2. (1/1)

Я проснулся, когда время давно перевалило за полдень. Шторы были неплотно задернуты, с кухни доносились аппетитные запахи и чьи-то недовольные голоса. Открыть глаза удалось с большим трудом, не меньшей пыткой оказалось принять на кровати сидячее положение.—?О, проснулся,?— высунулась с кухни рыжая голова и приветливо помахала мне деревянной лопаточкой. Причесанная и накрашенная, с замазанным тональником синяком на скуле Лира смотрелась куда приличнее, чем вчера вечером.После широкого зевка последовало смазанное:—?Ага-а…От окна отделилась тень, и я распознал в ней Кенни. Вид у него был виноватый, прямо-таки молящий о прощении. Он осторожно присел на край кровати, попытался взять меня за руку.—?Ты спал как убитый.Я нервно рассмеялся. На фоне ранних событий эта фраза звучала как издевательство.—?Ну, что я могу поделать, если гости не дают выспаться.Оскорбленный друг отвернулся к окну, передернул плечами. Пальцы у него были холодные и мелко дрожали.—?Извини, что так получилось. Я… такого больше не повториться.Мне осталось лишь вздохнуть. Стало вдруг до жути интересно узнать, что же творится на улице.—?Ты аварию видел? —?спрашиваю.—?Да, мы видели,?— улыбнулась Лира, влетая в комнату с тарелкой омлета в руках. Кенни мгновенно убрал свою руку, но от любопытной девушки это не укрылось. —?С самого утра дорогу перекрыли. Скорая, полиция, толпа жадных до зрелищ зевак. Кстати, он,?— она кивнула на Кенни,?— в магазин сходил. У тебя в холодильнике мышь повеситься может, а так еще и коту рыбы взяли.Я бросил хмурый взгляд на урчащего за уплетанием божественной благодати котенка. С позволения Лиры пронзил трясущуюся плоть омлета вилкой, расковырял до колбасы.—?Слушай, а ты не хочешь сегодня в клуб? —?бросил из-за спины Кенни, продолжая сверлить окно взглядом. Я заметил, что обращается он только мне, словно не принимает Лерку за потенциальную жертву своего внимания.—?Нет, а что, приглашаешь? —?уточнил, вновь ныряя в содержимое тарелки. Подруга деликатно удалилась, но как знал, что подслушивает, нарочно гремя посудой.—?Мы выступаем сегодня в ?Бессоннице?. Ты ведь еще ни разу не слышал, да? —?он повернул ко мне взволнованное лицо.—?Верно, не слышал. И?—?С десяти до двенадцати вход бесплатный. К тому же, я теперь единственный солист?— Сашка умыл руки. —?Он немного помолчал, сверля меня напряженным взглядом. —?Ну, так, придешь?—?Я думаю,?— честно соврал, отставляя в сторону тарелку. —?Надо еще с этой бестией разобраться.—?Сам козел! —?донеслось с кухни.Господи, и откуда в этом, только вчера побитом, создании столько дерзости?—?Опять? —?нахмурился Кенни, придвигаясь ближе. Майку он не поправил, так что следы от чужих прикосновений прямо-таки бросались в глаза. —?Хватит уже с этой девкой возиться, ей сколько лет?—?А тебе? —?уточнил я на всякий случай, понижая голос до заговорщического шепота.—?Ну, мне казалось, я отдельный случай.Вот прям так, аргумент в лоб.Я от души рассмеялся.—?Поверь, от нее проблем куда меньше чем от тебя. Она хоть не напивается в хлам и не трахается с кем попало.Кажется, немного перегнул палку. Кенни насупился, протянул было ко мне руку, но тут же отдернул, стоило Лирке зайти в комнату за тарелкой. Он слез с кровати и скрылся в коридоре, а через пару секунд дверь оглушительно захлопнулась.—?У него ПМС? —?уточнила Лира, сочувственно глядя на дверь.—?Хуже. Синдром хронического перетраха,?— огрызнулся я, слезая с кровати.—?Мы в клуб пойдем? Вход бесплатный, прикольно. Я давно в клубах не была.—?Пойдем, пойдем, только отвяжись,?— махнул рукой, волоча ноги в сторону ванной.—?О, отлично! Только сначала в общагу за моими вещами заедем? Я поживу у тебя пару дней.В общежитии было на удивление тихо, настолько, что скрип досок под ногами казался оглушающим.