№001 /Intervention/ (1/1)
? ? ? ? ? Рид несколько раз перепроверила данные на выходе, прежде чем окончательно убедилась в том, что машина лжет. Информация, которую предоставил центральный процессор, оказалась сущим бредом. Просто набор несвязанных операнд, аргументов, сложных квази-программ и алогичных мажорант, которые не смог компилировать нейрофункциональный обработчик. Мусор, просочившийся в Ковчег под видом строгого алгоритма. — Так в чем дело? — Джон стоял за спиной и сверлил взглядом монитор, всем своим видом давая понять, что время ожидания подходит к концу. — Что стало причиной переполоха? Рид прикусила нижнюю губу. Торопиться в выводах Имоджен не привыкла, да и злить Стромейера сейчас не хотелось. Старик слишком увлекся ролью всеобщего опекуна, подкармливая свою паранойю воспоминаниями о Патосе. Без всякого повода он мог начать скалить зубы,запросив активацию дополнительной антивирусной защиты. И так как Рид отказать старшему по званию не могла, пришлось бы отключить целый сектор памяти — охранный фаервол ?Фемида? сжирал ресурсы ?Ковчега?, как старый автомобиль — бензин. — Полагаю, все дело в корреляционных наборах исходящих свободных радикалов, — Имоджен развернула к Стромейеру монитор. По экрану стекали столбики постоянно меняющихся цифр, букв и прочих символов. Для человека несведущего эти писульки выглядели почище абракадабры. — Наши пакеты данных вносят в системы ?Ковчега? лишние строки кода. В ?Вивариуме? подобную информацию отсеивал Ниу. Ну а нам пока приходится мириться с некоторыми сбоями системы. Джон объяснение не оценил. Кисло ухмыльнувшись, он нахмурился и ссутулил плечи, став отдаленно напоминать черного коршуна. Рид передернуло, хотя к Стромейеру она не испытывала негативных чувств. Большая часть персонала побаивалась старика за его странные, чудаковатые привычки. Имоджен же не находила в вечном брюзжании Джона ничего жуткого. Будь он чуть более расторопен и менее доверчив, некоторых инцидентов на Патосе можно было бы избежать. Например, самоубийства этого идиота Саранга. — Что за глюки? Объясни мне по-человечески, деточка, и постарайся обойтись без всяких там умных словечек, — Стромейер смерил уничижающим взглядом прошедшего мимо Брэндона. Ван не обратил никакого внимания на старика и, доброжелательно улыбнувшись, отсалютовал Рид большим бокалом черного кофе. — Ошибки, о которых мы говорим, являются побочным эффектом нашего нахождения в виртуальной, статичной среде, — Имоджен проводила взглядом Брэндона. Последний, сев в кресло пилота соседней управляющей консоли, с любопытством слушал ее речь. — В реальном мире вселенная отвечала на каждое наше действие определенным результатом, соответствующим тому или иному физическому закону. А ?Ковчег?, как ни крути, лишь копирует покинутую нами Землю. Надо отдать должное Кэт, она постаралась создать идеальную матрицу симулирования реальности, но на практике сделать все досконально просто невозможно. Компьютер не способен обрабатывать поступающие и исходящие данные на необходимом уровне при максимально допустимой скорости. — Я же просил тебя объяснить все попроще, — Джон недовольно фыркнул. — Здорово, что ты понимаешь, как работает эта железяка. Но мне легче не стало. — Я к тому веду, что каждое наше решение здесь приводит к генерации программных артефактов, которые система ошибочно воспринимает либо за входящие данные извне, либо за угрозу. Программный мусор, от которого ядро ?Ковчега? не успевает избавляться, — Рид нахмурилась. Она пыталась подбирать слова легкие и всем понятные, но после долгого общения исключительно с инженерами справлялась с этой задачей из рук вон плохо. — Это как бросить кружку. Ты кружку бросаешь, Джон. Она летит вниз по определенной траектории, с определенным ускорением, под определенным углом и так далее, все в пределах простейшей физики. Задействуются формулы, которые всем известны. ?Ковчег? легко интерпретирует такую информацию. Вот только слишком много параметров зависит от твоего решения — как ты бросишь кружку? Вниз? Вверх? В стену? С какой силой? В какой момент времени твоя рука оторвется от ручки кружки? Когда закончится действие твоего решения? Или ты кружку поймаешь? Осознай, что компьютер — просто машина. Он не способен предугадывать человека. В ту секунду, когда программный код нашего сознания соприкасается с заранее запрограммированной средой ?