными, и в любой корчме можно было заснуть без страха быть зарезанным во сне. Это, конечно, была совместная заслуга Анаис и Гусика?— королева активно занималась перестройкой деревень, следила за их состоянием и, находя нарушения, требовала ответов у старост, губернаторов и землевладельцев. Имперские же патрули поначалу обеспечивали исполнение ее требований и безопасность на большаках и в окрестных лесах?— позже этим крестьяне занялись уже собственными силами.На ночь путники остановились где-то посреди бескрайних черных после зимы полей, в маленькой деревушке на несколько опрятных хат. Корчмарь?— мрачный грузный мужчина со шрамами на лице, явно помнивший еще последнюю войну с Нильфгаардом, поставил перед ними миски с кашей, печеным картофелем и заячьим рагу, а потом вдруг пристально посмотрел на Роше и сказал задумчиво:—?А ведь я тебя знаю.Вернон окинул человека внимательным взглядом, силясь припомнить его лицо, но в памяти было совершенно пусто.—?Я Милко,?— помог ему корчмарь,?— сын кузнеца из Яворника. Был у партизан на побегушках в Третью войну.Роше перехватил быстрый, отчего-то очень тревожный взгляд Иорвета, но поспешил приветливо улыбнуться мужчине.—?Это было двадцать лет назад,?— заметил он, не признавая сразу факта того, что они и впрямь были знакомы.—?Верно,?— хмыкнул Милко,?— и ты с тех пор совсем не изменился, командир. Эльфская кровь…- человек понимающе покивал собственному утверждению, и Вернон решил ухватиться за эту возможность. Его имя и лицо были в Темерии хорошо известны, и для того, чтобы вопиющая молодость бывшего регента и нынешнего капитана тайной службы Ее Величества не вызывала лишних вопросов, было пущено сразу несколько слухов, объясняющих это. Родство с эльфами было самым простым и самым ненадежным из них. Роше не мог себе представить, кто вообще мог поверить в это?— Юлиан, полукровка, больше походил на своего эльфа-отца. У него даже в таком нежном возрасте уже прорисовывались правильные красивые черты лица и изящество тела, в наличии были также аккуратные заостренные уши и тот самый пресловутый ?исключительный разум?. Вернон же за эльфа мог сойти разве что в полной темноте, не говоря ни слова.—?Рад тебя видеть, Милко,?— ответил он наконец,?— ты, я смотрю, неплохо устроился.—?Милостью Ее Величество Анаис,?— ответил корчмарь.Вернон, ясно давая понять, что разговор окончен, поднял свою кружку с горячим отваром шиповника.—?Да здравствует королева! —?объявил он. Иорвет и Зяблик сидели, прижавшись друг к другу, и следили за разговором молча?— Юлиан?— с любопытством, а эльф?— со скрытой тревогой, напрягшись, будто готов был в любой момент броситься через стол на корчмаря и перерезать ему глотку, реши он зайти в своих рассуждениях слишком далеко.—?Да здравствует, да здравствует,?— подтвердил корчмарь. Он мельком посмотрел на спутников Роше, потом, не спросив разрешения, сел за стол и даже чуть надвинулся на собеседника,?— А что, командир, в столице-то все тихо? Мы здесь в глуши живем, но тоже кое-что слышим.Вернон нахмурился. Разговор принимал неприятный оборот, и Милко явно рассчитывал и дальше вести его по этому странному руслу.—?Столица продолжает строиться,?— ответил он миролюбиво, но по старой привычке принялся прикидывать, сколько времени потребуется, чтобы выхватить нож из сапога, и успеет ли Иорвет прикрыть глаза Зяблику,?— Ее Величество весной открывает Вызимский Университет, слыхал о таком?—?Слыхал, как же,?— кивнул Милко,?— только мы-то, деревенские, в университетах не учимшись. Нам и дела нет до этих ученых. А вот за свободную Матушку Темерию я завсегда выпью. Как в прежние времена, да, командир?