Глава 19 (1/1)

Мой ошарашенный взгляд медленно скользил вверх: от комически огромных коричневых ботинок, по желто-рыжим шароварам и свободной кофте с непропорционально длинными вспоротыми рукавами, стелющимися по полу огненным шлейфом, к плюшевому радужному цилиндру, из-под помятых полей которого выбивались искусственные синие пряди. Глядя на ярчайший пример несусветного ребячества, я хотел рассмеяться?— пока клоун не позволил себе широкую улыбку. Стоило его насыщенно-алым губам растянуться, как мое сердце застыло от ужаса.—?Блять!?— беззвучно выкрикнул я. —?НИКОГДА НЕ УЛЫБАЙСЯ В ТАКОМ ГРИМЕ! Как ты в ?кукольной? одежке получился страшнее Пеннивайза Кинга?!Вместо ответа мой личный клоунский кошмар с театрально-жалобной миной а-ля Пьеро сжал красный шарик, венчающий его и без того длинный нос, и от сработавшей пищалки меня пробрал хохот. Я смеялся до слез, схватившись за бока через пиджак, пока слева насиловал нервы высокий визг вулканизированного латекса. Наконец, гордо задрав подбородок, Клаус протянул мне конструкцию из голубого воздушного шарика, и веселье смылось с моего лица. С жутким остервенением я лопнул его поделку ногтями; громкий хлопок потонул в гаме празднующих.—?Надувным пенисам не место на детском торжестве,?— как можно серьезнее вымолвил я, внутри продолжая давиться от смеха.—?Я не умею делать жирафиков…Из моих легких вырвался звонкий истерический смешок, и секунд на десять я прижал ладонь ко рту, чтобы хоть немного успокоиться. Краем глаза я видел, как Клаус, польщенный моим душевным подъемом, прикусил нижнюю губу, совершенно забыв о гриме, скривился и начал отплевываться, словно собака, лизнувшая вязкое арахисовое масло.—?Есть смысл спрашивать, почему клоун?..—?Конспирация, как и всегда. Было бы подозрительно, если бы я в каком-нибудь традиционном костюме проводил время среди детей.—?О да, а так ты совсем не похож на первостатейного педофила. Уф… —?Я медленно сделал вдох-выдох: грудная клетка болела, как будто хохота там осталось еще на несколько дней. —?Можно было подловить меня где угодно. Не обязательно было врываться именно сюда…—?Согласитесь, это было бы не так эффектно.Изящно взмахнув рукой, спрятанной под белой тканевой перчаткой, Клаус выдернул из нагрудного кармана бумажную ромашку и всунул цветок в мои бледные пальцы. Даже от столь краткого прикосновения без прямого контакта с его кожей меня ошпарила искра.—?Неделя,?— тихо произнес я?— и одного слова вполне хватило, чтобы Клаус полностью понял меня.—?Этого времени Вам было достаточно, чтобы успокоиться?—?И да, и нет. Сейчас мне значительно лучше… Но мне нужно… еще недели три… а потом, возможно, еще…Не знаю, грим ли скрывал все эмоции Клауса или же его собственная кожа; только взгляд глубоких темных глаз прожигал меня насквозь и тем самым выдавал немую ярость. Он умен… умен настолько, что почти гениален: он понял все…Не смотри… Пожалуйста, не смотри так на меня!.. Да! Да, еб твою мать! Я хочу все закончить!.. Мне необходимо разорвать ту мысленную нить, что заставляет меня прямо сейчас радоваться одному тому факту, что ты?— здесь… Я ненавижу себя за то, что все эти семь дней, не признаваясь, ждал тебя. Я ненавижу и тебя за это… Я нуждаюсь в свободе от тебя, я хочу нормальной жизни… Я хочу перестать тебя желать. И я сделаю это, пусть и не сразу… Но для этого…—?…ты должен оставить меня в покое…Сказав вслух всего шесть слов, я был абсолютно уверен, что Клаус, все это время глядящий мне в глаза, слышал мою тираду от начала до конца…—?Я сделал все так, как Вы хотели, Кирен. Я вернул медальон.—?И понял, почему я чуть не свихнулся тогда?.. —?Поджав губы с размазанным гримом, Клаус потупил взор, и я горько усмехнулся в сторону трона. —?В этом-то и проблема… Ты не плохой. Не злой, не жестокий. Ты анормален?— вот она, беда… Я никому раньше этого не рассказывал, потому что обычно подобное пугает, особенно если отношения не успели просуществовать долго, но…Клаус резко поднял на меня глаза. В его темных омутах таилась жажда впитать любое мое откровение, тем более настолько личное.—?…я хочу когда-нибудь выйти замуж… Да, романтика сама по себе притягательна, но я не ищу себе парней. Мне не нужно коротать время в различных отношениях. Я ищу человека надежного, постоянного, с которым по итогу можно было бы ?осесть? вместе… Я хочу двух приемных детей?