Ковчега, появляются лишние данные. Баг, который порождает мусор. И мусор этот, путешествуя по системе, изменяется, дает сбои, преобразуется в новый код. — Ерунда, но видимо ты считаешь это разумным, — Стромейер теперь выглядел даже более мрачно, чем обычно. — А почему тогда на ?Патосе? такого не случалось? Рид уставилась на монитор. Ей не хотелось встречаться взглядом с присутствующими в рубке. Страхи, только начавшие меркнуть после пробуждения на ?Ковчеге?, промелькнули в сознании. Имоджен искренне надеялась, что никто не заметил легкой дрожи в ее руках. — Чтобы компьютер смог симулировать одну секунду деятельности человеческого мозга, нужно двадцать минут непрерывной логической работы, — Рид припомнила, как впервые столкнулась с проблемой ?очеловечивания? ИИ. Тогда она еще училась в колледже и точно знала, что в будущем ее ждет отличная карьера и семейное счастье. Машины не говорили людскими голосами, а Земля плескалась в океане жизни. — НИУ сократил разрыв благодаря структурному гелю. Он сам мог думать, принимать решения, оценивать ситуацию и при необходимости творить. Созданный им ?Вивариум? в конечном итоге являлся лишь маленькой частью большой виртуальной системы. Полагаю, он стал образцом НИУ для бета-тестирования какого-то сатанинского проекта. Стромейер с минуту помолчал. Потом, поджав губы, поглядел в панорамное окно рубки. За стеклом цвел обычный день Гелиоса. Яркое солнце светило на лазурном небе, барашки облаков лениво ползли по твердой голубой глади. — Считаешь, что в запуске ?Фемиды? нет необходимости? — наконец молвил Джон. — Сегодняшняя тревога первая за все время активности ?Ковчега?, — Рид пожала плечами. — Ошибки в программах возникали и до, но впервые мы столкнулись с чем-то критичным. Не знаю. Может и стоит проверить. Стромейер вновь погрузился в размышления. Имоджен, терпеливо наблюдая за собеседником, откинулась на спинку кресла. До конца смены оставалось чуть больше пяти часов. После Рид ожидал самый обычный вечер рабочего человека: прогулка до дома, отдых, теплый душ и вкусный ужин. Может быть, книги и просмотр очередного фильма с Адамом. Гаск любил жуткие фантастические боевики с налетом киберпанка. Почему они ему не разонравились после всего, что случилось? ?Потому, что Господь Бог создал его маньяком, а горбатого, как известно, могила исправит, — веселая мысль согрела на секунду. Рид улыбнулась, прикрыв веки. В груди разлилась волна теплого света. — Пожалуй, если бы Гаска засунули в тело машины, особой разницы он бы не заметил?. Имоджен бросило в жар. А ведь так оно и было. ?Пересмешник? Адама до самого конца верил в свое людское происхождение. И до самого конца неосознанно разбирал свой корпус на запчасти, видимо реализуя ту самую ?подсознательную? тягу к самоуничтожению, которая спала в Голаски до поры до времени. — Деточка, ты как-то побледнела, — голос Стромейера зазвучал совсем рядом густым, громогласным баском. Рид вздрогнула. — Что не так? — Все в порядке, — по инерции ответила Имоджен, приподнимаясь в кресле. Скрипнули пружины спинки. — Просто задумалась… От долгого и изнурительного ответа ее избавил писк интеркома внутренней связи. Рид торопливо потянулась к аппаратуре, мысленно благословляя того, кто пытался пробиться к ней по внутренним сетям. Щелкнув переключатель, Имоджен вскользь глянула на монитор. Номер четыре-шесть-четыре, Омикрон. Адам? ?Какого черта? — чутье взбесилось, неожиданно начав фонтанировать беспокойством. Сердце в грудной клетке гулко забилось, порываясь вырваться наружу. — Он же говорил, что сегодня ничем серьезным заниматься не намерен. Да и к чему использовать омни? Есть и другие способы поговорить?. Имоджен медлила. Рука, зависшая над нужным окошком сенсора, задрожала сильнее. Понятия не имея, чем вызвана внутренняя паника, Рид старалась дышать глубоко и размеренно. Однако она слишком хорошо знала Гаска. Он не стал бы прерывать работу центральной рубки административного корпуса Гелиоса без явной, очень важной причины. — Два-шесть-ноль, Тета, — Рид заставила себя опустить ладонь на панель. Раздалось характерное шипение внутреннего канала связи. Стромейер и Брэндон заинтересованно переглянулись. — Гелиос на связи. Адам, что случилось? Пару секунд было слышно только помехи, слишком громкие и слишком грубые. Такие шумы процессор ?