Глава 20 (1/1)

Я не имел понятия, сколько времени прошло. Машина сперва ехала по ровной дороге, потом свернула куда-то на грунтовку; меня подкидывало в багажнике, и все, что оставалось сделать, так это сжаться, обняв колени, чтобы не повредить голову или шею. Я не знал, может ли в багажнике закончиться воздух, но на всякий случай старался дышать как можно спокойнее. От волнения ныли все суставы и кишки?— лишь от волнения, а не от страха. Бояться объективные причины, определенно, были, но я смог убедить себя, что нужен похитителю живым, раз он не убил меня тем злосчастным кирпичом прямо у машины. Конечно, логики в этом суждении было мало: неизвестный мог планировать, например, меня пытать?или лишить жизни в более уединенном месте,?— однако, как успокоительная мантра, оно сработало. Через тысячу болезненных для моего правого бока ухабов авто остановилось, и рычащий мотор затих. С замиранием сердца я слушал, как открылась и хлопнула водительская дверь, как шаги громко шуршали по мелкому гравию, приближаясь… Открывшийся багажник хрипло скрипнул, но по глазам, вопреки моим ожиданиям, не ударил свет: снаружи было лишь самую малость светлее благодаря рассыпанным по ночному небу звездам. Вокруг угрожающе шумели темные ели, змеями шипела трава. Где-то справа спящее озеро облизывало пологий берег.Крепкие мужские руки схватили меня под шею и за левую ногу?— и швырнули на землю. Затылком я чиркнул по грязной мокрой шине, и светлые волосы заметно потемнели. Возвышающийся надо мной человек был одет в простые черные брюки и серую футболку, облегающую неплохо сложенное тело. Под правым рукавом на плече топорщилась пачка сигарет. Стальная бляшка кожаного ремня отливала холодом, словно оголенное лезвие ножа. Темные волосы были взлохмачены больше обычного, как если бы их раздувал ветер безмерной внутренней ярости; черные глаза сверкали столь знакомо, что я почти вновь оказался в своей спальне, пригвозжденный гуляющими по одеялу ладонями…—?Ебучий психопат… —?выдохнул я, сплюнув попавшую в рот траву. —?Что, надумал меня в озере утопить за то, что я отказал тебе?..Уныло усмехнувшись куда-то вверх, похититель присел на корточки и уперся взглядом в мои обозленные глаза. Крайне непривычно было видеть его в обыденной одежде: все это время официальные костюмы зрительно делали его плечи уже, лишали рельефа руки и грудь. Я был уверен, что этот человек силен в большей степени своим интеллектом, чем чем-то еще, но, очевидно, избегать наказания за все совершаемые преступления ему помогало и тело.—?Вы меня очень сильно разозлили, Кирен,?— предельно четко произнес он, и по моей спине пробежал холодок. Его голос был куда суровее привычного тона. Голосовые связки высекали звуки, похожие на удары молота по наковальне?— сильные, уверенные, неопровергаемые.—?Что, не будет немецкого акцента и всяких ?Meine Liebe?? Надоело притворяться кем угодно, но только не собой? Все твои речи, каждый твой жест?— сплошная подделка… Ты уже сам давным-давно не понимаешь, кто же есть на самом деле, так?Я хотел его ранить. Хотел ему отомстить и за все переживаемые эмоции после знакомства с ним, и?— в особенности?— за поездку в багажнике. Хотел ухватить ногтями самый чувствительный его нерв и породить такую боль, от которой он бы содрогнулся… Но мои слова не достигали восприимчивого ядра, сталкиваясь с бесчисленной каменной защитой.Клаус намеренно громко вздохнул, привлекая тем самым мое внимание и вынуждая меня замолчать. Его брови и лоб были расслаблены, лицо не выражало ни намека на злость?— но это-то и пугало!—?Я дал Вам все, чего Вы захотели…—?А я не дал тебе того, чего хотел ты,?— в этом дело? —?перебил его я. К штурвалу рвалось необъяснимое желание бороться с Клаусом за контроль над сложившимися обстоятельствами, разжигаемое не то страхом, не то элементарным упрямством.—?…Вы хотели медальон,?— как ни в чем не бывало продолжил Клаус, и я притих, лежа грудью на покрытой росой траве. —?Я достал Вам его. Вы захотели его вернуть ?прежнему владельцу??— я это сделал. Вам потребовалось утешение от другого человека?— я не мешал…—?Подожди, что? ?Утешение??..Уилл…—?Ты что, следил за моим домом в ту ночь?!