54. Билли. Сомнение (1/2)

Билли припарковала чёрный BMW подъездной дорожке особняка, как всегда криво, заехав одним колесом на газон. ДиДи будет беситься, ну и пусть — в последнее время ей доставляло тайное удовольствие бесить его. Фургон, перевозивший концертную аппаратуру, уже стоял здесь, значит, вся шайка в доме.

Она достала с заднего сиденья бумажные пакеты с продуктами, и, подойдя к парадной двери, как обычно, вспомнила, что забыла достать ключи. Балансируя тяжелыми объемными пакетами, сумочкой, ключами, следующие пару минут она пыталась открыть дверь, матерясь вслух. Материться ей тоже доставляло удовольствие. Когда ДиДи не слышал, иначе можно было и получить по губам.

Наконец, Билли сдалась: мечтая попасть в прохладное кондиционированное нутро дома, освободить ноющие от тяжести руки, откинуть с лица влажные волосы, переодеть липкую потную майку, она нажала на кнопку звонка. Этим летом в Майами стояла невероятная жара. Билли предпочитала оставаться дома или перемешаться перебежками от кондиционера в машине к кондиционеру в помещении. Даже простояв всего пару минут на крыльце, она начала задыхаться.

За дверью послышались шаги. «Пожалуйста, пусть это будет не ДиДи,» — взмолилась про себя Билли. В дверном проёме стоял блондин. Окинув её презрительным взглядом, он посторонился, освобождая проход, но даже не подумал помочь.

— Привет, — как обычно, изображая дружелюбие, поздоровалась Билли.

Когда она уезжала за покупками, никого из этого осиного роя, так она иногда называла парней ДиДи, здесь не было. А может и были — она не слишком интересовалась тем, что происходит в подвале.

— Сучка, — прошипел ей в спину блондин. Билли привычно проигнорировала.

Сгрузив покупки на кухонный стол, она смогла, наконец, выдохнуть. Предстояло ещё разложить продукты в холодильник, но, подгоняемая тревогой, Билли решила сначала подняться на второй этаж. Она должна выяснить, с кем сейчас находится Джа.

Тихонько приоткрыв дверь, Билли заглянула в комнату. Джа катал по ковру машинку. Увидев её, он тут же бросил своё занятие, приподнялся на пухлых ножках и протянул свои ручки с крошечными пальчиками, издав несколько булькающих звуков. Билли затопило облегчением. Она тут же бросилась к малышу и подхватила его на руки, закружив. Джа радостно захихикал, и Билли стала кружить его ещё и ещё, наслаждаясь детским смехом, который звучал для неё как музыка.

Подбросив ребенка несколько раз и получив очередную порцию визгов, Билли удобно устроила малыша на своём бедре, собираясь спуститься вниз. Слава Богу, что за время её отсутствия он никак не пострадал. ДиДи в очередной раз бросил ребенка одного в детской, развлекаясь со своими друзьями. Нет, в комнате ещё кто-то был. Билли уловила краем глаза движение, резко развернувшись в ту строну. Из кресла-качалки, стоявшего в углу комнаты, поднялся невысокий парень с внешностью мексиканца и резкими чертами лица.

— Привет, Чупа, — выдохнула Билли. Она ни в коем случае не хотела показать свой испуг.

— Спасибо, что присмотрел за малышом.

Парень кивнул круглой коротко стриженной головой, и Билли в который раз подумала, что он и правда похож на леденец.

Никто в этом доме не называл себя и других по имени. Даже она привыкла быть «малышкой», «сучкой», «толстой задницей», «эй ты» — в зависимости и того, в каком настроении были ДиДи и его дружки.

— С малышом всё в порядке, — мягко сказал Чупа.

Билли покраснела. Ей было неловко, что он разгадал её состояние. Глупо волноваться за своего ребенка в собственном доме, но Билли ничего не могла с собой поделать. Тревога поселилась в ней сразу после рождения малыша, когда она осознала, что теперь не одна, от неё зависит крошечное беспомощное существо. Это было ужасно и прекрасно одновременно. Это приносило постоянную боль. Но если она засыпала, сжимая в руке крошечные пальчики, вдыхая сладкий запах детских кудряшек, то ощущала себя самым счастливым человеком на свете.