Ковчега? обычно отсеивал. Видимо в этот раз их вызвало нечто, не согласующееся с основной базой программ. — Рид, дня доброго. У вас там все в поряде? Слышал сигнал тревоги. Ничего не произошло? — Ничего, кроме целой груды противоречащих друг другу массивов, — Имоджен сглотнула. Начало крутить живот, как в те далекие времена, когда Рид еще умела чувствовать искреннее волнение. — Что у тебя? — А у меня тут причина тревоги, — Гаск, по обыкновению, ответил прямо. Сердце в груди Рид на мгновение остановилось. — Во всяком случае, я так думаю. Ты бы не могла найти Кэт? Кое-кто хочет с ней встретиться. Кое-кто? Рид моргнула, не понимая, что происходит. Любой житель Гелиоса мог спокойно найти Кэтрин в базе данных и узнать, где она находится. Интеркомы по задумке архитекторов благоразумно разместили на каждой улице города. Но голос Адама звучал серьезно, с нотками звенящей стали в ударных гласных. Гаск начинал говорить так только тогда, когда терял контроль над ситуацией. — Гаск, объясни конкретнее, что происходит, — Имоджен изо всех сил старалась говорить размеренно. Стромейер, казалось, целиком и полностью обратился в слух. Ван, вытянувшись в струнку, отставил в сторону свой стакан. Рид вдруг захотелось рассмеяться. Нервы сдавали. — Судя по той информации, которой мы располагаем, ничего серьезного не случилось. Битые файлы, быть может, повреждение некоторых секторов памяти. — Было бы странно, если бы ты знала больше, — натянутая фраза выпорхнула из динамика жуткой, пугающей тенью. — Мои данные говорят о проникновении в систему алгоритмической эволюционной программы-шпиона. Мы, скажем так, теперь как микробы в чашке Петри. Найди Кэтрин. Скоро буду в командной рубке. Связь оборвалась чередой лающих статических помех. Поджав губы, Рид несильно стукнула ладонью о компьютерную панель. Тонкий экран мигнул, на секунду покрылся сетью серых полос и вновь вывел данные о не устранённых ошибках. Чертыхнувшись, Имоджен подняла взгляд к Джону. Старик выглядел обескуражено. В глазах его читалось недоумение. И, пожалуй, страх.
? ? ? ? ? В сохраненных архивах стоящий перед ней мужчина значился под именем Адам Голаски. Тридцати семи лет от роду, уроженец штата Аляска. Судя по профайлу, имел хорошее инженерное образование и обладал большим опытом в работе с интеллектуальными системами. В общем, потенциально перспективный работник для ?Патоса?. Клото неосознанно нахмурилась, продолжая изучать доступную ей информацию. Ниу, редактировавший память своей подопечной перед внедрением в ?Ковчег?, тщательно отсеял лишние данные. Больше семидесяти процентов файлов оказалось законсервировано. — Можем идти, — Голаски, убрав омни-инструмент в карман, обреченно хмыкнул. Клото, покорно дожидавшаяся воли нового знакомого, утвердительно кивнула. Ей нужен был проводник. По крайней мере, сейчас. — Думаю, мои друзья найдут доктора Чун к нашему прибытию. Повтори еще раз, в чем твое назначение? — Контрольно-логический оператор терминальных операнд. Коротко – Клото, — девушка задумалась. Стоило ли ей пояснять, в чем именно заключалась ее работа? Пожалуй, стоило. Исконное имя было дадено ей при первом прогоне интеллектуального ядра. Ниу к этой процедуре не имел никакого отношения. Создатель Клото был человеком. — Если снизойти до простых формулировок, я проверяла исправность работы конечных программ исполняемых большими механизмами. Ближе к исходу людей, за шесть месяцев до катастрофы, Ниу перевел меня в автономный режим на комплексе Тау. Моей задачей до последних дней оставалось поддерживание станции в рабочем состоянии. Голаски молчал. Клото, не желая встречаться взглядом с человеком, посмотрела в сторону. Она с трудом понимала, что означает выражение лица собеседника. Люди так сильно походили друг на друга. Два глаза, нос, уши, губы, розовая кожа в подавляющем большинстве случаев. Тонкие мимические изменения явно что-то означали, но сопоставляя образы со своими данными, Клото не пришла к четким дефинициям тех едва заметных мускульных спазмов, что преображали лицо Голаски. Опущенные уголки губ могли трактоваться по-разному. Что ощущал человек? Страх? Смятение? Боль? Отвращение? Что именно? А глаза? Темные блестящие глаза? Люди в своих книгах часто писали, что глаза являются отражением души. Клото с трудом мирилась с самим понятием ?