Глава 3. Схватка у грота (1/1)

Лес кончился неожиданно. Просто деревья оборвались и перед глазами распростерлась холмистая равнина, тянущаяся до, кажется, самого горизонта. Рохан. ?— Вот так… —?выдохнула Ниена, касаясь рукой могучего дуба, стоявшего рядом. —?Это Рохан, господин.Боромир, сегодня меньше опирающийся на девицу, только вздохнул.—?Не боитесь?Ниена сделала вид, что не поняла вопроса:—?А чего бояться?—?Варгов, орков… И прочей… —?гондорец скривился от боли в боку, и девушка, заметив это, испуганно нахмурилась.—?У меня сейчас одна боязнь: Вы.Мужчина усмехнулся, опускаясь на поваленный ствол.—?А за меня Вам бояться не стоит, леди…Последняя фыркнула, щурясь вдаль.—?Вы заслужили жизни, господин. Жизни, а не смерти.Сын Наместника поднял голову и взглянул на свою спасительницу, что стояла перед ним шагах в пяти, освещённая ярким солнечным светом.—?Эти места кишат орками… Быть может, я и заслуживаю жизни, но если нам придётся…Ниена подняла в знак протеста руку и, обернувшись, почти умоляюще посмотрела на него.—?Не пугайте меня… Я и так напугана.Солнце в этот самый момент зашло за тучу, и Боромир увидел, что лицо девушки чрезвычайно бледно, а в больших глазах плещется растерянность. Он скрипнул зубами и сжал рукоять меча, болтавшегося на поясе. Ниена наблюдала за ним с немым интересом и какой-то неясной грустью.—?Вы намерены сражаться?Боромир усмехнулся:—?Всё кончено, леди… Этот мир падет. Я не верю в то, что Минас-Тирит выстоит.Дева в ответ повела плечом и, не то смеясь, не то всерьёз возразила:—?Когда вы войдете в дом своего отца, лорд Боромир, и поклонитесь королю, я подам вам свадебный кубок с синардским вином. Воин предпочёл в ответ промолчать. Когда же Ниена протянула ему руку, отрицательно покачал головой.—?Я в состоянии идти сам.Целительница недоверчиво усмехнулась и, подхватив узелок, тряхнула головой: ?Ну, ну… Ещё не вечер, отважный лорд?. Боромир старался идти скоро, но уже через час начал чувствовать, как силы оставляют его. Дыхание сбилось, в груди жгло при вдохе, ноги и голова налились свинцом, и гондорец, покосившись на девушку, старавшуюся идти с ним рядом, невольно подивился тому, как она, такая маленькая и слабая, смогла тащить его на себе два дня по извилистым тропам. ?— Сделаем привал? —?невинным голосом поинтересовалась тем временем ?маленькая и слабая?, запахивая плащ?— ветер крепчал.—?Это опасно, леди,?— отрезал Боромир по привычке и тут же выбранился про себя: от боли в плече искры замелькали перед глазами.—?Дойдем до той гряды и передохнём,?— строго, не терпящим возражений тоном сказала Ниена и перехватила узелок. Под невысоким пологим холмом притаилась уютная пещерка-грот, явно природного происхождения. Путники расположились на привал, но дева при этом с неудовольствием заметила, как белеет лицо воина. Подул свежий ветерок, донёсший издалека аромат разнотравья, к которому примешался тонкий, едва уловимый обонянием запах степи. Солнце стояло в зените, одаривая путников своими лучами с превеликой щедростью, но светило мягко, не торопясь испепелить жаром. ?— До Эдораса десять дней пути,?— прозвучал в тишине мелодичный голос целительницы. —?И я надеюсь, что Вы, лорд, пройдёте этот путь своими ногами.Боромир не ответил на такую колкость. Взгляд его, напряжённый, потемневший, как небо над Осгилиатом в бурю, был устремлён назад, в сторону старого леса, который они покинули совсем недавно.—?Леди, Вам лучше было бы промолчать,?— сказал он холодно.Ниена обескураженно взглянула на него, а затем обернулась назад. Пальцы её, чуть подрагивая, коснулись сухой земли. На несколько минут в гроте застыла могильная тишина.—?Их много… —?почему-то на синдарине прошептала девушка, с усилием удерживая на лице маску спокойствия. Боромир, чутьём угадав перевод тихих слов, поморщился от боли в плече, а затем обнажил меч, чьё остриё холодно блеснуло на солнце. Ниена, вжавшись в скалу, словно хотела слиться с ней, шептала молитвы. Ей, выросшей среди воинов, так и не удалось привыкнуть к скрежету и звону мечей, бывших неизменными спутниками всех схваток. Сама она отроду меч в руках не держала, да и убивала только что надоедливых мух, в жаркий летний день так и липших к взмокшему лбу. А теперь перед входом в грот кипела битва. Боромир, позабыв на мгновение о ранах, отчаянно рубился с немногочисленным отрядом каких-то заблудших орков, выскочивших из леса внезапно, как убийца из-за угла в ночной мгле. Их было пятеро, злых, голодных, ожидавших лёгкой добычи. На встречный отпор они отреагировали со свирепостью первородного зла, чувствуя, что этот рыцарь хоть и сражается, но надолго его не хватит. Вокруг уже лежали тела троих, когда Боромира неласково ударили по челюсти. Его противник, здоровый, крепкий урук, напомнил ему другого, что выпустил в него добрые три стрелы там, у Амон Хена. Силы были на исходе. Из раненой правой руки по рукаву медленно текла кровь, заливая пальцы и мешая сосредоточиться. Мужчина досадливо отмахнулся от мелкого орка, путавшегося под ногами, и ловко парировал удар. Однако превосходство всё-таки было не за ним. Ниена понимала это отлично, сжимая тонкий, хорошо заточенный нож, каким обычно резала нужные травы. Великанская тень загородила свет в грот, послышалась брань: её отважного лорда, кажется, грозились добить. Боромир, усмехнувшись в ответ на угрозу, нанёс удар, но от неожиданной боли в плече не смог удержать меч. Тот с глухим звоном упал на мелкую траву. ?Жаль девочку…??— мелькнула в туманившейся голове горькая мысль, когда над ним уже был занесён окровавленный изогнутый клинок. Последним, что запомнил гондорец, было выражение удивления на лице урука.