Лерка подкидывала в руке ключи от комнаты. Она не нервничала, по крайней мере, внешне. Уголки ее губ подрагивали в подобии улыбки, шаги были твердыми и уверенными. Я немного удивился, что навстречу мне, по привычке, не выскочил Артем и не сморозил очередную гадость. Вообще было до жути пусто для воскресенья, хотя на часах уже пять вечера.—?Мне с тобой зайти? —?спросил я подругу, когда мы остановились возле нужной двери.Лира поджала губы, помедлила с ключами. Ответила лишь тогда, когда убедилась, что дверь закрыта снаружи, а не изнутри.—?В комнате никого, сама справлюсь.Я кивнул и прислонился спиной к стене. Дверь противно заскрипела, закрываясь, а я принялся оглядывать коридор. Видимо, так привык к извечному шуму старого здания, к толпе курящих возле подоконников подростков и девчачьим визгам и смеху, что чувствовал себя в воду опущенным. Сквозь грязные окна почти не проникал солнечный свет, а искусственное освещение мигало азбукой Морзе. Я опустил взгляд в пол, принялся изучать паутину трещин половой краски. Было слышно, как копошится с вещами Лирка, что-то бормочет под нос и причитает в голос. Мне становилось тоскливо от одной лишь мысли, что придется тащить ее сумки до дома. Роскошью в виде такси, как в прошлый раз, я решил себя ограничить, так что толкотни в общественном транспорте не избежать.В кармане завибрировал телефон. Я вздрогнул от неожиданности, удивленно глянул на мерцающий экран.Кенни. И, черт возьми, смска.Ругнувшись сквозь зубы, я спрятал телефон в карман. Письмецами закидывает, ишь, моду взял! Настроение все еще было ни к черту, а от возможности увидеть Кенни на сцене я начинал заметно нервничать. Никогда раньше не ходил на его выступления, слышал лишь записи восторженных фанаток на телефонах, видел многочисленные нечеткие фотографии. Нарушать эту традицию особого желания не было, так что я все еще надеялся отмазаться от ночного похода в ?Бессонницу?. Ей богу, лучше в кровати поваляюсь лишний час.В коридор высунулась кудрявая голова Лирки. Она улыбнулась, впихнула мне в руки две тяжеленные сумки и выскочила из комнаты, громко захлопнув старую дверь.До дома мы доехали довольно быстро. На мой вопрос, неужели бабские тряпки могут столько весить, подруга лишь рассмеялась. Синяк на ее лице постепенно отцветал, да и вести себя она стала смелее. И это мне не нравилось. Я боялся того, что могло с ней (а, главное, со мной) случиться. В голове до сих пор не укладывалось, для чего ей этот ночной клуб, ведь ни она, ни я шумные гулянки не любим. Лира терпеть Кенни не могла, отчасти из-за того, что он занимал все мое свободное время, а такового было много. К ней же на помощь я приходил лишь по просьбе. Смешно-то как! Пока не кинет боевой клич, я даже с места не сдвинусь.Дома я разволновался еще больше. На часах половина девятого. Лирка хлопочет на кухне, откуда тянет чем-то ароматным, пряным. Я никогда не видел, как она готовит, поэтому невольно залюбовался. Быстрым движением она заправила выбившуюся прядь за ухо, фыркнула, когда пар из-под крышки ударил прямо в нос. Не глядя, пошарила рукой на полке, вытащила какой-то пакетик и высыпала половину содержимого в кипящую воду. Не знаю, что такое она там нашла или купила, но запах чуть не сбил меня с ног. Лирка оценила мою реакцию на ?отлично?, облизала измазанные в майонезе пальцы, на что я предпочел отвернуться. Слишком развратно она это сделала. Даже Кенни, когда пытался распространить на меня свои флюиды, не действовал так нагло.Я отвлекся на эскизы, раскиданные по полу. Кажется, когда мы уходили, я специально смахнул их со стола. У Кенни были ключи от квартиры, и мне хотелось верить, что он вернется во время нашего отсутствия. У него была привычка ровнять стопки листов на моем столе, складывать карандаши по длине и раскладывать ванночки с акварелью в алфавитном порядке, начиная с краски на букву ?