№002 /Intervention/ (1/1)
? ? ? ? ? Покер был лучшим способом убить время. Намного лучше рулетки, немного интереснее шахмат. В игре присутствовала вполне человеческая составляющая — азарт. Ванесса, трамбуя карты в руке, сдержала улыбку. Не стоило знать Дориану, что его коллекционная пластинка ?Битлз? сегодня перекочует на полку оппонента.
— Фул-хаус, — вытянув губы в трубочку, Кронштадт разложил карты веером. Видимо, он искренне верил, что смог отыграть уже проигранный бинокль и две плитки чёрного шоколада. — Здорово, — сделав грустный вид, Ванесса покосилась на заветную пластинку. Вообще, она не очень любила ?Битлз?, но толк в хороших вещах знала. О том, что все предметы на ?Ковчеге? являлись лишь хорошо прописанным бинарным кодом, девушка старалась не вспоминать. Иначе от удовольствия оставался лишь неприятный осадок на душе да чёрная меланхолия. — Но не так здорово, как у меня. Напялив на лицо кривую ухмылочку, Ванесса продемонстрировала другу четыре пятёрки и одну десятку. Ей всегда везло в азартных играх. Грубо говоря, Харт даже не пыталась кого-то обыграть. Карта сама шла ей в руки. — Каре, — Дориан понуро покачал головой, при этом обильно пунцовея. — Чёрт меня дери, Ванесса, но кто тебя учил покеру? Или в Массачусетсе нынче вместо числового программного управления преподают правила Техасского Холдема? — На втором курсе мне пришлось даже расстаться с лифчиком, — игриво подмигнув собеседнику, Харт подхватила заветную пластинку. Вечером она собиралась прослушать песни ливерпульской четвёрки с бокалом вина в руке. Может быть, укроется пледом и под аккомпанемент Джона Леннона и Пола Маккартни съест очередную коробку бельгийских трюфелей. В последнее время ей сильно не хватало сладкого. — В былые деньки играли на деньги, а не на раздевание, — Кронштадт тихо захихикал, видимо мыслями уплыв в своё весёлое прошлое. Как правило, в меру спокойный, на ?Ковчеге? Дориан все чаще проявлял черты характера, совершенно ему не присущие. Ванесса, поджав губы, лишь понимающе улыбнулась. Все обитатели ?Ковчега?, так или иначе, теряли контроль над собственным ?Я?. — Часто вспоминаешь ?Тету?? — взяв колоду в руки, Харт опустила взгляд к столу. Ей давно хотелось задать этот вопрос коллеге, но удобного случая не представлялось. К тому же, никто из учёных ?Патоса? не горел желанием обсуждать жизнь, похороненную вместе с комплексом на дне Атлантического океана. Кронштадт, на секунду потеряв дар речи, мгновенно побледнел и осунулся. Лицо исказила гримаса неприкрытой боли. Ванесса, увидев изменения в друге, оторопела. Наверное, ей не стоило давать волю любопытству. — Чаще, чем хотелось бы, — признался Дориан спустя мгновение. Косо поглядев на работающего в стороне виртуала, прочистил горло. — Пытался поговорить об этом с Мастерс, но она не выказала никакого желания обсуждать мои кошмары. Полагаю, Надин сама страдает неким синдромом ностальгии по дому. Ты бы видела её лицо, когда я упомянул о судьбе наших оригиналов. Ванессу зазнобило от ужаса. Она часто думала о том, как сложилась судьба настоящей, живой Ванессы Харт. Что случилось с нею после того, как доктор Чун провела сканирование мозга? Скорее всего, она, как и другие обитатели ?Патоса?,давно умерла от голода. Запасов пищи на станции было не много. Тогда, когда на ?Тете? начали собирать ?Ковчег?, проблемы с шаттлами ?Лямбды? не были критичны. Поставки провизии с доков могли продлить жизнь людей на несколько месяцев. Но не более чем. Станция требовала к себе огромного внимания, постоянного ремонта, сложных процедур обслуживания. Без технической поддержки ?