—?Мне не требовалось,?— спокойно ответил Клаус, сцепив руки в замок. —?Люди удалого У-иль-яма Дар-релла Дор-си нашли около тридцати моих камер и на этом решили остановиться. Одна камера осталась в гостиной.Я побледнел. В гостиной… В той самой комнате, где мы с Уиллом целовались и дрочили друг другу… Мы не встречаемся с Клаусом, у нас нет никаких, вообще никаких отношений?— ни он, ни я не обязаны блюсти верность, так почему же я чувствую себя сейчас настолько паршиво, будто меня поймали на самой настоящей измене?..—?И ты… сидел где бы то ни было с ноутбуком на коленях и смотрел, как мои руки обхаживают чужой член? Ты не только сумасшедший?— еще и извращенец…Моя неказистая попытка защититься, переведя стрелку большей греховности на другого, не сработала:—?Считаете, я получал сексуальное удовольствие от лицезрения того, как Вы весьма активно выбирали другого мужчину? Отнюдь. Но вполне возможно, что я считаю Вас до такой степени красивым, что даже в ситуации, разрывающей мне сердце на куски, не мог отвести глаз от Вашего озаренного негой лица.?Разрывающей сердце на куски??.. О чем он?..—?Только не говори,?— пропыхтел я, приподнимаясь на локтях,?— что ты меня любишь…—?А что, если и так? —?влет ответил Клаус, и я замер как громом пораженный.—?Да ты… что ты, блять, вообще обо мне знаешь, чтобы такое заявлять?—?Все.—?Серьезно? ?Все?? —?скептически повторил я, и Клаус на полном серьезе кивнул. —?Окей, отлично, тогда какой у меня любимый цвет?—?Белый. Готов поспорить, что, представляя свою свадьбу, Вы обязательно рисовали в воображении девственно-белые костюмы женихов, с галстуками и карманными платками какого-нибудь оттенка красного или синего.Твою ебать… Откуда он знает?.. Как до такого вообще можно своим умом дойти?! Я никому об этом не рассказывал, никогда такую тему не поднимал, ничего не записывал!.. Но он заявлял все это с непоколебимой уверенностью, словно нашел нужную информацию, копаясь непосредственно в моих мозгах.—?Как?!..—?Что сказать, я наблюдательный.—?И… и что с того? Ну знаешь ты обо мне что-то такое, что… не знает никто больше в целом мире… А дальше-то что? Ты перестанешь быть социопатом? Собираясь признаться мне в любви, ты меня похитил!..—?Я не собирался признаваться Вам в любви: Вы спросили?— я ответил. Вы могли этого не заметить, но, насколько я помню, я Вам ни разу не солгал.—?Да?! А машина эта откуда?!—?А я что, когда-либо утверждал, что авто мое? Нет. Я угнал это такси. У меня нет своей машины, она мне не нужна, мне проще без настолько громоздкого имущества. Я угнал это такси, я угнал праворульку, в которой мы вели нашу милую беседу когда-то. Спрашивайте, о чем хотите! Я Вам не солгу. Но несмотря на мою абсолютную честность, Вы все равно умудряетесь тянуться к члену эгоцентричного лжеца! —?криком закончил он.Лжеца?.. ?У-иль-ям Дар-релл Дор-си?… У-иль-ям… Дар-релл… Дор-си…—?Откуда тебе известно второе имя Уилла? Даже я его не знал. Но ты уже во второй раз его называешь, а я по глупости оба раза пропустил это мимо ушей.Клаус встал и закусил нижнюю губу. Его мысли скрежетали от непосильной работы, взгляд рыскал по траве.—?Ты накопал информацию о Уилле? Что ты знаешь? Почему он, по-твоему, лжец? Что значил коктейль ?Крестная мать?, который ты ему подсунул в баре, и мой, ?Лицо ангела??—?Ваш коктейль означал, что Вы?— прекрасны…—?Не ответишь на остальные вопросы?.. —?осведомился я. Очаровывающий своей нежностью комплимент застрял близ сердца алым пульсирующим угольком.—?Хотел бы?— да не могу,?— с искренним сожалением развел руками Клаус. —?Если я просто возьму и выложу все, это будет… подлым, низким поступком. Я не собираюсь быть ?крысой?. Я предупредил Вас. Я сделал Вам подсказку и обязательно продолжу обводить истину жирным маркером?— но догадаться должны именно Вы. Сами. Иначе он сумеет оправдаться в Ваших глазах…—?И ради соблюдения дурацких устаревших принципов ты готов подкладывать меня под того, кого считаешь лжецом?—?А Вы настолько глупы, чтобы продолжать его хотеть после моих предупреждений? —?парировал Клаус, и я плотно сжал губы и челюсти.Что же он со мной делает?.. Весь мой мозг?— горит. Разбухает от бесконечного количества разных ?