34. Билли. Любовь (1/2)
ДиДи вернулся раньше, чем она ожидала. Он заехал за ней на машине, они взяли пару бургеров и колу в автолавке, и он болтал, не затыкаясь, как ни в чём не бывало:
— Я его пристрелил. И его дружка тоже. И поимел его мамашу в зад.
Билли знала, что ДиДи скорее всего врёт, но ей всё равно стало не по себе.
— Клео просто дура, раз без конца связывается с такими уродами. А мне приходится разгребать дерьмо.
— Она твоя мать, — Билли было неприятно, что ДиДи говорит так о женщине, которая его родила, но, с другой стороны, он прав. Клео без конца путалась с парнями, которые использовали её — жили на её деньги, а потом ещё и избивали. Даже не так важно, что это были деньги ДиДи, потому что он считал правильным содержать свою мать, она нигде постоянно не работала. Получив по роже от очередного любовника, Клео со слезами звонила сыну, и тот был вынужден разбираться. В общем, неплохо она устроилась.
Отец его давно уже свалил на свою растаманскую Ямайку и звонил ДиДи пару раз в год в наркотическом угаре. Билли казалось, что она знает всё о том, почему ДиДи стал таким. У каждого второго в её окружении были похожие проблемы. Когда-то она верила, что любовью можно исправить самого злого человека. В детстве ДиДи не хватало любви, и, если он получит от неё то, что ему не смогли дать родители, он исправится, тёмные мысли исчезнут, он сможет показать свой талант всему миру. Разве не говорят, что «любовь лечит»?
Она смотрела на то, как ДиДи дёргает плечом, стараясь не разлить колу, но изображая из себя крутого, и думала, так ли он крут на самом деле. Он может решать дела банды, может пристрелить кого-нибудь или ограбить, но сможет ли он её защитить. Раньше она думала, что знает ответ.
ДиДи вытер грязные пальцы о джинсы и достал косячок. Билли несколько раз затянулась, откинувшись на спинку сиденья. Глаза закрывались, но она не могла расслабиться. Возможно, она привыкла к траве, и теперь ей требуется доза побольше. А может, что-то меняется в ней самой. Последняя встреча с Финнеасом... Она ненавидела это вспоминать, но не могла удержаться. Он отказался с ней переспать, оттолкнул и ушёл за своим дурацким чаем, от которого воняло кошачьей мочой. И она не смогла сдержать слёз. Билли хотела бы ударить его, и бить до тех пор, пока его лицо не станет красным от крови, но вместо этого сидела на диване и хныкала, как девчонка.
«Ты бесполезная... идиотка... даже в шлюхи не годишься. Ты настолько уродливая, что на тебя не клюнул прыщавый лузер!» Тут она преувеличила, Финнеас не был прыщавым, но ей так хотелось сделать себе больно — она пожалела, что не может прямо сейчас остаться одна и сделать то, что обычно делала в таких случаях. Как она могла так облажаться? Пора бросать всю эту затею с ограблением.
Но, блять, она не может отступить, только не сейчас, когда она уверена, что мамаши лузера не будет дома всю неделю. Она не простит себе потом, что струсила в последний момент. Столько усилий потрачено, она столько вытерпела ради того, чтобы доказать свою принадлежность к банде. Остался последний шаг, но... грёбаный Финнеас не хочет с ней трахнуться. Так как она, чёрт возьми, должна выманить его из дома ночью на несколько часов? Нет, она не покажет своё разочарование, не сдастся. Лузер доверяет ей, она обязательно что-нибудь придумает...
Когда он вернулся с этим вонючим чаем и сказал, что заболел, Билли вдруг ощутила совершенно разные чувства: с одной стороны, ей стало немного легче, ведь, если он болеет и плохо себя чувствует, то, конечно, последнее, о чём он думает, это секс. С другой стороны, она получила ещё один шанс показать ему, что ей можно доверять. Надо позаботиться о нём, как Билли заботилась о детях, за которыми присматривала. И конечно, она беспокоилась за него, самую малость, потому что, если это что-то серьезное, он останется один, беспомощный, в доме и даже в этом городе, ведь его мамаше срочно понадобилось улететь в Нью-Йорк. Да, Билли разозлилась, когда Финнеас сказал об отъезде мамы, потому что это отрезало ей путь к отступлению — мама в доме могла быть предлогом, чтобы приостановить планирование ограбления. Но она свалила, оставив своего сына совершенно одного, беззащитного, прямо как её мать когда-то. Конечно, Билли злилась на эту тупую курицу.
Чувствуя, как злость наполняет её до краёв, Билли выхватила косяк из пальцев ДиДи и жадно затянулась. Она не хочет снова думать об этом. Лучше вспоминать, как он лежал на диване, красный от жара, прикрыв глаза, а она отводила ему со лба волосы и гладила по голове. Это было приятно. Лучше думать о том, как они лежали рядом, так близко, словно стали сиамскими близнецами, и она ощущала биение его пульса всем телом. Сердце Финнеаса билось часто, сам он был горячим, а руки холодными. Билли заставила его выпить жаропонижающее и, пока ждала, когда оно подействует, сама задремала.
Она не понимала, что с ней происходит, почему в один момент ненавидит рыжего придурка, а в другой — мечтает уехать с ним куда-нибудь подальше. Да, она мечтала свалить из Лос-Анджелеса — этот город добр только к богачам, здесь самое большое в стране количество нищих и бездомных. И океан, которого она боялась. Ей казалось, что в любом месте будет лучше, чем здесь.
