28. Билли. Водоворот (1/2)

ДиДи ждал ее в машине на остановке школьного автобуса. Коротко требовательно просигналив, он распахнул пассажирскую дверцу, перегнувшись через сиденье.

— Вчера тебя не было в школе. Где ты была? — спросил он, едва Билли успела сесть в пикап. Внутри воняло травкой, под ногами скрипел песок, как будто он недавно вернулся с пляжа.

— С Тришей гуляла, — с вызовом ответила та, думая про себя, какое ДиДи вообще до неё дело. С тех пор, как он отправил её домой к отцу, он не давал о себе знать, он бросил её. И хоть отец не стал снова ругаться, только запретил Билли гулять неделю, она все равно была разочарована поведением своего парня. Как же его планы уехать с ней во Флориду? Как же его слова, что они всегда должны быть вместе?

ДиДи повернул голову и какое-то время смотрел на нее, не говоря ни слова. Билли даже испугалась, что они куда-нибудь врежутся.

— Куда мы едем? — её накрыло ощущение дежавю, как будто все это уже было. Только вчера она сидела в машине с Финнеасом и думала, что тот отвезёт её к себе домой, и там она сможет хоть немного прийти в себя и расслабиться. Но рыжий придурок снова решил преподнести ей сюрприз.

— Ко мне, — ответил ДиДи. Хорошо, что он более предсказуем и просто хочет потрахаться.

— Откуда мой отец знает твой номер? — она все-таки задала вопрос, который мучил её уже пару дней.

— А ты как думаешь? — ДиДи начал злиться, — Он спросил, ему сказали.

— У кого? Кто может знать твой номер, и при этом связан с моим отцом?

— Это большой человек. Вот все, что тебе нужно знать, сучка. Так что лучше заткнись и не отвлекай меня за рулём!

Билли почувствовала, что ДиДи сейчас взорвется, лучше в самом деле помолчать, поэтому она отвернулась и стала смотреть в окно. По большому счету ей все равно, с кем знаком её отец. Но то, что этот чувак имеет такое влияние на ДиДи, говорит, что он состоит в банде — не в группировке молокососов, где заправлял ДиДи, а в настоящей, которая проворачивала большие дела и держала братишек для драк и мелких поручений. Если ее отец как-то связан с одним из «бывалых», наверно, это обьясняет, почему им, белым, позволили жить в чёрном гетто, и никто их не трогал. Но все это только её глупые фантазии, не больше. Реальность может быть совершенно другой. Лучше думать о том, что имеет значение сейчас. Финнеас не гей, он поцеловал её — вот настоящая новость! Билли улыбнулась. Все равно он мудак и лузер, но она ему нравится, а это важно для её плана.

Утро вчера начиналось отвратительно. Она чувствовала, что все её бросили — Финнеас выгнал, ДиДи отправил к отцу, отец запретил гулять и ушёл на работу, как ни в чем не бывало. Чувство одиночества накрыло её с такой силой, что хотелось выть. А ещё надо было идти в школу, где она все равно чувствовала бы себя никому не нужной, даже в толпе других уродов. И она написала Финну, ни на что не надеясь. Нет, она надеялась, что тот ради неё бросит все свои дела, тоже прогуляет школу и будет с ней нянчиться, как всегда. Надеялась, но не верила. Он мог вообще не прочитать сообщение или не захотеть отвечать. Он мог сделать вид, что ничего не было. Но он ответил, и Билли сразу стало легче дышать. Она душила в себе слёзы ещё с того момента, как ДиДи сказал, что ей надо вернуться к отцу, и все её планы на совместную жизнь и переезд во Флориду разом рухнули. Она давила рыдания в себе всю ночь после разговора с отцом, который не ругался, но его презрительные уничтожающие взгляды говорили гораздо больше — она шлюха, такая же, как её мать, она ни на что не годится. Все, что она себе намечтала и напридумывала, разлетелось вдребезги в один миг. Ей никогда не вырваться из этой душной клетки, отец не отпустит её.

И вот в таком состоянии она поехала к Финнеасу, рассчитывая снова отсидеться в его доме, переждать, прийти в себя. А этот придурок потащил её в горы, в какую-то дурацкую обсерваторию, провались она в ад. И там ещё начал сожалеть, что обсерватория закрыта, и она не увидит маятник, телескоп и прочую херню. А она уже так устала ходить! Она поднялась на этот гребаный холм, на эту дурацкую смотровую площадку, и хотя кроссовки на ней были старые и удобные, она все равно устала. И там, на смотровой площадке, Билли вдруг подумала: да провались все к чертям, она ведь может покончить с этим прямо сейчас. Один шаг вниз — и вот она уже на небе, смотрит на этих придурков сверху и ржёт, как в гребаном кино. Но это был минутный порыв — убиться, спрыгнув отттуда, она бы вряд ли смогла, потому что склон довольно пологий, а вот покалечиться — запросто.

К тому же, придурок Финн что-то почувствовал и набросился на неё, стащив за ноги с парапета. При этом он сделал ей больно, и Билли чуть не разревелась прямо там, но сдержалась. А этот чертов лузер ещё предложил прогуляться, как ни в чем не бывало. Тут она просто не выдержала и побежала куда-то, все равно куда, лишь бы там не было людей. Финнеас, конечно попытался её догнать, но, видно, вместо того, чтобы заниматься физкультурой, он предпочитал брякать на своих гитарках. Билли убежала бы от него с лёгкостью. Только бежать было некуда. Поэтому она просто села на землю и попыталась не зарыдать в голос от одиночества.

