XLIII. (1/1)

Роан почувствовал, как девушка дёрнулась и напряжённо выдохнула. К Вудсбергу наконец вернулось здравомыслие, и он замер, пытаясь осознать, что натворил…Это было какое-то умопомрачение: злость на Секкер смешалась с вампирским голодом и диким желанием. Роан уже не первый раз замечал за собой, что жаждет эту девушку, вопреки её инквизиторской беспощадности, одержимости Богом, наркотической зависимости со всеми вытекающими последствиями. Да, Вудсберг прогнал её из-за сестры, но внутренний голос утверждал, что Роан сделал это ещё и для себя - чтобы побороть искушение. Но ?удар? был нанесён, откуда не ждали: пока Вудсберг пытался нотациями вразумить не очень-то слушающую его Эхо, она вдруг притянула Роана за шею и поцеловала. Поцеловала так остервенело, жадно, исступлённо, что у Вудсберга помутился рассудок. Конечно, не последнюю роль в потере самоконтроля сыграл и вампирский голод, но, если откровенно, Роан страстно желал обладать этой девушкой. А когда она сорвала со своей шеи крест и яростно отбросила его, участь Эхо была решена…И вот теперь они стояли полуобнажённые в расстёгнутых, сбившихся одеждах. Секкер была зажата между стеной и таким же каменным телом вампира. Её ногти впились Вудсбергу в спину, а бедра дрожали от напряжения: Роан вошёл в неё слишком резко, забыв, что для девушки это в первый раз.— Прости… - хрипло прошептал Вудсберг, не смея продолжить.Эхо порывисто вздохнула и, не глядя на Роана, твёрдо сказала:— Не останавливайся.Приподняв лицо девушки за подбородок, Вудсберг заглянул ей в глаза. В них не было страсти или желания, лишь решительность сделать задуманное. Да, как раз в такие моменты Роану и хотелось убить Эхо. Возникший порыв быть осторожным и нежным тотчас пропал. Если эта неадекватная девчонка так жаждет испортить всё, что осталось в ней хорошего, то Вудсберг всецело ей поможет. Вообще, отобьёт охоту предаваться любовным удовольствиям без желания, без чувств! К тому же он не намерен ждать её приближающуюся ломку и всю ночь наблюдать за этим. Пусть уж лучше Эхо пребывает без сознания – потеря пинты-другой крови девушку не убьёт, но даст возможность отключиться до утра.- - -Лекса долго не могла заснуть, перебирая в памяти разговор с ведьмами. Если всё, что те рассказывали, было правдой (а какой смысл им врать?), то они с Роаном совершенно ничего не знали о своей матери! В их памяти она осталась зеленейщицей, помогающей людям, вопреки запрету церкви. Но, видимо, всё изменилось, когда сын поступил на морскую службу, а дочку отец отправил в Англию, устроив выгодный брак. Кто знает, что происходило между супругами в последующие годы? Но Ниа прокляла своего мужа. Проклятье гласило, что он не сможет вернуться домой раньше, чем через 113 лет (то есть никогда!) и умрёт через 13 лун (дабы последний год Вудсберг жил в ожидании кончины). А чтобы создать такое мощное проклятье, Ниа вступила в связь с самим дьяволом на его празднике в Блокулле на ночных бдениях. Во всяком случае, так говорилось в приговоре Святой инквизиции. Алва и Пернилла на связи с дьяволом не настаивали, но утверждали, что Ниа практиковала тёмное колдовство. Ходили слухи, что она не раз наводила порчу на священников, преследующих ведьм (большинство из которых, конечно, ведьмами не являлось).Девушка стояла у окна и задумчиво смотрела на тонкий серп Луны, когда открылась дверь и внутрь помещения тихо зашла Кларк. Скоглунды выделили им и мистеру Винсону по гостевой комнате на мансардном этаже своего дома.— Так и знала, что ты не спишь, - тихо проронила Гриффин, приближаясь к Лексе.— Почему не сплю я - понятно, - растягивая слова, отозвалась Вудсберг, - а почему не спишь ты?— Я должна тебе кое-что рассказать…— Что-нибудь случилось?— Нет-нет, - спешно возразила Кларк, но вдруг осеклась. – В смысле, не сейчас… - Девушка устало прислонилась спиной к стене слева от окна. – В общем, когда вы только появились в Полисхендже, я искала о вас информацию, но, конечно, ничего нигде не было… Зато было о Каре.Лекса нахмурилась, однако перебивать не стала.— Разумеется, я тогда не могла понять, как возможно подобное. В общем, это Кара была здесь в 1945-м году.— Что-о?— Можешь сама поискать в Интернете, - тотчас заявила Гриффин. – В те времена она была Кара Айзекс – супруга крупного судовладельца. А поскольку в любви Кару заподозрить трудно, то напрашивается вывод о расчёте… И, кстати, миссис Айзекс была пилотом ATA – перегоняла с заводов на военные аэродромы Спитфайры. Это были такие истребители. Я сейчас посмотрела в поисковике: на Спитфайре можно было добраться из Англии в Швецию за пару часов без единой посадки. А Кара Айзекс с последнего задания не вернулась - пропала без вести.