Роше выдержал прямой пристальный взгляд его глаз и даже нашел в себе силы снова скупо улыбнуться.—?За Матушку Темерию,?— подтвердил он, сделав еще один глоток из кружки.—?Приготовьте нам комнату,?— подал голос Иорвет. Его тон звучал твердо, в нем проскользнули прежние командные нотки?— так же в прежние времена он отдавал приказ своим бойцам скрыться в ветвях и держать луки наготове,?— мальчик устал,?— эльф приобнял Зяблика за плечи, притянув его к себе, словно хотел огородить от непрошенного собеседника.—?Это пожалуйста,?— Милко встал, еще раз посмотрел на Роше, а потом отошел от стола, не оборачиваясь.Когда Юлиан заснул, прильнув к Иорвету, в свежей жесткой постели, эльф в ночном полумраке прямо посмотрел на Роше, которому тоже не спалось.—?Что хотел этот гребанный человек? —?спросил он шепотом на Старшей Речи, будто опасаясь, что Милко подслушивал под дверью.Роше помолчал немного, потом ответил совершенно честно:—?Я не уверен, но, похоже, здесь, в глуши, начинают ходить те же разговоры, что ходили в последний год моего регентства. Пожив немного в мире, темерцы начинают вспоминать, что все они?— граждане Империи, и это снова начинает им не нравиться.—?И он хотел проверить, не желаешь ли ты собрать новое ополчение против ига южного захватчика? —?в тоне Иорвета слышалась горькая ирония, но спрашивал он совершенно серьезно.—?Едва ли,?— ответил Роше, немного подумав,?— в прошлый раз я лишился имени и гражданства за то, что, по мнению темерского народа, лег под Императора. И все знают, чьей милостью мне удалось все это вернуть. Думаю, это скорее была угроза, чем деловое предложение.Иорвет промолчал, и больше до самого утра они не разговаривали.Утром за стойкой путников встречал не Милко, а высокая полная девушка с толстой русой косой. Она улыбнулась Роше, и в глазах ее не мелькнуло ни тени узнавания. Трактирщица, представившаяся Марфой, не обращая внимания на взрослых, всю свою приветливость тратила на маленького Юлиана. Тот, явно привыкший к девичьему вниманию, держался, как столичный франт, и не отказался от предложения взять сладких пирожков в дорогу.Выехали поздно?— солнце уже высоко стояло в небе, хоть и не слишком грело. Роше поплотнее закутался в плащ, и Иорвет, взявший Зяблика к себе на седло, прижал мальчика теснее, словно боялся, что тот упадет с лошади. Весь путь до столицы Вернон старался не думать о вчерашнем разговоре, хоть и решил для себя, что нужно непременно поговорить с Анаис о народных настроениях. Едва ли, конечно, королева сама не догадывалась о том, что происходит, но Вернон, охваченный внезапной тревогой за ее благополучие, хотел убедиться, что ей видна вся картина происходящего.В Вызиму прибыли в сумерках. До назначенного представления циркачей оставалось еще два дня?— Вернон сразу решил прибыть в столицу пораньше, чтобы дать Иорвету время приготовиться к встрече с сыном.На Храмовых воротах стража отдала Роше честь, и было видно, что в глазах Зяблика от этой простой церемонии глупый человек заметно вырос?— мальчик до конца не верил в байки о том, что в Темерской столице Вернона уважали, и что королева Анаис считала его своим папой. В последнем Юлиану еще предстояло убедиться?— Роше рассчитывал официально представить названной дочери юного музыканта и предложить ей позволить ему тоже выступить при дворе. Но почтительных взглядов солдат для Зяблика пока оказалось достаточно.