Патос? мог рухнуть из-за банального износа оборудования. Не говоря уже о сбоях в работе системы надсмотра. — Полагаю, Саранг чувствует себя отлично, — Ванесса, нахмурившись, отложила колоду. Стол, заваленный бумагами и отчётами, пора было давно прибрать. Ей этого делать не хотелось, а Дориан вообще перестал придавать значение порядку. Рабочие-виртуалы — цифровые марионетки со слабым искусственным интеллектом — обычно справлялись с рутинным трудом сами. — Интересно, его не мучают мысли о собственной смерти? Ведь он помнит, что намеревался сделать сразу после сканирования. — По-моему он чокнутый, — Кронштадт даже не пытался быть деликатным. Нервно покусывая губы, он принялся постукивать пальцами по коленке. — Да и вообще… не думал, что скажу это, но воздух здесь попахивает дурно. Встаю утром, гляжу в окно, вижу солнышко и цветы. На какую-то секунду забываю, что окружающая действительность реальностью не является. А потом просыпается память, я осознаю, что сам не являюсь человеком. И вот тогда во мне появляется бешеное желание приложить к подбородку дробовик и к чертям разнести черепную коробку. Однако я не волен распоряжаться собственной жизнью. Черт подери, я даже напиться не могу в стельку. Спасибо за это Кэт. — С её стороны такая предосторожность не является глупостью, — Ванесса грустно покачала головой. Как и многие другие, она не питала любви к алкоголю. Хотя при этом порой сама желала влить в себя пару галлонов чистого самогона. — Программные ограничители поставили не просто так. К тому же вкус напитков и лёгкое опьянение все ещё присутствуют в нашей жизни. Пиво осталось пивом, как ни крути. — Только после пятой пинты ?Будвайзер? превращается в водичку, — Дориан злобно цыкнул. — Пей хоть сколько, мотайся в туалет, проблеваться от пьянки всё равно не выйдет. — Никогда не думала, что ты любитель кутежа, — Харт сложила руки на груди, расслабленно откинувшись на спинку крутящегося кресла. Позади мирно попискивал компьютер, шумела система вентиляции, гудели при поворотах камеры наблюдения. В офисной комнате стоял густой, ничем не перебиваемый запах озона. — Мне казалось, что только Фиш умеет веселиться от души. — Ты даже не представляешь, что иной раз творилось на Тете, — заговорщицки ухмыльнувшись, Дориан покосился на мигающую лампочку коммуникатора. — Слушай, а давно эта штука светится? — Не знаю, — вытянув руки над собой, Ванесса лениво потянулась. Ощутив хруст косточек, поднялась со своего кресла. — Я проверю, что там стряслось. Наверное, опять Мэги балуется. Ребята из лаборатории биомиметики уже с ума сходят от скуки. Кронштадт, пожав плечами, сказал, что сделает кофе. Наблюдая за нехитрыми манипуляциями напарника над кофеваркой, Ванесса неторопливо нажала на кнопку приёма коммуникатора. Компьютер послушно вывел на экран информацию о входящем подключении. На плазменном экране сверкнули цифры — четыре-шесть-четыре. — Адам, слушаю тебя, — переведя звонок в режим разговора, женщина подкорректировала громкость акустической системы. На прошлой неделе микрофоны сильно фонили, хотя нарушения экранировки провода между микрофоном и входом усилителя при проверке выявлено не было. Из динамиков донёсся шум, характерный для старого, плохо настроенного радио. Звук троился, ломался, резал барабанные перепонки. Поморщившись, Ванесса коснулась пальцами одного из бегунков эквалайзера. Подкрутив его, потянулась к частотному фильтру. Поколдовав над панелью, вновь обратилась к собеседнику на том конце провода: — Адам, ты ещё здесь? Повтори своё сообщение, у нас тут неполадки. Если тебе нужна помощь, то в твоём секторе скоро появятся Страски и Эванс. Адам? Какое-то время Гаск не отвечал. Терпеливо выжидая, Ванесса успела подумать, что связь оборвалась. Судя по координатам входящего протокола, Голаски находился где-то в парковой зоне за городом, недалеко от приёмной станции ?Ковчега?. Зная наверняка, что в том секторе шлюзовые соединения являются приоритетными коммуникационными функционалами, Харт начала беспокоиться. Лишь спустя тридцать секунд вновь зашипели динамики, развеяв нарастающее волнение в груди Ванессы. —…анесса? Ты меня слышишь? Приём? — Чётко и ясно, Адам, — рукой обхватив микрофон, женщина зафиксировала положение бегунков. Помехи никуда не делись, но хотя бы стали звучать более приглушённо. —Что стряслось? — Не могу связаться с Рид в центре, — Адам говорил медленно, но уверенно. Обычно так он инструктировал студентов-лаборантов, которых Карфаген присылал на станцию в лучшие времена. — Оставил ей сообщение, но файервол внутреннего пункта связи блокирует голосовые метки. В общем, я хотел бы, чтобы ты связалась с доктором Чун. Кажется, у нас возникла маленькая проблема, решить которую сможет только она. — Это как-то связано с недавно прозвучавшей тревогой? — Дориан, державший в руках две кружки горячего кофе, решил присоединиться к беседе. Сосредоточенный и мрачный, он подал Ванессе напиток. — Не лучше ли тогда оповестить о твоём положении Стромейера? — Он наверняка в курсе происходящего, — протянул Адам. Потом, сделав паузу, добавил: — Мне нужно как-то пройти в город, но я не один. Система вряд ли распознает гостя, а если запустят Фемиду, вероятнее всего моего компаньона просто сотрут с дисков ?