— не маленьких. На малышей желающие всегда найдутся. Я сам рос в детдоме, и у старшеньких меньше шансов на счастливую любящую семью… К слову, это еще одна причина, почему я выбрал профессию с таким гибким графиком работы: частенько я представляю, как забираю своих детей из школы, на машине или пешком, как они наперебой рассказывают мне о самом интересном, что увидели или услышали сегодня в классе… как вечером домой приходит мой супруг, мы вместе всей семьей ужинаем; пока дети занимаются своими делами перед сном, я и он пьем вино на диване в мерцающем свете телеэкрана, обнявшись… укладываем детей… А потом, оставшись наедине в родительской спальне, занимаемся сексом, или, если муж устал, я помогаю ему расслабиться массажем и минетом,?— неловко улыбнулся я куда-то вдаль и повернул голову к Клаусу, застывшему с изумлением на размалеванном лице. —?Разве такая жизнь для тебя? Это рутина, которая будет повторяться изо дня в день… Ты хоть что-нибудь услышал, кроме отрывка про минет? Судя по выражению твоего лица?— нет.—?Нет, я… в смысле, да. Слышал. —?Неестественно резким движением он повернулся ко мне боком, уперевшись мутным взглядом в далекое высокое окно, обрамленное голубыми портьерами. —?Я понимаю, почему Вас привлекает такая фантазия…—?И?—?И? —?недоуменно повторил он, взглянув на меня.—?Я ведь прав: такая жизнь не для тебя… —?не то спросил, не то с твердой уверенностью заявил я. В моем голосе чувствовалось явное сожаление, но скрывать его не было смысла: Клаус и так все уже знал…—?М-м… да… —?сдавленно ответил он и откашлялся в сторону, словно выплюнул туда свои истинные эмоции.—?Тогда на этом и закончим?.. Ты ведь сказал когда-то, что раньше уже гонялся с маниакальным блеском в глазах за другими людьми: я?— первый мужчина, который тебя заинтересовал, но не первый человек в каком?— в длинном списке?..—?Весьма.—?Ну вот… Встретишь очередную женщину, которая прикует твое внимание к себе, и будешь уже ей делать сомнительные подарки на грани сексуального домогательства. —?Моя улыбка получилась вымученной, но Клаус все равно ее не видел. Рассеивающее белый яркий свет окно?— вот все, что, казалось, сейчас его интересовало. —?Скажешь что-нибудь?.. —?с мольбой в глазах спросил я. Но Клаус молчал…Нерешительно и осторожно я коснулся пальцами его правого плеча, однако многоцветная ткань дернулась прочь, и, не обронив ни слова, Клаус вышел за большие двустворчатые двери.Вокруг носилась ребятня. Играла музыка, звучали смех и визги… Но в окружении разноцветных воздушных шаров я чувствовал себя как на похоронах.***Стеф пропадала во взрослом зале до окончания праздника, так что все оставшееся время я присматривал за детьми?— и только это не дало мне напиться. Почему, блять, мне плохо?! Я ведь этого хотел?— хотел с той ночи в машине, когда понял, кто Клаус такой… Хотел отделаться от него, хотел, чтобы он ушел…Он ушел.Так что же я не рад?..Когда я вышел наружу, сунув руки в карманы официальных брюк, меня нагнали шпильки Стефани. Ассистентка предложила вызвать мне такси, но с искусственной улыбкой я отказался: ?Поймаю по пути?. И она, попрощавшись, впорхнула в чей-то ?Mercedes-Benz?. Где-то на поверхности души я был даже за нее рад. А глубже?— плескалось вязкое нефтяное море… Откровенно говоря, я не собирался ловить машину. Отсюда до моего дома было часа три пути пешком, но когда настолько хуево, как было мне, любая прогулка пойдет впрок… Бездумно плетясь по темнеющим улицам, я был увлечен загорающимися фонарями и шарканьем своих шагов?— эти обыденные мелочи не пускали мысли о Клаусе внутрь моей головы. Ну вот, не думая о нем, о нем же и подумал…Пока я неторопливо спускался с холма, вокруг было тихо и безлюдно. Только впереди у самого тротуара было припарковано желтое такси. Красные габаритные огни глядели на меня, как открытые глаза мертвеца; за рулем авто было пусто. Поравнявшись с задним бампером, я споткнулся о валявшийся на дороге кирпич. По холодному асфальту промелькнула чужая тень, свет погас в моих глазах, а к лицу прижалась грубая холщовая ткань. Рыпнувшись вслепую, я получил умеренный удар по печени и, потеряв равновесие, приложился виском о крышу такси. Мое медленно сползшее на тротуар тело оторвали от земли и закинули в багажник. В кромешной темноте я свез с головы мешок. Голова раскалывалась?— и стала болеть только пуще, когда такси рвануло с места, увозя меня в неизвестность.