Они проехали по тихим вечерним улицам столицы, и Юлиан, не выбиравшийся вместе с дядюшкой Лютиком дальше Новиграда, на этот раз с жадным любопытством глазел по сторонам. Роше было отрадно осознавать, что, даже по сравнению с Жемчужиной Севера, его родной город за последние годы похорошел настолько, чтобы поразить воображение маленького искушенного гостя. Улицы были светлыми и чистыми, мощенными свежей брусчаткой. Дома?— перестроенные, заново покрашенные?— смотрели на путников желтыми глазами окон. Путники проехали через небольшую торговую площадь?— все лавочки были, конечно, уже закрыты, но здесь тоже царил благостный порядок. Фонтан в центре площади еще не работал после зимы, но мраморная чаша сияла белизной?— Ани не любила лишних украшений?— ни на себе, ни в своем окружении, но такие маленькие яркие детали делали безликий многолюдный город живым и уютным, привлекательным для гостей и приятным для местных. Эту простую мудрость?— Роше точно это знал?— до Ани донес никто иной, как Гусик, художественно одаренный и привыкший к нильфгаардской роскоши, но обладавший тонким вкусом, чтобы отделять лишний китч от настоящей красоты. Фонтан, должно быть, тоже привезли из Нильфгаарда.—?Куда мы едем? —?спросил вдруг Иорвет, которого убранство столицы, казалось, ничуть не интересовало.—?Домой,?— ответил Роше с улыбкой.—?Я думал, ты живешь во дворце,?— заметил эльф скептически.—?Вот уж нет,?— фыркнул Вернон,?— ни за какие коврижки я бы не согласился снова жить во дворце?— и Ани это отлично известно.Эльф недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал.Чтобы купить для Иорвета дом в Оксенфурте, в свое время Вернон продал участок земли с сожженной хижиной, где прошло его несчастливое детство, но позже, поняв, что большую часть времени ему теперь предстояло проводить не в окрестных лесах и не на фронте, а в столице, Роше приобрел для себя маленький дом в одном из новых районов Вызимы, возведенных на месте бывших трущоб. Жилище было не бог весть, какое шикарное, даже напротив?— он почти не заботился ни о внутреннем убранстве, ни об уюте?— была бы кровать, чтоб спать, и стол, чтобы читать и писать письма. Но Вернон не переставал надеяться, что рано или поздно Иорвет войдет в этот дом, может быть, чтобы остаться в нем навсегда. Вероятно, его нежелание украшать и обустраиваться было связано с тем лишь, что он мечтал, чтобы эльф сам развесил по стенам собственноручно вырезанные книжные полки, захламил маленькую кухню, застелил постель вышитым покрывалом и разбросал повсюду свои бумаги и перья. Потому, открывая неприметную дубовую дверь, Роше ощутил прилив теплого волнения.Иорвет, держа Зяблика за руку, вошел в неосвещенный узкий коридор, но оглядываться по сторонам не стал.—?Горячая вода у тебя есть? —?спросил он,?— нужно умыться с дороги.—?Будет,?— пообещал Роше, провожая спутников в кухню.Он принялся разжигать очаг. Юлиан, во всю зевавший от усталости, плюхнулся на деревянную скамью у стола, и Иорвет, присев на колени, заботливо помог ему стянуть сапоги. За время долгого отсутствия хозяина дом успел выстыть, и сырые поленья разгорались плохо и дымили. Иорвет, раздраженно фыркнув, оттеснил Роше от очага и сам взялся за дело. Вернону оставалось сходить за водой и спуститься в маленький погреб за едой для позднего ужина.Когда он вернулся, огонь уже мирно трещал в очаге, а Иорвет сидел за столом, держа голову прикорнувшего мальчика на своих коленях, и поглаживал его по золотистым волосам. Эльф поднял взгляд на человека и неожиданно ласково улыбнулся.—?По крайней мере, здесь не так паршиво, как было в твоей пещере,?— заметил он шепотом. —?и пахнет получше.—?И кровать мягче,?— пообещал Роше с ответной улыбкой.Поужинали они скромно и быстро. Юлиан, слишком вымотанный дорогой, чтобы есть, начал капризничать?