Часть 1. Последний богатырь. Глава 4. Сказка старинная да быль былинная (1/1)
- Вот ты где! Попался, гаденыш!Его схватили сзади за плечо. Ворот выскочил из рук, и полное воды ведро полетело вниз в колодец.- Я ж тебя, аспид окаянный, отучу людям жизнь портить!Он обернулся.- Что я тебе сделал-то?- Ишь ты, птенчиком прикинулся! – Мельник снова дернул его за руку. – А ну, стой! От меня не сбежишь!Вокруг колодца понемногу начала собираться толпа.- Давай, всыпь ему! – крикнул кто-то сзади.- Шкуру спустить!- Башку ему оторвать, и дело с концом!Мельник отвесил ему крепкий подзатыльник. Он только головой тряхнул. Не впервой ему было тумаки получать, за год столько надавали — со счета сбился. Третьего дня только отходили так, что искры из глаз сыпались. Думал, отвяжутся после того хоть ненадолго, да не случилось. Опять драчунов вокруг собралось - хоть в бочке соли, один другого злее. И никому до его правды дела не было. Привыкли люди свои беды да несчастья злому умыслу приписывать, оттого и били его нещадно – заживать не успевало, виноват – не виноват, никто не разбирался.- Пусти, - тихо сказал он мельнику. - Или скажи, в чем дело.Тот аж затрясся от злости.- Ах ты выпороток! Он еще и спрашивает!Его пихнули на вытоптанный клочок земли перед колодцем.- А ну-ка, растолкуйте ему, люди добрые, что он натворил! Пусть послушает.- Почто амбар спалил?!. корова издохла!.. колодец высох!... зерно куда подевал?!. теперь едва ноги передвигает!.. последняя краюха осталась!.. - полетело в него со всех сторон.Про амбар и корову он и ведать-то не ведал, в пересохший колодец воду вернул уж давным-давно, а вот зерно ему и правда загубить пришлось, да не по прихоти. Нельзя было из него хлеба печь, а коли напекли бы, так и шкуру с него спускать было б некому.Третьего дня шел он мимо поля, по сторонам не смотрел, разве только под ноги. Все думал о колдовской книге, что хранилась в сундуке учителя под двумя замками да тремя заклятьями. Больно уж мудреной она оказалась, никак не мог он с ней совладать, а спросить было некого. Не давал ему колдун своих книг, и толковать их не обучал. Три года ходил он в учениках, от работы не бегал, горба своего не щадил, да так ничему и не научился. Умел он дров наколоть, воды наносить, рыбы наловить, хлеба испечь, рубаху починить, избу вымести, трав насобирать, какие учителю понадобятся, и много чего еще, а вот с колдовством не заладилось. Разве только ссадину заговорить, да плетень чужой подпалить — вот и все умения. На то три года и ушло, а на четвертый решил он сам всему научиться. Отыскал тайник, где учитель колдовские книги прятал, и разгадал, как их из того тайника достать можно было. Доставал по ночам, пока спал колдун крепким сном. Разглядывал при лучине, да под луной, а днем смотрел, которую из книг колдун из тайника достанет, на каком месте откроет, да что делать будет. Так всему и выучился.Давно уж не видел он в руках у учителя новых книг, да знал, что есть у него точно еще одна, и что бережет ее колдун пуще своего ока. И вот на вечерней заре подозвал его учитель к себе и сказал, что нужно ему на денек-другой отлучиться, а пока его не будет, велел трав насобирать и сушиться развесить. А на столе перед ним та самая книга и лежала, обтянутая кожей, расписанная серебром, с золочеными уголками.Ночью обернулся учитель вороном и улетел по своим делам, а ученик бросился колдовскую книгу искать. К утру нашел, да растолковать так и не смог.И вот брел он мимо поля за травами, повесив голову, будто ответ свой под ногами в пыли дорожной найти надеялся, и набрел на ржаной колосок. Да не простой колосок, рогатый. А рядом и другой, и третий. Случись это прошлым летом, прошел бы мимо, но теперь знал он, что от такого урожая много бед будет, больше, чем и вовсе без него. Вот только много ли было с того знания проку, если вылечить зерно он не умел, а рассказать было некому: не было ему веры во всех пяти деревнях окрест. И учителю не признаешься: поймет он, что ученик в его тайниках копается — снимет с плеч бестолковую голову, и на стол рядом с вороньим чучелом поставит. Да и вернется он нескоро, а беда ждать не будет. Вот так и пришлось ему рогатое зерно загубить. Весь день мышью по домам шнырял, искал, куда оно, проклятое, расползлось, насилу нашел. Последние два мешка у колдуна из амбара вытащил, те самые, что утром ему привезли. Думал хоть эти перебрать, да и там позариться было не на что. Оставил три горсти на снадобья, а остальное сжег и снова пошел мимо поля за травами. Там-то его и поймали.И вот опять, трех дней не прошло. Уж получил свое за зерно то, а оно все аукается.- Гнать его отсюда взашей! - прогремело сзади. - Разве же это дело, куда ни пойдет — всюду от него одно лихо!- Что глазенки вылупил? - раздался над ухом женский голос. - Отвечай, чем теперь детей кормить?!Не успел он и рта раскрыть, как его огрели чем-то по спине, а потом еще раз, по голове, да так, что в ушах зазвенело.- Ну-ка, научим его уму-разуму, раз больше некому! - снова прошипел мельник сквозь зубы и, схватив его за шиворот, заломил руки за спину.