Chapter 5: ?…et dimitte nobis deb?ta nostra? (1/1)

***?…et dimitte nobis deb?ta nostra??— (пер. с лат.)?— ?…и остави нам долги наши?В сонной тишине палаты госпиталя Люсиль Паккард раздался сдавленный кашель. Он царапал детское горло ледяными когтями. Хриплые потуги надрывали грудь девочки вот уже полчаса без передышки. Прикроватная лампа бросала тусклый свет на сгорбленную фигуру молодой женщины, что склонилась над кроваткой малышки, придерживая ту за руку.Ребекка Уокер была молчалива с того самого момента, когда в своем стареньком Бьюике Реатта они въехали на подъездную аллею, скрипя гравием. Завизжавшие тормозные колодки дышавшего на ладан авто разбудили беспокойно спящую на заднем сидении Вики. Кашель, утихший в дороге, вернулся. Поджав губы, Ребекка раздраженно наблюдала за тем, как ее муж скривил губы в извиняющейся улыбке и вновь потянулся к дочери, потиравшей глаза и с любопытством выглядывающей в окно. Дверь с водительской стороны открылась, впуская в машину холодный утренний воздух.Кутаясь в слишком тонкий для ранней осени кардиган, она шла к зданию, наблюдая за тем, как дочь прыгает по мощенной кирпичом дороге.—?Вики, детка, будь осторожнее. Ты можешь пораниться,?— уговаривал ее Ник. Девочка захихикала над попытками отца, но тут снова зашлась кашлем. Подхватив дочь на руки, мужчина устремился к стеклянным дверям, оставляя жену позади.Больше всего на свете Ребекка Уокер ненавидела благотворительность. Особенно, когда та была направлена на нее. Она знала, что скромная зарплата офисного клерка и учительницы в местной младшей школе не покрыли бы расходы пребывания дочери в госпитале. Вики всегда была болезненным ребенком, но в этот раз невинный бронхит стремительно перерастал в пневмонию, пожирая хрупкий организм и скудный семейный доход. Каждый раз пересчитывая редкие двадцатки в своем кошельке, Ребекка проклинала систему здравоохранения в Штатах. Пока муж?— ярый католик?— перебирал четки и лихорадочно написывал в Медикейд*, она брала дополнительные занятия с отстающими детьми. Объявляя, что каждое занятие обойдется родителям в сорок пять долларов, миссис Уокер стоически выслушивала льющуюся в свою сторону грязь, но уязвленную гордость очень действенно успокаивал хруст смятых купюр.Посещения врачей были провальными?— не помогали ни Азитромицин*, любовно вписанный в каждый рецепт, ни Муцинекс*, который, как выяснилось позже, был запрещен для принятия детям младше шести лет. Отчаяние прогрессировало вместе с болезнью Вики.—?Бекки, тебе надо поспать,?— теплая широкая ладонь легла на ее плечо. Ребекка подняла на мужа усталые глаза, щурясь от яркого света кухонной люстры. ?Кажется, скоро мне понадобятся очки?, пронеслось у нее в голове. Лицо Ника было посеревшим от беспокойства, но он нежно смотрел на жену. Где-то наверху во сне кашляла их дочь, заставляя женщину сморщиться.—?Ты же знаешь, что я не могу?— завтра занятие с Робби Пендергастом. Нужно как следует подготовиться. Его неутомимая мамаша наблюдает за мной, словно мы разбираем ?Майн Кампф?, а не ?Приключения Тома Сойера?. На прошлой неделе она спросила у меня, поддерживал ли мой отец нацистское движение. Ты бы видел ее лицо, когда я сказала, что Бернштейн?— фамилия ашкеназских* евреев, и что моим дедом растопили печь в Биркенау,?— тень самодовольства искривила ее красивое лицо.—?Ты не поможешь Вики, если сляжешь от переутомления,?— Ник был неумолим. На ее плечи легла шаль. Мужчина обхватил руками лицо женщины и оставил легкий поцелуй на лбу.—?Долго не засиживайся. Я пойду проверю Вики.Его мягкие шаги затихли где-то на втором этаже. Чувство защищенности ушло вслед за мужем. Красные чернила, испещрявшие линованную детскую тетрадь, зарябили в глазах. Ребекка спрятала лицо в ладонях, понимая, что Ник был прав?— ее переутомление не сослужит хорошей службы.Поставив на плиту чайник, блондинка задумчиво похлопала по карманам?— полупустая пачка Пэлл-Мэлл, которую она старательно прятала от мужа, была смята. Крадучись, она прошмыгнула к крыльцу, бесшумно прикрывая дверь. ?От запаха надо будет избавиться?, рассеянно подумала Ребекка, выдыхая горький дым.Пригород спал, только в паре соседних домов горел свет. Сентябрь был на редкость холодным в этом году. Запахнувшись в шерстяную шаль, Ребекка рассеянно постукивала пальцем по щеке, когда обратила внимание, что из почтового ящика торчал белый уголок конверта. Желания смотреть на очередной счет за лечение у нее не было, но женщина знала?