— вчерашний ужин в корчме посреди темерской глуши, показался ему настоящим пиршеством, а вот плоды рук глупого человека в маленьком столичном доме он употреблять наотрез отказался. Вернон начал тонкую дипломатическую игру, вооружившись ложкой, и заливал в рот Зяблика густой бульон, стоило тому зазеваться. Тарелка наконец опустела, а Юлиан окончательно проиграл битву со сном.Иорвет, почти не притронувшийся к своей порции, встал из-за стола и поднял Юлиана на руки. Эльф тоже выглядел усталым и бледным, и снова начал напоминать самого себя таким, каким застал его Роше пару недель назад в Оксенфурте.—?Ну, показывай свою мягкую кровать,?— велел Иорвет, и Вернон покорно повел его на второй этаж.Спальня мало отличалась от прочих помещений дома. За исключением одной маленькой детали, которую эльф заметил, едва переступив порог.—?Что это? —?спросил он после короткой паузы. Вернон проследил за его взглядом и усмехнулся. Раму для портрета он сделал собственными руками, и получилась она не слишком ловко. Но за первый удачный опыт ее вполне можно было засчитать.—?Работа Гусика,?— ответил Роше с неожиданным смущением,?— он рисовал по памяти, но, мне кажется, ухватил нужное настроение.Иорвет на небольшой картине, написанной в приглушенных мягких тонах, едва заметно улыбался. Он был облачен в простую белую рубаху, обнажавшую длинную изящную шею, и чернильные ветви терялись где-то под распахнутым воротом. Лицо было написано вполоборота, зрячей стороной к зрителю, тяжелые черные ресницы?— чуть опущены, волосы откинуты назад, не скрывая шрама и зияющей пустой глазницы, но Гусик изобразил их тонкими мазками, сделав из увечья дополнительный штрих к эльфской красоте. Таким Роше часто видел Иорвета по утрам, когда тот еще не успевал толком проснуться и начать традиционно ворчать на холод в комнате или слишком ранний час. Было совершенно удивительно, как Гусику удалось ухватить это рассеянное нежное выражение его взгляда, которого юный художник никогда не видел.—?Зачем это здесь? —?Иорвет покрепче сжал в руках Зяблика и требовательно посмотрел на Роше. Тот, потупив взор, пожал плечами.—?Я скучаю по тебе каждый день,?— просто ответил он.Лицо Иорвета едва заметно дрогнуло. Он аккуратно уложил Зяблика в постель, накрыл его одеялом?— к счастью, оно не успело отсыреть, пока под ним никто не спал?— а потом взял Роше за руку и решительно повел его за собой.В кухне, где следы позднего ужина еще не были убраны, эльф педантично отставил в сторону тарелки и кружки, уселся на стол и поманил Роше к себе легким взмахом руки, и когда тот подошел, обнял его за шею и прильнул всем телом.—?Я так люблю тебя, мой глупый человек,?— выдохнул эльф, мазнув губами его ухо и обжигая горячим вздохом.В том, с каким жаром Иорвет отдавался ему в ту ночь, не было ни капли прежней усталости и тоски, и Вернон, сжимая его в судорожных крепких объятиях, топя стон в глубоком поцелуе, совершенно забыл о собственных тревогах и сомнениях. Они были вместе, как и много лет до этого, но сегодня?— действительно едины, словно все эти годы вовсе не существовали.Наутро Вернон проснулся один в пустой кровати, и в первый момент смертельно перепугался. Половина Иорвета, где он спал вместе с Зябликом, была сбита, но пуста и холодна. Прислушавшись, однако, Роше услышал доносившиеся с первого этажа голоса и звонкие переливы зябликового смеха.На кухне царил Иорвет. Он уже успел спуститься в погреб, сходить за свежей водой, и теперь колдовал над очагом, вдохновенно готовя что-то к завтраку?