Волшебные жемчужины эмира (G) (2/2)
— Разве это крепость?— Это Пирамида Неприступности, глупец, и пока она стоит здесь, никто дворец шаха не захватит. Даже я, но я-то собираюсь не захватывать, а разрушить. Два! Говори же последнее желание, Орта-ага!— Постой, не спеши. Я не могущественный джинн, как ты, а смертный воин. Должен я иногда подкреплять силы блюдом плова, пиалой чая и сном.— Пищу вкусить я тебе, так и быть, позволяю, — сказал Яргун. — А спать — нет, не хватит у меня терпения ждать, пока ты проснёшься. Свободу хочу! Разрушать хочу!
Ушёл Орта-ага во дворец. Но не плова и чаю подать себе велел, а схватил две остальных жемчужины.
?Не стану я рисковать — одну уже перепутал?.И в следующий миг стоял перед эмиром с тремя жемчужинами во рту.— Что это ты, Орта-ага? — сурово нахмурился Сантар, когда помощник начал рассказывать. — Плов не прожевал?Но, услышав о появлении Яргуна и его великой силе, задумался, а потом сказал так:
— Возвращайся и прикажи джинну привести мне светлокудрую пери, пленившую моё сердце на празднике в честь самой долгой ночи. Я тотчас же явлюсь следом.— Будет исполнено, — ответил Орта-ага и с грустью велел жемчужине перенести его обратно.
Ибо рассказала ему другая жемчужина, что на всю жизнь поселилась в сердце эмира любовь к красавице.
— Нечестная игра! — возопил Яргун, услышав третье желание. — Я великий разрушитель и строитель, а не ищейка!
— Но ты должен исполнять любые желания, — возразил Орта-ага.
Умчался джинн на поиски. Долго его не было. Уже и эмир на своей быстрой колеснице успел приехать. Заклубился на площади мрак, а как рассеялся, оказалась вся площадь заполнена светлокудрыми женщинами — от десятилетних девочек до двухсотлетних старух.
— Я не пропустил ни одной! — воскликнул Яргун. — Нужная тебе женщина среди них, эмир! Три! И сейчас я тебя убивать буду!— Не будешь, — спокойно ответил Сантар-эмир. — Ибо третье желание Орта-аги не исполнил. Нет среди них той, о которой моя печаль, и в том могу сердцем поклясться. Возвращайся в железную бутылку навечно, Яргун-джинн!Издал джинн оглушительный вой, и втянула его бутылка обратно. Сделались печати целыми, невредимыми, и ещё прочнее, чем прежде. Принёс эмир женщинам в изысканных выражениях извинения за беспокойство и вернулся с верным помощником во дворец шаха.
А там сказал Орта-аге такое:— Не только в моё сердце позволила тебе заглянуть жемчужина, но и мне твою печаль открыла. Одного не могу я понять: зачем понадобилось шаху на празднике придавать тебе облик прекрасной девы? О том, что ты сын его от тайной связи, я и раньше догадывался.— Затем, что у шаха никогда не было сына. Задолго до праздника он дал облик мужчины своей дочери Орте, которая хотела быть воином, а не хозяйкой дома, — послышался тихий голос в ответ.
Теперь видел Сантар-эмир настоящее лицо своего помощника. Заглянул он в глаза Орты, коснулся ее чёрных кос — и забыл обо всех светлокудрых пери в мире.
— Станешь ли ты моей женой? — спросил он в волнении.
— Лишь при условии, что не уйду на женскую половину, а останусь для всех твоим помощником Орта-агой.
— Но как же объясним мы подданным шаха появление наследника?— Главное — сделать так, чтобы он появился, — лукаво улыбнулась шахская дочь. — А как случилось такое диво, пусть эрлийские табибы объясняют. Их учёные слова, кроме них, всё равно никто не поймёт.