Глава 16. (1/1)
- Прим! - меня нагоняет отклик в спину, и я замираю.Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Разрываемая двумя чувствами, двумя желаниями, двумя порывами - послать всё к черту, и одновременно послушать, что же сможет сказать мне Франция сверх того, что я сказала сама себе мысленно."Он тебя предал", "Так получилось", "Он просто не смог", "Есть какая-то веская причина"... Самой обидной и разъедающей душу мыслью было "Он просто не захотел быть рядом с тобой, Китнисс нужна ему больше". Как бы это ни было глупо и до безумия по-детски - я поняла, что ревную Цинну к сестре. Чем это вызвано? Какие вообще права я имею на это? Ведь их связывает больше, и он в первую очередь её друг. Просто... Да, малодушная, совсем не свойственная мне мысль пришла в какую-то минуту - теперь я участница Игр, не она, теперь я достойна внимания, а не Кит. Меня привело в ужас осознание собственного эгоизма.Развернувшись, я замерла посреди коридора. Франция остановилась в трех шагах от меня, не спеша приближаться. Между нами мельтешили люди - охрана, работники телевидения, сцены, обслуживающие, группы подготовки трибутов и ещё множество лиц. Изредка в нашу сторону бросали любопытные взгляды, но не больше. Все были заняты своими делами.- Почему? - только и спросила я, а в следующую минуту слезы уже потекли по моим щекам.Сейчас я боялась сравнивать себя с сестрой. Кит никогда не стала вести себя как избалованный ребенок. Я же сейчас, образно, каталась по полу и стучала ногами, что мне не дали желаемую куклу.Девушка только вздохнула, прижав меня к своему плечу. Что не говори, а она была на голову меня выше. Проведя ладонью по моим волосам, Франция тихо произнесла:- Я люблю его, Прим. Люблю, и готова на все, что бы он ни посчитал нужным.Прохладные пальцы исчезли с моей головы. Я недоумевающим взглядом смотрела на своего стилиста. Она лишь прикрыла глаза, давая понять - не сейчас, этот разговор откладывается на потом.Девушка протянула мне конверт.- Я с самого начала ношу его с собой. Никак не могла найти подходящий момент.Франция молча разворачивается и уходит, оставив меня. Подскакивает какой-то парень, сообщая о том, что меня ищет ментор. Выслушивать очередную речь о том, что я веду себя крайне безрассудно? Нет уж, спасибо.Найдя надежное укрытие в туалете, закрываю крышку унитаза и сажусь. Надорвав конверт, вытряхиваю на ладонь его содержимое. Разочарование медленно расплывается в душе. Внутри не оказалось долгожданного письма, в котором я так ожидала прочесть ответы на свои вопросы. Маленькая желтая бумажка в пол ладони, сложенная пополам."Вперед, до победного конца, превозмогая боль".
■■■Не удосуживая себя стуком, открываю дверь и захожу в комнату.- Явление Христа народу. Какая честь, - не присматриваясь, четко видно, что Эбернетти давно уже не трезв. Если быть точной - лет тридцать уже как не просыхает, но не будем вдаваться в детали.- Это ты искал меня, я не изъявляла желания тебя видеть, - ответила я, складывая руки на груди.- Поменьше яда, девочка. Прибереги ярость для арены.Я мысленно считаю до десяти, пытаясь успокоиться.- Ты подумала о союзниках?- Я вроде бы четко дала понять, что мне никто не нужен кроме Курта. Какое именно слово из "Идите все к черту" я произнесла невнятно?- Я уже говорил тебе, что ты упряма, как ослица? Что за детский максимализм? - Хеймитч прикладывается к бутылке, и его кадык начинает дергаться в такт барабанящим по столешнице пальцам.- На арену отправляют как раз детей, если ты забыл, - огрызаюсь в ответ.Ментор поднимает на меня свой выцветший и помутневший взгляд, что даже на мгновение, замечу - на мгновение, становится неудобно за свои слова.- Нет, детка, мне сложно это забыть.Наступает тишина, изредка нарушаемая звуками глотания. С моим образным мышлением в мою голову, иногда, приходит мысль, что если взять весь алкоголь, что успел залить в себя Эбернетти, то можно спокойно затопить если не Двенадцатый, то весь Шлак точно.Ещё я думаю о том, что мы с ментором вполне могли дружить. Как раньше. Я с трепетом вспоминаю минуты, когда мы были действительно близки, моё желание понять его и помочь. А близки ли? Может, мы стали понимать друг друга именно сейчас, как они с Китнисс, после того, как я попала в этот круг трибутов?- Завтра на арену, - первым нарушает тишину мужчина.- Я знаю, - отзываюсь, и чувствую, что голос начинает дрожать.- Хочешь чего-нибудь напоследок? Например, за ночь до моей Арены, ментор напоил меня. Это была моя первая бутылка виски.Я закрываю глаза. Нет больше сил сдерживаться.- Прости меня, Хеймитч, - выпаливаю я и выбегаю из комнаты с комом в горле.