Б?, так что шанс был. Уж очень мне не хотелось идти в этот чертов клуб ради встречи с ним.Я ногой запнул эскизы под стол, облокотился на подоконник, любовно погладив кактус. От утренней трагедии не осталось и следа, если не считать запыленные полосы крови. Мне казалось, что весь этот мусор будут разгребать до самой ночи, все-таки два человека погибло, а оказалось, что отгенералить место аварии не так уж и сложно. Наверняка полицейские уже начали опрашивать жильцов, отловили случайных прохожих для роли понятых. Дойдет ли до меня очередь? Номер автомобиля отпечатался в мозгу, да и цвет, и марка. Я бы мог стать участником увлекательной детективной истории, прослыть героем. Меня могли бы показать по телевизору как ту маленькую девочку, единственную выжившую после крушения поезда. Ее, конечно же, отправили в детский дом, потому что мать с отцом погибли сразу же, бабки или деда у нее не было. В новостях еще целый месяц рассказывали о маленькой счастливице, говорили, что одна семья изъявила желание удочерить черноволосую милашку, и прочее, и прочее. Меня тогда чуть не стошнило от каменного выражения лица диктора, которая сухими цифрами обозначила количество трупов, найденных при разборе завалов.—?Дим, иди за стол.Я вздрогнул, оглянулся. Лира расставляла на кухонном столе тарелки, раскладывала приборы. Шумно закипал чайник, печка медленно остывала, хотя содержимое кастрюли все еще булькало. У холодильника котенок увлеченно хрустел размороженной рыбой.—?Это что? —?я принюхался к содержимому, размешал ложкой. Ароматная, молочно-белого оттенка жидкость.—?Луковый суп. Ну, он не такой луковый, как хотелось бы, но есть можно.Мда, пахнет он всяко лучше.У ?Бессонницы? толпился народ. Кто-то просто курил, кто-то ждал знакомых. Внутри уже грохотала музыка, пританцовывала за барной стойкой барменша с ядовитым цветом волос. Белая блузочка, черный фартук. Она виртуозно смешивала коктейли, на глаз определяя количество яркой жидкости и пропорции. Одной рукой шарила по полкам в поисках нужного напитка, другой умудрялась сортировать рюмки и бокалы, не забывая при этом мило улыбаться и запоминать заказы, которые выкрикивали с разных концов стойки. За высокими стеллажами со спиртным находились гримерки, где обычно толпились девочки-стриптизерши, сегодня получившие заслуженный отгул. В клуб пускали только совершеннолетних, так что можно было не волноваться, что какой-нибудь юнец залюбуется на девок с подтянутыми ягодицами до боли в штанах.Кенни постучал пальцами по корпусу лоснящейся черным басухи.—?Уже половина одиннадцатого,?— Морт затянулся сигаретой, выпустил в потолок плотную струю дыма. Он зачесал волосы на правый бок, надел поверх сетчатой майки черную рубашку, расстегнутую на три верхние пуговицы, красные штаны и кеды в полоску. Как всегда, дерзко и вызывающе, но Кенни был уверен, что девочки-фанатки будут пускать на него слюни и тянуть свои наманекюренные ручки к сцене, даже будь Морт в семейниках с поросятами на голое тело. Сам он одевался куда более скромно, только волосы намазал гелем и закрутил кучу ?уголок?, не тронув при этом длинную, свисающую на глаза челку.—?Слушай, Морт,?— Кенни уселся рядом с басистом,?— а кто был тот парень, которому ты так любезно разрешил меня, пардон, трахнуть? Ну, у него еще линзы были.Морт подавился дымом, закашлялся.—?Ты…ты помнишь?—?А что, не должен был? —?Кенни прищурился, сквозь ресницы посматривая на стушевавшегося Морта. Тот нервно потушил сигарету в пепельнице, провел рукой по коленке.—?Ну, Оскар.—?Очередная кличка?—?