45. Билли. Маленькая смерть (2/2)

Билли и сама знала, что пахнет, как мешок дерьма, но слова Триши неожиданно задели её. Никто из них не был фанатками чистоты... кроме, пожалуй, Латаши. Ту с детства мать одевала в нарядные платьица и белые носочки перед тем, как выпустить на улицу. Один раз пятилетняя Билли с ужасом наблюдала, как мать, стоя в дверях, орала на Латашу за то, что та, катаясь на велосипеде, испачкала носочки. Отец Билли редко обращал внимание, в чем она выходит на улицу и в каком виде возвращается, у Джоннеши хватало проблем со своими детьми, так что Билли пачкалась сколько угодно, совершенно не задумываясь об этом примерно до начала подросткового возраста.

Триша за что-то ненавидит её, решила Билли, вот и старается задеть побольнее. Загадка решилась, когда Триша, глядя на неё неподвижным, как у ДиДи, взглядом, прошипела:

— Ты дура, и не понимаешь своего счастья. ДиДи нужна рядом не такая слабачка, как ты. Тот, кто будет рядом с ним, когда он взлетит, разделит его славу.

Билли удивилась: неужели Триша хотела бы оказаться на её месте? Она никогда не думала, что кто-то может ей завидовать. Но, возможно, Триша, которой приходится ради вероятности получить роль трахаться с каким-то стариком-извращенцем, и хотела бы заполучить себе ДиДи. «Забирай его! — собиралась крикнуть Билли, — И оставьте все меня в покое!» Без толку — Триша, главной целью которой было «подняться», всё равно бы не поняла, что цена иногда может быть СЛИШКОМ высокой.

Билли отвернулась, накрывшись с головой одеялом, лишь бы не слышать ядовитые оскорбления бывшей подруги. Но в голове всё равно стучало, как вагон метро по рельсам: «слабачка... слабачка... слабачка».

Она провалилась в сон, и следующим, что возникло рядом, было лицо Джеймса. Он возвышался над ней, разглядывая с такой ненавистью, что Билли поёжилась под одеялом, ощущая, как холодные мурашки заставляют шевелиться волосы на голове. К ненависти во взгляде парня добавилось торжество, словно он решил, что синяки и ссадины на лице Билли были достаточным наказанием.

— Проучи её, брат, — сказал он, обращаясь к кому-то за своей спиной. — Эта шлюха заслужила самое строгое наказание.

Он снова повернулся к Билли и облизал губы кончиком языка, как будто перед ним лежало самое вкусное лакомство. От его улыбки Билли захотелось закрыть глаза, но она продолжала смотреть, натянув одеяло до самого носа и удерживая его двумя руками, словно боялась, что кто-то может отобрать её последнюю защиту.

Следующие слова Джеймса заставили её глаза испуганно расшириться.

— А когда эта шлюха надоест тебе, отдай её мне! Обещаю, сучка забудет, как раздвигать ноги перед первым встречным! Ты слишком добр с ней, брат!

Билли вскрикнула от ужаса, снова закрывшись с головой одеялом. Там, в душной темноте, она слышала звуки ударов и болезненный вскрик Джеймса. Хлопнула дверь. Билли не понимала, как сон может быть таким реальным. Это ненормально. Она изо всех сил захотела провалиться глубже — куда-нибудь, где нет никаких снов, и это у неё получилось.

Темнота обняла со всех сторон, мягко покачивая в своих объятиях. У темноты были глаза — тёплые зелёно-карие глаза женщины с кожей цвета молочного шоколада. Её пышные чёрные волосы волнами спускались до груди, улыбка заставляла улыбнуться в ответ. Билли задумалась — кого же напоминает ей это прекрасное лицо. Образ пришёл почти сразу — она была похожа на ДиДи, во всяком случае узкий нос с тонкими ноздрями был тем же самым. Только в отличие от ДиДи, словно отлитого из жёсткой бронзы, женщина была вся мягкая, изгибы стройного тела напоминали океанские волны.