Но Финнеасу, конечно, нравился этот город — не удивительно, он-то ничего не знает об изнанке здешней жизни. О наркотрафике, о бандах, которые делят территорию, об огнестрелах и ножевых ранах, о том, что каждый день рядом с ним умирают люди, — он просто жил в другом мире. Билли ненавидела Лос-Анджелес ещё и за это — за то, что здесь живут люди, которые не хотят знать о том, что происходит в нескольких километрах от них. Бесполезно, они просто наденут свои начищенные ботинки и пойдут играть в гольф — или чем там ещё развлекаются богачи. Они такие же люди — так же трахают шлюх и курят траву, — но притворяются небожителями.
Финнеас не такой, но и он знать не знает о реальной жизни. А ДиДи знает всё, он прошёл через такое, что рыжему лузеру и не снилось, поэтому ДиДи — её парень, а Финн... Нет, если копаться в своих чувствах, это ни к чему хорошему не приведёт. Но почему, почему ей всё чаще кажется, что Финнеас больше «её», чем ДиДи. Когда они лежали на диване, и Билли видела мелкие капельки пота, которые выступили на лбу Финна под рыжими волосами, она знала, что никогда и ни за что не сможет расстаться с ним. Но, как только она посмотрела на свою руку с грязными обкусанными ногтями, лежащую поверх его светло-серой футболки, на свою толстовку с пятнами на рукаве, которую она сегодня достала из кучи грязного белья, потому что надеть больше было нечего... Она понимала, отчётливо, до дрожи, что они никогда не будут вместе. Если бы она могла повернуть время вспять, то никогда бы не обрушила пирамиду коробок на заправке, ни за что не села бы в его машину... Нет, они не должны были встречаться...
Сквозь пелену, покрывшую сознание, Билли чувствовала, как ДиДи ведёт пикап, но не представляла, куда они едут. Только когда он остановился и ткнул её в бок, она открыла глаза.
— Пока, крошка. Скоро увидимся. У меня дела, — сказал он, и Билли увидела, что ДиДи привёз её почти к самому дому. — Дойдёшь сама?
Он ласково провёл пальцами ей по щеке. Билли снова потерялась в своих чувствах — она дура, раз не может решить, кто ей нравится. Она хочет обоих. Жаль, что нельзя смешать этих двоих, как бесформенный кусок глины, и вылепить одного. Пусть он будет сдержанным и чувствительным, как Финн, а сильным и страстным, как ДиДи. Глупые мечты! Ей нравятся эти двое потому, что она дура, и никак не может определиться, чего хочет.
Билли вспомнила детство, как они сидели с девчонками на улице, у задней двери Джоннеши, где горел практически единственный в их районе целый фонарь. Ей было восемь или около того. Она уже знала, что жизнь не так проста, как кажется. Билли подняла тогда голову и увидела — под фонарём мельтешит целая туча мошкары и маленьких мотыльков. Все они стремятся к свету. Её поразила эта мысль: зачем они, которые живут в темноте и счастливы там, летят на свет, чтобы сгореть. Ведь каждое живое существо хочет выжить. Даже бездомные собаки убегают подальше от человека, у которого в одной руке кусок мяса, а в другой — палка. А они летят на этот обжигающий свет. И она почувствовала, что, хотя всегда боялась воды, её судьба не утонуть, а сгореть в огне. Пока она смотрела вверх, ей тоже хотелось взлететь, чтобы оказаться как можно ближе к свету, а потом упасть во тьму с опалёнными крыльями. Кажется, потом ей несколько раз снился этот фонарь, но во сне Билли никак не могла до него долететь. А сейчас она близко, совсем близко. Она рискует, и знает это.
Зачем она встречается с ДиДи, который делает ей больно? Зачем раз за разом стремится к Финну, который отталкивает её? Но вся жизнь — это боль, Билли не может по-другому. Пусть ей суждено сгореть, она не может не лететь на этот свет.
«Как ты?» — набирает Билли в сообщениях. «Прекрасно, — отвечает Финнеас, — Ты вылечила меня.» «Тогда увидимся завтра.» «Я заеду за тобой.»
И всё. Так просто. Она снова делает это вместо того, чтобы бежать со всех ног.
На следующий день в машине Финна Билли косится на его сосредоточенное лицо и гадает, что же в нём изменилось — оно как будто стало твёрже, взрослее. Они не виделись всего пару дней, но перед ней другой человек.
— Хорошая новость. Мы снова можем репетировать в гараже у Дариуса.
Билли хмыкнула. Финнеас сказал это таким тоном, что она бы точно засомневалась, что он обрадовался этой «хорошей новости», даже если бы не знала об отношениях в группе.
— Заедем в супермаркет? Мне надо купить продуктов. В холодильнике совсем пусто.
— Купи тогда заодно и замороженную пиццу, я не собираюсь есть твою птичью еду.
— Почему птичью? — смеётся Финнеас.
— Все эти зёрнышки и трава похожи на то, что едят птицы. Разве нет?
— Точно. Никогда об этом не думал!
Они ржут вдвоём.
— Хорошо, что мы не едим всяких жуков и червяков... Это же мясо!
— Фу! — кричат оба хором.
— Тогда тебе пришлось бы нести яйца, — задумчиво говорит Билли. Она вполне представляет Финнеаса в виде наседки, хлопающей крыльями.
Парень её не слышит, он паркуется на стоянке супермаркета Whole Foods. Это не магазинчик у заправки и не те магазины, где бывала Билли. Он огромный. И дорогой. Там столько еды, что хватило бы накормить весь город, думает она. Лабиринты стеллажей уходят в бесконечность. Она могла бы бродить здесь целый день в поисках единственной пачки чипсов. Финнеас со своей тележкой куда-то подевался. Билли прошла наверно, полкилометра разных видов пасты, риса, ряды с соусами шарахаясь от улыбчивых сотрудников, пытавшихся предложить ей свою помощь. Наверняка Финн завис где-нибудь в отделе веганской еды.