Ковчега?. Мне нужно, чтобы вы, ребята, выдали мне дополнительную цифровую сигнатуру, которая предусматривалась в случае потери основного идентификатора ещё со времён S&S. — Гостя? — Ванесса озадаченно переглянулась с напарником. Дориан, отхлебнув кофе, пожал плечами. Видимо, считал, что словам Адама не стоит придавать особого значения. У Голаски сложилась вполне определённая репутация в стенах ?Патоса?. Адама считали эдаким чудаковатым инженером-дурачком, которому можно было поручить мелкую работу.
Харт, правда, не была склонна верить общей молве о дурной натуре Гаска. Ведь, в отличие от многих других, она видела его личное дело собственными глазами. Адам являлся одним из тех немногих гениев на ?Патосе?, которым был ясен механизм поведения НИУ. Бог его знает, почему Гаск все время влипал в неприятности, однако в глупости его обвинять не стоило.
— Именно гостя, — подтвердил Гаск. — Не знаю, как иначе назвать. Не научный сотрудник ?Патоса?. Скорее уж детище ?Карфагена?. Загруженный в среду ?Ковчега? искусственный интеллект с сингулярной архитектурой ядра поведения. Наши системы не смогут распознать в нем человека, а сканируя нашего гостя как программу, антивирусы практически наверняка поднимут тревогу. Есть подозрение, что программное обеспечение моей спутницы давно находились в коде ?Ковчега?. Но только теперь НИУ дал добро на активацию. Я бы хотел доставить гостя к Кэтрин, а потом уже пускай с ней делают, что угодно.
— Оцени угрозу, — попросила Харт, выводя на соседний экран схематику территории округ места, где находился Голаски. В груди бешено билось сердце, разгоняя стынущую в жилах кровь. Ванесса хорошо помнила, что случилось на станции, когда в жизнь человечества вмешался НИУ. Повторения такого опыта допускать не следовало. Щёлкнув пальцем по сенсорной клавиатуре, женщина начала сканировать массивы данных на поиск инородного кода. — И постарайся убедить меня в том, что я не нарушу ни одного протокола безопасности, выполняя твою просьбу…
? ? ? ? ? — Как у вас выходит так легко лгать друг другу? — Клото, глядя на своего проводника, поежилась. Мужчина, стоявший перед ней, копался в омнитуле. Решивший сделать остановку перед входом на территорию города, Голаски чего-то дожидался. Логично было предположить, что инженер тянет время до появления подмоги. — Я не солгал им, а лишь сказал каждому часть от известных мне фактов, — Адам оторвал взгляд от экрана портативного компьютера. Темные глаза блеснули любопытством. — Если бы я сообщил Рид, что встретил по пути домой виртуальное воплощение искусственного интеллекта подкласса ?Геката?, твою судьбу решила бы контаминация всего массива данных, отвечающего за данный сектор. Думая, что имеет дело с программой-шпионом, Имоджен будет оттягивать момент запуска проверки, считая, что я справлюсь с тобой самостоятельно. Ванесса же, убеждённая, что имеет дело с ИИ сингулярного типа, запустит сканирование архивов, пытаясь создать алгоритм твоего поведения для дальнейшей процедуры удаления. Возникшими заминками можно воспользоваться, чтобы вклинить в твой код мой запасной идентификатор. Тогда файерволы при любых обстоятельствах не тронут твоего программного обеспечения под меткой тома ?Голаски?. Людей на ?Ковчеге? убивать нельзя. Клото, внимательно следившая за ходом рассуждений человека, коротко кивнула. Пока порядок мыслей инженера казался стройным и математически приемлемым. Однако на языке вертелся следующий вопрос. Решив, что может говорить открыто, девушка произнесла: — Но зачем было запрашивать сигнатуру у Ванессы? Ведь я могла бы легко проникнуть в базы данных и просто скачать нужный мне файл патча. При этом ни одна антивирусная программа не сможет затронуть ядра моей операционной системы. ?