Глава 17. (1/1)

Утро приходит так же неизбежно, как я не хочу, чтоб оно наступало. Сегодня тот самый день "Икс", о котором все говорят или думают, и которого все ждут. Ждут с разными чувствами: кто-то с предвкушением, кто-то со страхом, а кто-то с сожалением. Всё начинается ещё с завтрака, когда я замечаю, что Кайл, Мэри и Клэри стараются не смотреть в нашу с Куртом сторону. Тоже делает и Франция. Анжела как всегда немногословна, но сегодня вообще ещё не произнесла ни одно слова, даже привычного "Доброе утро", или "Приятного аппетита". И за это я ещё больше готова всех ненавидеть. Ну, какого черта, спрашивается, вместо того, чтобы поддерживать нас, окунают лишь в большее отчаяние. - Где Хеймитч? - стараюсь интересоваться более расслабленным и непринужденным голосом, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. - Устраивает всё перед началом Игр, - отвечает стилист, поднимаясь со своего места, - Ну, не знаю кто как, а я уже сыта. Прим, Курт, советую долго не задерживаться за столом, надо ещё подготовиться. Я лишь киваю, стараясь не поднимать голову от тарелки. Не хочется смотреть на темные круги под глазами девушки, её посеревшее от усталости лицо. Ещё в самом начале завтрака я успела заметить, что Франция почти не накрашена сегодня. Нонсенс по меркам Капитолия. Остаток завтрака стараюсь улыбаться Курту. Только не хватало того, чтоб и он впадал сейчас в истерику от моей постной мины. Кайл приносит мне одежду. Как же я хочу, чтоб этот момент длился вечно - вот он подходит, кладет стопку, и аккуратно, даже с какой-то нежностью раскладывает по постели майку, куртку, брюки. Никогда не думала, что когда-то буду наслаждаться чьими-то до невероятности простыми и бытовыми движениями. Может и правду говорят - Голодные Игры открывают в нас новые грани. Мне почету-то до жути хочется что-то сказать парню. Кто знает - может это наша последняя встреча. Мы можем никогда больше не увидеться. Несмотря ни на что, я дорожу нашим знакомством. Пытаюсь открыть рот, но тут же его закрываю. Вот так всегда - желание сказать есть, а слов нету. В конце концов, просто подхожу сзади и обнимаю Кайла, прижавшись щекой к его лопатке. Мне показалось, или он слегка вздрогнул? Может, от неожиданности? Около минуты мы стоим, замерев в таких позах. Он, слегка сгорбившись над моей постелью, и я, на цыпочках прижавшаяся к парню сзади. Затем Кайл разворачивается ко мне лицом. Его лицо выражает какую-то мученическую гримасу. Не в силах сдержаться, снова обнимаю парня. Никогда не замечала, какой же он теплый. Кайл гладит меня по волосам, другой рукой обняв за плечи. - И я тоже буду скучать по тебе, - наконец, говорит он. Такое ощущение, как будто парень прочитал в моей голове, что я хотела всем этим сказать. - Кстати, у меня для тебя кое-что есть, - Кайл шарит у себя в кармане и что-то протягивает мне. Я не сразу могу понять, что это. Наконец, моё зрение соглашается помочь мне в этом деле. На ладони парень держит черный кожаный шнурок с небольшой серебряной розочкой. - Это мне? - недоверчиво спрашиваю я. Наверно, со стороны это выглядит довольно глупо. Но зато мне удается вызвать у него улыбку. - Конечно тебе, - Кайл застегивает шнурок у меня на шее, - Я подумал тут на днях - ты не только Прим, но ещё и Роуз.