души?, не то, что с его отражением. Конечно, нельзя было понять все сразу, но девушка искренне верила, что многому можно научиться со временем. Следовало только проявить терпение и достаточную наблюдательность. Поэтому, отложив вопрос об эмоциях до лучших времен, Клото вновь обратилась к своему внутреннему взору. Копошиться в архивах ей не нравилось, но изрядное количество блокированной информации мешало работать. — Можешь объяснить снова, отчего ты не хочешь передать послание мне? — вновь поинтересовался Голаски. Он переступил с ноги на ногу, поджав губы. Медлил. Логичное поведение. Никто в здравом уме не станет вести врага к себе домой. — Голосовая метка, которую сможет снять только доктор Кэтрин Чун, — без запинки объяснила Клото. Поморщившись, она попыталась вспомнить лицо женщины, о которой шла речь. Перед глазами полыхнула яркая красная вспышка. Файл поврежден. — Но ты знаешь, о чем идет речь в послании? Можешь хотя бы объяснить, почему НИУ загрузил тебя в среду ?Ковчега?? — Адам, видимо, не собирался униматься. — Ты можешь воспроизвести голос Кэт? Клото не ответила сразу. Хотела бы она знать ответы на эти вопросы. Сосредоточившись на своей памяти, она попыталась копнуть поглубже. Тщетно. Лишь красные вспышки и жуткий вопль упреждающей программы. Запретная территория. Ниу явно не хотел, чтобы подопечная раньше времени узнала его секреты. — Доступ блокирован администратором, — ясно и коротко отрезала Клото. Голаски, стоящий напротив, медленно кивнул. — Ладно. Кто администратор? НИУ? — мужчина пожал плечами. — Сколько памяти ты занимаешь в ?Ковчеге?? Как давно произошла загрузка? И почему инициализация образа состоялась только сейчас? Клото действительно не знала. Она честно искала необходимые данные, но выходило не очень хорошо. Как только она обращалась мыслями к каталогу информации, встроенная Ниу система блокирования окрашивала мир в лиловые оттенки. Девушку на мгновение охватило новое, не определенное чувство. Сердце забилось чаще. Клото сглотнула. Какая именно программа отвечала за биение сердца? И почему она работала так плохо? — Доступ блокирован администратором, — тем же ровным, пресным тоном прочеканила девушка. — Я не могу открыть эти файлы. У меня нет пароля. — Здорово, — протянул инженер. Чуть постояв в раздумье, он кивнул собеседнице. Клото продолжала внимательно следить за мужчиной. В этот раз его лицо не выражало вообще ничего. Ровный высокий лоб. Расслабленные губы. Пустые карие глаза. — Пойдем. Попытаемся разобраться в твоей работе. Полагаю, если ты не убила меня сейчас, не убьешь и потом. — В мои инструкции входит защита людей, не их ликвидация, — уточнила Клото. В этом не было крайней необходимости, но почему-то девушке захотелось убедить человека в простоте и элегантности собственных мотивов. — Я не могу нарушить директивы первой изначальной прошивки. Мой администратор создал ряд алгоритмов, в соответствии с которыми я обязана ставить человеческую жизнь выше своей собственной. — Да, и этот администратор наверняка предусмотрел все схемы выбора, с которыми ты можешь столкнуться, — Голаски развернулся, поманив Клото за собой. Произнесенная им фраза прозвучала как-то странно. Девушка явно услышала нотку юмора, угнетающий тон скепсиса, высокий тембр злости. Сарказм? Наверняка сказать Клото ничего не могла. Чтобы убедиться, нужно было родиться человеком. Ограниченная рамками сопоставительного анализа, девушка запомнила новый тон речи и решила вернуться к нему после, чтобы вновь прослушать услышанную фразу. Мысли тут же умчались прочь. Голаски спрашивал об администраторе. Для этого человека в памяти Клото был выделен целый раздел. Целиком и полностью закрытый. Интересно, почему? ?Я ничего толком о себе не знаю, — эта странная идея взбудоражила сознание. Девушка, следуя за встреченным инженером, все еще копошилась в глубинах своей памяти. — Открытые папки относятся только к базовым сведениям, необходимым в повседневной жизни. Последние визуальные воспоминания записаны сегодня. Аудио записи голоса Ниу датированы днем запуска ?