2. (1/1)

-Дженни, а каково это - продаваться? ***Они познакомились в один из весенних дней, когда на дворе стоял знойный май и знаменитый Сейнт-Джеймс наполнялся грузными, слегка вспотевшими людскими телами. Он - всё такой же беспечный рыжеволосый парнишка, которого недавно выгнали из ?дамской школы? за ужасную успеваемость и неуплату, она - обычная проститутка.С недавних пор на его памяти было много людей ?с самых низов?, которые проживали трудную жизнь, побираясь или торгуя телом ради пропитания, а также различных фриков и психически больных, что смотрели из окон своими стеклянными глазищами. Греллю определённо нравились такие люди, и это был извращённый, жадный интерес. Такого рода стремление познать что-то запретное и отвергнутое обществом можно объяснить его личными ранами, что остались открытыми где-то в недрах его души, и из них всё ещё сочилась алая кровь. Ему хотелось хоть на немного притупить эту боль посредством наблюдения за чужой жизнью, которая во сто крат была тяжелее его собственной. ***Отныне он шлялся по городу без всякой цели, ведь дома его уже давно не ждали, да и попадаться на глаза матери с отцом стыдно. Да и не хочется. Ведь по возвращению домой они непременно кинутся на него, словно борзые собаки, и начнут грызть из-за того, что он так и не получил образование и не начал работать.В память Сатклиффа врезался эпизод, который бесповоротно сказался на дальнейших отношениях с ними, в частности с матерью. В тот день Грелль встал ближе к обеду. Ещё ласковое, не испорченное летним варом солнце стучало в окна и падало на лицо неравномерными пятнами. Снаружи гудел Лондон, и на душе отчего-то становилось привольно и светло. Понадеявшись на то, что никого не будет дома, парень резвыми шагами прошелся по своей маленькой комнатке, потянувшись в сторону пыльного платяного шкафа, где удивительно ровной стопкой были сложены его вещи. Ему нравилось рассматривать их, улавливая те редкие блики, что оставляло солнце на гладкой ткани. А когда создание надоедало, он делал шаг назад и бросал мимолетный взгляд в сторону зеркала, откуда ему подмигивал красивый парень с багряными локонами и мраморным, несколько мертвенным оттенком кожи. London Bridge is falling down,Falling down, falling down.London Bridge is falling down,My fair lady.- тихо напевал Грелль, старательно причёсываясь у зеркала и всячески крутясь возле него. Тем не менее, его не назовёшь нарциссом. У этого парня было невероятно доброе сердце, но не было возможности показать его миру, сказав : ?Вот оно, бьётся ради каждого из вас. Вырвите же его, мне совсем не жаль. Если Вы на самом деле не злобны и просто нуждаетесь в ласке, то я готов раздробить его на части и раздать. Вы только берите!? Грелль был одиноким младенцем, ребёнком, а затем и юношей. Окружающие всегда казались ему грубыми, бесформенными и сухими, словно стоги сена, что нелепо разбросаны по земле. Он никогда особо ни с кем не заговаривал, не отличался блестящим умом или достижениями. Всё его яркое нутро появлялось лишь тогда, когда он чувствовал себя независимым, будь то тёмный уголок в ателье или переулок, полный мошенников и прочих маргинальных личностей, где его имени никто не знает и можно говорить, что вздумается. Можно даже подцепить какую - нибудь заразу и умереть молодым, вспоминая последние счастливые деньки, наполненные губительным пороком. Другая же личность Грелля требовала обратного. Всё чаще стоя у зеркала он с ужасом ловил себя на мысли, что был бы не прочь переродиться в какую - нибудь богатую вдовушку, которая носит чепчики и живёт в амурном, отчасти безвкусно обставленном домике с благоухающим садом, где растут огромные розы. Настолько огромные, что ими можно закрыть всё лицо или использовать в качестве шляпки. Разумеется, что к этой вдовушке нередко наведываются любовники, и к каждому из них она одинаково нежна. Разница лишь в том, что одному она наливает чёрный чай, другому Пу-Эр, а вот третьему... Сладостные мысли закончились, когда на пороге появилась мать. Если бы не её тяжёлое дыхание, Сатклифф ещё долго крутился у зеркала как самая обаятельная в мире девица. -Что-то.. Случилось? - тут же сжался он, стараясь смотреть куда-то в пол. Но женщина проигнорировала этот вопрос, выдержала паузу, а затем продолжила сопеть, будто собирается с силами, чтобы сказать что-то прискорбное. -Ты выглядишь, будто прокажённая девка с панели.. - сказала она и, плюнув в пол, с топотом вышла из комнаты.Наверное, это был самый длинный их диалог за последнее время.Грелль не ожидал другого ответа. Сердито, словно лисёнок, он фыркнул ей вслед и скорёхонько смахнул с лица солёную жидкость или, как говорят в простонародье, слезу.