39. Финнеас. Дура (1/2)

Финнеас высадил Ви у Империал Кортс и, пока стоял у тротуара, мигая поворотником, пропуская поток машин, посматривал в зеркало заднего вида, ожидая, что она как всегда развернётся и вприпрыжку понесётся к своему дому, рождая ветер развевающимися волосами.

Она стояла, не двигаясь. Сердце заныло от нехорошего предчувствия, но Финнеасу надо было домой — подготовиться к приезду мамы и переодеться. Его бордовый свитер из тонкого кашемира превратился в бесформенную тряпку, узкие брюки чудовищно измяты, а в замшевых ботинках скрипит песок. Он голоден и хочет в душ.

Конечно, он не собирался устраивать для мамы торжественную встречу, но наполнить опустевший холодильник и собрать разбросанную по дому одежду — тот минимум, который Финн считал себя обязанным сделать.

Сутки назад он чуть не расстался с жизнью, поэтому думать сейчас о таких обыденных вещах, как разбросанные носки, было странно. Финнеас вдохнул столько воздуха, сколько смог, до боли в груди, чтобы снова убедиться, что жив. Иногда ему казалось, что он все-таки умер там, в машине, на школьной стоянке, и всё, что происходит после этого — один длинный сон, который уместился в те четыре минуты, пока его мозг необратимо угасал, лишённый кислорода. Он хотел, чтобы его спасли — теперь Финн знал это точно. Он ждал, что в последнюю минуту случится что-то, что ему помешает. И к нему снизошёл ангел — Ви. Хотя сейчас она больше походила на викканскую ведьму, топчась на одном месте, со своими спутанными волосами в мятой коричневой толстовке с белёсыми разводами от морской соли. Рукава натянуты на самые пальцы — она всегда так делает, когда нервничает. Ви разглядывает свои старые кроссовки, ссутулившись, пытаясь засунуть руки в карманы штанов, но не может из-за того, что руки уже спрятаны в рукава. Что с ней? Неужели этой ночью всё было так плохо? Ведь он ничем не оскорбил её, не обидел. Он поступил правильно, как сказала бы мама.

Молчание Ви на обратной дороге от Венис Бич насторожило его, но не настолько, чтобы выяснять отношения. Он чувствовал себя ужасно вымотанным после пятичасового сна в неудобной душной машине с затёкшими ногами, скрюченными от того, что не мог вытянуть их полностью в ограниченном пространстве. Восход они, конечно, проспали.

Ви разбудила его, когда дёрнулась, подскочив, словно ей приснился кошмар. Она уставилась на него, ничего не соображающего, оглушенного резкими звуками и ярким светом, и в какой-то момент Финнеасу показалось, что из её расширенных зрачков глядит бездонная тьма, пропитанная ненавистью. С чего бы Ви его ненавидеть? Полный бред! Финн моргнул, и Ви отвернулась, прижавшись носом к боковому стеклу.

— Блять! Сколько времени? — прохрипела она, выцарапывая из кармана штанов телефон.

Глянув на экран, она отбросила смартфон в сторону и начала дёргать дверцу, пытаясь открыть машину.

— Ты что, нас запер? — крикнула Ви.

Это было настолько очевидно, что Финн даже не стал отвечать. Он молча порылся в складках покрывала, нащупывая брелок сигнализации. Ви вырвалась из тесного пространства, где они провели вместе ночь, и унеслась куда-то, как ураган. Финн вздохнул — она всё ещё была в его свитере.

Её толстовка, разложенная на переднем сиденье, высохла. Но он ни за что не стал бы натягивать на себя эту тряпку. Оставалось надеяться, что Ви срочно понадобилось в туалет, и она скоро вернётся, а не сбежит совсем, бросив его голым.

Она вернулась, когда он, замотав вокруг себя покрывало на манер римской тоги, складывал задние сиденья, и выглядела недовольной. Финн не мог понять, чем. Может, она всегда такая по утрам. Или за злостью и раздражением прячет свою неловкость от прошлой ночи... Или он чем-то обидел её вчера. Финн попытался представить, на что он мог бы обидеться, если бы был Ви. Но она сама с самого начала повела себя странно.

После неудачного самоубийства Финн ждал вечера так, как не ждал ничего в своей жизни. Он был уверен, что после этой ночи они с Ви больше никогда не расстанутся. Кажется, он понял это ещё тогда, когда открыл глаза на школьной стоянке и увидел её отчаянное, мокрое от слёз лицо. Всё стало по-другому, он ощущал себя совершенно иначе, как будто правда умер и возродился. Теперь он видел некоторые вещи так ясно и удивлялся, что раньше мог сомневаться.

Он знал, что должен писать песни — это и есть его предназначение: то, зачем он пришёл на эту землю. Он знал, что Ви будет рядом. Вспоминая Мариссу и её рассказы о секте Джонса, Финн думал, что в каком-то смысле обрёл веру. Ви спасла его, значит, путь ещё не окончен, он должен жить и делать то, что считает правильным, — это и был тот знак, которого он ждал всю сознательную жизнь.

Порой это новое состояние изумляло его, но даже удивление ощущалось как норма. Он умер и воскрес, с ним происходят странные вещи — всё нормально, так и должно быть. Порой ему казалось, что так чувствовал себя Питер Паркер после укуса паука. Ощущение собственной неуязвимости. Тот несчастный лузер, которым он был восемнадцать лет, умер в своей машине на школьной стоянке. Он больше не человек, он возродился и стал бессмертным. Ему дали второй шанс, новую жизнь, и эта жизнь ощущалась внутри так ярко, как горящий маяк. Финнеас удивлялся, что другие люди не видят этого. Но Ви должна была заметить. Она поймёт, что он изменился. Он готов принимать решения и брать на себя ответственность.

Но всё пошло не так с самого начала. Она села к нему в машину, заметно нервничая. Потребовала чипсов и колы — Финнеас, конечно, согласился в надежде, что еда, как всегда, поможет ей успокоиться. Но, после того, как он купил всё нужное на заправке, Ви повела себя ещё более странно. Неужели она рассчитывала, что он возит с собой травку или выпивку? Возможно, её дружки так и делали, а вот Финну точно не хотелось проблем с полицией.

В ответ на его отказ Ви отвернулась, как будто такой простак, как он, больше не стоил её внимания, и всю дорогу молча глотала ледяную колу, делая вид, что Финнеаса рядом нет. Вероятно, она рассчитывала, что он купит ей траву или алкоголь, но Финн никогда не стал бы делать подобное, тем более для несовершеннолетнего подростка.

Едва они подъехали к пляжу, как Ви выскочила из машины и куда-то убежала. Финнеас ничего не понял. Но он должен был припарковаться, нельзя бросать машину прямо здесь. Вряд ли Ви побежала топиться, подумал он, скорее что-то опять взбрело в ее сумасшедшую голову.