Тяжело вздохнув, Вудсберг удручённо покачала головой:— Как бы мне хотелось сказать, что это может быть совпадением и ничего не доказывает, но…— Признайся, ты ведь тоже думала о Каре, когда Пернилла рассказывала о 1945-м?— Если честно, после её рассказа о моей матери всё прочее я воспринимала, как в тумане. Предположение ведьм, что проклятие, трансформировавшись, передалось по наследству нам с Роаном, похоже на правду значительно больше, чем россказни Кары о нашей двойственной природе.Лекса медленно отошла от окна и устало опустилась на прикроватную банкетку.— Помнишь, Секкер утверждала, что Кара ?отправила? вас в Швецию ради собственных планов? – напомнила Гриффин. – Теперь это тоже очень похоже на правду. Кара потерпела неудачу 60 лет назад и вот снова явилась сюда…— Угу… и она не сомневалась, что ведьмовской клан, памятуя о 1945-м, захочет убить вампиров, расспрашивающих об этом самом клане. Вот только она просчиталась: думала, что мы победим ведьмаков, а оказалось, ведьмаки пленили нас. Странно, что не убили сразу.— Вероятно, если бы главой клана была не Улва Ниа, а Алрик, то убили бы…Задумчиво покачав головой, Лекса виновато произнесла:— Прости, что втянула тебя во всё это. Думала, что тебе будет безопаснее со мной. Но я явно ошиблась.Чуть промедлив, Кларк отлепилась от стены и подошла к девушке, присаживаясь рядом.— Насколько я поняла, это ведь Кара вас обратила? – спросила Гриффин и после короткого кивка Лексы продолжила: - А она знала о ваших ведьмовских корнях?— Откуда? В XVII веке люди такое скрывали – все боялись Святую инквизи-и-и…Вудсберг вдруг осеклась и отвернулась от Кларк.— Лекса? В чём дело?— Нет-нет… - девушка поёжилась и сунула ладони между колен, нервно сжимая их. - Это… нет, не может… Нет…— Что именно ?нет?? Что ты вспомнила?— Нет… на публике Джосс не позволял себе такого…— Кто такой Джосс и какого ?такого?? – нахмурилась Кларк и, видя, что Вудсберг, не собирается делиться, твёрдо сказала: – Лекса! Тебе не кажется, что уже давно пришло время рассказать правду о своём прошлом?Осторожно покосившись на Гриффин, девушка горько усмехнулась:— Н-да… Я не хотела рассказывать, опасаясь, что ты сбежишь. Но может, как раз будет лучше, если сбежишь… У тебя новые, чистые документы - затеряешься в Европе. Наличные, например, в аптечке в машине можно взять, а…— Лекса! – сердито оборвала Кларк. – Неужели ты думаешь, что именно сейчас, в трудную минуту, я способна бросить те-е… вас?!— Это было бы разумно.— Это было бы подло!Вудсберг несколько раз обвела девушку угрюмым взглядом. — Кларк, ты явно не представляешь себе, кто я и что творила в прошлом.Туго сглотнув, Гриффин закачала головой:— Д-да… Я понимаю, что в… более ранние пробуждения у тебя не было возможности питаться донорской кровью, но ведь теперь есть, и ты перестала нападать на людей. Условия, в том числе исторические, определяют поведение, нормы, образ жизни. Я даже не представляю, как, должно быть, сложно вам с Роаном каждый раз через столетие приспосабливаться к новым условиям…— Роан всегда предпочитал в первые месяцы вести жизнь затворника, изучая всё, что пропустил за столетие. Я же в прошлые пробуждения следовала тропой, указанной мне Карой, - тяжело вздохнула Лекса, - убивала слабых вампиров, черпая бо?льшую часть знаний и умений от них. Если бы не брат, не его твёрдая решимость вытащить меня из трясины, в которую увлекала Кара… В общем, мы бы сейчас с тобой не разговаривали.— Роан? – Кларк изумлённо вскинула брови. – А я думала, это ты сдерживаешь его агрессию.— Всё совсем наоборот. Помнишь, он не пустил тебя в особняк, сказав, что мы приболели? Кара тогда лишила нас запасов донорской крови – мы голодали. Я боялась, что не смогу себя контролировать – наброшусь на тебя… К счастью, Роан был рядом, чтобы заставить меня сопротивляться. А ещё, в отличие от меня, Роан никогда не обращал людей, а убивал лишь негодяев… Ты вчерашние фотографии успела разглядеть? Это я убила бедную девушку. Добрую, милую, ни в чём неповинную. Она была настоящим ангелом. А вот я превратилась в одержимого демона, когда узнала, что она выходит замуж… Я – сущее зло, Кларк.Поднявшись с банкетки, Гриффин сунула руки в карманы брюк, выставив большие пальцы наружу, и остановилась напротив Лексы.— Вероятно, да, - словно размышляя вслух, кивнула Кларк с обезоруживающей невозмутимостью. – Но как говорится: ?