61. Билли. Вина (2/2)

— Билли? — свет в коридоре зажигается, заставляя её зажмуриться. — Что ты здесь делаешь?

Над ней склоняется всклокоченный Финнеас с совершенно безумными глазами, словно он только что пережил нечто ужасное. Билли забывает о своих проблемах, самое главное — успокоить его.

— Что случилось? — хрипит Финн, потом откашливается.

— Что с Дариусом? — Билли боится спрашивать, но ей надо знать.

Финн вздыхает, опускаясь рядом, обессиленно вытянув свои длинные ноги на всю ширину коридора.

— Скорая увезла его в больницу. Они позвонили его родственникам. Дэвид поехал с ним.

Финн задыхается в конце каждой короткой фразы, словно что-то сжимает ему горло.

— Что случилось?

— Сам виноват, придурок.

Голова брата повёрнута в сторону, лица не видно за длинными волосами, но в его усталом голосе столько горечи, что Билли невольно сжимает кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы сдержать подступающие слёзы. Это её вина, что вечер закончился так ужасно. Это она попросила у Дариуса «чего-нибудь поинтереснее пива». Но она правда не знала, что он — ходячий склад наркотиков.

— Это я виновата, — она так и произносит вслух, не в силах держать это в себе.

Финн ничего не отвечает, опустив голову, и Билли, похолодев, понимает, что он согласен — это она, она должна нести ношу вины!

— Это я виноват, — внезапно произносит он. — Не надо было звать всех сюда.

Билли выдыхает. Он захотел разделить с ней вину. Значит, она не ошиблась. Финн правда готов быть с ней. Что бы ни случилось. Ей хочется вцепиться в него, прижаться, стать как можно ближе, но она сдерживает себя — сейчас не время.

— С ним всё будет в порядке?

— Не знаю...

По тому, как бессильно Финн выдыхает эти слова, Билли понимает — мыслями он сейчас не здесь.

Но всё-таки он не бросил её одну в доме, не поехал в больницу. Он выбрал её, Билли. Это ведь что-то значит?

— С Дариусом всё будет хорошо, — говорит она, чтоб утешить — так громко и уверенно, как только может, на самом деле не чувствуя этой уверенности.

— Его зрачки не реагировали на свет. Пульса почти не было... Медики промыли ему желудок, но... Прошло слишком много времени. Он может быть в коме.

Финн прикусывает зубами кожу на побелевших костяшках сжатых кулаков. Билли ощущает его боль, как свою, даже не задумываясь, правильно ли это. Она думает о другом. Между Финном и Дариусом всегда ощущалось напряжение. Ей казалось, это из-за того, что они соперники. Финнеас чересчур придирался к Дариусу, а тот, в свою очередь, старался задеть лидера группы насмешками, плохо скрытым презрением. Почему тогда они столько лет играли вместе? Что на самом деле происходило в отношениях этих двоих?

Билли видела их на сцене — Дариус всегда рядом, по левую руку от Финна. Не прикладывая ни малейших усилий, он вёл партию бэк-вокала так же легко, как дышал, даже не глядя на своего лидера. Словно между ними существовала телепатическая связь. В то же время вне сцены они вели себя, как враги. Интересно, кто-нибудь из них догадывался, что происходит? Если бы Билли не смотрела на лицо Дариуса, обнимавшего колено Финна, ей бы даже в голову не пришло...

Возможно, она сошла с ума, придумывая то, чего никогда не было. Дариус просто обкурился, а в наркотическом бреду что только не покажется... Украдкой она бросает взгляд на Финна, обхватившего притянутые к груди острые колени. Его глаза закрыты, словно дверь в тот мир, куда Билли входа нет. Но он не должен быть там, наедине со своими тоскливыми мыслями.

— Эй, помоги мне встать, — она осторожно дёргает рыжую свисающую прядь. — И отрежь чёртовы волосы. Выглядишь, как педик.

Он распахивает свои грёбаные глаза-океаны, и Билли рада, что сквозь туманную пелену боли зелёными искрами из глубины пробивается изумление. Значит, он ещё не полностью похоронил себя под гипертрофированным чувством вины.

Она делает это намеренно. Раздражает, провоцирует. Пусть лучше злится, чем сидит, скукожившись, в вырытой самому себе могиле рядом с предполагаемым трупом бывшего лучшего друга. Сейчас они ничего не могут сделать, только лечь спать. Завтра вернутся родители, и придётся как-то объяснять случившееся. Но сегодня у них есть ещё пара часов, чтоб побыть вдвоём. А большего Билли и не надо.

Она чувствует, как с каждой минутой связывающая их нить становится крепче, и обещает себе сделать всё возможное, чтобы эта нить не порвалась.

— Ну, давай, помоги мне! Я замёрзла тут, сидя на полу. Хочешь, чтобы я ещё и простудилась? — жалуется она.

Финн безропотно поднимается, опираясь о стену, потом вздёргивает на ноги её и, обхватывая двумя руками, пытается поднять. Билли прижимается всем телом, вцепляется ногами, руками, прислоняется щекой к щеке. Словно она ждала этого всю жизнь. Он такой чужой и знакомый одновременно.

Вдыхая солёный запах его кожи, которую хочется попробовать на вкус, Билли чувствует страх. Только не может понять, чей это страх, потому что руки Финна, обнимающие её, тоже дрожат.

Жаль, всё заканчивается слишком быстро — до её комнаты два шага. Падая на кровать, она вынуждена разжать руки, иначе Финн упал бы на неё, а это было бы слишком.

В комнате так холодно, что у Билли начинают стучать зубы. Извиваясь, она заползает под одеяло, укрываясь до самого носа, но всё равно дрожит. Финн стоит рядом, сгорбившись, ждёт, пока она уляжется. Когда Билли затихает, он ещё с минуту смотрит на неё, а потом, отвернувшись, плетётся к двери, еле переставляя ноги.

— Спокойной ночи, — произносит он едва слышно.

— Стой! — вырывается резко и совершенно неожиданно для Билли.

Дёргаясь, как от удара током, Финн оборачивается.

— Не уходи. Полежи со мной, пока я не засну, — Билли не верит, что сказала это, но слова обратно в рот не засунешь.

Он сегодня удивительно послушный. Билли отодвигается на самый край односпальной кровати, стягивая за собой одеяло. Скинув ботинки, Финнеас укладывается рядом, стараясь не касаться сестры даже кончиком пальца. На узком матрасе это невозможно по определению. Выкинув на пол слишком маленькую подушку, Билли подтягивается ближе. Теперь они соприкасаются коленями, но этого мало. Осторожно перебирая пальцами, она нащупывает ладонь Финна, сплетаясь с ней. Головой тоже тянется вперёд, пока не чувствует его дыхание, щекочущее волосы.

Вот так хорошо. Билли почти согрелась. Что будет завтра? Она не хочет думать, растворяясь в чужом тепле. Билли уверена — Финнеасу тоже это нужно.

Она делает для него то, что в своё время никто не сделал для неё. Она переживала смерть Квентина в одиночестве вымороженной отчаянием постели. Мысленно прощалась с ним, не зная, мёртв ли он на самом деле, и что ДиДи сделает с телом.

Финн больше не одинок, потому что она всегда будет рядом.