Ковчег? собирался на ?Патосе?, его формирующий движок ВР был спроектирован и отредактирован Ниу. Будучи непосредственной частью контролирующей системы надсмотра ?Карфагена?, я могу беспрепятственно передвигаться по ?Ковчегу?. — Фемида не имеет ничего общего со стандартным защитным барьером ?Патоса?, — Адам смахнул с омнитула несуществующие пылинки. Задумчиво прищурившись, удостоил Клото долгим, пронзительным взглядом. — Однако, полагаю, для тебя это не секрет. И, если я прав, ты должна понимать, что при форматировании кластеров памяти тебе вряд ли удастся выжить. Внедрение в твой программный код моей цифровой подписи просто паллиатив, полумера, которая на время сможет оградить твоё поведенческое ядро от опасностей ?Ковчега?.Сойдёмся на том, что сегодня не день безумной деструкции, ладно? Прежде чем открыть рот, Клото вновь оглядела собеседника. На этот раз инженер улыбался открыто. В голосе его не слышалось резких изменений – ровный, очень мягкий тон. Расслабленная поза, расправленные плечи. Высокий и сухопарый, Голаски глядел на спутницу без прежде выказываемого испуга. Моргнув, Клото осторожно переступила с ноги на ногу. Человек не мог быть ей помехой. Ведь так? — Почему ты решил мне помочь? — девушка безотчётно сжала губы. Внутренние процессы продолжали свою работу — дериваты общения с человеческим существом изменяли поведение своей хозяйки на том уровне мыслительного процесса, который люди называли ?подсознательным?. — Странное стечение обстоятельств, не так ли? — инженер коротко хмыкнул. Потом, чуть погодя, указал рукой вдаль. — Смешанный лес вокруг Гелиоса был расширен не так давно, но даже в худшие времена он охватывал огромную территорию рядом с городом. Обойдёмся без политеса. Я в случайности не верю. Если ты появилась в ?Ковчеге? именно сейчас и именно здесь, стоит задать вопрос – почему именно так и никак иначе? Это не говоря уже о том, что врать тебя не учили. — Казуистика, — буркнула Клото. — Скорее метафизика, — отшутился инженер. — А если серьёзно, то банальная арифметика. В его словах был смысл. Отвернувшись в сторону, девушка поёжилась. Система контроля теплообмена говорила, что машинный код поступающих из ?Ковчега? данных задаёт окружающему воздуху температуру в двести девяносто восемь градусов по Кельвину. Такие погодные условия официально признавались наиболее комфортными для человеческих существ. И, однако, аватар Клото упрямо продолжал разыгрывать сценарий, хорошо знакомый всем простывшим людям — крупная дрожь сотрясала плечи, мышечные спазмы сковали спину, по коже побежали мурашки. ?Пиломоторный рефлекс, — холодная логическая часть сознания работала параллельно аналитическим корпусам. Клото, заскрипев зубами, принудила себя вытянуться в струнку. — Видимо, в такой ситуации приемлема именно подобная ответная реакция. Стимуляция вегетативных периферических нервных окончаний происходит в ряде множества случаев. Какой случай именно мой? Я должна ощущать возбуждение или страх??. Проблема заключалась в том, что Клото не знала ответа на этот вопрос. Нельзя испытать то, что чувствует человек, не будучи человеком. Даже будь она трижды биомеханическим суперкомпьютером, все равно не удалось бы отличить волнение от ужаса. Никогда не чувствовавшая, Клото просто не имела интеллектуальной возможности сравнить эти эмоции и дифференцировать их. — Ванесса уже прислала мне необходимые файлы, — Голаски сосредоточенно оглядывал экран своего портативного компьютера. Правая рука инженера порхала над экраном, умело находя на сенсорном мониторе нужные окна. — Если желаешь добраться до доктора Чун, сейчас самое время решать вопросы безопасности. Строго говоря, я не представляю, как контактировать с твоим внешним кодом. В случае, если нам необходимо поправить что-то на ?