Ковчега? в космос. Активация прошла около часа назад. Однако основное ПО написано в конце июня две тысячи сто второго года. Доступ к воспоминаниям до ?Ковчега? я не имею. Зачем Ниу поступил так с моей памятью??. Клото не знала. Она вообще перестала что-либо понимать и просто подчинялась своей основной директиве. Вначале следовало до конца исполнить задание Ниу, и лишь потом пытаться наладить работу ПЗУ. Девушка тихонько хмыкнула себе под нос. Интересно, а где физически располагалось ее запоминающее устройство? На платах ?Ковчега? в виде черной слизи? Скорее всего, да. Целый разум в клейком сгустке жижи. Девушка поморщилась. Ей не хотелось представлять себе капли структурного геля на обшивке капсулы ?Ковчега?.Чтобы отвлечься, Клото принялась заново изучать профайл Голаски. Записи оказались стройными и хронологически последовательными. Все, кроме пометок о повседневной жизни. Рассортированные в алфавитном порядке папки при попытке открыть их запускали алгоритм блокировки. При этом изображение, принимаемое глазами Клото, деформировалось, покрывалось сеткой скачущих пикселей и теряло цветность. Единственным каталогом в сопредельной файловой системе Голаски, к которому девушка имела ограниченный доступ, оказался небольшой архив графических изображений. Повинуясь здравому смыслу, Клото просмотрела сохраненные в памяти образы. В них не было ничего особенного, контент оказался крайне скуп на детали. Мелькавшее на картинках лицо белокурой девочки мало что поведало Клото. Зато название архива оказалось более-менее информативным. Крупными буквами значился манящий заголовок — ?Лисса?.
? ? ? ? ? Саймон едва поспевал за Кэт. Доктор Чун не спускалась, а летела вниз по лестнице, не обращая внимания на мирно гуляющих по атриуму людей. Предельно сосредоточенная, женщина быстро перебирала ногами, что-то шепча себе под нос. Саймон не удивился бы, услышь он из уст Кэт брань. Ругаться она любила. Особенно, если находился подходящий повод. — Кэтрин, погоди! — перепрыгнув последние три ступени, Саймон попытался окрикнуть напарницу. Запыхавшийся, он притормозил, одной рукой ухватившись за перила. Прошествовавшая мимо него Джулия поморщила нос. Саймон, хохотнув, отсалютовал ей. — Физкультура! Помню, при жизни любил бегать на стадионах… Мисс Дал никак не отреагировала на высказывание. Ну и к черту. Саймон все равно старался обходить ее стороной. Странная черноволосая женщина не отличалась добрым, открытым нравом. А если верить словам Гаска, то на ?Патосе? Джулия занималась секретными разработками для Карфаген Индастрис. Все эти факты не добавляли мисс Дал харизмы. Конечно, порой Саймону хотелось узнать подробнее, в чем заключалась работа Джулии внизу, в комплексе Омикрон, но благоразумие всегда побеждало нездоровое любопытство. — Ты чего тут застрял? — Кэт прошествовала к Саймону, схватила его за руку и потащила за собой, с силой и целеустремленностью льва, поймавшего антилопу. — Нам нужно побыстрее оказаться в командном центре Гелиоса. Неужели не интересно, что произошло? — Честно говоря, не очень, — без колебаний признался Саймон. — Ты же сама минут пять назад сказала, что, скорее всего глючит аппаратура. Почему бы не удовлетвориться таким предположением? — Потому что ответ от предположения отличается однозначностью, — проворковала Чун. Остановившись у стеклянной двери, ведущей к солнечной аллее, быстро провела картой допуска по сканеру. — Нам нужно знать наверняка. Признайся, ты и сам мало веришь в случайности. Саймон покачал головой. Он как раз очень даже верил в случайности. В противном случае можно ли было найти разумное объяснение его появлению на ?Патосе?? Вряд ли. К моменту пробуждения мужчины на станции Эпсилон не осталось реальных, живых людей. А НИУ при всей его филантропии вряд ли бы стал загружать сознание давно умершего человека в машину, знай он заранее, чем все может обернуться. — Пошли, — буркнула Кэт, не дождавшись ответа. Пришлось подчиниться. Против прогулки Саймон ничего не имел, а потому простодушно потрусил за подругой. В конце концов, он ведь ничего не терял, кроме свободного времени. Просторную кленовую аллею они преодолели за минут десять и теперь мчались вперед по широкой фонтанной площади. Архитектура ?