- Неужели? - усмехаюсь, касаясь пальцами прохладного кулона. - Именно. И я понял ещё одну вещь. Прим - это то, что видят другие в тебе, и что большую часть времени видишь в себе ты. Прим - это то, что у тебя здесь, - парень коснулся костяшкой указательного пальца моего лба, - А Роуз - это то, что дано увидеть не каждому, только самому близкому. На это раз он коснулся ладонью моей груди там, где бьется сердце. - И знаешь, я безумно благодарен, что хоть недолго, но был знаком с той, второй частью твоей натуры. Я думаю, что с твоей стороны это высшая мера доверия. Я чувствую, что слезы вот-вот хлынут из меня ручьем, но стараюсь изо всех сил их сдержать. Потому что знаю - если начну рыдать, то потом просто не смогу остановится. Так что если держаться, так до конца. Кайл на прощание щелкает меня по носу и целует в щеку. - Прощай, - произношу я, когда он уже почти скрывается за дверью. Парень на мгновение останавливается и еле заметно качает головой. - До свидания, Прим, до свидания.*** Франция заплетает мне две косы. Забавно, точно такие же, как и у Китнисс на арене и такие же, как были у меня в день Жатвы шесть лет назад. Тот день я помню почему-то особенно отчетливо, вплоть до того, что у меня на ботинках было пятно от масляного раствора для обработки ран больных. Мама тогда опрокинула бутылку, и пара капель попало на мои башмаки. Только вот какого черта, спрашивается, я до сих пор помню об этом и думаю сейчас? Стилист окидывает меня внимательным взглядом и заправляет за ухо выбившуюся прядку. - Ну и как? Хорошо буду смотреться на экране в луже крове с копьем в груди? - интересуюсь у девушки, и тут же проклинаю свой длинный язык. Её лицо искажается, губы плотно сжимаются. - Прости, - сжимаю прохладную ладонь. Она ничего не отвечает, только крепко меня обнимает. Всё, это день со спокойной душой можно официально объявлять "Днем объятий". Хотя, всё правильно, всё так и должно быть. С этими мыслями я обнимаю Францию в ответ и кладу голову на её плечо. - Хорошо будешь смотреться в роли победителя, - наконец отвечает она с улыбкой. - Ты обещала мне рассказать кое-что, помнишь? - напоминаю я ей, - Ты же не надеялась, что я забуду? Девушка замолчала, опустив глаза. И я с недоумением замечаю, что она смутилась.- Так ты любишь его? - решаю узнавать всё по наводящим вопросам. - Да, - кивает Франция. - Он знает об этом?- Цинна сделал мне предложение месяц назад. Я стою как громом пораженная, нелепо хлопая глазами. Вот оно как, оказывается.- И?.. - Брось, Прим, конечно, я согласилась, - стилист, наконец, поднимает на меня взгляд. - Ну... Это... Поздравляю, - я настолько удивлена, что даже не знаю, что сказать. Постепенно справляясь с первой реакцией, я прокручиваю в голове эту новость. Франция и Цинна любят друг друга и скоро поженятся. Но если они так близки, то... - Но тогда ты должна знать... - Я не знаю, Прим, - опережает мой вопрос девушка, как будто он очевиден, - Я правда не знаю. Он не стал мне объяснять, только сказал, что это очень важно. А мне вполне этого хватило. Я разочарованно вздохнула. Мы проходим в специальное помещение, где находится "лифт" для отправки на арену. Франция поправляет последние штрихи моей прически, застегивает молнию на куртке, бросает быстрый взгляд на розочку на моей шее, но ничего не говорит. - Я могу попроситьтебя об одолжении? Она удивленно смотрит на меня. - Конечно. Почему ты спрашиваешь? - Я хочу, чтобы ты кое-что передала Хеймитчу. Первое - он самая распоследняя свинья, да и попахивает от него порой соответствующе. Второе - пить, не закусывая, ещё более вредно для здоровья. Третье - несмотря ни на что, я люблю его, если это вообще возможно. Девушка с усмешкой кивает. - Слово в слово передам, обещаю. Неприятный звонок оповещает о полной готовности. Я встаю в прозрачную трубу. За три секунды до того, как закрывается дверца, стилист касается моего плеча. - Что бы там ни было, я хочу, чтобы ты знала - он никогда не предавал тебя. Я киваю. Конечно, это же Цинна. Он не может предать меня...