Она смогла взять себя в руки, ветер высушил несколько предательских слезинок, которые все-таки выскользнули из глаз. Они сидели рядом, смотрели на город с высоты холма, и Билли пожалела, что у нее нет волшебной палочки или другой какой-нибудь магической хрени, как у Гарри Поттера, чтобы заглянуть в будущее. Чтобы узнать, стоит ли ей вообще трепыхаться, или она сдохнет от случайного огнестрела на следующей неделе, и все усилия окажутся бесполезными. Финнеас, конечно, понял её слова по-своему и начал плести чушь о том, что она покорит мир. Ага, как же! Правда, были случаи, когда парни и девчонки из гетто становились знаменитыми, но это скорее исключение. Интересно, как устроен мозг у этого придурка, что он несёт всякую чушь. На её вопрос, как ему пришло такое в голову, Финн ответил, что она очень напористая. За то и получил в чувствительное место по колену. Пусть думает, что говорит. Никакая она не напористая. Наоборот, она словно тонет в каком-то водовороте и не может выбраться.

Придурок так обиделся, что бросился от нее бежать. Как будто его никогда не били! Да с такой внешностью это тощее длинноволосое недоразумение должно огребать минимум раз в день! Ну ладно, он очень чувствительный! И бегать совершенно не умеет. Опять уселся на землю, выпучил свои голубые глаза и стал пялиться куда-то. Пришлось прикрикнуть на него, чтобы пришёл в себя. А потом Финн схватил её за руку и потянул. Билли подумала, что тот хочет подраться, а он взял и прижался губами к её губам.

Честно сказать, она обалдела. Это было настолько неожиданно, что на какое-то время Билли просто перестала дышать. Так и пялилась на его закрытые веки с золотыми ресницами. Она ещё никогда не видела золотых ресниц, разве такие бывают? Он немного откинул голову назад и приоткрыл рот, так что Билли была вынуждена потянуться за ним. А потом стал облизывать её губы, как будто это мороженое. Только она успела подумать, что сейчас потеряет равновесие и упадёт, потому что опиралась только на одну руку, как все закончилось. Финнеас отодвинулся, и её губам сразу стало холодно. Их поцелуй, если это можно так назвать, длился всего мгновение, так что Билли даже не успела толком понять, что происходит.

Она машинально облизала губы, ощутив странный привкус, и могла только дышать через рот, пока множество обрывков мыслей металось внутри головы, как будто там бушевал торнадо. Единственная связная мысль, которую она смогла поймать, была: он не гей, иначе бы не полез целоваться. Об этом Билли и спросила, как будто именно это было самым важным сейчас. Финнеас ответил «нет» как-то неуверенно. Ну и ладно. Даже если он бисексуал, она ему нравится. Это очень хорошо. Для плана.

Билли почувствовала облегчение: все-таки она никогда не имела дела с геями, а с обычным парнем как-нибудь справится. Они посидели рядом ещё какое-то время. Билли нравилось ощущать близость Финна плечом, бедром, коленом, как будто они были связаны друг с другом. Его горячее тело давало ощущение защищённости. Все хорошо, она больше не одна.

Даже когда Финнеас отвёз её в Уоттс и высадил на автобусной остановке, это ощущение не проходило, она продолжала чувствовать тепло его тела. Плечо, бедро, колено ощущались одновременно и как своё, и как чужое, как будто какие-то невидимые нити проросли в них, когда они сидели рядом, и теперь эти нити растянулись, но не порвались — они все ещё были связаны.

Поэтому когда ДиДи написал ей этим утром, Билли даже сначала не хотела ему отвечать, но потом подумала, что встречается она все-таки с ДиДи, а Финнеас для неё непонятно кто — случайный знакомый, будущая жертва, парень, которому она нравится. ДиДи любит её, они встречаются уже больше года, а с Финнеасом будет покончено, как только она раздобудет ключи от его дома. Это понимание отрезвило — она должна быть с ДиДи, и точка.

Поэтому теперь она едет в машине ДиДи к нему домой, снова прогуливая школу. Если узнает отец, опять будет скандал. Ну и пусть, ей не привыкать. Ей нужен ДиДи. Может, когда он решится переехать во Флориду и возьмет её с собой, отец наконец успокоится — там ему их не достать.

По дороге ДиДи решил заехать на заправку, и, конечно, Билли вспомнила поездку на кабриолете и заправку в Восточном Голливуде, где они впервые встретили Финнеаса. Кажется, это было так давно, целую жизнь назад. Если бы они тогда не обратили друг на друга внимания? Если бы она не уронила коробки? А если бы Финнеас не заставил её сесть к себе в машину возле школы? Словно сама судьба сталкивала их друг с другом. Если бы не знакомство с Финном, возможно, сейчас её жизнь была бы гораздо проще. Или она нашла бы других приключений на свою задницу.

Погружённая в свои мысли, Билли равнодушно наблюдала, как ДиДи вставил пистолет в бак машины и пошёл к магазинчику, чтобы расплатиться за бензин. Там к нему неожиданно подбежали две чернокожих девчонки и загородили дорогу. Они что-то совали ему в руки и на их лицах были совершенно одинаковые восторженные выражения. Они не походили на герлскаутов, предлагающих печеньки от Армии Спасения, так что Билли забеспокоилась. Всё это выглядело странно, и она нерешительно вылезла из машины, не зная, что происходит, и стоит ли ей вмешаться.

— Ой, а ты правда тот самый рэпер? — пищала одна, с афрокосичками и в миниюбке, чем-то похожая на Тришу.