33. Финнеас. Последняя неделя (1/2)

Финнеас не пошёл в школу. Он решил, что это не имеет смысла. Последняя неделя перед выпускным — все будут заняты точно не учёбой. Да и учёба ему больше не понадобится. После того, как мама узнала про то, что он не пришёл пересдавать экзамен, она очень разозлилась и сказала, что ноги её не будет на выпускном, и Финн туда тоже может не ходить, потому что это не имеет смысла. Он и не собирался.

Он знал, что так случится. Расставание неизбежно. Пусть лучше мама злится и ненавидит его. Возможно, так ей будет легче пережить его уход. Он хотел попрощаться с ней как следует, но в то же время не привлекать к себе внимания. А мама думала, что он такой ласковый из-за того, что чувствует себя виноватым. Почему всё так запуталось?

К тому же, с утра у него разболелась голова. А к обеду распухло горло. Но Финн не собирался отменять встречу с Ви. Кто знает, возможно им удастся увидеться в последний раз. Хотя она непредсказуема: может и не прийти.

Ви пришла, как обещала. Когда он распахнул дверь, она стояла, опустив голову, переминалась с ноги на ногу и явно нервничала. Распущенные волосы падали на лицо. Но, стоило ей взглянуть на него, как Финн сразу увидел разбитую губу. Удар пришёлся сбоку. Кто её так? Неужели отец? Или это несчастный случай?

— Что это у тебя? — все-таки спросил он, практически уверенный, что Ви пошлёт его куда подальше.

Она скорчила какую-то безумную гримасу — то ли попыталась улыбнуться, то ли не заплакать — и выдала ответ, который Финнеас ожидал меньше всего:

— Да так, подралась с одним уродом.

Ви может подраться с парнем? Она такая хрупкая малышка! У него просто в голове не укладывалось! Хотя... если вспомнить её характер... и то, как она набросилась на головорезов Дэйва в Санта-Монике, защищая его, Финна. Да, когда Ви злится, к ней лучше не приближаться! Но в этот раз ей, похоже, не повезло. Ему захотелось одновременно обнять этого ребёнка и отшлёпать, чтобы не смела ввязываться во взрослые разборки. Только противник Ви наверняка тоже не уцелел. Финн так об этом и заявил и увидел, наконец, как она широко улыбнулась.

У него сердце разболелось от мыслей, что придётся оставить их всех одних, без защиты — маму, Ви. Правду говоря, защитник из него так себе, даже смешно. Но всё равно Ви приходит именно к нему, значит, он ей нужен. Если бы он мог что-то изменить в этом мире — накормить голодных, дать сиротам родителей, соединить любящих... Но он не Иисус Христос. Остаётся только умереть. Смерть его будет менее драматичной, поэтому уже через неделю о нём никто не вспомнит...

Ви как всегда бесцеремонно влезла в его мрачные мысли:

— Где твоя мама?

— Она в Нью-Йорке, гостит у подруги.

Мама улетела вчера. Сказала, что взяла короткий отпуск и раньше, чем через неделю, не вернётся. Финнеас знал, что она развернёт бурную деятельность — придумает очередной план, обзвонит своих знакомых, поднимет старые связи, чтобы найти ему работу. Она не оставит его в покое...

Ви сердито плюхнулась на диван. Финнеас не понял, на кого она разозлилась.

— Похоже, твоей мамы никогда не бывает дома?

Почему она всё никак не оставит эту тему. Финнеас ответил честно, так, как мог:

— С тех пор, как я сказал, что не очень-то хочу быть моделью или сниматься в кино, я ей не интересен. Она говорит, что вложила в меня слишком много сил, чтобы видеть, как я растрачиваю напрасно свой талант.

Ви закинула ноги в старых растоптанных кроссовках на мамин столик и сползла вниз по спинке дивана, почти утонув головой в вороте коричневой толстовки. Финн старался не смотреть на ослепительно белую полоску живота, которая обнажилась между резинкой штанов и краем задравшейся кофты.

— Она уверена, что твой талант в кино?

— Не знаю.

Ви проворчала что-то себе под нос, потом крикнула:

— Я голодная.

— Сейчас, пиццу закажу, — Финнеас засуетился, доставая телефон, чтобы уже привычно позвонить в службу доставки.

Пока не привезли пиццу, он решил выбрать фильм, и в этот момент Ви подползла к нему и завозилась, пытаясь пристроить свою голову у него на груди. Финн замер, боясь пошевелиться, только рука с пультом, как будто она существовала отдельно от остального тела, продолжала машинально нажимать на кнопки. Черт возьми, Ви пугает его своей непредсказуемостью — то заводит серьезные разговоры, то лезет обниматься...

