31. Финнеас. Пустота (2/2)
«Ты уже принял решение, и если не сделаешь это, то будешь жалеть всю жизнь, и будешь несчастен.»
Это продолжение старого разговора. Его не надо ни в чём убеждать — он и так уже всё решил.
«Я сделаю это,» — быстро набирает Финнеас.
«Сделай это. У тебя есть все, что нужно. Ты будешь счастлив в раю. Больше никакой боли. Больше никаких проблем. Ты будешь свободен.»
Да, он хочет этого. Свобода, которая кажется всего лишь словом, на самом деле значит для него куда больше. Как бы ни возражали знатоки языка, свобода — не существительное, это глагол. Свобода — это действие, это возможность. Выбирать и нести ответственность. Большинство людей живут в паутине своих сиюминутных желаний, даже не пытаясь выйти за границы, определенные обществом. Их тела функционируют, как механизмы, и сами они становятся частью механизмов. Стоит только посмотреть на деловую часть Даунтауна во время обеда или на работу грузового порта, как сразу становится ясно: люди — не больше, чем винтики, части гигантского механизма. Как только какой-то винтик пытается выйти за рамки своей задачи, вмешивается полиция и наводит порядок. Механизм должен работать.
Но Финнеас не верил, что в этом человеческое предназначение, иначе зачем бы Бог создавала людей по своему образу и подобию. Возможно, он не верил в Бога в смысле любой из религий, но в некую созидающую силу. Сама жизнь казалась ему в чём-то похожей на компьютерную игру, где надо переходить с уровня на уровень. Жаль, что он не может постичь цель игры. Если цель в том, чтобы стать подобным Богу, то что-то тут не сходится. Человек ведь и так создан Ей подобным. Очевидно, есть какая-то деталь, которая ускользает. И в этой жизни он уже точно не решит загадку. Единственное, что ему остаётся — прекратить игру. Поэтому, да...
«Больше всего я хочу быть свободным,» — набирает Финн.
Он готов.
Остался один вопрос: когда. Время должно быть выбрано идеально. Его жизнь, как песня, должна иметь подходящий конец, в котором не будет ни одной фальшивой ноты.
За окном светало. Он опять не спал всю ночь, но это не страшно, потому что скоро он уснёт надолго. Или проснётся, смотря как воспринимать смерть.
Он поднялся со странным ощущением лёгкости, как будто всё вокруг сделалось простым и понятным — окончательно принятое решение избавило от сомнений и чувства вины, которые мучили всю сознательную жизнь. Мамины причитания за завтраком по поводу его ужасной худобы Финнеас выслушал с улыбкой, пообещав лучше питаться. Кажется, Мэгги это напугало больше, чем ставшие привычными вспышки раздражения. Она недоверчиво следила за тем, как Финн наложил большую порцию веганской лазаньи. Если бы не телефонный звонок, после которого мама быстро собралась и уехала, Финнеасу пришлось бы ещё долго давиться, пытаясь запихнуть в себя еду. Лазанья благополучно полетела в мусорку.
На школьной стоянке Финн настолько забылся, что чуть было не улыбнулся Дэйву, который в компании двух приятелей кого-то поджидал.
Весь урок алгебры Финнеас смотрел в окно и пытался не радоваться, думая о том, что скоро станет свободен, а все его одноклассники останутся тянуть эту лямку дальше. Мистер Вайс пару раз приближался к последней парте, собираясь что-то сказать, но встречая открытый взгляд Финна, который больше не горбился над учебником, приподнимал брови и молча отходил назад.
На уроке литературы мистер Кэмпбелл вдруг задумал обсудить Холдена Колфилда* и его идею спасать детей, которые могут сорваться в пропасть. Он вещал что-то о том, что в обществе немало профессий, которые Холден мог бы выбрать, чтобы реализовать своё стремление. Финнеас, когда дошла его очередь высказаться, сказал, что лучше бы Холден сам прыгнул в пропасть. Как можно спасать кого-то, не зная, от чего спасаешь? Это просто глупо. Не все хотят быть спасёнными. Если бы не Марисса, которая отвлекла на себя внимание возмущённого учителя, задавая какие-то дурацкие вопросы, Финну бы не удалось уйти с урока целым и невредимым.
