Глава 15. (1/1)

Глава 15

- Устала?Вопрос Франции вывел меня из дремоты. Черт, я уже сидя засыпаю. Хотя во всем виноваты кресла - они такие удобные, расслабляющие, так что тут грех не задремать. Особенно, когда всю ночь в истерике раскидывал вещи по комнате.Но Франции это знать не обязательно. Надо было видеть лицо Мэри, когда она пришла за мной. Кавардак в моей комнате поверг её в шок. На её расспросы о том, что произошло, я лишь вяло отмахнулась. "Не обращай внимания".То, что я устала и не выспалась, я поняла уже под утро, когда прекратив крушить комнату, бессильно упав на валяющийся на полу матрац. На часах пять утра - уж лучше совсем не ложиться.- Нервы, - потянулась я в кресле.Хорошая отмазка, на все случаи жизни.Стилист сидела напротив меня, постукивая карандашом по столешнице.- Есть какие-нибудь догадки о том, в чем ты будешь давать интервью? - поинтересовалась она.- Знаешь, после платье-тумана я уже и не знаю, что от тебя ожидать, - усмехнулась я.Это правда. Ума не приложу, на что ещё хватит её гениальности. Даже если сейчас мне скажут, что я выйду на публику в платье из отборных звезд с орбиты Юпитера, я ничуть не удивлюсь. В моем представлении Франция - бог, который может всё.Именно эту мысль я ей и озвучила.- Ты меня переоцениваешь, детка, - улыбается девушка, поднимаясь со своего места.Я внимательно следила за тем, как она подошла к стене. На сколько я знаю, там находится потайная дверца, за которой, должно быть, находится моё платье.И я не ошиблась.- Ммм, Франция, а ты уверена, что ничего не перепутала? - удивленно спросила я стилиста, смотря на свой наряд.Как я и думала, это платье. На тоненьких бретельках, длинна - на ладонь выше колена. Оно представляло из себя множество алмазных нитей, сверкающий и переливающихся.- Алмазы? Франц, по-моему, это дольше подходит Первому Дистрикту, нежели мне, - при упоминании Дистрикта Один у меня недовольно шевельнулось в голове.- Прим, уж кто-кто, а ты-то не должна обладать примитивным представлением, - ответила Франция, снимая наряд с манекена.- Может, ты мне всё-таки объяснишь, а? - просила я девушку пятью минутами позже, когда она помогала мне надеть на себя это ювелирное чудо, - Чтоб я не хлопала ртом и глазами, как рыба, когда Фликермен задаст какой-нибудь каверзный вопрос на счет моего одеяния.- Да, на это он мастер. Что ж, Прим, ты когда-нибудь слышала легенду о том, как превратить уголь в алмаз?- Нет, - покачала головой я.- Предание гласит - если уголек сильно-сильно сжать в руке, то он превратится в алмаз. Твое платье говорит о том же. Ты - маленький, безобидный уголек, который пройдя через тяжкие испытания, превратится в чистый алмаз. А при достойной огранке - драгоценный бриллиант.Я слушала её с открытым ртом. И всё равно, как бы это не прилично не выглядело.- Ты гений. Как это вообще пришло тебе в голову?- Секрет фирмы, - подмигнула мне Франция, распушив мои волосы и махнув кисточкой по лицу.- Кстати, - спросила меня стилист, когда мы ехали в лифте, - Что ты думаешь об оценках? Как ты думаешь, много заработала?Я закусила губу, и опустила глаза, чтоб не смотреть на Францию. Признаться ей, что я провалила индивидуальный показ?Мое молчание девушка расценила по-своему.- Не стоит волноваться. Я уверена, ты хорошо постаралась и всё будет отлично.Я лишь кивнула. Да уж, отличней некуда. Сейчас меня перед всем Панемом опозорят, а я, как дура, опять не найду, что сказать. Или же того хуже - опять наговорю чего-нибудь такого, от чего потом проблем не оберусь.