— даже если проигнорировать долг, он никуда не испарится.Потушив окурок о подошву туфли, Ребекка вернулась в дом. Прислушавшись, поняла, что кашля не слышит?— значит, Вики уснула. В кухне недовольно бормотал закипающий чайник. Насыпав ложку сублимированного кофе, Ребекка покачала головой?— горькое пойло снилось ей в самых страшных снах, но она запретила себе мечтать о кофе в зернах.На поверку веленевый конверт оказался полностью белым. Лишь внизу, у самого среза чернели полуистертые, вдавленные в бумагу символы. Задумчиво очертив их контур, женщина дернулась?— острый край порезал нежную кожу пальца. Прошипев от боли, Ребекка недоуменно встряхнула конверт, из которого выпал еще один листок, на котором горделиво выделялись судьбоносные буквы: ?Фонд Дэвида и Люсиль Паккард за здоровье детей?*.—?Ник!Спустя пять дней, она сидела в палате, наблюдая за тем, как суетился персонал госпиталя вокруг ее дочери, и недоверие ко всему происходящему росло с каждой минутой. Ее муж мог плакать, потирая старые четки и благодарить Деву Марию за такой подарок небес, но Ребекка знала?— ничто не дается просто так.Оставшись в палате с дочерью, она отрешенно глядела на малышку, жадно вбирая ее хрупкие черты. В дверь деликатно постучали:—?Мэм, это для Вас.В руках медсестры белел знакомый конверт. Палец внезапно обожгло болью. Стиснув зубы, Ребекка забрала бумагу из рук женщины. Те же самые символы?— ??? ????.Медсестра широко улыбалась, ее назойливые глаза ощупывали непроницаемое лицо Ребекки, словно пытаясь найти брешь. Не получив никакой реакции, женщина покинула палату, оставив Ребекку наедине со смятением. Она распахнула конверт, выдергивая узкий листок, на котором алело размытое пятно крови и зловеще выделялись слова ?Время платить по счетам?.Не помня себя, Ребекка выбежала из палаты. Старый Бьюик ждал ее на парковке, сливаясь с опустившейся на город темнотой. Ник оставил ей машину, отправившись в мотель на попутках. Ей срочно нужно к нему. Вики будет в порядке, Ребекка это знала.Встречная полоса была пуста. Стрелка спидометра резко прыгала от одной цифры к другой. В зеркале заднего вида она выцепила белеющее пятно смятого конверта. Палец снова обожгло, будто порез открылся.Глаза ослепила вспышка яркого света?— по встречной с огромной скоростью прямо на нее летел черный Шевроле. Она резко ударила по педали, но натруженные тормоза злосчастного Бьюика к такому маневру были не готовы.Пронзительный визг битого стекла, оглушительный треск и грохот?— последнее, что услышала Ребекка Уокер, перед тем как провалиться в ничто.***За последние два дня Вики сделала один непреложный вывод?— топить себя в унынии было приятно. Делать из себя жертву?— тоже. После ужасающего фиаско, которым стала случайная встреча с ныне почившей, но весьма живучей Ребеккой Уокер, она предпочла спрятаться в собственной комнате. Ни Мими, которая во все демоническое горло вопила, что сожжет опущенный полог ее кровати, ни Энди, который смиренно постучался в их дверь пару раз, и, получив от Непризнанной категоричный отказ полетать вместе, ретировался, не смогли развеять апатии.Но тишина оказалась недолгой?— словно надеясь заставить Вики прекратить игру в прятки, Мими провела два ?светских раута?, надираясь словно в последний раз. Демоны расшвыривали пустые бутылки из-под глифта, горланили земные песни, словом ?светским? этот дебош можно было назвать весьма условно.Только лишь рассвет первыми лучами тронул еще спящий замок, Вики выглянула из-за бархатного балдахина и осторожно спрыгнула на пол. Натянула легкую шаль и прикрыла дверь, оставляя оглушительный храп Ади позади.Сад Адама и Евы был непривычно пуст. В этот ранний час не было видно толп веселящихся студентов, готовящихся к очередному занятию. Мягко ступая по цветочной дороге, ведущей к отдаленному бельведеру, Вики наткнулась глазами на статую Равновесия, что безмолвно взирала на нее с трехметровой высоты мраморного постамента.Ноги сами повели к низенькой скамье подле статуи. Присев, она подтянула колени к себе, уперевшись в них подбородком. Солнце озарило макушку монумента сияющим нимбом.—?Это место особенно прекрасно в рассветное время,?— мягкий голос позади заставил ее вздрогнуть. Вики резко обернулась, закутываясь посильнее в тонкую шаль, напуганная внезапным появлением ангела.