45. Билли. Маленькая смерть (1/2)

Не открывая глаз, Билли услышала искажённый динамиком телефона голос Клео:

— Ты должен отпустить ее.

— Она никуда не уйдёт, — заорал ДиДи так, что в её голове словно взорвали петарду. — Я не позволю ей путаться с другими за моей спиной!

— Отпусти девочку, она ни в чем не виновата, — уговаривала Клео.

Возможно, телефон ДиДи был на громкой связи. Этот голос Билли уже успела выучить за то время, пока слушала разговоры матери и сына, всегда заканчивающиеся скандалами.

— Нет! — ДиДи бросил смартфон на кровать, выскочив из спальни.

Билли лежала тихо и ждала, что он будет делать дальше. В голове мелькнула мысль, что рядом с ней лежит телефон, который можно взять и... Что делать дальше, Билли не успела придумать, потому что ДиДи вернулся. Она боялась открывать глаза, но, судя по звукам, он что-то пил. Вряд ли колу.

Вчера, когда Билли сидела в ванной, привалившись спиной к стене, в луже воды, и готова была смириться со смертью, ДиДи, конечно, не стал бросать работающий фен в ванну. Она так и знала, что этот сукин сын только устраивает представление. Зачем ему это надо? Хер знает. Ей было плевать. Временами она впадала в странное оцепенение, похожее на сон. Она знала, что все происходит не по-настоящему. Это такой длинный реальный кошмар, после которого она проснётся, и все будет по-старому. Они поедут кататься в кабриолете, зависнут с другими рэперами на концерте в клубе или будут чилить на вечеринке. Потом боль напоминала ей, какова реальность, и Билли мечтала снова уйти куда-нибудь подальше из своего тела.

Когда ДиДи вчера увидел, что Билли никак не реагирует на его выходки, тут же вылез из ванны, выключив фен. Он присел перед ней на корточки, такой бодрый, словно не заходился только что в истерике. Он звал её, тряс за плечи, хлестал по щекам, пытаясь добиться ответа, но Билли решила ни за что не показывать, как ей больно. Если демон в теле ДиДи питается её чувствами, тогда с этого момента ей будет всё равно — он не получит больше ничего: ни слёз, ни радости. Пусть сдохнет!

Но когда ДиДи снова полез к ней с поцелуями, одновременно руками щупая тело, Билли не выдержала — она оттолкнула парня, получив за это несколько ударов по голове. Завалившись боком на пол, она осталась там лежать, чувствуя, как разлитая вода пропитывает футболку и спутанные волосы.

Тогда ДиДи схватил её за ноги и потащил в комнату. Билли изо всех сил пыталась заставить тело расслабиться, не реагировать, и это у неё почти получалось. Она старалась защитить голову, немного приподнимая над полом, но так, чтобы ДиДи ничего не заметил. В конце концов он выдохся, бросив её в гостиной, и Билли с облегчением расслабилась, повернувшись на бок и прижавшись щекой к грязному линолеуму.

Очнулась она уже утром в спальне, в постели, накрытая одеялом. Билли чувствовала себя грязной, такой грязной. Словно вчера по уши извалялась в дерьме. Вдобавок ко всему, у неё начались месячные. Тянущая боль в животе добавляла дискомфорта ко всем неприятностям. С одной стороны, это было хорошо, потому что ДиДи наверняка даст ей передышку в пару дней, с другой — у неё не было никаких средств гигиены. Она разорвала одну из футболок ДиДи, свернула кусок ткани и засунула себе в трусы. На какое-то время поможет. Но этот мудак должен выпустить её, или пусть сам покупает женские прокладки. Она набралась храбрости, одёрнула безразмерную чёрную футболку с нарисованным на груди черепом, так что та натянулась почти до колен, и шагнула в гостиную, где ДиДи развалился перед телевизором с последней банкой пива из холодильника. Пустые банки и бутылки валялись по всей комнате. Некоторые жестяные банки он сминал и бросал со всей силы в стену — Билли слышала грохот из спальни. Он не уехал никуда на машине, а просиживал задницу на диване, тупо пялясь в светящийся экран. Сегодня он накачался пивом под завязку, видно, чтобы компенсировать отсутствие дозы.

ДиДи обернулся на звук и впился в неё пустым взглядом наркомана.

— У меня месячные, — сказала Билли сквозь зубы. Ей казалось, что стоит открыть пошире рот — её тут же вырвет от отвращения и мерзкого запаха алкоголя.