Нет, его, правда, так зовут. Мать у него с приветом, повернута на странных именах. Его сестру зовут Изабелла, а старшего брата Вольф.—?И что, учится с тобой в одном универе?—?Нет. Мы здесь познакомились.Морт долго рылся в кармане в поисках зажигалки, которую ему протянул Кенни.—?Кто кого поимел?—?Никто и никого! —?Морт кинул зажигалку на стол. —?Кенни, слушай. Такого больше не повторится. Просто…просто ты тогда был не абонент, да и Дима этот твой…—?О, значит это замечательный повод, чтобы…—?Ну, прости!—?Ну, уж нет, дорогой друг,?— Кении встал с дивана, похлопал себя по коленкам. —?Я понимаю, твоя аномальная забота и все такое, но сегодня я с вами в последний раз. Мне надоело.Морт тоже вскочил на ноги, схватил Кенни за запястье.—?Даже не думай! Если бы не я…—?Если бы не ты,?— грубо оборвал Кенни, выдергивая руку,?— в моей жизни было бы куда меньше дерьма. Подсадил меня за эту хуйню, заставил тратить мои же деньги на тебя… Черт возьми! У меня мать, оказывается, беременная, а я узнал об этом лишь неделю назад, когда впервые за месяц вернулся домой.—?Да плевал я на твою мать! Я тебя не опущу! —?Морт схватил неудавшегося любовника за плечи, встряхнул. Он злился. О, да он был просто в гневе, так и метал взглядом молнии. Ему хотелось разорвать на этом худощавом блондине одежду, голым бросить на диван и избить до полусмерти, а потом поиздеваться над израненным телом. Он вообще, что бы ни воображал, все сводил к издевательствам. Ему даже доставляло удовольствие наблюдать за тем, как Кенни шипит от боли во время очередного…—?Вы скоро там? —?заглянул в гримерку Андрей, клавишник. —?Оскар уже толпу раскачивает.—?Оскар? —?Кенни выпучил глаза на друга, пользуясь замешательством и высвобождаясь из болезненной хватки Морта. —?А почему он с нами?—?Так Миша заболел,?— напомнил Андрей. —?Выходите уже, две минуты осталось,?— и исчез. В нарастающем гуле музыки потонуло эхо его шагов.Кенни оглянулся на обозленного Морта, то и дело сжимавшего и разжимавшего кулаки.—?Нехрен скалиться, я все сказал. Это?— последний раз!Уже в коридоре, сквозь рев толпы, он услышал, как поверженный басист саданул кулаком по стене.Светомузыка ослепила. Кенни прикрыл глаза, почти ощупью добрался до сцены вдоль стены, куда не могли дотянуться восторженные девушки. Оскар, каким его запомнил Кенни, скакал с микрофоном в руках, что-то говорил, кричал и шептал, распаляя толпу. Пирсинг, ядовито-желтые линзы в глазах и вызывающе-обтягивающая черная кожа. Андрей проверял контакты, ласкал пальцами клавиши синтезатора, то и дело закрывая глаза. Он всегда играл с закрытыми глазами, так что его партии каждый раз выходили разными.Кенни вздохнул. Он знал, что из зала его не было видно, слишком ярко били по глазам прожекторы, установленные по краям сцены. Надо стать актером, как и всегда. Пошло улыбнуться толпе, войти в роль. С каждым разом это давалось все сложнее, даже сейчас. Дыхание не выравнивалось, а ладони стали потными. Он никогда так сильно не волновался, как сейчас. Думал лишь о том, увидит ли его Дима, если тот вообще пришел. Не стоило говорить ему про концерт, ох, не стоило. Морт опять выкинет что-нибудь из ряда вон, да и Оскар этот, как с неба свалившийся…К слову, вышеупомянутый оглянулся, заметил затаившегося в тени солиста и с плотоядной улыбкой протянул ему руку, помогая взобраться на сцену. Кенни слишком хорошо запомнил это выражение лица, попытался улыбнуться в ответ так же, но понял, что боится. Этот парень не вызывал у него ничего, кроме отвращения и липкого страха. Внешне он был приятен, даже очень, выше и симпатичнее Морта, но, черт возьми, от одного лишь прикосновения захотелось завизжать как девчонка.—?Держи эстафету, певун,?— прокричал на самое ухо Оскар, пихая в грудь Кенни микрофон. Тот нервно сглотнул, натянул на лицо улыбку и шагнул в полоску белого света.