Страх потери, страх снова остаться одной заставлял её цепляться за сына, что периодически раздражало ДиДи. Хотя его могло раздражать что угодно: немытые чашки на кухне, брызги детской каши на полу, когда Билли не успевала вовремя убраться, её растрепанные немытые волосы, в которые Джа так любил запускать цепкие пальчики, с восторгом наблюдая, как мама морщит лицо.

Вот и сейчас он вцепился в то, что осталось от её некогда длинной гривы, оттягивая ей голову назад и пища от радости.

— Я знаю. Спасибо, — повторила Билли, придерживая одной рукой сына, а другой пытаясь не дать ему выдергивать пряди.

Джа схватил ручкой её пальцы, и Билли вскрикнула от неожиданности, ощутив укус маленьких острых зубок.

Заставив себя рассмеяться, хотя на глазах выступили слёзы, Билли погладила малыша по головке.

— Да ты голодный! Пойдем, я тебя покормлю.

Не обращая больше внимания на мексиканца, она спустилась в кухню, усадила малыша в детский стульчик и принялась готовить ему кашку.

Пока руки были заняты, пара слезинок всё-таки скатились по щекам, увлажнив сухую кожу. Она постоянно забывала пользоваться кремом для лица, и уже замечала в зеркале первые морщинки, хотя ей не исполнилось ещё и двадцати. Иногда Билли ощущала себя старухой.

Ногой подвинув стул ближе к сыну, она уселась сжимая в руках ложку и миску с кашей, пока Джа пытался просунуть пальчики между игрушками, прикреплёнными к детскому столику, и мысленно вздохнула, приготовившись к битве. Малыш терпеть не мог кашу без соли и сахара, но Билли так старалась быть хорошей матерью, делать всё согласно рекомендациям врачей! Она поднесла полную ложку к пухлым розовым губкам, и Джа тут же выдул из неё пузырь. От следующей ложки он отвернулся, и Билли нечаянно измазала ему щеку, рассмеявшись. Если бы она могла не переживать по любому поводу, а просто наслаждаться общением с сыном, жизнь была бы намного проще.

В конце концов она сдалась, щедро добавив в кашу сладкий сироп агавы, и Джа довольно заурчал, облизывая маленьким язычком губки. Билли тревожило, что он начал ходить только после года, и до сих пор не говорил ни слова, общаясь с помощью звуков и требовательного плача, но она уговаривала себя, что все дети развиваются по-разному. Она не знакомилась с молодыми мамочками и старалась не сравнивать Джа с малышами, которых видела на улице или в кафе.

Из коридора, бесшумно ступая босыми ногами, вынырнул ДиДи. На нём были только спортивные шорты до колен, гладкая мускулистая грудь блестела от пота. Его губы презрительно искривились, когда он обвёл взглядом кухню.

— Что за срач ты тут устроила?

Билли внутренне сжалась, стараясь не показывать свой страх. Тон ДиДи не предвещал ничего хорошего. Наверно, опять проблемы с записью.

— Что молчишь? Оглохла?

Билли отрицательно покачала головой, не говоря ни слова.

— Какая же ты жирная стала! — ДиДи осмотрел её с отвращением. — Неужели так трудно заняться собой вместо того, чтобы торчать целыми днями со своим щенком!

Билли сделала резкий вдох, пытаясь сдержаться. Не помогло.

Билли смотрела на ДиДи и думала, как пару лет назад она могла считать, что в этом человеке её будущее. Сейчас в ней разливалась жаром такая ослепляющая ненависть, что невозможно было дышать. Боль раскалённым прутом засела где-то в районе поясницы и вспыхивала каждый раз, когда Билли вспоминала, как бездарно просрала свои лучшие годы, пыталась ублажить этого человека, родила ему сына, сходила с ума от ревности каждый раз, когда читала о его вечеринках с поклонницами после концертов...