Женщина склонилась над ней, улыбаясь, положила прохладную узкую ладонь на лоб, а другой рукой погладила по предплечью. Её мягкие чёрные волосы упали вперёд, задев щеку Билли, и она почувствовала запах морской соли с лавандой. Мягкая грудь, обтянутая трикотажной футболкой, на миг коснулась плеча, когда женщина склонилась, чтобы поцеловать её в макушку. Взгляд, добрый и любящий, проник в самое сердце Билли, как будто женщина была ей настоящей матерью. «Клео,» — вслух или мысленно прошептала она. Это имя словно разрушило волшебство. На месте лица женщины возникло другое знакомое лицо с безумными глазами.

— Я говорил с дьяволом в Майами, и он сказал, что всё будет хорошо.

Губы ДиДи едва шевелились, но его слова впечатывались в мозг Билли, и каждая буква была выжжена огнём.

«Это уж слишком,» — подумала Билли, опять проваливаясь в черноту.

Билли услышала чей-то голос, который настойчиво звал ее. Открыв глаза, она не увидела никого и снова закрыла. «Я здесь» — сказал кто-то. Чей это был голос, она не понимала — в голове все перемешалось, — но это был кто-то знакомый. Тот, кого она хорошо знала, кому доверяла. Стоило ли преодолеть эту слабость и встать с постели, несмотря на боль в избитом теле, чтобы посмотреть, кто здесь может звать её. Это не ДиДи, его голос она теперь ненавидела. Так кто же это?

Неимоверным усилием Билли приподнялась и попыталась сесть в постели. Она ощущала чей-то взгляд, который звал ее и словно придавал сил. Оглядываясь по сторонам, она не видела никого, только те же серые стены, что и вчера. Вчера ДиДи тащил ее за ноги по полу от ванной. Она помнила смутно, как будто это случилось во сне. До этого он попытался наброситься на нее, но Билли оттолкнула его с силой, которой совсем от себя не ожидала. ДиДи был под наркотой, его взгляд словно оставлял на ней отметины. Желание в его глазах затягивало в какой-то омут. Ведь она помнила, как хорошо им было вместе раньше. Но если она сдастся, все начнётся сначала. Он должен отпустить её.

Когда она лежала там, на полу, почти без сознания, кто-то склонился над ней и взял на руки, чьё-то дыхание коснулось ее волос. Этого не было на самом деле, просто игра воображения, но ей стало легче.

Сейчас словно неведомая сила подняла её на ноги и заставила подойти к окну. Рядом с домом стояла старая машина с работающим двигателем. За рулём был Финнеас. Они встретились глазами, и Билли поняла, что должна бежать. Она должна каким-то образом выйти из дома и бежать отсюда вместе со своим братом. Она накинула на себя какие-то тряпки, не вполне сознавая, что делает. Бесшумно ступая босыми ногами, она приоткрыла дверь. Из гостиной доносился звук работающего телевизора. ДиДи сидел на диване, и даже не пошевелился, когда Билли тихо проскользнула мимо него к входной двери. Дверь была не заперта. Она не верила, что все получилось так легко. И вот она в машине с Финнеасом.

Он на секунду сжал её руку, не говоря ни слова, потом нажал на газ, и машина с визгом рванула с места. Билли даже не представляла, где они находятся, но, вероятно, где-то очень далеко от дома. С одной стороны на горизонте были горы, но какие-то незнакомые. Финнеас поехал в противоположном направлении. Билли не думала, что ДиДи бросится за ними в погоню, но все равно ей было страшно. Финнеас заправил длинные волосы за ухо, сосредоточенно глядя на дорогу, и Билли поразилась, каким родным стал для неё этот жест. Интересно, знает ли он, что они брат и сестра. Почему он молчит? Сказал бы хоть слово. Куда они едут? Домой? Но к кому домой — к ней или к нему?

Возможно, он злится на неё за то, что произошло, что ему пришлось разыскивать её. Или ещё за что-то — что она врала, что она не та, за кого себя выдавала. Билли стало так больно, хотя она не ощущала свою вину. Но все-таки он приехал, разыскал ее. Как? Неважно. Они снова вместе.