Избитая фраза ?толпа взорвалась? не оправдает себя, ибо это больше напомнило лавину истошных воплей. Группа выступала здесь довольно часто, некоторые посетители прослыли ярыми фанатами, но дальше этого дело не заходило. Кенни даже стушевался, всерьез задумался над своими словами на счет последнего раза. Ему же нравится петь, нравится играть на сцене, ощущать на себе влюбленные взгляды и осторожные, но довольно жадные прикосновения, когда спускается в зал. Сейчас же он был в панике. Его трясло как в лихорадке, ладони нещадно потели. Даже в майке стало тесно и неуютно. Только бы Димы здесь не было!Морт взобрался на сцену, подключил гитару к усилителю, провел медиатором по струнам. Колонки тряхнуло от разномастных звуков, и Кенни объявил начало. У него был чудесный голос. Волнующий и обволакивающий. Он всегда держал микрофон у самого рта, сжимал его двумя руками, почти касаясь губами. Морт однажды признался, что чуть не кончил на сцене, наблюдая за ним, так что сразу после выступления выхватил из толпы расфуфыренную малышку и утащил ее в темный угол. Потом, конечно, долго не мог от нее отвязаться, ибо она начала класться в вечной любви и истерить.—?Подумаешь, перепихнулись втихаря. Тоже мне, любовь до гроба! —?ворчал тогда Морт, мечась по гримерке. —?Но сиськи у нее класс.Кенни пел. Он закрывал глаза, захлебывался словами как родниковой водой. Ему нравились песни, написанные Мортом. Они казались пошлыми, развратными, хоть и ничего особенного в них не было. Скорее, такими их делала интонация голоса, с которой Морт настаивал их исполнять. Он любил, когда Кенни следовал его советам во всем, что касалось группы. И песни он писал, думая об этом белобрысом засранце, променявшем его на какого-то Диму.Морт искоса глянул на Оскара, который подпевал, подходя все ближе к увлеченному солисту. Тот за день выучил весь репертуар группы, все уши прожужжал, мечтая услышать их в исполнении Кенни. Запал, что ли? Лира отчаянно тянула меня в сторону сцены. А я упирался. Еще на входе был готов зубами вцепиться в опоры металлоискателя (кто бы мог подумать, что в этом клубе и такое есть!). Меня мгновенно оглушил рев музыки, ослепил свет прожекторов. Ноги заплетались, а Лира продолжала тянуть в центр человеческого моря, где с разных сторон прижимались горячими телами девушки и парни. Я бы мог понять, предложи она сначала напиться вдрызг и уже потом уйти с головой в веселье, но подруга, видимо, посчитала, что выпитое перед выходом из дома должно было оказать на меня должный эффект. А нифига! Я как был трезв и раздражен, так и остался, если не хуже.—?Лира, отвали,?— я выдернул руку из ее хватки. Конечно, в таком шуме она меня не услышала, но мгновенно оглянулась и приобняла за плечи.—?Ты что, боишься? —?крикнула в самое ухо.Я кивнул с закрытыми глазами, прошелся пальцами по ее распущенным волосам.Лира посмотрела на меня своими накрашенными глазами, сцепила руки замком на моей пояснице и поцеловала. Не сказать, что я сильно удивился. Она имела склонность к внезапным и, порой, пугающим поступкам, и подобный метод успокоения использовала довольно часто. Конечно, когда выпадала возможность. Меня вообще терзали смутные сомнения по поводу ее отношения ко мне.Толпа оттеснила нас в сторону бара. Лира отлепилась от меня, напустила на лицо лучезарную улыбку и заказала две ?Кровавых Мэри?. Я ненавижу водку и томатный сок, но ей же наплевать. У нее есть корыстная цель свести меня с Кенни, и я не понимал, какая ей с этого выгода. Она же против всего этого! Не раз пыталась познакомить меня с девушками из своей общаги, строчила от имени потенциальных воздыхательниц любовные записки, звонила и писала с чужих телефонов.—?Лир, я не буду,?