Приглашение (1/1)

Время шло с неумолимой скоростью. Кошмары практически прекратились, даже если получалось так, что мы с Максом ночевали порознь. Я больше не просыпалась с тяжким ощущением того, что новый день будет похож на предыдущий. Каждый день происходило что-то интересное, о чем потом перед сном вспоминаешь с теплой улыбкой, что-то нелепое, над чем можно посмеяться на всю улицу и совершенно не переживать о том, что подумают люди. Каждый день был в новинку. Улыбка Брайна день изо дня окутывала меня приятным уютным теплом, заставляя забывать о прошлом. С каждым прикосновением, каждым поцелуем я понемногу переставала винить себя в своей судьбе. Предметы вокруг приобрели оттенки, и солнце еще никогда не светило так ярко. —?Смотри, что у меня есть! —?где-то неделю назад радостно провопила я, выскакивая из дверного проема, когда мы в бесконечный раз сидели у меня и ели пиццу, перебирая фильмы ужасов один за другим. В моих руках был конверт из крафтовой бумаги. —?Сказать, что я наложил в штаны сейчас?— ничего не сказать,?— так же громко, в тон мне, с улыбкой провосклицал Тарасенко, и я залилась смехом, запрокидывая голову. Специально для этого появления я сняла тапки, чтобы не было слышно шагов в коридоре, так что эффект неожиданности сработал. —?Держи,?— успокоившись, сказала я, присаживаясь на диван в большом зале рядом с Максом и вручая ему конверт. —?Это взятка? —?он театрально прищурился, заставляя меня саркастически ухмыльнуться. —?Конечно, что еще в конвертах передают? —?Теперь меня точно посадят,?— поднимая брови, в очередной раз шутливо произнес он. —?Ага, и меня, за дачу взятки,?— подыграла я. —?Тогда я хочу совместную камеру,?— уже более мягко улыбнулся Максим, одарив меня хитрым взглядом. Я в улыбке закусила губу. Брайн оторвал край крафтовой бумаги и достал из конверта открытку из плотного картона. На ней позолоченными каллиграфическими буквами было выведено ?Приглашение?. Я следила за бегающими по строчкам глазам Тарасенко и за тем, как он медленно расплывается в улыбке. —?Уважаемый Тарасенко Максим Сергеевич! —?начал читать он вслух. —?От имени директора Санкт-Петербургской академической филармонии и организаторов, будем рады видеть Вас на первом концерте фортепианного вечера сезона 2019/20 гг., который пройдет 25 сентября 2019 года в 19:00 в малом зале филармонии. Я сцепила ладони в замок и прикусила один из пальцев, не в силах перестать улыбаться. —?Это же в мой день рождения,?— Макс посмотрел на меня, качая головой и бесконечно тепло улыбаясь,?— я и не знаю, что сказать. —?С днем рождения? —?в полувопросе произношу я, подсаживаясь к нему ближе и поправляя его мягкие каштановые волосы, зачесывая их назад. —?Правда, это не весь подарок, но важная его часть. В следующую секунду Тарасенко отнимает мою руку от своей головы, тянет на себя, и наши губы встречаются в мягком поцелуе. Я улыбаюсь, стоя сейчас за кулисами и вспоминая все эти моменты. Он научил меня видеть мир в самых ярких красках. Он научил меня бесконечной доброте, научил не унывать, даже когда в профессиональной сфере что-то не вяжется. Научил меня искренней дружбе, научил находить способы провести время вместе с друзьями, совершенно не прибегая к алкоголю. Он научил любить. Сильнее, чем когда-либо. Я словно вернулась в детство, в котором тебе не важно мнение большинства, в котором ты смеешься каждый раз искренне, живешь каждый день по-новому, и каждый день открываешь для себя новые эмоции. Эмоции, о существовании которых я раньше и не подозревала. Эмоции, которые, как мне казалось, стали для меня недоступны. Он смог вновь разжечь во мне интерес к жизни, стал моей мотивацией продолжать заниматься творчеством дальше, и пробовать новое. Он научил не бояться ошибок. Удивительный человек с удивительной, самой лучезарной улыбкой на свете. На мне простое синее платье с оборками, рукавами три четверти и широким вырезом, обнажающим ключицы. Столь интимную для меня часть тела, на которой едва ли до концерта зажили синеватые отметины. На шее у меня было мамино жемчужное ожерелье, которое она отдала мне когда-то со словами о том, что эта часть нее будет со мной в самые волнительные моменты. Но в по-настоящему волнительные моменты рядом была не эта вещь, а лишь один человек. Человек, спасший мне жизнь. Все дороги ведут в Рим, а все мои мысли так или иначе ведут к Максу. Я смотрю на себя в зеркало в последний раз перед тем, как выйти на сцену, и совершенно не узнаю. Вечерний макияж подчеркивал разрез глаз, скулы и губы, которые, как мне казалось раньше, не настолько пухлые. В целом цвет моего лица казался каким-то уж слишком естественным. Я впервые за долгое время кажусь себе красивой. Гримеры постарались на славу, думалось мне в шутку. На деле же я просто выздоравливала. Выздоравливала рядом с ним. Ведущий объявляет мое имя из-за противоположных кулис, я опускаю взгляд и глубоко вздыхаю. Мне нельзя смотреть на публику, когда я иду к середине сцены для приветственного поклона. Но я знаю, что прямо напротив, там, в центре, его место. Место, которое я выбила, буквально в слезах валяясь в ногах у организаторов концерта. Меня слепит свет софитов, и я невольно вспоминаю один из своих кошмаров, но быстро отбрасываю мысли в сторону. Я совсем не чувствую шаг, будто мое тело невесомо, лишь слышу тактовый марш?— последствия обучения в военной академии?— каблуков по древесным полам сцены малого зала. Тепло улыбаясь, я прикрываю глаза, оборачиваюсь к публике и кланяюсь. Меня встречает тишина?— и это нормально. Приветственный поклон лишь часть этикета на таких концертах. Выпрямляясь, я открываю глаза. Но в следующую секунду мой мир падает. Место Макса напротив пустует.