ДиДи смотрел не мигая. Непонятно было, слышал ли он то, что она говорила. Покрасневшие воспалённые веки придавали ему сходство со свиньёй, точнее, с опасным диким кабаном, готовым напасть при любом движении жертвы. Наконец опухшие веки моргнули, в глазах появилось более осмысленное выражение. Он отвернулся, поставив банку с пивом на пол — так неаккуратно, что она опрокинулась, и лужа вонючей жидкости затекла под диван. ДиДи не обратил на это ни малейшего внимания. Он встал, пошатнувшись, одновременно нашаривая в кармане спортивных штанов ключи от машины. Билли хотела сказать, что он слишком пьян, чтобы садиться за руль, но промолчала. Она готова сдохнуть здесь от голода, если ДиДи попадёт прямиком в преисподнюю, врезавшись в какой-нибудь столб. А если его загребут копы, ещё лучше. Тогда она сможет надеяться на помощь. Временами она так ненавидела этого монстра, что едва могла дышать, находясь с ним в одной комнате. Невозможно представить, что когда-то она считала его привлекательным, мечтала завести с ним ребёнка. Ребёнок демона наверняка сам тоже стал бы демоном. Билли не знала практически ничего об отце ДиДи, потому что большую часть жизни тот провёл в тюрьме, а когда выходил на свободу, главной его целью становилось закинуться очередной дозой.

Ступая почти неслышно вдоль стены, Билли шла за ДиДи до самой входной двери в надежде, что тот забудет запереть замок. Не забыл. Ну ничего. Когда-нибудь он облажается, и она сможет вырваться на свободу. Даже оставаясь в доме, ДиДи запирал дверь изнутри. Ключи всё время лежали у него в кармане штанов. Но Билли считала себя очень терпеливой, она умела планировать и ждать — ограбление дома Финнеаса тому доказательство. Помешать ей можно, только если ДиДи изобьёт её до полусмерти. Вряд ли он станет так делать — если бы демон хотел её смерти, она давно уже была бы мертва. Билли зачем-то нужна ДиДи. Возможно, в качестве заложника.

Она и мысли не допускала, что это может быть любовь... после всего, что он сделал... после того, как в наркотическом бреду называл её именем своей матери. Понимал ли ДиДи вообще, что происходит? Что он мстит за обиды, нанесённые ему в детстве, совершенно не тому человеку. Или с башкой у него настолько плохо, что крыша отъехала окончательно?

Щелкнул ключ в замке входной двери — ДиДи вернулся, живой и здоровый. Билли почувствовала разочарование. В большом пакете из супермаркета, протянутом ей, болталась на дне пачка прокладок. Не той фирмы, что она обычно использовала, но откуда бы ДиДи знать такие подробности. Живя с отцом, она покупала самые дешевые вещи. Как же давно это было!

В другой руке ДиДи сжимал большую бутылку виски. Билли не знала, чем может обернуться для неё беспробудное пьянство ДиДи. Лучше держаться от него подальше.

Следующие два дня она провела в постели, совершая редкие вылазки в кухню и в ванную. Запасы еды стремительно таяли, а ДиДи не спешил их пополнять. Он сейчас вообще ни на что был не способен, вливая в себя алкоголь глоток за глотком прямо из горлышка. Билли старалась не попадаться ему на глаза — чутко прислушиваясь, когда со стороны гостиной раздастся храп, она бесшумно выходила из спальни, передвигаясь на цыпочках вдоль стен. Хорошо, что её никто из знакомых не видел, а то ей стало бы стыдно за свою трусость. Она в жизни никого так не боялась, как этого психопата. Хотя держалась она за стены ещё и от того, что чувствовала себя ужасно слабой. Что было причиной слабости — низкое давление, стресс или голод? Билли не знала. Даже воды из-под крана она старалась пить поменьше, чтобы не бегать без конца в туалет. Нажимая кнопку на сливном бачке, Билли каждый раз молилась, чтобы грохот воды в трубах не разбудил монстра. За два дня она сама себя довела до такого состояния, что уже с трудом выползала из кровати. Плюсом стало то, что месячные, обычно продолжавшиеся дней пять, на второй день пропали, как будто ничего и не было. Билли надеялась, что это от стресса, а не от того, что ДиДи повредил ей какие-то внутренние органы.

Она засыпала глубоким обморочным сном, будто падала в бездонную чёрную пропасть. И там, во сне, к ней приходили разные люди. Сначала пришла Триша, которая, склонившись над кроватью, сморщила нос:

— Фу, от тебя воняет!