Она могла бы уничтожить его одним словом, пока они были в Калифорнии, могла бы сказать, что была несовершеннолетней, что он её изнасиловал, но здесь, во Флориде, другие законы, никто ей не поможет. ДиДи тщательно отсекал все её контакты, говоря: если она пойдёт работать, это его опозорит — скажут, что он не в состоянии содержать свою женщину и ребенка.

Она «может жить в своё удовольствие», говорил ДиДи, пока он работает. На деле это означало, что она должна присматривать за домом, за ребёнком, делать покупки, выглядеть красивой и трахаться с ДиДи по первому его взгляду.

Он злился, что после родов она набрала вес и не собиралась «приводить себя в порядок», орал, что не может нигде показаться с ней, потому что его женщина должна вызывать восхищение, а не выглядеть «обжравшейся дойной коровой». Её грудь, и так не маленькая, после рождения ребенка, и правда, увеличилась на два размера. Билли втайне радовалась: чем отвратительнее она кажется ДиДи, тем меньше он к ней пристаёт. Она не собиралась выглядеть для него привлекательно: единственной её мечтой было сейчас держаться от него как можно дальше.

А когда-то она мечтала о карьере и славе! Когда они записывали первый альбом, ещё в Калифорнии, практически нищие, не выходя сутками из дешёвой арендованной студии, даже спали тут же, на диване, она была полна надежд. Но даже она не ожидала популярности, которая накрыла их спустя пару месяцев. Их называли «прорывом в рэп-музыке», трэшовое «грязное» звучание композиций стало «фишкой» ДиДи, которую он теперь пытался повторить в суперсовременной студии. Уже без неё.

Критики хвалили его уникальную флоу-подачу, его приглашали на тв-шоу, он собирал многотысячные залы, а она оставалась просто записанным голосом на подпевке — ДиДи ловко отодвинул её в сторону. Нет, в самом начале после выхода диска он дал ей пару раз выступить на концерте. Они выглядели в глазах людей такой привлекательной парой: кофе со сливками, белое и чёрное, как инь и ян.

Билли понравилась сцена, она не испытывала совершенно никакого страха, выходя на площадку, освещенную прожекторами. Вопли толпы были как наркотик. Но, когда ДиДи заметил, что зрители восхищаются ей не меньше, чем им, он опять избил её, наставил синяков на лице, и Билли, конечно, не могла выйти на сцену в таком виде. Почему она не ушла тогда? Она уже была беременна и до смерти боялась сделать аборт. ДиДи оставил её в покое, заперев дома. Она могла позвонить отцу, но никогда не стала бы этого делать: с раннего детства Билли уяснила, что со своими проблемами должна справляться сама. К тому же, она сбежала с ДиДи, а он даже не искал. Даром она ему не сдалась.

Второй альбом, который ДиДи записывал без неё, корчившейся в тот момент от схваток и звавшей маму, которой она никогда не знала, не имел такого успеха.

Сейчас он записывал третий, и Билли было запрещено даже близко подходить к студии в подвале.

Она мечтала сбежать, но ДиДи совершенно чётко сказал, что никогда её не отпустит. В тот момент, когда она в первый раз схватила Джа и собиралась выбежать из дома прямо в душную ночь, он валялся у неё в ногах и просил прощения, а потом, когда она положила малыша обратно в кроватку, ударил её.

Билли решила дождаться, пока Джа подрастёт, но с каждым днём жизнь в особняке, который ДиДи купил за полтора миллиона долларов на доходы от первой пластинки, становилась всё невыносимее.

Билли подозревала, что ДиДи тайком принимает наркотики, хотя он официально завязал с вредными привычками, чтоб служить примером молодым рэперам — его поучительную историю «мальчика из приюта» знал каждый чернокожий подросток. Журналисты отыскали его маму, которая прилюдно проливала слёзы, и даже его отца-торчка вытащили из тюрьмы, чтобы тот везде рассказывал, как гордится сыном.