17. Билли. Высота (2/2)
- Где он сейчас? - Билли впервые за время прогулки осмеливается подать голос, потому что ДиДи вдруг замолчал.
- Он съебался, когда узнал, что я хочу переехать в ЭлЭй. Сказал, что у меня ничего не выйдет. Я любил этого чувака, как брата! После того, как меня упекли в тюрьму, он обосрался. Мы вместе проворачивали кое-какие дела. Он испугался, что я его сдам. Но этот ниггер никогда, - ДиДи стукнул себя кулаком по груди, - Никогда не бросает своих братьев!
«А как же Квентин?» - чуть не вырвалось у Билли, но она сжала губы.
Они сворачивают у перекрёстка направо, проходя мимо Публичной библиотеки Лос-Анджелеса.
- ...Бабуля относилась ко мне неплохо, но у неё было слишком много правил, жизни не хватит запомнить. К тому же, она терпеть не могла мою мать, считала ее позором семьи. Они никогда не упоминали имени моей матери, всегда говорили «она», «эта» - только потому, что она сбежала из дома с парнем в пятнадцать лет, а в шестнадцать родила мою старшую сводную сестру.
- Получается, ты жил у бабушки все время, пока учился в школе? - спрашивает Билли, пытаясь не глазеть по сторонам слишком откровенно. Она все ещё не знает, куда они направляются.
- Характер у бабули с возрастом стал только портиться, - усмехнулся ДиДи, - Она всех изводила своими придирками, вот я и сбегал при каждом удобном случае.
Билли старается не думать о том, что у неё с отцом та же история.
- ...По-настоящему я узнал жизнь только в тюрьме. Конечно, там было много отморозков и педиков, но были умные чуваки, у которых есть, чему поучиться. Один из них подсказал мне переехать в ЭлЭй. Большой город - большие возможности...
- Спасибо тебе, чувак! - кричит ДиДи на всю улицу. Темные силуэты в подворотне настороженно оглядываются, а потом возвращаются к своим делам.
- ...Здесь я нашёл новых братьев, - продолжает ДиДи, - И тебя.
Сердце Билли тоже наполняется благодарностью к тому неизвестному чуваку, который посоветовал ДиДи изменить свою жизнь. Теперь у неё есть парень, а у него - возможность записывать свои песни.
- Куда мы идём? - наконец спрашивает она. Они прошли уже столько прекрасных мест с вкусной едой.
- Сегодня мы станем птицами и воспарим над городом, - загадочно отвечает ДиДи.
Это значит, что они будут смотреть на город сверху. Они проходят небоскрёб за небоскребом, смотровые площадки остаются позади. Только увидев на горизонте купол здания Мэрии Лос-Анджелеса, Билли решает, что знает правильный ответ.
Перед зданием мэрии на несколько кварталов тянется Гранд Парк с подстриженными газонами и круглыми фонарями. ДиДи повёл ее в обход главного входа к небольшой лестнице с правой стороны. Внутри надо пройти через рамку металлоискателя. Билли выкладывает в лоток ключи, ДиДи выгребает из карманов мелочь, оба проходят беспрепятственно. Здесь все выглядит шикарно: стены выложены мраморной плиткой, на потолке мозаика. Билли не по себе от количества полицейских внутри здания, но ДиДи держится уверенно.
За рамкой металлоискателя стоит стол, где толстый коп с толстым журналом записывает входящих. ДиДи достаёт из кармана удостоверение личности и протягивает копам. Билли ещё никогда не видела удостоверение ДиДи, ей любопытно, но, когда она тянется, чтобы взглянуть на фотографию, парень поворачивает карточку к ней ребром. Это странно. Что там может быть такого, чего Билли ещё не видела?
Коп записывает мелким почерком имя и номер, вверх ногами толком ничего не разглядеть, но Билли кажется, что имя выглядит как-то неправильно - там слишком много слов. Может ли быть так, что у ДиДи есть поддельное удостоверение личности? Но она тут же об этом забывает, потому что коп, выдавая им наклейки «посетитель», которые надо приклеить на одежду, тупо шутит:
- Только не делайте там ничего противозаконного в кладовке для швабр.
Вот урод! Билли краснеет и быстро проходит вперёд, к лифтам для посетителей смотровой площадки.
- Что, у вас и в кладовке для швабр камеры стоят? - отшучивается ДиДи. Копы громко ржут.
Лифт внутри золотой. Это уж слишком. Билли тошнит от показушной роскоши. На двадцать втором этаже надо выйти и пересесть в другой лифт, который повезёт их выше. В холле тоже мраморные полы, но стены просто белые, и выглядит все уже не так шикарно. Кроме указателей на стенах, на полу большая наклейка со стрелками и с надписью «лифты до комнаты мэра Тома Брэдли и смотровой площадки».