В первый раз за много месяцев во время обеденного перерыва Финнеас пошёл в столовую — не для того, чтобы нагрузить на поднос еды, а в надежде, что кто-нибудь затеет с ним ссору, и тогда он сможет наконец ответить. В первый раз за много месяцев Финн не боялся. Он даже не удивился, когда позвонил Дариус и сообщил, что они снова могут репетировать в их гараже. Первым желанием было послать ниггера куда подальше, но вместо этого он назначил репетицию на сегодня и велел Дариусу обзвонить всех парней. Тот безропотно согласился.
Засунув телефон в карман, Финн обвёл взглядом помещение школьной столовой — большинство даже не смотрели в его сторону, а те, кто смотрели, тут же отводили глаза. Никто не корчил рожи, не обзывал его шлюхой и рыжим лузером. Скучно.
За столом футболистов захохотали. Финнеас развернулся туда, ожидая увидеть, что смеются над ним, но те болтали между собой. На коленях у Дэйва сидела девушка. Видно, ей было не очень удобно, но она изо всех сил изображала веселье. Дэйв вцепился в неё с какой-то злостью, как будто сам не понимал, чего хочет — обнять покрепче или скинуть с себя. Финнеас видел эту девушку на Рождественском балу, исполняющей какую-то испанскую песню. Она была на год помладше, у неё был хороший голос — вот всё, что он знал. Адриана, кажется. Из этих двоих получилась странная парочка. Ну и пусть. Его это уже совершенно не волновало.
По пути на урок испанского Финн встретил в коридоре мистера Санчеза, который не прошмыгнул, как обычно, мимо, а подошёл и спросил, как дела. Финнеас честно ответил, что всё прекрасно. На этом чудеса не закончились. Когда мисс Джонсон задала по-испански какой-то вопрос на уроке, а Финн не смог ответить, она ему подмигнула! Это был шок! Мисс Карла Джонсон, которая выглядела, как звезда мексиканских телефильмов, подмигнула ЕМУ! Наверно, сегодня полнолуние, и все сходят с ума. Или в воздухе уже витает дух выпускного, и учителя перестали придираться, понимая, что за последние две недели учёбы невозможно вложить в головы то, что не задержалось там за последние двенадцать лет. Финну это очень даже на руку. После того, как он не явился на пересдачу SAT — не специально, просто забыл, какой день недели, он боялся очередного звонка директрисы. Но ей тоже было не до него. В конце концов, больше половины выпускников и не собирались никуда поступать, кроме разве что каких-нибудь краткосрочных курсов.
Даже если бы он набрал высокий балл при пересдаче, что само по себе невероятно, Финнеас не представлял, где бы мама взяла деньги на его обучение. Кредит? Но у них не выплачена ипотека за дом, а каких-то новых больших проектов у Мэгги не предвидится — кризис. Так что своим уходом он только облегчит ей жизнь.
Может, все-таки записать EP? Возможно, после его смерти продажи взлетят, и маме это хоть немного поможет. Нет, слишком мало времени осталось, Финн не собирался растягивать удовольствие. Он делает вид, что живет и наслаждается жизнью, с единственной целью — чтобы никто ничего не заподозрил и не смог ему помешать.
С этими мыслями Финнеас ехал после уроков на репетицию, потом встречался с Дэнни, который сообщил ему очередной вариант условий звукозаписывающей компании, который никого не устроил. Потом прослушал пару новых сведённых песен и остался недоволен.
Он сдерживает себя, спокойным голосом наговаривая свои требования. Выйдя из душного офиса, вдыхает так глубоко, что начинают болеть рёбра. И, как кульминация этого безумного дня, звучит голосовое сообщение от Рэйчел, его бывшей, которая просит приехать к ней домой.
Возвращаясь домой заполночь по дороге, которая кружит между кварталами, Финн спрашивает себя, зачем он переспал с девушкой, с которой уже расстался. И почему, если уж так случилось, он не остался у неё до утра. Конечно, он знал ответы. Он так хотел ощутить рядом другого человека — чьё-нибудь тёплое тело, в котором можно хоть на время спрятать свою печаль. Это и стало причиной их спонтанного секса. Но он не смог остаться, потому что лежать в темноте и представлять рядом с собой кого-то иного было невыносимо. Чужой запах, чужое дыхание — всё это было неправильно. И теперь он снова один. За тёмным стеклом пустота. Там, куда он едет, в том месте, которое он называет своим домом, его тоже ждёт пустота. Финнеас боится пустоты. Но иногда так лучше.