■■■Мы с Куртом сидим в соседних креслах, отрепетировано улыбаясь публике. Фликермен, весь в оранжевом и смахивающий на мандарин, общается с публикой. Шутит, стреляет глазками, жестикулирует - в общем, ведет себя так, как обычно.Всё вокруг пестрит, мигает, перед глазами все смазывается, и мне надо сфокусировать на чем-то взгляд. Сижу и смотрю на белоснежные манжеты рубашки Курта. Он выглядит отлично. Смуглую кожу оттеняет светлая рубашка, отросшие сзади волосы закрываю шею. Поднимаю глаза от рук, вцепившихся в подлокотник, на лицо. Он улыбается, но я вижу, что улыбка напряженная. Замечаю неотмеченный ранее шрамик над левой бровью. Интересно, почему его не убрали косметологи? Решили, что это придаст мальчику шарма?- В этом году, уважаемые мои, - Цезарь, как обычно, ничего не может делать без ужимок, - Мы чуть поменяем правила. Мы не сразу обнародуем результаты индивидуальных показов. Мы будем вызывать всех трибутов по очереди и в ходе интервью известим вас об оценках. Интрижки, однако!Я закатываю глаза, но не слишком демонстративно - больно надо, чтоб на меня все косились. Хотя, что удивляться-то, это его работа - из мухи слона раздувать.- И так, первый участник. Давид Шеридан, Дистрикт Один!Я смотрю на Давида, который поднимается со своего места и идет к ведущему. Он улыбается, а все вокруг перешептывается. Что бы я сейчас к нему не испытывала, и как бы противен этот человек мне не был, я не могу не признать, что выглядит парень восхитительно. Взгляды не только женщин, но и мужчин прикованы сейчас к нему. Я невольно начинаю ревновать публику. Сама не отдавая себе в этом отчета, я привыкла, что у них есть один любимчик, представленный в моем лице.- Здравствуй, Давид.- Здравствуйте, - трибут протягивает руку, и Цезарь её пожимает.- Обращайся ко мне на "ты". Или я так старо выгляжу, что даже моя очередная пластика уже не помогает? Упс, - Фликермен наигранно смущается, как монашка перед епископом, - Секретики, секретики.- Брось, парень, ты отлично выглядишь, - расслабленно смеется Давид, откидываясь в кресле.- Ты действительно так думаешь? - ломается Цезарь.- А как же. Особенно мне нравится твой пиджачок. Случайно, не под мой прикид подбирал? - парень тряхнул рыжей гривой, чем вызвал волну вздохов и ахов.Одна особо впечатлительная зрительница даже завизжала на весь зал. Краем глаза я заметила, как несколько трибутов о чем-то перешептываются. Интересно, не о том ли, чтобы ночью приличненько укоротить шевелюру выпендрежника?Решив, что контакт с собеседником и зрителями установлен, ведущий перешел к вопросам.- Я слышал, Давид, что ты пользуешься популярностью у народа, даже у трибутов. Как ты можешь это прокомментировать?- Ну, что уж тут поделаешь, люди меня любят, - кокетливо пожимает плечами Давид.По глазам Фликермена вижу, что он просто влюбился в этого парня. Как, впрочем, и большая часть публики.- А девушки? Не устроили ещё бой за твою прекрасную персону?На этот вопрос парень ничего не отвечает, лишь загадочно улыбается ведущему.Замечаю, как недовольно поджимает губы и щурится девушка из Второго. Не уже ли одна из гладиаторш на поле битвы за сердце Давида?- Ох, парень, как я тебя понимаю, - подмигивает Цезарь трибуту, - Ну, а ты выделяешь кого-нибудь особо?Шеридан снова откидывается в кресле, посмеиваясь.- Цезарь, хочешь секрет?- А как же! - с готовностью соглашается Фликермен. Аппонент его сильно заинтриговал, - Дай угадаю. И как же её зовут?Парень снова посмеивается.- Видишь ли, Цезарь, в моей жизни есть только одна женщина. Её зовут Марианна.- Она красивая? - ведущий склоняется к собеседнику.- Очень, - кивает Давид.- Ты давно её знаешь?- Да.- И какое же у неё главное достоинство, Давид? Или же это чувство из разряда "любят не за, а вопреки"? - Фликермен хлопает парня по плечу, - Давай, ты можешь поделиться со стариной Цезарем. Возможно, это самое время для признания.Давид какое-то время раздумывает. Даже его улыбка на мгновение меркнет. Но только на мгновение. В следующую минуту он уже ослепительно улыбается.- Я люблю её главным образом за то, что она самая лучшая на свете. Я люблю тебя, мама.Аудитория умиленно вздыхает, а потом начинает аплодировать.На большом экране появляется изображение площади Дистрикта Один. На сцену выводят женщину. Я не могу поспорить - она самая красивая из тех, которых мне доводилось когда-либо видеть. Она тоже рыжая, но в отличие от сына, её волосы напоминают огненную волну, падающую по спине и плечам. Но глаза у них похожи, янтарные, со светлыми точками.Марианна печальна, это видно невооруженным взглядом. Но увидев сына на экране, она улыбается и машет ему рукой. Давид отвечает матери тем же.