Глава 2. Блудный сын (1/1)
?Heart over mind, yes I'mMy father's sonAnd I'm inclined to doAs my father's doneHeart over mind, yes I'mMy father's son?Joe Cocker - My father’s son—?Земля! Вижу землю! —?заверещал юнга. На корабле началась суматоха?— офицеры выбегали из кают, на ходу натягивая мундиры, матросы ловко орудовали канатами, готовя галеон для причала. Весь экипаж был рад наконец-то почувствовать под ногами твёрдую землю, увидеть семью, и, конечно же, промотать жалование в прибрежных кабаках и тавернах. Очередной рейд под командованием адмирала де Очоа подходил к концу. Любимцы волны возвращались с триумфальной победой, которую по достоинству оценит испанская корона.—?Передайте новость капитану. —?седой боцман кивком головы указал мальчонке в сторону кают. —?И готовьте носилки. Скоро будем выносить раненых. —?юнга, даже не отдав честь, поспешил вниз. Да, за такое господин бы взгрел его как следует.Офицер уже неделю не появлялся на палубе. Точнее было бы сказать?— пытался появиться, скрипя зубами и опираясь на плечо верного друга капеллана, но флотский врач сразу же рушил планы Диего, и военный возвращался обратно в постель.Пожалуй, это была единственная игра, где де Очоа не смог обмануть противника. Каждый раз Джеймс появлялся как будто из-под земли и смирял капитана пронзительным взглядом, словно желая сжечь на месте. И никакая тактическая хитрость не помогала?— ни моления священника, ни весьма правдоподобные истерики адмирала, которые он закатывал почти каждый вечер в надежде отбить право покурить перед сном.Вот и теперь, военный размахивал руками, описывая доктора самыми ласковыми словами. Джеймс выписал для офицера носилки, на которых его должны были вынести с корабля и доставить в родовое поместье.Гордость де Очоа была задета. Адмирала целой флотилии, главного врага Моргана вынесут с корабля на носилках! Он должен ступить на родную испанскую землю первым, обворожительно улыбаясь собравшимся зевакам и местным чиновникам, пройти по живому коридору из парадного караула и уехать кутить в дорогой карете, которую до отплытия успел заказать. Никто не должен видеть адмирала слабым и уязвлённым, даже если весь его мундир будет в крови.—?Господин, поймите, я это делаю для вашего же блага… Вы не дойдёте. Рана ещё не затянулась, на это нужно время. Недели оказалось недостаточно. Это просто опасно. —?Джеймс пытался всячески отговорить офицера от столь глупой затеи. Но разве он его послушает??—?Мне плевать. Я покину судно на своих ногах или прямо здесь же сдохну! —?гаркнул Диего, в припадке гнева пытаясь сесть. Острая боль пронзила грудную клетку, и мужчина упал на подушки. —?Я. Дойду. Сам. Вольно, Джеймс. Иди отсюда, пока я не разозлился окончательно.?—?Но… Но, адмирал…?—?Вольно! —?рявкнул Диего. Врач покачал головой и скрылся за дверью?— приказы на этом судне не обсуждались.***—?Галеон ?Аврора? прибыл! Дать залп! —?артиллерист подал знак, и канониры принялись поджигать фитили. Ядра полетели в воду с характерным громом, закладывающим уши.Бравые моряки Испании вернулись домой.Портовые уже устанавливали длинный деревянный трап, по которому экипаж должен был сойти с корабля. Диего, в тёмно-синем форменном мундире со знаками отличия, медленно шагал вдоль борта, опираясь на капеллана.—?Дальше я сам. —?бросил адмирал, отпуская плечо Энрике. Морской офицер взял из рук боцмана тонкую деревянную трость, выполнявшую роль опоры, и поковылял к трапу. Военный расправил плечи, поднял подбородок, и начал спускаться. Обычно эта хитрость в сочетании с потрясающей осанкой делала де Очоа в глазах других больше и устрашающе, но теперь он едва мог держать равновесие. Диего с непривычки слегка покачивало из стороны в сторону. Да, не так он представлял себе триумфальное возвращение на родину. В воображение это рисовалось по другому?— красиво, ярко, без этой дурацкой трости и перевязанной груди!На земле его почти сразу же подхватил падре и повёл к карете. Там они полюбовно расстались?— Энрике поспешил в свой приход, а Диего?— в родовое поместье. На очередную войну. На этот раз холодную.