Он бы вырвался, да бежать было некуда. И колдовать нельзя. Прознает учитель — сразу шкуру спустит, без разговоров. Только терпеть и оставалось. И он терпел, снова и снова, пока не затихали вокруг него брань да крики. А тогда поднимался на ноги и шел дальше по своим делам, до следующего раза. И опять пойдет. Но сначала дотерпеть нужно было.- Выпустите меня-а-а!!Полный отчаяния крик прорезал гул возмущенных голосов, будто луч солнца утренний туман, и сразу наступила тишина. Он огляделся по сторонам — ни души вокруг, лишь кости белые под ногами рассыпаны, да воронье над головой кружит.- Эй, мужик, слышишь?.. Это бред вообще полный! Слышь, честное слово, послушай меня...Кощей нехотя приподнял тяжелые веки. В соседней клетке, у переломанных прутьев, на цепях висел ошалевший от страха парень в иномирской рубахе и орал, что было мочи.- Подожди, не уходи! - попытал парень счастья еще разок. - Мужик, постой, постой! Тебя как зовут-то?!Кощей только скривился с досады: и зачем было время на разговоры тратить, если подмога его любое дело испоганить способна, даже и начать-то толком не успев. В лесу должен был ждать богатырь, а не на цепях в соседней клетке. Да со Светозаром частенько так бывало: помогал он охотно и с задором, только вот кому - сразу и не разберешь. Может, и зря он с охраной княжеской связываться не стал, да теперь уж жалеть о том поздно было.- Добрыню позови! - со слезами в голосе выкрикнул новый пленник, дернув в сердцах свои оковы.- Не ори! - выплеснул Кощей на него свою злость.Долго жил бессмертный князь на белом свете, всякое в его жизни случалось, много он на своем веку повидал, а вот хнычущих богатырей прежде видеть не доводилось.А богатырский сын, тем временем, наконец-то понял, что не один он в княжеских подземельях томится. Повернулся с надеждой и тут же отпрянул в ужасе.Кощей усмехнулся: не в первый раз на него такими глазами смотрели.- Что, совсем плохо выгляжу? - спросил он с поддельным огорчением и мыслью непрошеной, что для полной картины ему, разве только, яблочка во рту недостает.Богатырь шутки не понял. И с лица даже как-то сбледнул. Должно быть, на себя кощееву долю со страху примерил.- Что они с вами сделали? - ошарашено выговорил он.Не стал Кощей пугать богатыря еще больше, чем тот уже напуган был. До поры до времени.- Разделили, заморозили... Обычное дело.- Обычное дело, ага, - недоверчиво закивал сын Ильи.Кощей не обиделся. Он и сам не ожидал сперва, что тело его, на куски разрубленное, жить будет, пока не оттяпали ему в первом же бою руку по самый нагрудник. А с тех пор было у него время освоиться. Жило его тело, без еды и воды, в огне и во льду, в подземельях в цепи закованное, без единой капли крови и без надежды тридцать лет, потому что не могло оно умереть. Двигалось, на части разделенное, и не только двигалось, но и чувствовало, будь оно неладно.- Ясно, - богатырь разочарованно отвернулся.А Кощей снова поморщился: не стоило ему о чувствах лишний раз вспоминать.- Нога чешется, - пожаловался он, да легче не стало.Богатырю тоже. Как увидел, что отрубленная нога шевелится, так и вовсе забыл, как дышать, правда, быстро опомнился.- А как вы разговариваете? - спросил он испуганно. - Вы кто?Кощей поднял взгляд с дыры в сапоге на иномирского гостя.Раз не сумел их последний богатырь сам два с двумя сложить, значит, не рассказал ему Светозар ни о чем. Может, оно и к лучшему — ни к чему было сыну Ильи знать больше, чем нужно. Только то, что для дела пригодиться может.- Кощей я, - назвался он Ивану.- Кощей... ну да, да, - захихикал богатырский сын. - Тот самый, который над златом чахнет?Сказал бы он это лет тридцать назад, да хоть на поле брани, посмеялись бы вместе и разошлись, даже биться не стали бы. А теперь... будто стая голодного воронья набросились на бессмертного князя воспоминания, запустили когти в рану не зажившую, рвут нутро истерзанное в клочья – хоть вой с тоски, все одно не поможет. Ничего не ответил он гостю иномирскому, только слегка прищурился, и улыбаться тому сразу расхотелось.- Очень приятно, - соврал он. - Ваня.- Да знаю я, кто ты и откуда, - Кощей устремил на него скучающий взгляд. - Иван, сын Ильи Муромца, из другого мира.Прибыло в его княжестве добра. И раньше-то хватало, хоть ложкой ешь, а теперь и вовсе ступить стало некуда, чтоб не вляпаться.- Другой мир... - досадливо повторил богатырь.Не то он хотел от Кощея услышать, ну а сам бывший князь, может, и подсластил бы гостю его горькое снадобье, да охота пропала.- Тебя же там спрятали, - продолжил он безжалостно. - А теперь ты вернулся. Ну, милости просим.Сын Ильи пропустил издевку мимо ушей. Его привычный мирок рушился перед Кощевыми глазами, будто мост над гиблыми водами Смерть-реки, отрезая навсегда путь к безоблачному прошлому.- Подождите... - зацепился богатырь за последнюю соломинку. - А... если мой мир другой, то... здесь что? Я где?- Где-где... - Кощей ухмыльнулся, почти различая в тишине подземелий слабый хруст, - в Белогорье.Вот теперь у их чудо-богатыря вид был вполне ему подходящий.- Я что, реально в сказку попал? - вымолвил тот ошарашено.