С двадцать шестого этажа наверх ведёт лестница. В кабинете мэра, превращенном в музей, высокие узкие окна, сейчас закрытые бордовыми шторами. Билли задирает голову, чтобы рассмотреть четырехметровый потолок - по периметру под самым потолком золотые надписи, очевидно, высказывания того самого мэра: «Этот город возник, чтобы сохранить жизнь. Он стремится к счастливой жизни». Не слишком складно, типичное «белое» самомнение. Очевидно, она говорит это вслух, потому что ДиДи, который до этого читал стенды, качает головой:
- Ты знаешь, Брэдли - единственный афроамериканец, который был мэром этого города. Он работал здесь дольше кого-либо другого - двадцать лет, и ушёл после Лос-Анджелесского бунта в 1993 году.
Смотровая площадка проходит по периметру башни и разделена колоннами, так что даже редкие сегодня посетители не видят друг друга. Здесь сильный ветер, начинается дождь, Билли натягивает рукава толстовки и обнимает себя, чтобы немного согреться после тёплого помещения. Внизу погода казалась получше. Она быстро обходит по всем четырём сторонам смотровой площадки, которая, как балкончик, тянется снаружи по периметру комнаты Брэдли, мельком замечая в боковой стене маленькую дверь. Неужели та самая кладовка для швабр? Ночью город сияет, как голливудская дива, одетая в чёрное, расшитое сверкающими бриллиантами платье. Фальшивыми бриллиантами, думает Билли. Наверняка со строящегося Уилшир Центра видно ещё лучше, но и здесь городские районы с затянутыми петлями дорожных развязок, небоскребы Даунтауна, Голливудские холмы - все как на ладони.
ДиДи подходит сзади и крепко обнимает ее за плечи, заключая в капкан своих рук.
- Тебе хорошо со мной? - шепчет он прямо в ухо.
Билли открывает рот, чтобы ответить, но ДиДи продолжает:
- Я знаю, что когда-нибудь ты найдёшь себе богатого белого красавчика.
Что за бред! Билли дёргается, стараясь вырваться и высказать этому ниггеру все о его тупой заднице. Руки уже не обнимают, они сжимаются на шее, душат.
- Но если ты будешь обманывать меня, вы оба умрете!
Он разворачивается и отбрасывает ее в сторону. Билли едва не ударяется об окно, закрытое изнутри шторами, а ДиДи отступает к краю. Легко подпрыгнув, он садится на перила и откидывается назад. Мышцы на руках и груди вздуваются от напряжения. Инстинктивно, не успев даже подумать, Билли бросается вперёд и обхватывает его двумя руками за колени, прижимая к себе, не давая упасть. Что он творит? Разве можно так шутить?
- Если ты меня не любишь, отпускай, и я больше не причиню тебе боли, - напряжённо говорит ДиДи, зависнув на двадцать седьмом этаже над пропастью головой вниз.
Он старается говорить безразлично, но Билли слышит - ему тяжело. Она удерживает его ноги изо всех сил, упираясь пятками в пол, лихорадочно соображая, за что уцепиться, чтобы удержать их обоих. Ее веса явно не хватит, потому что ДиДи раза в два тяжелее. Выдержат ли старые перила смотровой площадки? Почему их до сих пор не закрыли пуленепробиваемым стеклом...
Что она станет делать, если ДиДи отпустит руки... и единственным, что держит его в этом мире, останется она? Одно неверное движение - и он упадёт. Билли не доверяет себе: она может испугаться, может не удержать.
- Нет, ДиДи, я люблю тебя! Больше всего на свете! Пожалуйста, не отпускай руки! Дай мне помочь тебе! Я сделаю все, что ты скажешь! Только не отпускай руки!
- Би, в тебе вся моя жизнь, - говорит ДиДи глухо, ему все тяжелее держаться. - До тебя была пустота. Если ты уйдёшь, я не выдержу этой пустоты снова...
Он делает вид, что хочет отпустить руки. Тело становится мягким, тяжелым, почти выскальзывая из захвата Билли. Она вцепляется отчаянно, не помня себя, сдирая ногти, прижимая его к себе, как ребёнка, как самое драгоценное сокровище в мире, которое ни за что не отпустит.
- Я не уйду, - плачет Билли, - С чего ты взял, что я собираюсь уйти? Я люблю тебя!
Она тянет его на себя, и ДиДи больше не сопротивляется. С ее помощью он приподнимается, садится на перилах, потом спрыгивает вниз, попадая прямо в объятия. Билли изо всех сил обнимает его за шею, пряча лицо на груди, и захлебывается слезами. Пусть все это просто закончится. Пусть все будет, как раньше. ДиДи подхватывает ее на руки и несёт к лестнице, Билли чувствует, как быстро бьется его сердце. Они оба живы, это главное.