***Адмирал не успел вернуться с войны на море, как оказался на передовой более страшных сражений. Только бушевали они в старинном поместье рода де Очоа. Огромном дворце, который с детства внушал мужчине лишь страх. Это место было пропитано болью, слезами и даже кровью. Чтобы больше не видеть эти стены, он тайком подал бумаги в Военное училище. Даже тесные комнатки с десятью кроватями и скромные пайки были молодому офицеру милее роскошных спален и серебряных тарелок. Там он имел относительную свободу и не видел отца. А остальное было неважно.Поместье встретило Диего неприветливо: у двери не поджидал слуга, а некогда роскошный сад превратился в усохшее, нелюдимое место. Какая жалость, раньше он так любил по нему прогуливаться, раздумывая над решением очередной тактической задачи по завоеванию сердца милой девушки. Как будто это была настоящая война?— настолько амбициозными и проработанными были эти планы. Мраморные статуи огромных львов?— символов рода?— в некоторых местах потрескались, и некогда блистающий дом выглядел заброшенным и захудалым.В гостиной не нашлось никого, кроме старшего де Очоа. Тот что-то бурчал себе под нос, обжигая глотку очередным стаканом виски. Опять пьёт.Старый пьяница.—?Вот так ты встречаешь родного сына, вернувшегося домой с многолетней службы? —?язвительно процедил Диего, скрестив руки на груди, чтобы прикрыть повязку.?—?Если бы ты плохо служил, я бы тебя лично прирезал. Из-за тебя, сучёныш, мне пришлось подставить того генерала, как его там…?—?Хорхе.?—?Да. Мне пришлось проталкивать своего дорогого сыночка, как это возможно. Моя фамилия помогла тебе не закончить жизнь под забором, как твоя мать. Но ты же такой же неблагодарный, как эта потаскуха…—?Ты не смеешь… —?Диего замахнулся для удара, но старший де Очоа ловко ушёл с линии атаки, заломив сыну руку. Лицо мужчины опалило горячее дыхание отца, отдававшее перегаром.—?Все так же дерёшься, как сопляк. Без меня ты бы сидел в мичманах ещё лет десять. Ума-то палата. Только и умеешь, что по девкам шляться. —?отец крепко держал адмирала за воротник мундира. —?Ну хоть корона на тебя не жалуется. Что-то, достойное своей семьи, ты все-таки сделал.?—?Видимо, ты меня слишком любишь, раз упоминаешь почти в каждой фразе. У твоего сына вроде даже имя было, но, видимо, виски сильно туманит генералу де Очоа голову. —?зло усмехнулся офицер, тяжело дыша. Он мог с лёгкостью избежать этого дурацкого приёма с заломом, если бы не рана, которая значительно мешала при выполнении манёвров во время рукопашного боя.—?Гадёныш…?—?И я рад нашей встрече. Ей-Богу, отец, разожми руку. Этот мундир - форменный, и мне придётся отвечать за него головой. —?старик ослабил хватку, и его грузное тело упало на стоявший рядом кожаный диван. Стеклянные глаза старшего Очоа смотрели в одну точку, как у мертвеца, а грудь едва поднималась. —?Опять напился до поросячьего визга. С таким сердцем это равносильно самоубийству. —?заключил Диего, слегка пнув коленом старого генерала в живот. Он не хотел оставаться в этом доме ни минуты. Лучше спать в грязном, вонючем кабаке, чем в особняке с человеком, который поломал немало жизней, дорогих младшему де Очоа. Мать, друг, родной брат. Господи, как больно… В этот раз офицер сдержался, хоть и слёзы уже подкатили к горлу. Не сегодня. Человеку войны запрещено плакать.—?Прости меня, мама, я не уберёг тебя. —?прошептал адмирал, вглядываясь в ночное небо, будто ища там кого-то.***В дверь настойчиво стучали. И не один раз.Непрошенный гость застал офицера рано утром, когда он сидел в кресле-качалке на террасе и пил кофе. В очередной раз кто-то рушил идиллию Диего де Очоа.Мужчина потянулся, накинул на плечи турецкий халат?— один из трофеев битвы с османами?— и открыл дверь. На пороге его встретил юноша в военной форме. По аксельбанту адмирал понял, что это был кто-то из штаба. Скорее всего адъютант одного из генералов.—?Что вы хотели от меня в столь ранний час? —?нарочито вежливо спросил Диего, обезоруживающе улыбаясь. Мальчишка мялся около двери, не зная, что ему делать.—?Адмиралу Диего де Очоа был отдан приказ явиться на королевский бал, который наш светлый государь даёт в эту субботу.?—?И с чего же вдруг бедного моряка зовут на такое празднество? —?продолжал издеваться военный, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.—?Он представлен к высшему ордену Испании. —?в воздухе повисла гнетущая тишина. Адъютант развернулся на каблуках и ушёл.—?Господь всемогущий. —?смятенный адмирал так и остался стоять у порога, облокотившись плечом о стену.