А что, если…?: а что, если Уилл был прав на его счет; что, если Клаус?— рядовой лживый психопат, изнемогающий от скуки; что, если он наговаривает на доброго честного Уилла, чтобы одержать верх в соревновании, в которое самолично превратил мою личную жизнь?.. Тогда, поверив его словам, я предам доверие Уилла, вылью на него ушат грязи, поданный Клаусом. Или же сделаю это с самим Клаусом, если не прислушаюсь к его словам, а в итоге он окажется прав. Я?— между двух огней. Я должен выбрать сторону, раз и навсегда. Соблюдать нейтралитет невозможно. На одной чаше весов?— Уилл: неожиданно чувственный, отзывчивый и надежный, человек дела. На другой?— Клаус… Руперт… Мальчик, потерявший по вине своего недуга всю семью и часть самого себя?.. Вечный преступник, ставший таким в попытке сбежать от психологической травмы?.. Англичанин? Или немец? Сталкер, угонщик, похититель, расхититель, блять, гробниц! —?или… кто?.. Я ничего о нем не знаю. Он как проточная вода: непостоянен, изменчив, динамичен, утекает сквозь ладони по каплям, подменяет сам себя. Я не знаю, чего от него ожидать, я не представляю, что он из себя на самом деле представляет, кто стоит передо мной прямо сейчас! Блять, я нихуя о нем не знаю! Он изучает мою жизнь под микроскопом, а я… Нет… Это паника. Это злость. Это страх перед необходимостью делать выбор. Кое-что я все-таки о нем знаю. Особняк. Пожар. Аристократическая семья. Монти… Издевки одноклассников. Галлюцинации с огнем…—?Ты доверяешь мне?Услышав мой вопрос, Клаус вздрогнул. Все это время он будто бы вслушивался в мои мысли, сливаясь с моим сознанием через зрительный контакт.—?Да,?— кивнул он. —?Иначе бы не рассказывал о себе ничего…Верно… Но ?что-то? и ?все??— слишком разные понятия. Способен ли он быть со мной не только честным, но и откровенным? Сумеет ли доверить самое сокровенное?—?Если так, то ответь?— прямо сейчас. Почему ты видишь огонь там, где его нет? —?Клаус сдержанно отвел глаза, но меня это не остановило:?— Ты не бегаешь по врачам, не мучаешься от неизвестности?— ты выглядишь как человек, твердо уверенный, знающий правду. Расскажи мне. Расскажи мне все. Раз любишь меня и доверяешь.Невысоко, прямо над нами, судя по шороху крыльев, пролетела летучая мышь. Черт, нельзя отвлекаться, хоть и страшно?— пиздец. Мы в непроглядной лесной глуши. Ночью. Машина молчит, не горят фары, вероятно, способные отпугивать зверье. И я?— все еще лежу на холодной земле в ногах у своего похитителя… По телу побежали мурашки, вот только вопрос: мысли о голодных диких хищниках стали тому причиной?— или Клаус, угрюмо молчащий надо мной?..—?Значит, вот он?— твой ответ. Вот?— твое доверие. Вот?— твоя любовь… Весьма красноречиво… Не удивляйся в таком случае, почему я хочу выбрать надежного, не похищающего людей Уилла.Если бы сейчас поблизости грянул гром, его раскаты напугали бы меня не так сильно, как сверкнувшие в ночи гневные глаза Клауса. Резво обхватив правой рукой вокруг груди, Клаус потащил меня к воде. Матерные вопли, витиеватые проклятия и попытки скинуть его руку не увенчались успехом. Беспомощно извиваясь и разоряясь в лесной тишине, я оставлял полосы измятой травы пятками дорогих ботинок. Грудная клетка ныла: ребра сходились слишком плотно, давя друг на друга. Доволочив меня до кромки воды, Клаус убрал руку, и я рухнул лопатками и затылком на сырую землю.—?Ебанный… ненормальный…—?Раскройте глаза, Кирен…—?…решил-таки отправить меня ко дну?..—?Как Вас тянуло в сторону криминала, так и продолжает,?— с усталой улыбкой на устах выдал Клаус. —?Я не убийца, Кирен. И я не сумасшедший. Я адекватный человек. И похитил Вас для того, чтобы показать вот это.Да что ж за хуета-то такая! Он себя слышит вообще?! ?…адекватный человек?— и похитил…? Я сел рывком, чтобы высказать умалишенному все и сразу! —?но не успел произнести ни слова: мой взгляд поглотило озеро…Внизу, по ту сторону зеркальной поверхности, развернулась бездна. Испещренное яркими большими и маленькими звездами темное полотно изредка подергивалось кругами, расходящимися от снующих туда-сюда водомерок и всплывающих за добычей рыб. Отраженный лес был куда темнее своего двойника, оттого казалось, что озерный мир не дорисован и на полях его временно зияет пустота. Мне в лицо подул холодный ночной ветер — трава кругом зашелестела, поглощая громкие удары пораженного увиденным сердца.