Дино, сын Фенцио, был необычайно красив. Вики отметила этот очевидный факт еще тогда, когда случайно услышала, как отец отчитывал его за очередной провал на Крылоборстве. Жестокие слова наносили раны, заставляя молодого мужчину каждый раз морщиться. Но больше всего ее поразила удивительная кротость в глазах ангела, с которой он встречал нападки разгневанного родителя. Эта же кротость была в его взгляде и сейчас. Мужчина опирался плечом на живую изгородь, с теплой улыбкой изучая статую, словно он видит ее впервые, а не бесчисленное количество раз.—?Я…мне лучше уйти,?— шепчет она, поднимаясь со скамьи. Ангел перевел свой взгляд на нее и вскинул бровь.—?Отчего же? Это я потревожил твое уединение, стало быть, нет нужды так поспешно сбегать.Под его ногами зашелестела высокая трава. Мужчина аккуратно присел на скамью, продолжая наблюдать за Вики. Она в смущении отвела взгляд, переводя его на безмолвную статую. Тишина между ними не была неловкой. Казалось, каждый думал о чем-то своем.—?Тяжело ли быть ангелом? —?Вики первая нарушила их уютное молчание.—?А легко ли быть Непризнанной?Вики недоуменно посмотрела на мужчину, который ответил ей прямым взглядом. Лужайку огласил тихий смех обоих.—?Когда я впервые оказался в этой школе, отец сказал, что долг ангела?— неизменный путь к праведности.Уокер нахмурилась, выдергивая травинку и крутя ее в пальцах. —?Разве праведность?— не безусловная черта ангела? Я думала, что вы рождаетесь безгрешными.Дино помолчал, выискивая что-то в ее лице, и, словно не находя, покачал головой.—?Вики, ангелы проходят через искушения так же, как и демоны. Не существует безгрешности?— лишь правильные выводы из грехопадения.За спиной послышался шум оживающей школы. Загудел первый колокол.—?Кажется, пора начинать мой путь к праведности,?— улыбнулся Дино, поднимаясь и стряхивая несуществующую пыль с колен. Вики лишь смотрела ему вслед, теряя ослепительно белую рубашку в толпе.Слова сына Фенцио звенели в ее голове, переплетаясь с вкрадчивым шепотом наследника Ада и сливаясь в одну безупречную какофонию. Непризнанная вскинула очи на статую, ища в ее мраморных глазах ответы.И демон, и ангел были по-прежнему безмолвны.***—?Это ты виновата,?— кряхтела Мими, демонстративно хватаясь за помятую голову.Вытолкнув осоловевшего Ади взашей около десяти минут назад, дочь Мамона елозила по кровати, пытаясь воззвать к здравому смыслу Уокер, которая отказывалась принимать бедственное положение подруги и лишь лукаво улыбалась.—?Ангелочек, мне еще собирать шмотки домой. А ты скалишься. А ведь день назад была похожа тень леди Макбет,?— больше не прикидываясь обморочной, Мими вытащила неизменную черную помаду, бросая на Непризнанную обеспокоенный взгляд. Вики спрыгнула с комода, раскрывая полупустой чемодан.—?Не могу же я позволить себе стать причиной твоего хронического похмелья.Одна за другой вещи летели в чемодан. Латекс призывно хлюпал, потираясь о кожаные вещи. Мими каждый раз игриво подмигивала Вики, а той только и оставалось, что закатывать глаза.Алая вспышка озарила оконную раму, заставляя Мими восторженно взвизгнуть.—?Письмо от папочки!Вики наблюдала за тем, как Мими кружила по комнате, целуя белый конверт. Острое чувство тоски кольнуло ее где-то пониже сердца. Смутный образ отца всплыл в памяти, а в носу предательски защекотало. ?Милый, славный папа?,?— заколотилась мысль. Вспоминать доброе морщинистое лицо Ника Уокера было тяжелее с каждым днем. Но слезы в глазах Вики мгновенно высохли, стоило ей услышать следующий визг Мими.—?Какие к черту легионы! Они не могут не пустить меня домой! Это же Рождество!Перед Вики разворачивалась целая пантомима: дьяволица то пылала праведным гневом, то срывалась на плач. А после и вовсе рухнула на пол, драматично поколачивая несчастный пушистый ковер кулачками.Забытый конверт белел на покрывале. На плотной бумаге чернели письмена на иврите?— ??? ????. Символы словно пылали, кусали огнем ее палец. Внутри засело чувство непонятного предвкушения.Ее оцепенение было прервано решительным всхлипом Мими, которая тайком засовывала в рюкзак Уокер кожаное платье.—?Что ты делаешь, Мими? —?Вики отложила конверт, наблюдая за потугами подруги?— ботинки с шипами отказывались влезать.—?Как что? Добро пожаловать в Ад!—?Я не полечу туда!—?Ну уж нет, Ангелочек. Пристегивайся, это будет твое лучшее Рождество!