41. Билли. В пути (1/2)
Билли открыла глаза и облизала пересохшие губы. Она лежала на заднем сиденье внедорожника ДиДи, скрючившись, с поджатыми ногами. Сиденье пахло нагретой кожей, и её чуть не стошнило от боли в голове, от этого запаха, но больше всего от жары. Приподнявшись, она выглянула в окно. Машина была припаркована у какого-то сарая с облупившейся вывеской «Кафе. Бургеры». ДиДи неподалёку разговаривал с усатым мужиком в бандане. Это был не тот мужик, что таскал коробки в доме на Лонг-Бич. Или тот. Билли прикрыла глаза, слезящиеся от яркого света.
Солнце высоко, сейчас день. Она приползла к ДиДи в сумерках. Значит, это было вчера. Билли знала, что проспала слишком долго. За это время ДиДи мог увезти её куда угодно. Ну ладно, они точно не в Мексике и не на Аляске. Здесь жарче, чем в ЭлЭй — вон ДиДи в своей белой майке, без куртки, утирает пот банданой. Возможно, они ехали на восток или юго-восток. ДиДи что, решил добраться до Майами на машине? Билли напрягла память, но так и не смогла вспомнить карту округа. Только голова разболелась.
Сильнее болело слева, куда ударил ДиДи. Билли осторожно потрогала над ухом — небольшая болезненная припухлость, но в целом ничего страшного. ДиДи её пожалел. Билли видела, как он одним резким ударом мог сбить с ног человека вдвое крупнее себя. Когда он замахнулся правой рукой, она подумала, что как минимум сотрясение мозга обеспечено. ДиДи правша, сильнее бьёт правой. А вот Финнеас левша, и вряд ли он в жизни кого-нибудь ударил.
Опять у неё в мыслях этот урод! Билли думала, что наказание ДиДи поможет ей навсегда забыть рыжеволосого придурка. Она совершила ошибку и должна быть наказана. Мгновенно покрывшись холодным потом, она вспомнила всё. Финнеас её брат. Это мерзкое слово эхом звенело в ушах. Брат-брат-брат-брат... Она всегда хотела иметь братьев, большую семью, чтоб было кому её защищать. Финнеас сам нуждается в защите. При встрече с ДиДи он не продержится и десяти секунд. Нахуй такого брата. У неё больше нет семьи. Она так решила. ДиДи — вот единственная её семья. Они будут вместе. В горе и в радости, пока смерть не разлучит их. ДиДи сможет её защитить.
Тот как раз закончил разговор и махнул усатому мужику зажатой в руке чёрной банданой, один конец которой выбился и трепыхался на ветру, как флаг. Когда он пружинящей походкой направился к машине, Билли показалось, что она слышит скрип песка у него под сапогами. На самом деле ничего она не слышала, но ДиДи двигался так торжествующе, как ковбой, который только что закопал своих врагов в мексиканской пустыне. Что за бред! Она фильмов пересмотрела. ДиДи доволен, это главное.
Открыв дверь, он молча схватил её за руку и выдернул из внедорожника, а потом потащил за собой в ту самую забегаловку с бургерами. Горячий сухой воздух обжёг кожу, и Билли вынуждена была вдохнуть ртом, закрывая лицо от палящего солнца распущенными волосами. Она пожалела, что не захватила бейсболку, но всё, что осталось дома, казалось теперь таким чужим. Отец соберёт все её вещи в большую коробку и выкинет на помойку, а потом на свалке бездомные псы растащат и разорвут прошлую жизнь Билли О’Коннелл.
Билли услышала рычание и завертела головой: недалеко от входа в заведение небольшая остроухая собака грызла, обняв передними лапами, кость, уже и так выскобленную добела. Собака, подняв морду, заворчала на ДиДи, пока он проходил мимо, но не двинулась с места. Билли протянула руку, чтобы погладить мохнатый загривок. ДиДи дёрнул её вперёд, не давая остановиться даже на секунду.