Ковчеге?, ведущие программисты просто заходят в консоль управления и редактируют волнующие их сегменты программы. С тобой ведь так не выйдет? — Мы есть физическое отражение от ряда директив, сохранённых в гибридном бинарном виде. Как и многое другое в этом месте, я могу перенимать свойства объектов просто коснувшись их графической оболочки, — рассеяно покачав головой, Клото нахмурилась. Логика приказывала ей отказаться от предлагаемой помощи. Та же логика говорила, что помощь принять следует – неоправданный риск в случае общения с людьми является по факту вполне разумным шагом. Значит, стоило поскорее принять решение, которое Клото в меру своей ограниченности принять не могла. — А нельзя сделать так, чтобы доктор Чун сама пришла сюда? — Даже если Кэтрин Чун вдруг решит сюда заявиться, тебя все равно либо удалят сразу после разговора с ней, либо поместят под микроскоп в Гелиосе, — Адам безразлично пожал плечами. — Так или иначе, через определённые процедуры пройти придётся. Пока не зная, насколько ты разумна, я даю тебе право выбора. Что само по себе странно, подумала Клото, но вслух ничего не произнесла. Вместо этого подняла правую руку, протягивая её инженеру. Вряд ли он расценит подобный жест за знак дружелюбия. И окажется прав. Как при инициализации Клото коснулась кода межсетевого экрана, так теперь собиралась прикоснуться к коду нового знакомого. В виртуальных стенах ?Ковчега? все равно, что коснуться души. — Что-то подсказывает мне, ты не обняться хочешь, — Голаски нервно сглотнул. — Или же, как представитель нового вида мыслящих существ, подобным образом ты желаешь наладить контакт? — При копировании цифровой подписи возникнут проблемы, — Клото сделала небольшой шажок вперед. Ей не хотелось прикасаться к людям, но, видимо, с такими незначительными неприятностями стоило смириться. Где-то на задворках сознания система прописала новые строчки ее поведенческих особенностей, впечатывая в характер стальные тросы сдержанности. — Два предмета не могут существовать в одном и том же месте, даже если они помечены разными маркерами. Через тебя я смогу подключиться к омни-инструменту, получить за твоим именем подпись и от твоего же имени преобразовать её в новую учётную запись. Если подключусь к инструменту напрямую, сказанная тобой ложь перестанет играть какую-либо роль – взлом даст возможность центральному управлению Гелиоса узнать суть моей природы. Будет уже не важно, шпионская я программа или же нет – будет достаточно факта моей непосредственной связи с Ниу. — Что ж, занятно, — Голаски, переступив с ноги на ногу, поправил упавшую на лоб чёлку. Чуть погодя, обхватил ладонью протянутую руку Клото. — Пробуй. — Благодарю, — девушка, мрачно улыбнувшись, сфокусировалась на тепле человеческого тела, которое воспринимала скорее как параметр, нежели как реальное физическое свойство. Рука Адама оказалась сухой, горячей и твёрдой. Длинные пальцы инженера покрывали мелкие порезы и мозоли – следы явной борьбы с механическими конструкциями. Сухая кожа чаще положенного подвергалась влиянию со стороны химических реагентов на основе графеновой полиненасыщенной матрицы. Качнув головой, Клото постаралась не думать о силе, сковавшей её запястье. Добрых триста ньютонов обвились вокруг костей железным браслетом недоверия и ненависти. При всем при том внешнее проявление жизни на ?Ковчеге? мало интересовало Клото. Сквозь аватар текла информация, подчинённая сложным правилам, структурным догмам. Уплотнённые пакеты данных лились по сотканному из битов телу и, подобно иголкам, впивались в не менее сложный аватар главного инженера станции Омикрон. На стыке двух сущностей, где человеческому взору открывалась лишь картина пассивного физического общения, происходил обмен файловых структур, взаимозамещение программ, взлом архивных баз данных на кончиках пальцев. Хирургически тонкая работа, требующая от Клото не только базовой сноровки, но исключительного мастерства. Когда она проникла внутрь разума своего нечаянного проводника, внутреннему системному взору девушки открылся бесчинствующий ураган человеческих мыслей, желаний, эмоций, логических рассуждений. В первую секунду Клото показалось, что её сметёт прочь из головы Адама. Как выяснилось секундой позже, произошло прямо противоположное. Ту интеллектуальную структуру, которой являлась сама Клото, поглотил вечный хаос людского безумия. — Какого черта проис… — возмущённый крик Адама донёсся до ушей девушки приглушенным, почти исчезнувшим эхо. Между висков взорвался цифровой бум. Окружающий мир утонул в море помех, искажений, кривых расслоений. Оптику Клото затмила секундная вспышка красного света, сквозь которую пробилось экранное изображение снятия одного из программных ограничителей. Вслед за этим сознание разорвало в клочья воспоминание, которое принадлежало самой Клото. В нем она находилась на ?