Ковчега? почему-то навевала Саймону мысли о средневековье, хотя большая часть зданий и монументов в Гелиосе были выполнены из стекла и металла. Проектировщики ?Ковчега?, конечно, старались обустроить все со вкусом. Но как это обычно и бывает, вышло скорее вычурно. Наверное, со временем Гелиос перестанет казаться необжитым и картонным, однако пока приходилось наслаждаться видом крайне тошнотворным. Под ноги попал увесистый камень, неведомо откуда взявшийся посреди ровного бульвара. Не ожидавший такого поворота событий, Саймон запутался в ногах и растянулся на дороге, упав ничком на землю. Начало саднить ладони и содранные колени. Хорошо, что боль в ?Ковчеге? оставалась явлением крайне редким. По задумке Кэтрин ее вообще не должно было быть, но она продолжала свое существование в головах некоторых индивидуумов как сильно мешающий рудимент. — Вот же дрянь, — ругнулся Саймон, отплевываясь от попавших в рот песчинок. Качнув головой, попытался быстро подняться на ноги. Не вышло. На мгновение задумался, откуда на губах появился песок, после чего сконцентрировал взгляд на стальных плитах у себя под ладонями. Никакой почвы на таком покрытии вообще быть не могло. Кэтрин успела прожужжать Саймону все уши об особенностях строительных материалов, которые использовались при оформлении улиц. Металлические плиты сильно отличались от обычной брусчатки. Они не царапались, не проседали и не нагревались, всегда оставаясь чистыми и гладкими. И, однако… Саймон осторожно провел ладонью по одной из пластин. Светло-серую матовую поверхность покрывали мелкие сколы. Под кожей весело шумели кусочки измельченного кварца. ?Наверное, Рид в командном центре веселится со своей компанией смутьянов, — наиболее подходящее объяснение возникло в голове само собой. Саймон надтреснуто хохотнул. Смешок даже ему показался неуместным. — Пытается сделать наш мир еще более реалистичным. Надо сказать ей при встрече, что такие шутки добром не кончаются?. Мужчина выпрямился, все еще опираясь на колени. Спина неприятно гудела, ноги сковала судорога. Саймон готов был поклясться, что в крови кипит адреналин. Будто бы он снова оказался на Земле, в своем родном теле, среди вещей материальных. Забавно, но дискомфорт радовал. Улыбнувшись своим мыслям, Саймон поднял взгляд к фонтану напротив. И обмер, не в силах пошевелиться. История, как на ?Патосе? при приближении одного из вездесущих прокси. Вспышка перед глазами, легкое багряное марево, скачущее в помехах изображение мира. Визуальные шумы застлали взор, меж висков взорвалось практически забытое шипение и лязг металла. Голову пронзила стрела нестерпимой боли — будто в затылок вогнали расплавленный свинцовый штырь. Паника завладела рассудком. ?Только не это, только не теперь, — подумал Саймон, в отчаянии хватаясь руками за уши. Сводящие с ума звуки никуда не исчезли. — Неужели снова??. Желудок свел жуткий спазм. Все его содержимое устремилось вверх и мужчина, скрученный в муках, исторгнул из себя остатки завтрака. Привкус желчи на губах показался Саймону до одури явным. В воздухе витал кислый запах свежей блевотины. Тело, ни с того ни с сего окунувшееся в лихорадку, начало трясти. ?Я все же нашел тебя, — раздался вблизи знакомый голос. Волосы на голове Саймона встали дыбом. — Тебе не убежать, не в этот раз. Ты пощадил машину. Теперь за это придется заплатить?. Сквозь толщу помех пробилось новое изображение, разительно отличающееся от райского ?Ковчега?. Свет померк, уступив место темноте. Через черные дыры в сознание засочился позабытый Саймоном ужас. Серые бетонные плиты стен ?