- Ты был прав, она очень красивая. Скажи, Давид, ты ведь сильно старался, чтоб порадовать маму хорошим балом на показе?Второй раз за интервью я замечаю моментное напряжение и задумчивость на лице парня, но он снова заставляет себя улыбаться. Значит, ты не такой уж душка, Давид Шеридан, как хочешь казаться.- Конечно, Цезарь.- В этом году только один участник получил высший бал. Как думаешь, это мог бы быть ты? Я вижу, ты человек рискованный.Парень чуть склоняется к ведущему, положив руки на колени. Но я вижу, что они сжаты в кулаки. Как будто он в любой момент готов драться. Но защищаться или нападать?- Просто я живу по принципу "Всё, или ничего".- Ну что ж, Давид, сегодня твоя судьба бросила жребий между этими двумя гранями, и ты получаешь... Всё!На экране десятка. Услышав слова Фликермена, я не сразу понимаю их, а потом одно чувство не успевает смениться другим, как мячики, наскакивая друг на друга. Сначала удивление, потом непонятная радость и ликование, затем ноты неприязни и разочарования. Все эти эмоции смешиваются в один коктейль, заставляя меня просто впасть в ступор. Все вокруг аплодируют, даже тибуты. Они рады? Но он же их конкурент? Тогда с чего бы это им быть такими довольными? Нет, всё-таки эти ребята странные.Затем один трибут начал сменять другого. Я не вслушивалась в их беседы с Цезарем, просто улавливая суть. Кто-то рассказывал о работе и жизни в дистриктах, кто-то о семье, кто-то передавал приветы друзьям, кто просто травил анекдоты для публики, как, например, Скотт из Шестого. Я старательно запоминала имена всех трибутов и номера их Дистриктов в том порядке, как они занимали кресло напротив ведущего. Уже знакомый Давид, высокая и бритая Карла. Невысокая, с пышными каштановыми волосами Зои, большеротый и улыбчивый Айзек. Постоянно курящая, даже во время интервью блондинка Шарлотта, стройный и статный Лаэрт. Ярко рыжая и язвительная Ким, насмешливый, с приятным золотистым загаром и умеренно накаченный Тони. Двенадцатилетний заикающийся Гарри, серьёзная, уверенная в себе Тесса. Болтушка Лилит, темнокожий и знающий множество анекдотов Скотт. Хмурая и надменная Шерон, молчаливый, сахарный красавчик Марк. Маленькая, с русыми косами Мэгги, умный, с разного цвета глазами Райан. Мальчик с затравленным взглядом Винсент и доброволец Эйвер, его сестра близнец. Коренастый и внешне довольно грозный Барри, модельной внешности, голубоглазая и длинноногая Алисия. Ненатурально бледная, темноволосая Уилл и мощный, горбатый Харисон. Обворожительный и очаровательный Курт...В каждом из них я отметила именно то, что первое бросилось в глаза. У каждого из них своя история. Зои - приемная дочь мэра Второго дистрикта, а предки Марка когда-то жили в Капитолии. Эйвер вызвалась добровольцем, чтобы быть рядом с братом и предотвратить его гибель. Гарри начал заикаться в семь лет, когда на него накинулась свора бродячих собак. Лилит, чтоб подработать, за гроши принимает роды на дому, хотя сама патологически боится вида крови. И много что ещё можно рассказать о каждом из них. Более высокие балы получили те, кто больше всего подходил на роль профи - Карла, трибуты из Второго, Третьего и Четвертого, Тесса, Шерон и её напарник, Эйвер, Барри и Уилл. Более низкие "малыши" этого года соревнований - Мэгги, Гарри, а так же Лилит и Винсент. "Середнячками" стали все остальные. Я же думала о том, что попаду в группу "Ниже плинтуса".- А вот и наша неподражаемая Примроуз, несомненно, звезда восьмидесятых Голодных Игр, - с такими словами встретил меня Цезарь Фликермен.Я буквально спиной чувствую презрительные взгляды Шерон и насмешливые ещё нескольких трибутов. Ну что поделать, не любят они меня. Тем более, это взаимно.- И твой наряд, Прим, лишний раз подтверждает мои слова, - не дав мне даже открыть рот, продолжил ведущий, - Интересное сочетание, неожиданное. Алмазы? Но мне кажется, и на это у тебя и твоего стилиста найдутся интересные пояснения. Честно признаться, задумка с предыдущим твоим платьем была превосходна. Дамы и господа, я прошу поаплодировать вас уже довольно известной звезде в мире моды - Франции Мольер!Франция поднялась со своего места в зрительном зале и улыбнулась публике, вернувшись обратно.- И так, я жду объяснений. Прошу тебя, Прим, удиви нас, - Цезарь, наконец, решил дать мне возможность хоть что-то сказать.- Думаю, удивлю не я, а мой стилист. И поверьте, она это умеет, - я помахала Франции, и девушка улыбнулась. От этого мне стало намного легче.- И что же символизирует твое платье? - поинтересовался Фликермен.