as long as we still can my love (1/1)

Гавриил редко позволял себе комментировать выбор своего брата.Даже когда большая часть школы носила по углам насмешки про наивного ангелочка, который снова поверил в искренность намерений третьего сверху кандидата на исключение. Просто спрашивал адрес, позволяя только спокойствию контролировать голос, и забирал, усаживая на заднее сиденье старого папиного автобуса. Чтобы после стучать в комнату и, если позволят, протянуть кружку горячего какао?— осторожно, Ази, не обожги пальцы?— и выслушать сорвавшийся с губ плач об очередной несправедливости. Гавриил не осуждал.Даже когда младший Фелл верил в плохо заученное ?я изменился, прости меня? с содранной по самые цветки коркой веткой сирени. Учитывая тот факт, что Азирафаэль никогда не любил фиолетовый, а отдавал предпочтение чётности лепестков ромашек. Но цветы оказывались в банке с проточной водой, а их обладатель сбегал по ночам и бормотал что-то про проблемы со сном по утрам. Гавриил знал наперёд, чем всё снова закончится.Знал и ограничивался парой резких слов, на которые ответа не ждал, оставляя брата решать самостоятельно, чьим лепетом на этот раз будет забита кровеносная система. Большая часть недовольства оседала в чужой квартире через несколько кварталов, куда пару месяцев назад переехала Вельзевул Синн. Ныне их связывал заканчивающийся каждый раз использованным презервативом статус бывших партнёров, которым было, что обсудить. Вельз распускала волосы, косо распластывающиеся по спине, и говорила, что Гавриил?— идиот, если продолжает спокойно наблюдать за тем, как Азирафаэля используют.—?Ты бы хоть раз поговорил с ним,?— начинала каждое чётное посещение Синн. —?Причём, когда я использую слово ?поговорить?, я имею в виду не твой любимый способ?— гавкнуть пару слов и тут же дверь закрыть. Свои гениальные сентенции оставь псинам за мусорными баками.—?Это бесполезно?— он не станет меня слушать.—?А ты пробовал?Гавриил отплёвывался чем-то на грани приличия и старался любым способом заглушить ответ?— желательно больше походящим на стон?— ибо более, чем хорошо оценивал чужое красноречие. Вельзевул никогда не упускала возможности посмотреть на взволнованное личико, раз за разом выводя на тему на младшего брата. Сначала действительно вызывало смешок после пары чужих попыток показать наглядно, что всё не лучшим образом, но большая часть у него под контролем. А после на её кожу, с явной претензией остаться надолго, цепляясь изнутри за верхний слой, начало попадать неуверенное опасение. И вина?— куда без неё. Кислая, бродившая уже несколько лет до состояния непрезентабельности в высшей степени. Когда даже при желании ничего не выйдет: выводы с намёком на действенную или хотя бы общепринятую логику разложились около донной поверхности.Ей показалось, что всё наладилось, когда за ней начал ухаживать кто-то с привитым чувством ответственности и Гавриил оказался на её кровати, презрев все нравоучения его небесного тезки, не в лучшем своём виде, но не доходя до стадии ?связать два слова уже не могу, потому буду бессвязно поносить всё, о чём болит?. В последнем варианте узнать причину обычно удавалось только наутро. В тот раз Вельзевул в течение первых десяти минут узнала, что Азирафаэль женится. На безэмоциональной даме?— или на суке фригидной, если брать прямое цитирование, а не общий смысл?— немного старше его и носившей имя Мишель.—?И имя уебское, и характер отвратительный,?— Фелл Вельзевул молча наблюдала за ним, осознавая вполне бесполезность как любых попыток по спасению алкогольных запасов этой комнаты, так и собственных слов. Поддерживать, безучастно выстраивая блоками речь о том, что страдающий элемент хочет услышать, она не умела. Точнее, не считала нужным даже пытаться?— случай не тот. —?Она просто пыталась пристроить свою задницу, пока ещё каждого второго не тошнит от её лица.—?И сколько ты думаешь, протянет брак? —?лениво кидала Синн. —?Я ставлю на два года. Твоему братцу же хватит, чтобы понять, что его используют? Опыт ведь уже есть.—?Три минимум,?— Гавриил размазывает окончания слов, сглаживая их размашистыми глотками.—?То есть ты так и не попытался ему ничего не объяснить. Хотя поздно уже немного.—?Мне просто раньше было не до него. Когда всё только начиналось, когда он только в среднюю перешёл. Конечно, этим бы не стала заниматься мать. Всё, что она может сказать?— ищи скромную послушную девочку, достойную для продолжения рода,?— Вельз, кажется, стало на пару секунд не всё равно на пьяное откровение. Но лучше особо надежду не пригревать.—?А ты тогда как в этой системе появился?—?После смерти отца,?