В забегаловке было пусто. Толкнув Билли на диванчик за одним из прямоугольных столиков, ДиДи направился к стойке и крикнул кому-то: «Два бургера». Голые стены, изрезанная старая мебель, тонкий слой серой пыли, покрывавший всё вокруг, говорили о том, что это не самое популярное в округе заведение. Ничто не указывало, где находится это место — ни карты, ни рекламных буклетов, ни местных сувениров.
ДиДи плюхнулся напротив и принялся разглядывать её сквозь раскосый прищур своих тёмных глаз. Как будто всё ещё решал, что с ней делать. Под этим оценивающим взглядом Билли стало неуютно, и она сделала вид, что внимательно изучает облупившиеся пыльные стены. Здесь не было даже меню, куда можно уткнуться!
Ещё один усатый мужик с обширной лысиной в повязанной на пузе грязной тряпке, притворявшейся фартуком, принёс и поставил на стол две тарелки с едой.
— Напитки? — спросил он так равнодушно, словно ни посетители, ни выручка его никогда в жизни не волновали.
— Два кофе, — бросил ДиДи, продолжая пялиться на Билли.
Она открыла было рот, чтобы возмутиться, потому что её мнением насчет еды тут совершенно никто не поинтересовался. Но вовремя сообразила: платит ДиДи, а значит, он и заказывает. Он вправе злиться на неё по многим причинам, так что стоит заткнуться и поесть.
ДиДи схватил бургер двумя руками, впиваясь в него зубами, как голодная пума, показав белоснежные клыки. Билли покосилась на свою тарелку — жирная даже на вид котлета в промасленной, зажаренной до коричневого цвета, булке. Никакого аппетита это коричневое, похожее на кусок дерьма, недоразумение не вызывало. У неё вообще не было желания есть, только пить хотелось ужасно. Мерзкое горячее пойло, которое здешний хозяин называл кофе, по определению не могло утолить жажду в такую жару.
— А воды нет? — прохрипела Билли.
ДиДи усмехнулся, ничего не ответив.
— Мне надо в туалет, — Билли поднялась, пошатнувшись от боли в голове и спине.
Усатый за стойкой махнул вправо. Билли прошла по коридорчику мимо двери в кухню, откуда воняло прогорклым маслом, к крошечному туалету, в котором едва можно было протиснуться между унитазом, раковиной и писсуаром. Она сделала свои дела стоя, не рискуя садиться на грязный стульчак, потом напилась из-под крана. Все равно, что в воде могли быть миллионы опасных бактерий, главное — она была холодной.
Билли умылась и пригладила волосы, оттягивая момент, когда придется вернуться к ДиДи. Она вспомнила, что поясная сумка с остатками денег и с телефоном осталась в доме на Лонг-Бич, а значит, возможности позвонить кому-нибудь нет. Да и кому звонить? Отцу? Финнеасу? Их больше не существует для неё. Возможно, когда-нибудь, когда у неё будет свой дом и куча детишек, она и захочет связаться с ними. Но не сейчас.
Билли вздрогнула от громкого стука — по двери кто-то колотил кулаком. Она открыла и натолкнулась на ненавидящий взгляд ДиДи.
— Уходим, — бросил он сквозь зубы, схватил её за руку и потащил к выходу.
«Интересно, он теперь везде меня за собой таскать будет, как собачку на поводочке,» — успела подумать Билли прежде чем пришлось снова наклонить голову и задержать дыхание, защищаясь от пекла снаружи.
ДиДи дёрнул её в сторону, противоположную той, где был припаркован его чёрный внедорожник. Он вытащил из кармана штанов брелок сигнализации и нажал кнопку. Ржавая даже на вид колымага образца шестидесятых годов прошлого века мигнула фарами. Возможно, лет пятьдесят назад она и была шикарной, но сейчас грязно-голубой цвет разбавлялся рыжими пятнами коррозии.
ДиДи распахнул заднюю дверь седана и втолкнул Билли внутрь. Потрескавшаяся искусственная кожа заднего дивана напомнила ей пересохшую грязь. Боже, какое старьё! Парень ушёл и вернулся с двумя сумками, тяжелыми на вид, сумки отправились в багажник, Билли на колени полетела какая-то тряпка, которая раньше была покрывалом.