— попытался отодвинуть я в сторону бокал.—?Ничего не знаю, пей. Сегодня гуляем! —?подруга опрокинула в себя коктейль, даже не поморщилась, и заказала еще.—?Зачем тебе это? —?жидкость играла разноцветными бликами. Белоснежный луч света скользнул по лицу, на мгновение ослепив, но этих нескольких секунд хватило, чтобы Лирка снова прильнула ко мне и закинула руки на плечи.—?Я без задней мысли, честно-честно,?— горячо зашептала она на ухо, не скрывая при этом хитрой улыбки. А глаза-то уже косили!Содержимое второго бокала исчезло так же быстро. Я уже отчаялся, глядя на захмелевшую подругу, но тут на сцену вышел Кенни, а следом и Морт. Лирка резко оглянулась, заворожено уставилась на музыкантов. Казалось, она сейчас закричит во весь голос и начнет тыкать в меня пальцами, но вместо этого схватила мою ?Мэри? и принялась мерно потягивать ее через трубочку. За это я был ей благодарен и хотел, было, смыться от греха подальше, но тут под сводами ночного клуба разнесся знакомый голос. Толпа разразилась криками восторга. Девушка подле меня тут же вытащила телефон и принялась снимать на видео первые минуты выступления. Я предпочел смотреть на ее мерцающий экран, чем на Кенни, но Лира грубо толкнула меня в спину.—?Ну же, чего встал. Он должен тебя заметить! —?кричала она. Я морщился, стараясь не поднимать взгляд на сцену. Махнув на меня рукой, Лира с головой нырнула в танцующую толпу, а я двинулся в сторону выхода. Ну, к черту! Хотя ведь не отстанет…Грохот оглушал. Было ощущение, словно я опрокинул в себя не одну рюмку водки без закуски и укурился в хлам. Со всех сторон шел невообразимый жар человеческих тел. Какая-то разодетая, точнее, почти раздетая девица схватила меня за руку и что-то зашептала на ухо. От нее несло спиртным и сигаретами, руки были влажные и холодные. Я вывернулся из ее хватки, попытался оттолкнуть, но вместо этого неловко споткнулся и впечатался в чью-то спину. По ощущениям?— в мужскую. А потом луч зеленого света выловил меня из этого моря, и я замер на месте. Услышал, как дрогнул чарующий голос Кенни.Я боялся двинуться с места. Не хотелось оглядываться, не хотелось встречаться с ним взглядами, если, конечно, все именно так, как я подумал. Мгновением позже толпа взорвалась ликующими воплями и свистами. Сзади подошла Лирка, ухватила за плечо и резко дернула на себя. Я потерял дар речи от того, что увидел на сцене.Кенни сверлил меня взглядом, продолжая сжимать в руках микрофон. Он почти касался его губами, и было заметно, как на висках поблескивали капельки пота. По обе стороны от него, перебирая медиаторами струны, терлись гитаристы. Один точно был Морт, второго я видел впервые, но нахальный взгляд и дерзкая улыбка сразу вызвали во мне волну отвращения. Все бы ничего, не скользни шальные ручки этого нахала по бедру Кенни. Тот вздрогнул, в глазах отразился испуг, а на следующем проигрыше его рот залепили поцелуем.—?Заебись.Отличное сравнение. Я был в полном восторге от красочных аналогий Лиры, которые она изрекала, чередуя смачными матами. Никогда бы не подумал, что девушка такой милой наружности может ругаться как заправский моряк.—?Нет, ты видел? Гомосек позорный! Руки ему оторвать и в зад сунуть! Да чтоб его бараны ?висако-висако в гарах? ебали во все щели! А я на него еще глаз положила!..—?Лира, заткнись,?— промямлил я, запахивая пальто.На улице мороз был собачий, уличные фонари освещали лишь несколько метров под ногами. Проносившиеся мимо машины ослепляли светом фар и обдавали вихрем грязных брызг. Заплетались ноги, а перед глазами все плыло. Подруга время от времени дергала за рукав обратно на тротуар, а ведь меня то и дело относило в сторону. Я уже стер язык в безответных молитвах мирозданию помочь довести нас до дома, время-то детское, всего половина третьего ночи. Метро заработает лишь через два часа, а ловить такси на таком морозе смерти подобно. Да, как будто тащиться в легком пальто по продуваемой всеми ветрами магистрали одна сплошная радость.