— Гавриил оставлял взгляды только на закономерно падающем уровне наполненности бутылки перед собой. Всем и всегда ясно было, что так легче, да и от резко сменяющихся планов хочется избавиться от внутренностей и завалявшейся личности чуть сильнее. —?Помню, я после похорон недели две домой не возвращался. И меня не только в семье не было?— меня в мире не было. Не сказать, что мы были близки, а к историям о сильной связи с родственникам ты знаешь, как я отношусь,?— Гавриил игнорирует чужое предупреждение о том, что если он вывернет свои кишки наизнанку на её ковре, то ликвидироваться это безобразие будет с помощью непосредственного контакта испорченной поверхности и его лица,?— но я не мог даже мысль о том, что его больше нет, в своей голове уместить. Она просто сползала по черепу вниз и наружу, а на её месте возникала новая истина?— мой отец жив, и всё это чушь собачья. В тот момент я даже не думал об Азирафаэле?— да, можешь уже начинать выдавать мне победителя в номинации ?брат года, да и десятилетия заодно, чего уж там мелочиться?. Но потом, войдя в полупустой дом, я, знаешь, что первое услышал? Плач. Знаешь, ещё такой, когда давятся слезами и пытаются всё сделать максимально беззвучно, но выходит отвратно? Примерно так. Я сначала думал, что это мать?— логично, ибо она пару неделю назад мужа потеряла. Но я нашёл Азирафаэля. Азирафаэля, блять. Он сидел и пытался заглушить вой ладонями?— всё было в высветленных следах с привкусом боли. И он просто поднял на меня глаза?— он явно тёр их, и от белого ничего не осталось?— и следующий час я слушал о том, почему он не достоин никого.—?Эта слезливая история должна была поведать мне, что люди могут меняться в лучшую сторону или что твой братец несостоятелен как саморазвивающаяся личность, за которую нужно все приоритеты расставить, а после?— по головке погладить? —?Вельзевул явно ожидала чего-то большего, чем выплакавшийся однажды в братское плечо младший Фелл. Она его и видела всего один раз?— приехав к Гавриилу и заметив, как пальцы цепляются за белые кудри в попытках успокоиться.—?Скорее, второе, но формулировка не твоя сильная сторона, поэтому мой окончательный ответ?— нет.—?Значит, я в самую суть попала,?— а дальше Вельзевул даже вникать не стала, потому что для неё откровенно в тот момент было куда важнее чужих попыток оправдать пожизненную подписку на самобичевание, чтобы Гавриил сначала снимал обувь, а потом тянул на себя одеяло.Её даже не впечатлил факт того, что Гавриил был ближе к правильному варианту?— Азирафаэль сообщает Мишель, что хочет развестись через четыре года. Вельзевул только давилась усмешкой?— они ведь не спорили на деньги? А это неплохой плюс в сложившейся ситуации. Синн куда больше занимал её сменяющийся статус?— теперь в примерную жену придётся играть ей.—?Как думаешь, он долго её не сможет забыть?—?Как думаешь, мне пойдёт его фамилия?Вельзевул небрежно смотрела на стоящего на коленях Гавриила, уложившего голову на кровать, и всё же спрашивала, почему они решили разойтись?— то ли из минимального приличия, которого изначально между ними нет и не было, то ли из чистого любопытства и нежелания после окончательно ни черта не понимать, о чём жалуется Фелл.—?Она ему изменила. Точнее, изменяла, потому что это длилось на протяжении почти целого года.—?Он сам узнал?—?Нет, она ему рассказала,?— у Синн не получилось заменить бутылку, к которой отчаянно тянется Фелл, своими ладонями. Но, кажется, не так сильно и расстроилась, просто в очередной раз убедилась в своей несостоятельности как друга, а не любовницы. —?Призналась, что не любит и никогда не любила, а просто хотела устроить жизнь с хорошим человеком. А потом ей надоело пытаться вместить этот идеал в свою жизнь. В целом, смысл в том, что ноль претензий к нему, а виновата во всём она.—?Проблема в том, что он не особо принял этот расклад?—?В точку. Она та ещё сука,?— Вельз до сих пор нравилась компания Гавриила, хотя заявлять вслух об этом она не собирается, поэтому с явной издёвкой вопрошать, а не поступает ли он точно так же, она не собиралась. Пока?— дальше будет видно. Может, Хастур, обладатель той самой новой фамилии, окажется новым всем для неё. Точнее?— заставит её в это поверить на ранних стадиях, а после будет крепко сжимать в руках её горло и легенду в их совместной жизни. Он был её подчинённым и казался заинтересованным не только в повышении или одноразовом развлечении.—?Так ты как думаешь: Вельзевул Хаунт?— нормально звучит? Или раньше лучше было?Гавриил не ответил, оставляя миру только тёмную макушку со спутанными волосами, а она даже не заметила, когда Фелл перестал односторонне рассказывать о личной жизни своего брата.