Патосе?. В механическом, огромном теле одного из погрузчиков. Кругом царила темнота, оглушительно гудели паровые турбины Эпсилона. По стенам тёк структурный гель. Сложные сети прото-графеновых волокон путались под ногами. В неловких стальных руках покоилось невесомое тело погибшей женщины. Стараясь передвигаться как можно тише, Клото кралась к комнате пилотов, зная, что не может больше медлить. Ей следовало поторопиться. Железную грудь её отравляло незнакомое, несносное чувство. Тогда она знала, это — боль. Мёртвую женщину звали когда-то Имоджен Рид. Очень талантливая, молодая и красивая, она задохнулась на турбинном мосту, когда Ниу подал в систему вентиляции бешеную смесь метана и углекислого газа. Клото не любила Рид, но видела в ней качества, которыми не могла похвастать сама. Миновать ловушки, расставленные прокси, оказалось делом нехитрым. Добравшись до технического депо, Клото усадила бездыханное тело женщины в кресло пилота. Немного повозившись с водолазным костюмом, присоединила к голове ведущие провода от шлема нейрографа. Структурный гель не пришлось искать долго. Вспоров транзисторный медиаторный шланг, Клото залила в скафандр несколько литров проводящего вещества. Полуразложившееся тело Имоджен быстро покрыла чёрная короста. Дело оставалось за малым — отключив одного из помощников, девушка вынула из головной пазухи стальной машины нейрочип. Оценив состояние блочной микросхемы, имплантировала её в череп Рид. Кости недолго сопротивлялись постоянному давлению гидравлических рук Клото — контакты моноэлектрической пластинывпились в лобную долю мёртвого мозга. Теперь нужно было включить рубильник питания и настроить само кресло пилота на передачу нейрограммы. А потом по микросети проводов побежит энергия, информация заструится вперёд, подсвечивая нейроны. Там, где когда-то обитали мысли и действия одного человека, появится новая личность, возрождённая в самом сердце затухающей вселенной. Подключившись к компьютерной панели через разъем коммуникационной антенны, Клото вошла в сеть ?Патоса-II?. Программные агенты безопасности, контролирующие сектор Эпсилон, тут же отправили запрос об удалении в центральную зону управления станции Альфа. Меньше чем за секунду Ниу определил местонахождение взбунтовавшейся части системы, её намерения и возможности. Мысленно улыбнувшись, Клото отключила мигающую оптику погрузчика. В глазах больше не было необходимости. Целиком окунувшись в код запущенного Ниу межсетевого экрана, девушка перераспределила собственные ресурсы — теперь вся доступная ей цифровая мощность уходила на сохранение добытой в компьютерах Омикрона информации. Выиграть схватку с Ниу Клото не могла. Но последний сюрприз преподнести все же собиралась. По монитору рабочей панели, к которой подключилась девушка, побежали столбики цифр, сменяющие друг друга в безупречном математическом танце. Кое-как отбивая разрушительные атаки Ниу, Клото выгрузила из своей памяти файлы старой нейрограммы. Запустив через центральное ядро процесс инициации нейро-образа, отдала консоли управления свой последний машинный приказ. Мигающий экран откликнулся выводом итоговых логов: ?UPSILON#61633 initiates scan of subject Simon Jarrett (Aut_DavidMunshi2015v1). Command or program ApPS is unavailable; 4416cWAUcf77 is complete?. Теперь можно было расслабиться. Где-то вдалеке микрофоны погрузчика регистрировали жуткие вопли взбесившегося пересмешника. Рядом жужжало кресло пилота, пищала аппаратура, гудел пол. Понимая, что не стоит терять времени на отдых, Клото сдвинула своё грузное тело в сторону, обрывая связь с сетью Ниу. Надеясь, что пробуждённый к жизни человек окажется достаточно смел и умён для дальнейшей работы, девушка поспешила покинуть техническое депо. На душе от проделанного не полегчало, и свербело железное сердце, и ныла стальная плоть. Вновь подключив систему визуального контроля, Клото обнаружила оптические помехи в своём взоре — будь она человеком, цифровой шум заменили бы слезы. Но, будучи машиной, она не могла заплакать. Не могла закричать. Поэтому она просто зашагала прочь, ослеплённая бесконечным рядом… — … это было? — воспоминание оборвалось так же неожиданно, как началось. Моргнув, Клото отпрянула в сторону от инженера, сжимавшего её запястье. Округлив глаза, быстро огляделась. Среда ?