—?Может, все-таки машину поймаем? —?после некоторой передышки спросила Лира. Она взяла меня за руку своими ледяными пальцами, прижалась плечом к плечу.—?Ну, уж нет. Ножками дойдем!Мимо на скорости пронеслась фура. В лицо брызнула грязь, которую я не поленился размазать по щекам. Лире хорошо, она за меня спряталась. Краем глаза заметил, как она достала из кармана моего пальто телефон, набрала какой-то номер и назвала адрес. На углу ближайшего дома, как только мы до него доползли, нас ждало такси. Заебца! Платить-то мне.—?Я заплачу, не кипятись,?— пресекла мои пьяные попытки сопротивления подруга и, положив руку мне на голову, втолкнула в машину. Я тут же размяк на мягком сидении, заплетающимся языком попросил водителя включить печку и радио, Лира приземлилась рядом. Всю дорогу она что-то мурлыкала под нос, водя пальцем по моему насквозь промокшему воротнику, то и дело расстегивала пуговицы. И в мыслях не было, что эта рыжая бестия задумала очередную подлость. Я даже не сопротивлялся, когда она, стоило нам переступить порог квартиры, начала меня раздевать. Наверное, думал я о чем-то другом, но точно не о том, что близкая подруга вытворяет со мной в кровати. Хоть мне и стукнуло в начале года девятнадцать, девушки у меня еще не было. То есть вообще. Хватало простого общения с Лирой и редких визитов Кенни. Конечно, до определенного момента рука была лучшей помощницей, но только не сегодня.Сквозь опущенные ресницы я наблюдал за тем, как Лира раздевается. Ссадины и посеревшие синяки на ее теле не казались чем-то уродливым, наоборот. Они словно красили ее, как и взлохмаченные рыжие волосы. Тонкая и хрупкая, она двигалась на удивление плавно. Длинные пальцы зарывались в мои волосы, гладили по спине и груди. Ее голос звучал как-то иначе, нежнее и в то же время властнее. Я же казался себе бесформенной, набитой костями и мышцами оболочкой, от одного лишь созерцания которой девушка получала удовольствие. Пытался не думать о том, что происходит. В голове сами по себе всплывали образы Кенни, которого так нагло лапал этот чертов гитарист. Кто он вообще такой?—?Ну же, Дим, успокойся,?— шептала Лира, обнимая меня за шею. Она прижималась своим горячим телом к моему, не останавливаясь ни на мгновение. Я не сопротивлялся. В конце концов, мне это нравилось. Мысль о том, что я трахаю свою подругу (или она меня?), отошла на второй план. Наверное, я впервые так сильно напился.Обнял ее и перевернул на спину. Она хитро прищурилась, улыбаясь, позволила себя поцеловать. Я вдыхал аромат ее тела и солнечных волос. В какой-то миг поймал себя на мысли, что представляю на ее месте Кенни. Думаю о том, как бы он выглядел на этих мятых простынях, раскрасневшийся и задыхающийся. Как бы он смотрел на меня. Не так, как Лира, развратно и с неким презрением, а, может быть, с любовью и нежностью. В конце концов, я обожаю этого засранца, сколько бы дерьма не пришлось за него разгребать. А Лира…Меня не покидало ощущение, что меня используют. Конечно, это и дураку ясно, стоит лишь понаблюдать за нашими с ней отношениями, но я хотел верить, что всему виной мое неуместное упрямство.—?Брось его,?— задыхаясь, прошептала Лира. Я едва заметно покачал головой, впился ногтями в ее гладкую кожу.Ни за что.Утро наступило слишком внезапно. Сквозь сон я услышал щелчок дверного замка, шорох одежды. В надежде, что это вообще не ко мне, я снова задремал, но Лира, до этого мирно сопевшая под боком, резко села на кровати, неловко прикрывшись одеялом, и ядовито пропела:—?Доброе утро, Кенни.