■■■Пробираясь какими-то окольными путями по жилому комплексу, гуляя по переплетениям коридоров, я пыталась заставить себя не плакать. Изредка на пути попадались люди, на вопросы и взгляды я лишь старалась пожимать плечами и отвечать, что иду к себе в комнату.Из одного из коридоров до меня донеслись голоса, показавшиеся смутно знакомыми. Стараясь как можно тише пробраться ближе, я прижалась к стенке. За поворотом оказался обширный холл, в котором, на моё удивление, собрались трибуты. Не все, конечно, но многие.Не задумываясь пока ни о чем, я решила просто понаблюдать.На одной из стен висело зеркало в человеческий рост. Возле него расположилась Карла. Сложив ноги на турецкий манер, девушка сидела напротив своего отражения и внушительных размеров ножом с хирургической осторожностью сбривала себе брови.- Извращенка какая-то, - скривила губки сидящая на диване рядом с рыжеволосой Ким Зои, - По-моему, до такого ещё даже капитолийцы не дошли.Бритая подняла на девушку взгляд, охарактеризовать который легче всего как "Как удав на кролика".- Какие-то проблемы, подруга?- А вдруг? - дерзко ответила девушка из Второго.- Сейчас все проблемы исчезнут вместе с твоим хорошеньким скальпом, - со спокойностью древнего китайского мудреца ответила трибут из первого.Зои открыла было рот для ответа, но тут же его захлопнула. Видимо, слова заставили её задуматься, а так уж ли оно надо - высказывать своё мнение этой чокнутой.Ким усмехнулась.- Знаешь, ты напоминаешь мне курящую гусеницу из одной сказки про девочку, которая попала в Страну Чудес. Не помню уже, как её звали, то ли Азиза, то ли Василиса, - заметила рыжая, повернувшись к Шарлотте.Та вознаградила её уничижительным взглядом, поднося руку с сигаретой к губам.- Алиса, - подсказала Лилит из Шестого.- Да мне если честно, по барабану, - отмахнулась Ким.Если бы не всё то, что навалилось на меня за сегодняшний день, я бы, честное слово - удивилась. Будущие враги, которые завтра будут стоять друг против друга с единственным желанием - вонзить свой нож в грудь другого, сейчас сидели вместе в одном холе. Каждый занимался своим - кто откровенно маялся от скуки, то читал, развалившись прямо на полу.Винсент и Эйвер разместились на маленьком низеньком диванчике. При этом сестра сидела, а брат устроил голову на её коленях, свесив ноги через подлокотник. Они о чем-то тихо переговаривались, при этом девушка перебирала прядки волос парня.Другие трибуты тоже находили себе занятие. Нашелся даже один, Гарри из Пятого, который подав под себя ноги и от усердия прикусив кончик выглядывающего между губ языка, зашивал какую-то футболку.Рыжей снова стало скучно, и теперь она развлекалась тем, что носком ботинка прищемляла кончик волос Шерон. В свою очередь, трибут из Седьмого качала пресс, и действия Ким ей явно приносили дискомфорт.- Может, наконец, перестанешь? - мрачно произнесла Шерон, садясь на полу.- Мне скучно, - пожаловалась рыжая.- Я похожа на клоуна? - вскинула бровь девушка из Седьмого.- В общих чертах.- Да пошла ты, - сплюнула Шерон, поднимаясь, - Я не нанималась веселить тут никого. Иди к Давиду, пусть он перед тобой пляшет.- Кстати, да, - неожиданно оживилась Зои, - Где он?Тут в рядах трибутов появилась солидарность. Одновременно Шерон, Ким, Шарлотта и Барри переглянулись, закатив глаза к потолку и покачав головами. Трибут из Седьмого для полноты эмоций повторно сплюнула.- Он спит. Устал, - ответил Харисон из Одиннадцатого, поедая печенье из вазочки на столе.Чувствуя, что речь дальше пойдет о рыжем трибуте из первого, я тихонько поспешила удалиться. Не горю желанием слушать сплетни или же дебаты в его честь.А вообще, это было более чем странно. Ребята из холла совсем не походили на трибутов, которым дальше предстоит сражаться. Они не смотрел друг на друга как соперники, или же как охотники и будущие жертвы. Они не чувствовали себя смертниками. Наоборот, производили впечатление людей, у которых впереди вся жизнь, которые хотели и стремились жить. Как будто им и нечего было предъявить друг другу.Интересно, мне одной непонятно, что здесь происходит, или есть ещё такие люди?