Глава девятая, беспокойная. (1/1)

Людвиг уставился в белый потолок, усиленно стараясь не моргать. Если Италия, дрожащий под боком, и Пруссия, беспрерывно ворочающийся и раздражённо отпинывающий одеяло, мучились от невозможности уснуть, то Германия, наоборот, изо всех сил боролся с благосклонностью Морфея.Он слишком устал.Новая ненужная смерть, первый подозреваемый, поиски улик, чужие и собственные эмоции, спутывающие мысли… Атмосфера накалялась с каждой секундой и мешала Людвигу сосредоточиться. Но он мысленно поклялся держать себя в руках. Он знал, что нужно держать ухо востро, трезво мыслить и быть внимательным к любым мелочам?— даже сейчас. Нет, особенно сейчас… Ведь для хищников ночь?— лучшее время охоты. И в этот самый миг, где-то совсем неподалеку, зверь может натачивать свои когти…?Нужно встать,?— сонно убеждал себя Германия,?— выйти в коридор… проследить за обстановкой…?Нужно…—?Братик Испания… —?всхлип вышел еле различимым?— Италия почти с головой завернулся в одеяло.?Нужно… Что нужно?..?Мысли опять запутались.?Ах, да. Защитить Италию…?Людвиг перевернулся на бок и успокаивающе обнял Феличиано. Глаза окончательно слиплись.Возможно, он пожертвовал кем-то ради его спокойного сна.За окнами было пасмурно и прохладно. Ночью в горах наверняка шел дождь.Пальцы раздраженно застучали по кнопкам. Раздался противный писк, и серая железная дверь тяжело отворилась. В лицо ударило ледяным воздухом с подмесью в нём чего-то тошнотворно сладкого. Гилберт скривился и зашёл в морозильную камеру.Соседство трупов с замороженными кусками мяса казалось более чем ироничным.Байльшмидт окинул пустым взглядом неестественно бледные тела с замогильно мраморными лицами и вдруг произнёс в тон таким же бесцветным голосом:—?Раз… два… —?точно так же он когда-то расхаживал по залитым кровью полям и пересчитывал трупы,?— три, четыре… —?Гилберт остановился взглядом на теле Испании и выдержал паузу. —?Пять. Ещё Япония,?— напомнил он себе равнодушно.Эмоции пруссака исчерпались в течение ночных терзаний и редких коротких вспышек сновидений, жалящих, злобных и заставляющих вновь проснуться. К утру выжило лишь одно раздражение и усталость, а красные глаза Пруссии теперь казались явно залитыми кровью.—?Жрать охота,?— вдруг глухо буркнул он, не отрывая мутного взгляда от испанца.Туман в голове давно грозился обратиться в головную боль, но даже в своих невесёлых мыслях Байльшмидт смог откопать подтверждение своего величия.?А ведь вы наверняка думали, что первым отброшу коньки именно я?,?— знакомо шевельнулась гордость, но тут же была задавлена отмеченной бледностью щёк Антонио. Некогда загорелому испанцу бескровность шла ещё меньше, чем остальным.Прошло несколько минут, прежде чем Гилберт медленно прикрыл глаза и отвернулся. Повисшую было тишину прорезал скрежет, и дверь с грохотом захлопнулась. Тела вновь погрузились в темноту.Байльшмидт подошёл к холодильнику, немного помедлил и, распахнув его, невидящим взглядом уставился на содержимое. Туман в голове стал ещё насыщеннее, и пруссак бездумно потянулся за ближайшей банкой пива.Он только что видел труп Феликса, но причина его смерти, кажется, напрочь выветрилась из головы. Хотя, с другой стороны, подменить содержимое нераспечатанной банки пива было бы куда сложнее, чем открытой бутылки водки. Впрочем, об этом Гилберт тоже не думал. Он неторопливо направился в зал и, опрокинувшись на диван и привычным щелчком открыв банку, жадно припал к ней.