— Вернон поклялся себе, что съест все, что бы он ни приготовил, даже если каша окажется пригоревшей, а в оладьи вместо сахара эльф положит соль.Зяблик сидел за столом, вооружившись неведомо откуда взявшимися карандашами и бумагой?— видимо, их привез среди своих вещей Иорвет?— и вдохновенно рисовал что-то, едва взглянув на явление хозяина. Роше устроился рядом с ним, не спеша вмешиваться в эльфский ритуал приготовления завтрака, и взглянул на картину. Зяблик нарисовал кого-то, облаченного в длинное синее платье с чем-то, напоминающим наконечники стрел по подолу.—?Это Иорвет? —?поинтересовался человек, и Юлиан наградил его осуждающим взглядом.—?Это королева Анаис,?— заявил он,?— не видишь что ли?— это темерские лилии, как на штандартах у ворот.Вернон хмыкнул.—?Да, теперь вижу,?— подтвердил он.Иорвет, балансируя тремя тарелками в обеих руках, появился у стола, наградил Роше ехидной улыбкой и строго велел Зяблику:—?Убери карандаши, после завтрака дорисуешь.Зяблик нахмурился.—?Я почти закончил,?— попытался возразить он.—?Живо! —?осадил его эльф, и мальчик вынужден был повиноваться.Пока Юлиан складывал художественные инструменты, Вернону достался быстрый, но слишком жаркий для такого раннего часа поцелуй.—?Надеюсь, ты вытер стол? —?шепнул человек, и эльф отвесил ему шутливую оплеуху.Каша, приготовленная Иорветом, была немного пресной?— он явно боялся переложить соли?— но вполне съедобной. Конечно, Вернону снова пришлось сражаться с нежеланием Юлиана припасть к кулинарному искусству эльфа, но, заметив, с какой нежностью Иорвет наблюдает за его попытками обмануть малыша, Роше принялся за дело с удвоенным старанием. Мальчик, впрочем, был настроен на войну серьезно. Он отворачивался от ложки, зажимал рот руками и даже принялся хныкать?— на глазах у маленького артиста выступили крупные горькие слезы.—?Если все не доешь,?— неожиданно пришла поддержка кавалерии в лице Иорвета,?— мы с Верноном пойдем во дворец здороваться с королевой, а тебя оставим дома.Аргумент сработал. Юлиан взвесил свои шансы на победу и остаток каши съел с непроницаемым мужественным лицом нильфгаардского офицера, которого вели на допрос к Императору. А когда над полем боя взвились победные стяги злых взрослых, побежденный Зяблик даже помог Роше убрать и помыть посуду.Во дворец решили пойти пешком. Погода стояла неожиданно ясная для этого времени года, и улицы, умытые первым ночным дождем, сияли в солнечных лучах. Юлиан, ухватившись за руки обоих спутников, вышагивал в новенькой яркой куртке, которую дала ему в дорогу Шани, и гордо озирался по сторонам, словно прикидывая, где бы лучше провести первое собственное выступление. Обходить неглубокие редкие лужи мальчик отказывался, и взрослым приходилось приподнимать его с обоих сторон за руки, чтобы помочь их перепрыгнуть, не испачкав сапожек.На Торговой площади, конечно, пришлось задержаться у лавочки, торгующей свежей выпечкой, и Юлиан, прежде отрицавший необходимость полуэльфского организма в пище земной, с радостью умял большую, посыпанную сахаром плюшку. У следующего прилавка ему достался зеленый прозрачный леденец на палочке, и торговка, улыбаясь мальчику, отказалась брать с Роше за него деньги. Умение очаровывать случайных девиц Зяблик явно перенял у своего знаменитого опекуна и вовсю им пользовался.На площадь перед дворцом они добрались уже к полудню. Роше сперва подумывал войти в королевские чертоги одним из тайных проходов, но потом решил доставить Зяблику удовольствие и провести его через центральные ворота, по всем правилам, мимо торжественной стражи в голубых доспехах и с алебардами в руках.У самых ступеней дворца мальчик вдруг остановился, обернулся и радостно вскрикнул.