А через пару месяцев Азирафаэль объявил, что вместо воскресного похода в церковь он собирается переехать к новому ухажёру, который, по секрету, оказался ещё и наивероятнейшим женихом до конца этого года.Нет, Гавриил не был удивлён, что младший Фелл рано или поздно окончательно разочаруется в жизни духовной и предпочтёт ей светскую и что он вновь смог кому-то вручить своё сердце, но даже не надеялся, что Азирафаэль хотя бы расписку потребовал. И через пару минут созерцания радостного брата Гавриил уже решил затащить младшего на кухню, выдать полстакана чего-то крепкого и заставить рассказать всё от и до, учитывая скорость сего мероприятия?— он едва встретил новый объект обожания, едва успел запомнить, как зовут мать и её дату рождения, не будучи ещё точно уверенным в последней цифре года, а уже готов насовсем оставить себя у него.—?И что он тебе наплёл? —?Азирафаэль даже не сопротивлялся как обычно. Спокойно выдал всю информацию: кто, насколько старше?— уже привычно?— и когда признался в заинтересованности.—?Гавриил, дорогой, я понимаю, что ты более, чем обескуражен, но давай ты умеришь свой пыл? Со мной всё будет в порядке: Энтони?— замечательный человек. Добрый, умный, внимательный и заботливый.—?Характеристику из первой статьи про здоровые отношения брал? —?Гавриил только сильнее убедился в наличии явно отличающейся от фасада подноготной всего действия, когда Азирафаэль не избавился привычно от его замечания, смахивая едкость слов закатываемыми глазами.—?Он самый лучший человек из всех, кого я только встречал за свою жизнь. Он каждый день находил меня для встречи, однажды даже стилизованное под Байрона стихотворение написал. Хочешь, я тебе озвучу? Оно просто потрясающее!—?Избавь меня Господь.—?Как хочешь,?— пожал плечами Азирафаэль, проскальзывая кончиками пальцев по карману пиджака?— Гавриил уверен, что заветная писанина его любовника находится именно там, ближе к сердцу, чтобы возвести в крайнюю степень абсурда.—?Это не нормально, Азирафаэль, услышь меня. Ты ни черта о нём пока не знаешь. Сколько вы вместе, говоришь? С начала октября? Сейчас чертов ноябрь, двадцать шестое,?— голос сужался, падая сквозь громкость. —?Нельзя так быстро бросаться на человека, даже если он тебе Альфу Центавра обещал на стол в четверг выложить,—?Ты мне запретишь? Или дома запрёшь? Может, отругаешь и маменьке позвонишь? —?младший Фелл обхватывает локти растопыренными пальцами, прижимая ближе к себе, отгораживаясь, хотя и говорит спокойно, слишком уверенно.—?Я всего лишь тебе помочь не получить растоптанную личность пытаюсь. Или очень понравилось в итоге подтверждать, что все кругом?— мудаки?—?Я не собираюсь дальше продолжать этот разговор,?— порвал Азирафаэль и унёс с собой прощание, когда выходил из дома через полчаса с чемоданом, аккуратно закрывая дверь за собой. Гавриил признался пустому в четвёртый раз за вечер стакану, что с хлопком и парочкой граничащих с нецензурщиной выражениями было бы куда спокойнее.На следующий день он вбил в поисковую строку ?Энтони Кроули? и почувствовал облегчение без особых надежд на продолжение, когда в первом десятке ссылок этот персонаж числился под начальством мисс Синн?— компания явно не заботилась об обновлении данных. Гавриил знал, что миссис будет ему так же полезна, как и мисс, поэтому зажимал между плечом и ухом трубку, продолжая крутить ленту вниз.—?Кроули? А, этот ублюдок? —?Вельзевул отвечает достаточно быстро, почти не задумывая?— точно не врёт. —?Тебе-то он какой пяткой? Азирафаэль? Серьёзно? Отвратительная шутка, Гавриил. Он полная скотина, я тебя уверяю. Ты же в курсе, что он дважды уже разведён со страшными скандалами по причине домашнего насилия? Он сидел десять лет назад. Что? Да нет, блять, какое убийство. Ничего особенного?— незаконное хранение. Или распространение?— не помню уже. Ой, Фелл, давай ты сам догадаешься чего. Ага, работал. Да, у меня. Нет, я не конченная дура: я знаю, кого принимаю на работу. Я все дела, между прочим, просматриваю. Да, я знала, что он недавно вышел. Я его взяла, потому что он работал хорошо и надёжным был. Поначалу только, правда. Потом ко мне на стол тысяча и одна жалоба о домогательстве полетела. Нет, мне плевать было, хотя это очень помогло, когда я его действительно выгнала. Почему? Перестал работать. То ли в запой, то ли ещё куда повеселее ушёл. Больше, чем на месяц. Оно мне надо? Вот и попрощались. Я тебе долго могу рассказывать, какой он урод, если хочешь.Положив трубку и теряя почти сутки, чтобы суметь оттащить мысли от собственного горла, Гавриил чувствует выброшенными на асфальт и раздавленными до отдельных тканей органами свой страх за Азирафаэля, который уже два дня не отвечал на звонки.