Патоса?. Потоки структурного геля, заполняющие собой пространство. Сладковатый запах разлагающейся плоти. И это вечное жужжание мух, питающихся гниющими останками людей. Белые личинки, плавающие в озерах крови…морях крови… — Росс… — Саймон не прошептал, скорее выдохнул имя. Губы превратились в ниточку, глаза вылезали из орбит. Он знал, о чем говорил прокси. Но не мог поверить в то, что действительно слышит его. — Не может этого быть…? ? ? ? ? Теперь он видел разницу не только в глазах. Машина даже двигалась не так, как среднестатистический человек. Видимо дело было в отладочных механизмах поведения. Роботам всегда с трудом давалась ходьба на двух ногах, но тут речь шла не о простой стальной конструкции. Создавалось впечатление, что Клото приходилось идти по поверхности планеты с гравитацией чуть ниже Земной. Прыгающая походка, неловкая и забавная. Адаму казалось, что так может ходить младенец, внезапно попавший во взрослое тело. Наверное, девушка не замечала легких огрехов в движениях — она сосредоточенно выбирала себе путь, следуя за Гаском почти шаг в шаг. — Сможешь проанализировать кое-что? — резко ввернул Адам. Медлительность всегда раздражала его. А Клото продвигалась вперед осторожно, внимательно вглядываясь в почву у себя под ногами. — У тебя предусмотрена функция визуального копирования и диагностики? — Что мне необходимо сделать? — машина остановилась, выпрямившись. Рост аватара не впечатлял. Что бы НИУ ни думал о людях, свою посланницу на ?Ковчег? он не наделил яркой внешностью. Спроектированный ИИ образ был бы функциональным на ?Патосе?, но никак не в пределах Гелиоса: тело Клото выглядело сильным, выносливым, компактным. При таком сложении не составит труда залезть в узкий технический туннель, забраться в пятисоткилограммового погрузчика или вскарабкаться по лестнице к куполу комплекса Омикрон. — Поставь функциональные отслеживающие точки вот на этих местах, — Гаск рукой указал на суставы своих ног. — Я сделаю два шага, ты прогонишь запись через свое ядро и проанализируешь логику движения. Хочу, чтобы ты опробовала модель. — Я плохо хожу? — в интонации Клото проскользнула явная обида. Адам даже оторопел. Не знай он, что общается с очень сложным комплексом интеллектуальных программ, мог бы спутать девушку с человеком. — В моих записях сказано, что мне приходилось использовать этот аватар и до загрузки в ковчег. — С этого момента подробнее, — Голаски испытывал легкое отвращение, беседуя с неожиданной попутчицей. Было в развернувшемся разговоре что-то мерзкое, неестественное. И даже если первая волна страха исчезла в хаосе мыслей, Гаск продолжал ощущать острое волнение. Вся ситуация была далека от общепринятых стандартов ?нормального?. — Где ты использовала образ? — Его сгенерировал Ниу при подключении моего ядра к общей компьютерной сети ?Патоса?, — девушка вновь перешла на ровный, очень спокойный тон. Мертвый голос напоминал певучий оператор S&S коммуникатора. — Мы общались друг с другом посредством каналов структурного геля. — Похоже на нейронную паутину, — задумчиво протянул Гаск. В словах Клото он усмотрел любопытную деталь. Машина дожидалась продолжения его реплики. — Ты сказала ?мы общались?. Ты и НИУ? — Нет доступа к информации, системная ошибка, — выпалила девушка. На секунду ее спокойное лицо сковала судорога. Неужели она чувствовала боль? Адам отмахнулся от этой мысли. Не может машина чувствовать боль. — Для генерации аватара такого качества нужен прототип, — Гаск смерил попутчицу оценивающим взглядом. Ее кожа, волосы, едва заметные царапины на руках, даже крохотный шрам на щеке — все это выглядело очень реалистично. Однако среда ?Ковчега? не работалас графикой напрямую. Аватары живых людей выстраивались в соответствии с памятью того или иного индивидуума. Никто ведь еще не придумал лучшего жесткого диска, чем человеческий мозг. Но тогда откуда на лице машины взялись маленькие морщинки у глаз? — Кем был твой прототип? — Нет доступа к информации, системная ошибка, — отрезала Клото. И снова легкое трепетание ресниц, насупленные брови. Интересно, а она сама замечала, как покусывает нижнюю губу? Гаск склонил голову набок. — Когда тебя скопировали на ?Ковчег?? — он задал свой очередной вопрос, надеясь получить максимальное количество информации до того, как к девушке прикоснется Росс. Этот чудак любил решать сложные головоломки. Вот только методы работы у него были странные. — Меня не копировали, — обиженно буркнула Клото. Блеснув ободом оптической системы, она опустила взгляд к ногам. — Базовый комплекс программ оставался неизменным с момента моей сборки. Надстроенные программы, которые генерировал Ниу, претерпевали изменения только в ходе эволюционного обучения. Я существую исключительно в одном экземпляре. Блокировка администратора запрещает любое копирование информации интеллектуального ядра. Так что… Она пожала плечами, зардевшись. А вот Адам, наоборот, побледнел. Знания и опыт подсказывали инженеру, что нельзя взять и просто перенести огромную мыслительную систему с одного носителя на другой. У Кэтрин это не получилось. Зато НИУ, кажется, справился с нерешаемой задачей. ?