Посвежело. Только что провалившийся в забытье разум начал медленно дрыгать конечностями. Туман стал рассеиваться, в глазах сверкнул огонёк раздражения.Тишина бесила.А пиво оказалось невкусным.Часы тихо стучали в привычной нервируемой манере. Гилберт продолжал раздражённые глотки?— видимо, из упрямства. Наверху, кажется, скрипнула дверь.Пруссия обернулся и настороженно сузил глаза. Да, кто-то точно покинул спальню и направлялся вниз?— шаги становились всё слышимее. Гилберт напрягся в ожидании и сильнее сжал банку, заставив её хрустнуть. Лишь когда на лестнице возник Франциск, пруссак расслабил мышцы и опрокинул голову на спинку дивана.Бонфуа пришел сюда ранним утром, похоже, с той же целью, что и сам Байльшмидт?— он даже не заметил, что в зале кто-то есть, и продолжал шагать в сторону кухни.Гилберт вновь прищурился, неясное чувство кольнуло его. Ему не хотелось, чтобы Франциск смотрел на трупы.—?Эй.Бонфуа вздрогнул и, застыв на месте, медленно обернулся.—?А, это ты,?— заметив друга, вяло пробормотал он. —?Доброе утро.Пруссия поставил банку на стол и выдержал паузу, внимательно вглядываясь в усталое лицо Франциска. Он оказался прав?— тот нисколько не оправился после вчерашнего.—?Сюда иди,?— приказным тоном рыкнул Гилберт.Бонфуа оглянулся на ведущую на кухню дверь и почти неслышно вздохнул. Но в итоге всё же направился к пруссаку и сел рядом.Повисла тишина.Стук часов стал ещё более раздражающим. Похоже, эти гребаные тикалы висели здесь лишь затем, чтобы действовать гостям на нервы.Как бы кстати сейчас пришлась гитара Тони!..—?Я никогда не прощу себя,?— вдруг произнёс Франция, глядя прямо перед собой.Его голос прозвенел глухо и хрипловато. Байльшмидт встрепенулся.—?Если бы мы тогда дождались его… или вообще не собирались вместе… Ох, mon Dieu, он не заслужил смерти!.. Лучше бы на его месте оказался я.Гилберт ощутил неожиданный прилив ярости. Он ненавидел, когда так говорили. Он не понимал, как можно так легко разбрасываться своей жизнью. Даже на словах.Ведомый порывом возмущения, пруссак резко обернулся на приятеля и распахнул рот… но не нашёл, что сказать. В небесно-синих глазах Франциска не было ни намека на привычную искристость, только бездонное чувство тоскливой вины и безнадёжности. Не за что было уцепиться.—?Заткнись… —?вот и всё, что выдавил Пруссия.Франциск грустно улыбнулся, одарив друга мимолётным взглядом.Оба замолчали.Канада приоткрыл форточку, жадно вдохнул утренний воздух, словно тот был пропитан так необходимой ему надеждой, и осторожно присел на край их с Альфредом кровати. Сам американец ещё спал, подергивая конечностями и что-то мыча во сне. Кумадзиро поднялся с края постели и, подобравшись ближе, положил голову на колени канадца. Мэтью устало улыбнулся и поднял ладонь, намереваясь погладить медвежонка, но его рука вдруг вздрогнула и повисла в воздухе.—?Убийца…Мэтью ошарашенно округлил глаза и медленно обернулся на брата.Ал и впрямь нередко разговаривал во сне, по большей части после просмотра ужастиков, извиваясь в кровати и что-то испуганно бормоча, а иногда даже вскрикивая. Но, по обыкновению, эти случаи вызывали у Мэтью лишь снисходительные вздохи: ?Я же советовал ему завязать с этими дурацкими фильмами!? или угрюмое раздражение, если американец будил его воплями посреди ночи.Но сейчас произнесённые невольным шёпотом слова заставляли покрываться ледяными мурашками и бояться выдохнуть.—?Ненавижу!.. Лжец… убиваешь... всех моих…?Боже правый?,?— рвано выдохнул Мэтью и, дёрнув, наконец, рукой, успокаивающе коснулся ею лба брата и ласково потрепал его шевелюру.