Лучше дьявол знакомый, чем незнакомый?. Тем более, если знакомый дьявол раскаивается и не повторяет ошибок, а незнакомый уже стоит на пороге со свитой вампиров за спиной… А теперь объясни, кто такой Джосс и как он связан с оповещением Кары о твоих ведьмовских корнях?— Я не говорила, что он связан, - запротестовала Вудсберг. – Они не были знакомы. Ну то есть, может, они и пересекались на каких-то светских приёмах, балах… Но Джосс на публике всегда держал себя церемонно, высокомерно. Он бы о таком не проболтался - не запятнал честь семьи…— Погоди! – оборвала Кларк, складывая в уме разрозненные картинки пазла. - Джосс – это… твой муж? Тот самый ненавистный муж, которому тебя отдали в пятнадцать?— Пятнадцать в те времена и в нынешние – совсем разный возраст. Но ключевое здесь – ненавистный. Дома Джосс вёл себя отвратительно, особенно, когда напивался, и позволял в мой адрес: ?шведская ведьма?, ?отродье колдуньи?… Не в курсе, что рассказывал его семье мой отец, когда договаривался о браке. Знали ли Холланды, чем занималась моя мать? А может, просто не могли поверить, что английский капитан влюбился в дочь скаттового крестьянина по доброй воле, без колдовства!— А что, твой муж напивался только дома? Он не мог взболтнуть о жене-ведьме в другом месте?— Понятия не имею тогда, в каком месте он должен был оказаться с Карой… И не хочу думать и вспоминать об этом мерзавце! Кстати, он был первым, кого я убила после обращения.Гриффин поперхнулась воздухом, однако тут же вернула лицу бесстрастное выражение.— Ого! То ни слова из тебя не вытянешь, то откровение за откровением… - попыталась сыронизировать Кларк, но, видя, как мгновенно напряглась Лекса, тотчас добавила: - наконец-то!По губам Вудсберг скользнуло подобие усмешки.— Итак, исключать, что Кара всё-таки знала о твоей ведьмовской природе, а потому спасла, мы не можем, - резюмировала Гриффин.— Ну-у, не знаю. Когда мы с ней познакомились, Кара была совсем другой. Власть над вампирами её не интересовала.— Очевидно, не интересовала, так как не было возможностей! А теперь – звёзды сошлись… Иначе бы она не явилась снова в Швецию.— Надо рассказать Улве, - задумчиво пробормотала Лекса. - Но без свидетелей. Иначе нас точно убьют за то, что привели за собой Кару. Или сначала посоветоваться с Роаном? Проклятье! Мне его очень не хватает…Кларк вновь присела на банкетку рядом с Вудсберг и робко накрыла её руку своей ладонью. Подняв глаза на девушку, Лекса выдавила благодарную улыбку.— Я думаю, сначала надо отдохнуть, - здраво рассудила Гриффин. – А утром на свежую голову решим, кому и в каком порядке рассказывать. И, вообще, может, Роан с Эхо прибудут в церковь Святой Анны уже ночью, и люди Улвы проводят их сюда… Что? Я верю в чудеса!Вудсберг наконец улыбнулась по-настоящему.— Могу я остаться в твоей комнате? – внезапно спросила Кларк, слегка краснея. – Мне немного страшно одной в этом доме…- - -Заглушить душевную боль физической, может, и не было умным решением, но Секкер хотя бы покинули суицидальные идеи. К тому же Эхо хотелось оборвать все связи с орденом, нарушить его запреты, забыть о безропотном повиновении. Наверное, она сильно разгневала Роана - он не то, что не церемонился с ней, он просто впал в агрессию. А в довершении всего прокусил Эхо ключицу (на том же месте, что оставил когда-то отметины от зубов) и принялся пить кровь. Однако от Вудсберга девушка почему-то не ждала подлости в виде обращения. Хотя с другой стороны, вампир совершенно забыл о своём архаичном благородстве и манерах: было очень похоже, что Роан умышленно причинял ей боль. Ничего близкого к удовольствию, о котором пишут в книгах или показывают в фильмах, Эхо не ощутила, а вскоре вообще провалилась в темноту… Очнулась Секкер уже под утро. На пледе. Укрытая сюртуком Вудсберга. Вампир прижимал девушку к себе и даже вроде был не совсем холодным, но Эхо всё равно знобило. Ломка оказалась сильнее неё. Взгляд Секкер упал на флягу, валявшуюся на расстоянии вытянутой руки. В надежде, что там сохранились хоть какие-то остатки, девушка подалась в сторону, стараясь не потревожить сон Роана. Она уже почти дотянулась до фляги, когда кто-то крепко зажал ей рот и поднял на ноги.В тот же момент возле Вудсберга присели на корточки три верзилы с серповидными шотелями, ?приковывая? к земле шею и запястья Роана, но не касаясь оных. Ещё один мужчина встал над вампиром, нацелившись в область его сердца лезвием из трости.Эхо сделала попытку вырваться из рук пленителя и тут поняла, что силы слишком неравны. То есть, тот, кто держал её, явно обладал нечеловеческой силой.— Тише, не буди красавчика, - послышался холодный шёпот позади Секкер. – Видишь, как притомился бедняга… Сделаем ему сюрприз.