51. Билли. Ocean eyes (1/2)

Warning! Много мата и новые открытия.

За завтраком Мэгги, как всегда, само добродушие. Неужели у неё не бывает плохих дней?

— Милая, Финнеас говорил мне, что ты любишь петь, и у тебя неплохой голос...

Опять! Когда уже её оставят в покое! Чокнутая мамочка решила взяться за неё всерьёз — каждый вечер приходит к ней в комнату и обсуждает «события прошедшего дня». Мэгги — ужасная зануда, любит читать мораль. Пару раз Билли даже пожалела, что они с отцом не остались в Империал Кортс. Там всё было намного проще... Зато здесь она была в безопасности. Не самый лучший район. Но за запертой дверью, защищённая стенами столетнего дома, Билли порой ощущала себя похороненной в тесном гробу. Ну и пусть — в этом гробу уютно, можно спать, сколько хочешь, а главное, никто до неё не доберётся. Кроме мамаши и братца, конечно.

— Милая, Финнеас может позаниматься с тобой... Если хочешь.

— Нет.

— Но у тебя впереди целое лето! Надо чем-то заниматься! Конечно, ты можешь ездить со мной и помогать в благотворительной организации...

Нахуй! После этих слов Билли поняла, что на самом деле выбора у неё нет.

— Да, я могу позаниматься с ней, — буркнул Финн, на поднимая головы от тарелки с хумусом.

Билли изголодалась по нормальной еде — пицце, бургерам, газировке, а этот трескает с аппетитом всякое дерьмо, как ни в чем не бывало. Смотреть противно. Не очень-то она и хотела заниматься с Финном, но надо ж чем-то забить целое лето. Здесь она никого не знает, в район путь пока заказан, да и крипово после всего, что она пережила. Надо привыкать к новой жизни.

Бочком, не постучавшись, она протиснулась в комнату Финнеаса, которая казалась просто крошечной из-за того, что была забита вещами. Никаких следов погрома, устроенного бандой ДиДи она не заметила. Светлые стены, напротив двери под облупившимся деревянным окном с жуткими зелёными занавесками — широкая низкая кровать, больше похожая на подиум, прямо вплотную к кровати старое коричневое пианино, которое вместе с письменным столом и синтезатором образует закуток, где есть место только для одного человека. У другой стены — вешалка с одеждой и шкаф. Здесь довольно чисто, по крайней мере, на полу не видно валяющихся носков, но все опутано проводами, так что Билли чувствует себя мухой в паутине. Да к тому же, в таком старом доме должна быть старая проводка, уж она-то знает, и надеется, что все это не закончится коротким замыканием. Отец должен обязательно это увидеть и оценить, правда ли все так хуево, как думает Билли. Раз уж она теперь здесь живёт. Она не собирается сгореть как-нибудь ночью.

Финнеас лежит на заправленной кровати в носках и делает вид, что ее не замечает, пялясь в смартфон. Вот мудак! Билли хочет сесть на кровать, потому что больше некуда, но, принюхавшись, передумывает.

— Бро, как твоя сестра, я должна сказать тебе одну вещь.. — начинает она.

Финнеас отрывается от экрана и с любопытством смотрит на неё.

— ...Твои ноги воняют, как адская свалка!

Финн устало улыбается — он не услышал ничего нового.

— Ну же, ублюдок, убери свои грабли, а то меня вырвет! После вашей еды и так блевать тянет!

— Придержи язык, Билли, — говорит Финнеас строго, она такого не ожидала.

Он откладывает телефон и садится, всунув ноги в ботинки.

— Передай мне гитару, — он пальцем показывает ей куда-то за спину. Билли оборачивается. Там стоят на подставках и висят на стене старая укулеле — отец вернул ее Финну, — классическая, акустическая и бас, который Билли видела на репетициях.

— Которую? — спрашивает она.

— Большую с подставки.

Он что, думает, она акустику от классики не отличит? Мог бы и сказать.

— Это мамина, — Финн с любовью проводит рукой по струнам, проверяя настройку. — Иди сюда. Я не собираюсь орать через комнату.

Орать? Да тут от двери два шага. Билли осторожно присаживается на край кровати. Что-то он сегодня не в духе.

— Тебя никто не заставляет со мной заниматься, — говорит она, начиная злиться.

Он смотрит как-то странно, потом достаёт из-под подушки толстую записную книжку, открывает и подсовывает Билли.

— Здесь слова записаны, потом перепишешь.

Почерк у него ужасный. Может, это потому, что он левша? Билли видела в одном сериале, что по почерку можно сказать о личности писавшего. Если это правда, то у Финна в голове полный бардак. Буквы в словах наползают друг на друга, некоторые вообще слепились боками так, что образовали новый алфавит. На нелинованном листочке строчки будто съезжают с горки сверху вниз. Это, типа, говорит о неуверенности в себе. Наверняка так и есть, иначе зачем бы ему искать «легкой смерти».

— Эй, ты обкурилась что ли?

Билли поняла, что все это время сидела и пялилась в записную книжку, не слыша ничего вокруг. Но обычно Финн не такой грубый. Что с ним?

— Ты уже пела это в гараже.

— Я не буду больше петь с этими мудаками, особенно с Дариусом.

Финн пожимает плечами. Это можно понять и как «никто не заставляет», и как «если захочу, не отвертишься». Но Билли все равно, что он там себе думает, она не повторяет дважды. Финн начинает играть и даёт ей знак, когда вступить. Половина слов Билли непонятна, половину она, видимо, поёт неправильно, потому что Финнеас морщится. Он резко глушит струны и дергает плечом.

— Что тебе тут непонятно? — он смотрит на неё, как на дурочку, и это охуеть как бесит. Да кто он такой! Учитель ебаный!

— Нихуя не понятно! Даже название! Что за хуйня такая — ocean eyes. Что это — океан глаз, океанские глаза? Типа, что это значит?

Финн проводит рукой по волосам.

— Ты ведь видела океан? — спрашивает он, как у ребёнка, типа, «знаешь, что такое автобус?».

— Видела пару раз, — мрачно шутит Билли, но этот мудак, не понимая шутки, недоверчиво косится.

— Представь себе океан, нежно-голубой, прозрачный, искрящийся от солнца так, что на него больно смотреть. Океан ласково несёт к тебе свои волны, словно протягивает тёплые руки, и зовёт погрузиться в него...

Финнеас бормочет это тихо, с закрытыми глазами, его губы странно кривятся.

— ...А теперь представь, что все это видишь в глазах любимого человека...

Магия исчезает. Билли видит перед собой глаза ДиДи, в глубине которых таится безумие.

— Хуевый из тебя поэт, — говорит она нарочито громко, пытаясь скрыть дрожь, — Разве ты не знаешь, что океан — самое опасное место на земле? Ты никогда не можешь быть уверен в его надежности. Что за чудовища скрываются там, под толщей воды? Так что твоя девка с океанскими глазами может оказаться той ещё сучкой!

Финнеас открывает глаза и смотрит на неё с недоумением. И Билли вдруг замечает, что у него-то глаза тоже голубые — прозрачные, как мелководье, где видно все насквозь и где не может таиться никакой опасности.

«Прекрати, девочка! — думает она. — Если он твой брат, это ещё не значит, что он не опасен.»

— Ещё раз, — командует Финнеас строго, — Если не понимаешь слова, пой просто вокализ.