Ему показалось, что если он не сделает этого, Альфред заплачет во сне.Америка вздрогнул от неожиданного касания и резко распахнул глаза.—?Где?.. Кто?! —?рвано и громко дыша, выкрикнул Джонс и, оглядевшись мутным взором вокруг, облегчённо выдохнул. —?Это ты, Мэтт…—?Да, я. Ты в порядке?..—?Угу,?— быстро и коротко кинул Ал и ещё раз огляделся. —?Где Франциск?—?Не знаю. Похоже, проснулся раньше нас и куда-то ушёл.—?А Арт... А, ну да,?— Ал нервно рассмеялся и, подняв колено, уткнулся в него лбом.Мэтт обеспокоенно закусил губу. Ему показалось, или Ал нарочно прячет глаза?—?С тобой точно всё?..—?Да-да, Мэтт, всё отлично, просто кошмар приснился, не более,?— поспешно перебил его Америка. —?Что более важно… ты хорошо спал сегодня?Уильямс удивленно моргнул и обернулся на тумбочку, на которой стояло снотворное. Учитывая, что сам Ал заставил его принять перед сном…—?Да,?— неуверенно ответил канадец.—?То есть ты ничего не слышал?Мэтью кинул ещё один настороженный взгляд на брата. Уж слишком подозрительно он сегодня себя ведёт.—?А должен был?.. —?глухо отозвался Мэтью.—?Возможно.

Повисла тишина. Сердце Канады застучало вдвое быстрее, кулаки нервно сжались, и он почувствовал, как по виску ползёт капелька пота. Что за странный разговор?.. Мэтту он определённо не нравился.Кумадзиро поднял голову и что-то проурчал, перенимая волнение хозяина. Его рык будто эхом отразился в голове канадца, кровь прилила к вискам, в глазах помутнело.—?Эй,?— тихо окликнул Джонс, заставив чуть ли не подпрыгнуть брата от неожиданности. —?Над нами же чердак, верно? Ты не знаешь, как можно залезть туда?Зрачки Мэтью опять расширились от удивления. Скорости, с которой Альфред менял темы, можно было только поражаться.—?Это нужно спрашивать у Италии…—?Угум-с,?— неопределённо хмыкнул американец и, наконец, поднял на брата вполне осмысленный взгляд светло-голубых глаз, светящихся знакомым энтузиазмом.Мэтью с трудом удержался от вздоха облегчения. А Америка вдохновенно, с ноткой загадочности в голосе, продолжал:—?Мне кажется, мы многое поймём, если попадём туда.—?Что? —?Канада лишь потерянно хлопнул ресницами, терпеливо выжидая, когда охваченный торжеством брат снизойдёт и разжуёт свой очередной геройский замысел.—?Ты ведь догадываешься, что убийце было бы сложно провернуть свои грязные делишки в одиночку?.. —?довольный удачно напущенной атмосферой таинственности, сверкнул улыбкой американец.—?Ага, то есть, ты предполагаешь, что на заброшенном чердаке затаилось НЛО, подсобляющее маньяку? —?с усмешкой перехватил Мэтью.Альфред расхохотался.—?Это было бы круто, но я имел в виду немного…Реплика была прервана пронзительным воплем из коридора.Потухший взгляд, понурые плечи, побелевшие щёки?— Людвиг, сколько ни смотрел на Феличиано, не смог признать в нём своего прежнего шумного друга. Себя он не узнавал тоже?— голова, вместо привычного мысленного списка ?План действий?, выдавала какого-то утопического содержания фразы или заклинивалась, словно поломанный принтер, и выплёвывала пустые листы.Италия бесшумно поднялся с края кровати и направился к выходу из комнаты.—?Ты куда?Похоже, стальные нотки голоса Германии всё же не растеряли прежней жёсткости?— итальянец встрепыхнулся.—?К братику… Романо…—?Я с тобой,?— сообщил Германия и поднялся следом.В коридоре о чём-то негромко переговаривались Китай и Россия. Завидев Людвига, Яо тут же замолчал и окинул проходивших мимо настороженным взглядом. Брагинский же в лице не изменился?