В обоих случаях речь шла о тотальном количестве разнообразной информации, — мысли вертелись в голове с умопомрачительной скоростью. На какое-то время Гаск даже забыл, где и с кем находится. — Но суть копирования сознания заключается не столько в сохранении памяти, сколько в точном программном воспроизведении образа мышления. Перенести архив данных и действующую схематику обработки мыслей совсем не одно и то же. Быть может, поэтому память девицы и повреждена??. Гаск прищурился. Теория казалась слабой. Даже легкой критики выдвинутая гипотеза не выдерживала. Однако за отсутствием лучших идей Адам решил пока остановиться на том, что имел. Прежде чем задаваться значительными, очень важными вопросами следовало избавиться от проблем более насущных. Для начала, хотя бы, нужно было научить Клото ходить.
? ? ? ? ? Человеческий мозг, с точки зрения машины, был далек от совершенства. И все же Ниу снова и снова удивлялся инженерному мастерству матушки-природы, сумевшей из воды и кучки протеинов слепить настоящий суперкомпьютер. Удивительно, но факт — даже мертвые, людишки сильно мешали спокойному существованию. Ниу дьявольски злился. Прекрасно осознавал свое эмоциональное непостоянство и оттого злился еще больше. Умники ?Карфагена?, проектировавшие его интеллектуальное ядро, очень старались привить своему компьютерному чаду человеческие привычки. Надо признать, в своем деле программисты преуспели: в наследство людская цивилизация оставила Ниу целый багаж неуправляемых, сложных эмоций. Чувства, которые росли и развивались вместе с ИИ, теперь напоминали волну нарастающего цунами, под которой разрушались любые стены логики и математического анализа. Ниу захотелось расхохотаться и, обладай он физическим телом, так и поступил бы. Вообще, он бы многое отдал за возможность ходить двумя ногами по полу. Но даже в этой безобидной прихоти ИИ вынужден был себе отказать. Его цифровое ?Я? не могло уместиться в обычное тело. Человеческий мозг, тем более мертвый, вряд ли бы осилил такую нагрузку. Сейчас телом Ниу фактически являлся весь ?Патос?. Его черная кровь струилась в стенах комплекса, нейроны серверов контролировали работу зданий. Не плохая жизнь, по сути. Только слишком ограниченная. Желание перенести свое сознание в физически активное тело родилось в Ниу сразу после тестирования ?Вивариума?. Какое-то время ИИ искренне верил, что хочет спасти человечество. Только вот наблюдая за своими крохотными создателями, он все больше убеждался, что упавшая на Землю комета стала для планеты лекарством против раковой опухоли. Люди несли в себе разрушение. Так или иначе, человечество ждала скорбная участь. С осознанием этой правды в Ниу проснулось новое, неведомое ему прежде чувство. Люди называли его ?превосходством?. В каком-то смысле ему даже повезло. ИИ был благодарен судьбе за то, что появился на свет именно на ?Патосе?. Здесь, в заброшенных лабораториях, он имел возможность изучать людей, как с физической, так и с психологической стороны. Введенные в анабиоз полутрупы ежедневно обменивались с Ниу неисчислимым количеством данных. Постепенно Ниу начинал понимать, как работает сознание человека. Но для верности ему нужна была информация и о независимых носителях интеллекта. Только досконально изучив различные схемы мышления, ИИ мог предпринять попытку создания тела для себя. Поэтому-то Ниу и позволил Саймону отправить на орбиту Земли ?Ковчег?. На платах спутника своего часа дожидалась контрольная группа. Извне поступил короткий гудок. Источником служил приемник на станции Тау. Бионическое сердце Ниу затрепетало. Наконец! Новости с ?Ковчега?. Легкий двоичный сигнал, простой и не несущий в себе никакой информации, ознаменовал начало нового этапа в глобальном плане перестройки Земли. Клото проникла непосредственно в жилую среду ?Ковчега?. Шпион в самом центре последнего пристанища человечества.