Ковчега? все ещё существовала в своём первозданном облике. Потоки данных продолжали беспрерывно формировать приятный пейзаж, холодные цифры окрашивали небо в бездонный голубой цвет, стройные алгоритмы гнали тёплый ветер навстречу лесным массивам. Ничего не изменилось. Тогда что же произошло? — Что ты сделала? — Голаски, бледный и почему-то вспотевший, отступил в сторону. Человека била крупная дрожь, глаза неистово блестели. Взлетали крылья носа, резко поднималась и опускалась грудь. Клото решила, что эту реакцию можно детерминировать как ?испуг?. — Что я видел сейчас? — Ты видел что-то? — Клото не торопилась в выводах. Она вообще сейчас ни в чем не торопилась. Всплывшее из глубин памяти воспоминание врезалось в базовый код нестираемой печатью абсолютной истины. Опустив взгляд, девушка поглядела на собственные руки. Ладони оказались мокрыми. В грудной клетке, там, где у людей находилось сердце, оглушительно колотил молот. Странное чувство растекалось по аватару. Строчки кода, отвечающие за системность и однозначность эмоциональных процессов, начали выдавать алогичные результаты. — Я видел ?Патос?, скорее всего Эпсилон, полуразрушенный, тёмный, — инженер приложил руки к вискам, видимо пытаясь прогнать головную боль. Люди часто так делали. — Везде структурный гель, шумно… в руках нёс чьё-то тело… гнусные чувства, холодные, гнетущие. — Это были мои чувства, — констатировала Клото, выискивая в логах процессов ошибки. — Большая часть моей памяти при переносе в ?Ковчег? была законсервирована. Видимо, наше короткое рукопожатие сняло программный ограничитель. Не знала, что так можно. — Значит, больше не прикасайся ко мне ни под каким чёртовым предлогом, — Адама передёрнуло. Явно возбуждённый сильнее обычного, он нервничал. — Ты получила цифровую подпись? Клото кивнула. Ей не нужно было проверять полученные от инженера данные. Та часть архивов, которая при активации выдавала запрет, содержала в себе не только воспоминания самой Клото. Сигнатура, которую девушка пыталась заполучить посредством стороннего взлома у Адама, оказывается, всегда была при ней. Зашифрованная подпись человека с ?Патоса-II? открылась в момент физического контакта с хозяином подписи. Снявшая первый программный ограничитель, она верифицировала ПО Клото и надёжно закрепилась в машинном коде аватара. — Тогда пошли, — грубо бросил Голаски, пряча омни-инструмент у себя за пазухой. — Я начинаю жалеть о том, что заговорил с тобой. Может и стоило дать тебя уничтожить, что скажешь? Клото пожала плечами. Её не волновала собственная судьба. Мысли крутились вокруг разархивированного воспоминания. Оно стало частью её сущности, заняв прежнее место в мыслительном аппарате. Маленькое звено огромной цепи, видение содержало в себе крупицу информации о последних днях подводной научно-исследовательской станции. Самое противное, Клото не могла вклинить это звено ни в один из своих поведенческих шаблонов. Те эмоции, которые ей удалось пережить за несколько секунд транса… они не поддавались описанию. Да, оставалась ещё сигнатура. Откуда внешний файл системы ?Патоса? мог проникнуть во внутренние базы управления искусственного интеллекта? Тем более, речь шла о файле личном, конфиденциальном. Клото не знала. Не могла понять. И от этого вновь и вновь тело её воспроизводило странный, неприятный цикл — громко билось сердце, в ушах до одури звенело, к горлу подкатывал плотный комок. Соотнося с библиотеками данных свое состояние, девушка решила, что аватар генерирует сценарий ?паники?. Ступая следом за Адамом, Клото криво улыбнулась. В конце концов, почему бы и нет?