— его притворно-сладкая улыбка и полуприкрытые глаза как нельзя лучше вписывались в атмосферу подозрительно тихого утра.Будто море затихло перед мощным штормом. Будто зверь затаился перед смертоносным прыжком.Опередив итальянца, Германия постучался в нужную спальню. Она была первой по коридору; у ванной комнаты, где зарезали Тайвань; перед углом, ведущим в библиотеку, где убили Литву.?Похоже, спят?,?— решил Людвиг, но всё же дёрнул ручку. Дверь приоткрылась, заставив немца застыть в удивлении. —??Открыто?.. Они забыли запереться на ночь?..?Италия взволнованно сглотнул, наблюдая за тем, как немец неожиданно замирает и отчего-то вопросительно приподнимает брови.—?Что такое, Германия?.. —?сорвался с губ хриплый и нервный вопрос.—?Нет, ничего,?— мотнул головой Людвиг, но, прежде чем распахнуть дверь, встал прямо перед Италией, преждевременно загородив ему обзор.Дверь почти неслышно отворилась. На первый взгляд, в комнате не было ничего удивительного: успокаивающе голубые стены и белый потолок?— как и во всех спальнях, стеклянная люстра, занавешенное окно, приоткрытый шкаф в одном углу комнаты, в другом?— единственный деревянный стул. Две кровати. Вот только одна почему-то была пуста, а на другой, судя по светлой макушке, лежала бельгийка, никак не отреагировавшая на гостей.—?Лаура? —?нахмурившись, позвал Людвиг и приблизился к кровати.Девушка не отозвалась. И через пару секунд Германии стало ясно, почему.Прежде золотистая кожа Лауры отсвечивала болезненным серовато-коричневым цветом. Приоткрытые губы опухли, на худой шее виднелись красноватые отметины. Остекленелый взгляд выпученных глаз устремился куда-то в потолок. Если не выше.—?Задушили,?— выдохнул Людвиг, и случайно пророненные им нервные нотки потонули в истошном вопле Феличиано.По уже давно заученному сценарию последовал топот новоприбывших. А Германия молча стоял, вглядываясь в распахнутые бельгийкой глаза, будто надеясь узреть в её потухших зрачках отражение убийцы.—?Лаура,?— раздался рядом придавленный болью голос.Людвиг отвернулся от тела и увидел Францию. Тот подошёл к девушке вплотную и, не отрывая взгляда от её лица, накрыл своей дрожащей ладонью её руку.—?Быть не может… Сначала Тони, теперь ты…Германия проскользил взглядом по ладони Бельгии, бесполезно успокаивающе поглаживаемой Францией, и вздрогнул. Ногти Лауры были надломаны, на пальцах краснели мелкие ранки. Ни слова не говоря, Людвиг схватил Франциска за запястье, резко притянул к себе и, разорвав рукав рубашки, внимательным взглядом окинул его руку от локтя до кончиков пальцев.?Однозначно, Лаура сопротивлялась. На коже убийцы должны остаться царапины?.Ногти Бонфуа, кажется, были погрызены на нервной почве, но больше ничего странного немец не заметил. Оттолкнув француза, Людвиг обернулся и цепко сжал руку следующего попавшегося?— Америки. Альфред недовольно замычал, видимо, возмущённый бесцеремонным отношением к герою, но стальная хватка Германии, лишь усилившаяся, в секунды вынудила американца заткнуться. Немец одернул рукав помятой рубашки Джонса и, не без разочарования обнаружив, что тот чист, отпустил парня и направился к Китаю. По пути он окликнул застывшего в дверях брата:—?Гилберт, быстрее, проверь, на месте ли Англ…—?Германия…—?Что?! —?уже не сдерживая раздражения, рявкнул Людвиг, бездумно скользящий взглядом по рукам азиата.—?Германия!.. —?со всхлипом повторил Феличиано, болезненно крепко стиснув его рукав. —?Братик… Где братик Романо?!