—?Смотрите! —?он указал куда-то липким от сахара пальчиком,?— это же Виктор!Роше и Иорвет обернулись одновременно. На площадь и впрямь въезжал одинокий всадник на невысокой гнедой кобыле, лицо его было наполовину скрыто под капюшоном простого дорожного плаща, но это не помешало Вернону узнать его. Заметив знакомых, Виктор подъехал ближе, спешился, откинул капюшон за спину и приветливо улыбнулся.—?Вот уж неожиданная встреча! —?сказал он,?— вы тоже на аудиенцию к королеве?—?Мы идем поздороваться с королевой,?— с достоинством поправил его Зяблик?— по его твердому убеждению, на аудиенции ходили лишь те, кого королева не особенно желала видеть.Виктор рассмеялся. Роше заметил, что одет юноша был в не слишком кричащий, но сшитый по последней реданской моде синий кунтуш, повязанный вышитым кушаком. Человеку подумалось, что впервые с момента знакомства он видел молодого чародея не в университетской мантии или армейском гамбезоне, и щегольской наряд, сшитый точно по фигуре, смотрелся на Викторе так, словно он примерил отцовскую одежду, не слишком подходящую по размеру.—?Это большая честь,?— заметил, меж тем, юноша, совершенно серьезно глядя на Зяблика,?— и ты, я смотрю, полностью готов к этой встрече, Юлиан?Зяблик кивнул и приосанился.—?А я вот, честно признаться, просто в ужасе,?— Виктор поднял взгляд на Роше,?— я еще и во владения толком не успел вступить, а меня уже призвали ко двору для официальной встречи. Может быть, нужно было притащить с собой кого-то из охраны?— для серьезности?Роше слышал, что ассистент Ректора неожиданно для всех получил в наследство титул темерского барона и все его владения, но эта новость не слишком его заинтересовала. Барон Кимбольт, по словам вездесущего Талера, скорее бы завещал все свое имущество шелудивой собаке, собственному повару или королеве Адде Реданской, чем позволил бы ему отойти в казну Императора. И то, что у него нашелся наследник, было совсем неудивительно?— Виктор был реданцем, и происхождение его вызывало большие сомнения, но старый шпион полагал, что лучше уж так, чем доказывать всем, что завещание Кимбольта было подделано реданской разведкой или старик написал его в предсмертном бреду. А уж внуком Виктор приходился барону, или просто слишком старательно ?наглаживал сморщенные бароновы причиндалы?, было совершенно неважно. Вступая в права наследования и принимая титул, юный реданец обязался принять темерское гражданство, а этого для интересов короны было достаточно.—?Брось,?— отмахнулся Вернон,?— Ани просто любопытно на тебя взглянуть. Она терпеть не может ничего официального, так что аудиенция твоя, скорее всего, закончится под лавкой застольного зала с бутылкой эст-эста в обнимку.—?Ани? —?темные брови Виктора вдруг тревожно сошлись над переносицей.—?Ну да,?— удивленно подтвердил Роше, вглядываясь в побледневшее лицо парнишки,?— так ее зовут.Виктор моргнул, сглотнул и неловко одернул свой кунтуш. Странным образом имя королевы подействовало на него, как последняя капля, переполнившая чашу страха.—?Идем, кулема,?— второй раз за утро Иорвет выступил в качестве спасителя ситуации. Он не питал к Виктору никаких теплых чувств, но на растерянного юношу, видимо, жалко было смотреть даже ему,?— представим тебя королеве вместе с Зябликом.—?Только меня?— первым! —?запротестовал Юлиан.Виктор же поднял полный благодарности просветлевший взгляд на Иорвета и несмело улыбнулся.—?Правда? —?переспросил он очень тихо.—?Правда-правда,?— Роше похлопал его по плечу и подтолкнул к дворцовой лестнице,?— держись нас?— с нами не пропадешь, малыш.