Едва раздался звонок в дверь, Ви сама подскочила, требуя, чтобы он поскорее открыл и расплатился, потому что она умирает от голода. На умирающую, тем более от голода, она никак не была похожа. Финн фыркнул и пошёл открывать.

Прожевав первый кусок со скоростью белки, разгрызающей орех, Ви опять начала болтать:

— Ты не хочешь уехать?

— Из Лос-Анджелеса? Что мне делать в другом месте? Вся моя жизнь здесь.

— А ты бывал в других местах? — Ви засунула в рот большой кусок пиццы и её щеки раздулись так смешно, что Финн поскорее отвёл взгляд, чтобы не рассмеяться.

— Конечно. В Нью-Йорке очень часто. И в других городах.

— А я нигде не была.

— И поэтому ты думаешь, что где-то есть место получше?

— Наверно. А ты не хотел бы уехать жить в другое место?

— Зачем? Здесь мой дом, моя мама... — Финнеас улыбнулся, — И ты.

Он нажал пальцем ей на нос, как маленькой. Ви сморщилась, но руки у неё были заняты коробкой с пиццей, которую она поставила себе на колени, чтобы выбрать кусок получше. Она так придирчиво рассматривала эти кусочки, совершенно одинаковые на взгляд Финнеаса.

— А твоя мама счастлива здесь?

Он чуть не уронил от неожиданности пульт от телевизора, который всё ещё держал в руке. Как будто где-то совсем рядом взорвалась противопехотная мина, и один из осколков задел что-то в его сердце. Но Ви продолжала жевать, ничего не замечая. Почему он раньше не задумывался, счастлива ли здесь мама, и почему она не уезжает из дома, который так дорого содержать, который связан для неё с тяжелыми воспоминаниями? Не может же она совсем ничего не чувствовать. А он сам когда последний раз был счастлив? Финнеас отматывал мысленно свою жизнь назад год за годом, как плёнку в старом фотоаппарате. Вот ему пятнадцать, и он создаёт свою группу. Но он не счастлив, потому что боится за маму, боится, что она снова нырнёт в своё депрессивное состояние. Вот он снимается в мамином фильме. Он опять не счастлив, потому что боится её подвести, на нём огромная ответственность. Вот ему двенадцать, и он влюблён. Но не счастлив, потому что ему не отвечают взаимностью. Ему восемь, и у мамы депрессия. Ему шесть, и отец исчезает вместе с Билли. Ему четыре, и у него рождается сестра. Но он не счастлив, потому что этот крошечный, вечно орущий комочек забирает у него мать, она забывает про него. Ему три, и он, наконец, счастлив. У него есть лучший человек, который о нём заботится, его мама, и жизнь похожа на Рождество, блестящая и яркая. Как хочется вернуться в то время, чтобы снова испытать это чувство беззаботности. Ему тогда всё было интересно, как будто каждый день готовил новые подарки. Странно, что некоторые люди вообще не помнят своё детство.

— Я скоро растолстею, — говорит Ви, швыряя пустую коробку на стол и откидываясь на спинку дивана.

— Если будешь есть раз в неделю, то точно не растолстеешь.

— Помнишь, как мы встретились в первый раз, — Ви поджимает под себя ноги и обхватывает его руку, склонившись головой на плечо. Она кажется такой уютной сейчас. Похоже, её тоже потянуло на воспоминания.

— Да, — отвечает Финнеас. Ему не очень хочется развивать эту тему.

— Я подумала: ты такой придурок в начищенных ботинках!

Финну неприятно, но он не знает, что сказать. Не оправдываться же за начищенные ботинки, это глупо. Зачем Ви это говорит?

— Но когда ты готов был полезть в драку за того кассира... — Ви вздыхает, потираясь щекой о его плечо, — Это так глупо!

— Что же ты делаешь сейчас здесь со мной, раз я такой придурок? — спросил Финнеас напряжённо.

Он, конечно, не ожидал комплиментов, но всё-таки...

— Тебе хорошо со мной?

— Ну хватит! — он поднялся одним рывком, сбросив руки Ви, но та бросилась за ним. Они оба чуть не вырезались в кофейный столик.

— Финн, ну прости! Я не хотела тебя обидеть! — Ви обхватила его руками за шею, наклоняя к себе. Финнеас замер, не зная, как реагировать на такое бурное проявление чувств. Кажется, она даже плакала. Это было невыносимо. Финн попытался отцепить её от себя, но Ви уперлась лбом ему в грудь и не собиралась отлипать.