—?Охуеть можно… Я больше часа трясся в душном багажнике, потому что ты захотел показать мне озеро и звезды… Почему не пригласил поехать с тобой? В салоне.—?А Вы бы разве согласились сесть ко мне в машину снова?—?Нет… —?наконец-то понял я, и Клаус беззвучно опустился рядом. Вся левая сторона моего тела точно онемела от одной только близости к этому человеку… —?Я действительно подумал, что ты собираешься меня топить…—?Простите,?— мягко улыбнулся он.Его черные, как скарабеи, глаза были прикованы к озеру и тонущим в нем небесным бриллиантам. Между Клаусом и мной словно бы возникло непробиваемое стекло, поглощающее любые попытки достучаться друг до друга… Нет, лишь мои старания добраться до него. Вены заливал тот самый пламенный яд, от которого хотелось вжимать в ледяное стекло свои ладони, водить языком по глянцевой поверхности, больше не отдавая себе отчета. Хочу его… Хочу его… Хочу… Дай же мне хотя бы частичку своего внимания! А то ведь я сгорю… Что мне сделать, чтобы он ко мне прикоснулся? Играть в отстраненность и холодность? Вот только разве не он в данный момент это делает со мной?.. И ведь работает, блять…—?Скажи это,?— неопределенно попросил я, и Клаус перевел недоуменный взгляд на меня.—?Сказать что?—?Это.В разуме Клауса шумели кулеры, тщетно силящиеся охладить нагруженный процессор. Думай, Клаус, думай. На твой вопрос не существует четкого ответа. Мне просто стало интересно узнать, что же ты выберешь…—?Я люблю Вас, Кирен.Сердце пропустило удар, и я зачерпнул губами воздух, задохнувшись тишиной в груди.—?Еще раз…—?Я люблю Вас.—?И еще…—?Кирен, я Вас люблю,?— широко улыбнулся Клаус, выразительно хмурясь. —?И, похоже, я перестаю Вас понимать; что Вы со мной сейчас делаете, чего пытаетесь добиться?Я не знал… Но слыша эти слова снова и снова?— ничем не прикрытые, не разбавленные, не замаскированные! —?я чувствовал, как воздух бесследно исчезает внутри моих легких, а сердце сбивается с выверенного ритма. Что со мной такое?.. Я получал подобные признания множество-множество раз. И никогда не ощущал преддверие сердечного приступа. Что-то было не так. Не так, как всегда. Я не мог сказать Клаусу того же?— вообще не был способен извлечь хотя бы один малюсенький звук! —?а ведь другим отвечал словесной любовью с поразительной легкостью. Словесной… В этом дело? Всегда я говорил это, но… не чувствовал?.. Любовь бывает разная. Я люблю бар, где работает Джош, его самого и Линна тоже, люблю маму, пусть она и не со мной, люблю работу и Стеф. И всех, с кем раньше у меня были отношения, я любил… так же?.. Той теплой семейной любовью. Но Клауса я так не люблю. От одного его присутствия рядом мое сердце умирает из-за излишков эмоций. Вот и сейчас… кажется, мой пульс остановился?— либо ускорился и слился в единый вечный удар…—?Скажи… —?прошептал я, и Клаус слабо улыбнулся на правую сторону. Его глаза мутнели; вокруг сгущалась ночь, оставляя в кромешной темноте только его и меня…—?Я Вас люблю…Обрушив вес на его правое плечо, я заставил Клауса медленно откинуться на траву. Его рука тесно обхватила меня за талию, когда наконец я получил заслуженный столькими страданиями поцелуй. Сердце по-прежнему не ощущалось больше в груди?— не удивлюсь, если Клаус забрал его, а я и не заметил… Мои пальцы скользили по его щекам и шее, пока его согревали мою поясницу и плечо. В его французском поцелуе было поровну губ и языка, и, приноровившись к нежным размеренным движениям, я потонул в них, потерял самого себя. Земля, воздух и мокрая трава?— нас окружал только холод, но, прижимаясь к телу Клауса, я грелся в жаре пылающей в его венах крови. Зубами я осторожно стиснул его нижнюю губу. Нестерпимо… Без биения собственного сердца, я, похоже, терял самоконтроль, однако выдержки Клауса хватало на двоих:—?Я отвезу Вас домой,?— проговорил он, вдыхая запах моих волос. —?В салоне.—?Спасибо,?— ответил я, и мои губы вскользь коснулись его шеи. —?В багажнике мне не понравилось.