- Есть легенда, - начала я, - Что если уголек сильно сжать в руке, то под давлением он превратиться в алмаз. Франция хотела сказать этим костюмом, что тот трибут-уголек, что сможет пройти через все испытания арены, в итоге станет драгоценным камнем.Краем глаза я заметила, как внимательно слушает меня Давид и другие трибуты, в прочем, не менее заворожено это делали и зрители в студии.- Замечательно, - наконец прервал возникшую тишину Цезарь, - Прим, ты прямо моя героиня. Все мы помним, какая ты была, когда твоя сестра заняла твое место среди трибутов. Очаровательная, тихая, спокойная и скромная малышка. Как же меняют годы людей! Что видим мы спустя шесть лет? Красива, умна, уверена и стойка, готова к новым свершениям. Неужели что-то может сделать тебя ещё лучше? Но признайся, Прим, - Фликермен улыбнулся своею самой располагающей улыбкой, - Такой бриллиант должен украшать корону какого-то короля.- Если это был вопрос, то можно я не буду на него отвечать? - конечно, это был вопрос, который я прекрасно поняла. Но у меня нет абсолютно никакого желания говорить на подобную тему с Фликерменом, да ещё и под наблюдением сотней камер.- Если ты не хочешь отвечать, значит, у тебя есть что скрывать от нас? - лукаво спросил Цезарь. Наивный, он думает, что признание у него уже в руках.- Нет. У меня есть что скрывать от самой себя, - честно ответила я.Забавное свойство этого мира. Хочешь, чтобы люди тебе не поверили - скажи правду.Ведущий громко и от души рассмеялся.- Ох уж эти женщины! Великая их способность - так ловко закрутят и запутают других, что в итоге и сами потеряются в своих же хитросплетениях.Я решила, что нет смысла что-либо отвечать на эту реплику. Пусть он считает себя гением, который, по сути своей, говорит прописную истину.- Ты очень удивила нынешнее судейство на показе, - перешел к главной теме Цезарь, - И я так понимаю, в этом году не обойдется без сюрпризов.В голове мелькнула мысль, что удивила - не самое подходящее слово. Шокировала, вывела из себя - это лучше отражает сложившуюся ситуацию. Сюрпризы? Не то слово. Грандиозный провал Эвердин - тот ещё сюрприз для всего Панема.- Что ты сама думаешь по этому поводу? - поинтересовался ведущий.Я подумала, что не стоит говорить на публике, что я действительно обо всём этом думаю.- Мне кажется, что я не совсем оправдала ожидания судей? - правильно, образ скромницы - единственный способ как-то смягчить то, что сейчас начнется. "Не совсем"? Да нет, что вы, я просто в дребезги разбила всякие ожидания.Хотя... Как оказалось, мы с Сенекой Крейном квиты.

- Не совсем? Брось, Прим. Никто не заставляет тебя покорять вершины сразу, хотя ты уже начала это делать. По словам главного распорядителя, цитирую - "Примроуз не хватило самой малости. Но она смогла меня приятно удивить". Поэтому твоя оценка - девять, - Фликемен заговорщицки склонился ко мне, - Может, поделишься, чем это ты так смогла поразить старину Крейна?Наверно, сейчас больше всего я была похожа на рыбу, с большими выпученными глазами и слегка приоткрытым ртом. Судьи поставили мне девять? Мне не хватило всего немного?! Чего же интересно он хотел - чтоб я на месте прибила мисс "серый костюмчик", и тогда высший бал был бы мне обеспечен?- Думаю, не стоит, Цезарь, - вот уж правда, явно не стоит, - Иначе это лишит произошедшее некой пикантности. Согласись, было бы жаль.Фликермен со мной согласился.- И последний вопрос, Прим. Что ты думаешь о том, что наш дорогой Цинна отказался от роли твоего стилиста всего за два часа до твоего прибытия в Капитолий? Нет, конечно, Франция неподражаема, но очевидно, что все явно ожидали видеть рядом с тобой Цинну.У меня аж дыхание перехватило. Что? Цинна? Он отказался? Как такое может быть... Что вообще происходит?Я бросил взгляд на Францию. Её лицо заметно помрачнело, и, встретившись со мной глазами, она отвернулась. Нет, не отворачивайся! Потому что это значит...- Я ничего подобного об этом не слышала, - как можно спокойней сказала я, замечая, что где-то вдалеке захлопнулась входная дверь студии.- Ох, я вижу, что не стоило этого говорить, ведь это расстроило тебя, - участливо сказал Цезарь, состроив сочувственную гримасу.Я мне захотелось хорошенечко ударить его по лицу, чтоб с него сразу сошли все ужимки. Ничего тебе не жаль, Фликермен! Тебе просто захотелось сделать ещё одну сенсацию этого интервью!- Нет, всё хорошо. Спасибо, Цезарь, - вслух ответила я, стараясь улыбнуться и не показывать выражением лица всё, о чем думаю.Что ж, у нас с Францией сегодня будет нелегкий разговор. В её интересах объяснить мне так, чтоб я поверила в уважительную причину того, что Цинна меня... предал.